Фатум Адептов: Красная Нить Судьбы

      – Умф-ф…       – Эй! – слышится тихое, – Кажется, просыпается!       Взошедшее на небосводе летнее солнце беспощадно било своими жаркими лучами в лицо спящего Тартальи, прокрадываясь в небольшое помещение через большое окно.       Первое, что почувствовал Чайльд после выныривания из мира грёз – слабость, головная боль, тошнота и ужасная усталость, будто он всю ночь не на мягкой кровати спал, а в одиночку сотню вагонов с автоматонами разгружал.       Стоп… мягкой кровати?       В попытке осмотреться, Тарталья прилагает просто невероятные усилия над собой и чуть приоткрывает синие заспанные глаза.       – Очнулся. Отлично, – послышался совсем рядом неторопливый женский голос, – Бохай, доложи, пожалуйста, об этом генералу Сяо и лекарю Бай Чжу.       Чайльд поворачивает голову в сторону источника непонятного набора звуков и видит, пускай и очень размыто, перед собой уже немолодую женщину, что тянет к его лицу свои руки с какой-то белой тряпицей в них.       Окончательно ещё не проснувшись, Тарталья шарахается в сторону, в попытке избежать надуманной им опасности, однако, вместо того, чтобы оказаться подальше от неопознанного предмета, Чайльд слышит звон цепей, удерживающих его на месте.       – Тише, тише! Я не причиню тебе вреда! Это просто мокрое полотенце, понял? Полотенце!       Взгляд Предвестника падает на собственные руки, закованные в кандалы.       Цепи?! Какого…       Ах… Ну да.       «Я же теперь пленник Императора…» – перестав метаться по кровати, запоздало понимает Предвестник.       Но погодите…       Комната, в которой очнулся Тарталья совсем не походит на неприветливую темницу или ужасающие пыточные камеры…       По правую руку Предвестника в светлой стене расположилось большое чуть приоткрытое окно, из-за чего комната казалась ещё просторнее и светлее, чем могла бы быть. Кровать, на которой расположился Тарталья была большой и удобной, а подушки взбитыми и мягкими. Рядом с ложем стояла прикроватная тумба, на которой были аккуратно сложены бинты, полотенца и ещё кое-что, до чего взгляд Чайльда не дотягивался. Напротив неё стоял небольшой шкаф с медикаментами и тумба, на поверхности которой нашлась небольшая миска с водой, вероятно для того, чтобы перед манипуляциями лекарь мог омыть в ней, в целях соблюдения профилактики осложнений в виде заноса на раневую поверхность инфекции, руки. Тут же стояла, почему-то сложенная, ширма, а недалеко от неё и входная дверь. В углу красовался какой-то большой, неизвестный Предвестнику цветок.       «Что происходит…»       Замерев, Чайльд устремляет гневный взгляд на поднявшую перед собой руки женщину, пытающуюся донести до него, что не представляет из себя никакой опасности.       – Я помощница придворного лекаря Бай Чжу, – чётко выговаривая каждое слово на общепринятом языке, произносит женщина, – Мне нужно сменить полотенце на Вашем лбу, чтобы у Вас позже не разболелась голова.       – Не нужно. Уберите, – холодно бросает Тарталья, очерчивая взглядом незнакомое место, в котором ему посчастливилось оказаться.       – Благодарю, Яньлинь, за помощь. Дальше я сам позабочусь о господине Одиннадцатом Предвестнике.       Тарталья чуть вздрагивает от неожиданно зазвучавшего нового голоса и переводит взгляд в сторону вошедшего в комнату высокого мужчины, на плечах которого покоилась…       «Это что, змея?»       – Доброе утро, Чайльд Тарталья, – мужчина мягко проводил свою помощницу к выходу и не спеша возвращается к ожидающему его внимания Предвестнику, присаживаясь на стул рядом с его кроватью, – Меня зовут Бай Чжу, я лекарь при Императорском дворе. Я понимаю, у Вас наверняка очень много вопросов – Вы можете мне их задать, однако, должен сказать, не на все из них я знаю ответы или не могу Вам их озвучить. Надеюсь на понимание.       Тарталья хотел было ответить, однако отчего-то в последний момент решает смолчать, просто кивая головой.       – Позвольте…, – лекарь тянется к лицу Предвестника, убирая с его лба уже нагревшееся полотенце, сменяя его на новое, что совсем недавно красовалось в руках его помощницы, – Вот так. Легче, не правда ли?       – Угу, – согласно мычит Чайльд, отводя взгляд к потолку.       – Хорошо. Итак, давайте приступим к тому, зачем я сюда, собственно, пришёл, – поглядывая на песочные часы, стоящие на небольшом столике около двери, произносит Бай Чжу, – А пришёл я сюда затем, чтобы узнать Ваше самочувствие и обработать раны. Времени у нас не очень много, поэтому, я надеюсь, Вы не будете против того, если я совмещу эти два занятия?       Приняв небольшое пожатие плечами за положительный ответ, мужчина бережно скидывает с Чайльда одеяло и откладывает его в сторону. Тарталья косит на себя глаза и обнаруживает своё нагое тело в одном тоненьком ханьфу молочного цвета.       – Как Вы себя чувствуете? Может, голова кружится или тошнит? – закатав рукава своих и одежд Предвестника, Бай Чжу принимается аккуратно разматывать бинты на руках Чайльда.       – Нет.       – Ничего не беспокоит? – поглядывая на абсолютно чистый живот Предвестника, задаёт следующий вопрос мужчина и теряется в догадках – серьёзная рана не оставила после себя и следа спустя всего каких-то нескольких часов после её образования. Зато мелкие порезы и несерьёзные ранения остались без внимания и продолжали кровоточить и болеть, досаждая их обладателю.       «Кто же такой этот Чайльд Тарталья?..», – задумался мужчина, на автомате обрабатывая руки Предвестника, – «Обычному человеку непосильны такие чудеса регенерации, так что же произошло? Его кто-то исцелил или же его тело обошлось собственными силами?»       – Где я? – голос молодого человека вывел лекаря из размышлений.       – В данный момент Вы находитесь в больничном крыле Императорского дворца. Конкретно в отдельной палате. Его Величество Властелин Камня поручил мне, как главному лекарю, лично о Вас позаботиться.       Тарталья внимательно осматривает человека по имени «Бай Чжу» и коротко кивает, предлагая продолжить.       – Всех подробностей не знаю, но наш Император по какой-то причине не держит на Вас зла, после того… происшествия, которое Вы устроили вчера. Именно поэтому в данный момент Вы находитесь не на нижних этажах самой охраняемой тюрьмы в стране, а во дворце его Императорского Величества, в тепле и уюте. Да, пускай Вас и заключили в кандалы, но я уверен – это временно, и было сделало исключительно в целях безопасности. Не только нашей, но и Вашей, кстати, тоже.       – Моракс Ваш Император. Не мой, – злобно зыркнув на ухаживающего за ним лекаря, подмечает Тарталья.       – Ах… Ну да. Конечно, – мягко произносит мужчина, смущённо прикрывая медовые глаза, – Прошу прощения за оговорку.       Закончив с руками, Бай Чжу чуть сильнее распахивает ханьфу на груди Предвестника, принимаясь за обработку следующих, требующих внимания и заботы лекаря, ран.       У Тартальи, как и сказал ранее врачеватель, действительно было много вопросов. Они крутятся у него в голове как пчёлы в улье и в данный момент он, к сожалению, найти на них ответы не может.       Были ли вести от Царицы, какова его дальнейшая судьба, с какой милости Моракс не заточил его в тюрьму, откуда Охотник на Демонов знает его домашнее имя, почему Адепты так странно смотрели на него во время битвы, кто такой «Священный лис», о котором упоминал знакомый голос, пока он находился в объятиях янтаря? Ни на один вопрос у него пока нет ответа.       – Как долго я был в отключке? – устало прикрыв глаза, спрашивает Тарталья.       – Да как Вам сказать… Хм. В заключении янтарной ловушки господина Творца Гор Вы с периодическим успехом приходили в себя, однако долго в таком состоянии не удерживались и вновь проваливались в беспамятство. А когда янтарь отозвали, Вы и вовсе в сознание не приходили. Только вот сейчас, спустя четыре часа, глаза открыли.        «И суток не прошло… Интересно, Гнозис Гео Архонта уже достиг Заполярного или нет…»       – А чт..., – не договаривая своего следующего вопроса, Чайльд, прерванный громким стуком в дверь, замолкает, переводя взгляд с ухаживающего за ним лекаря на источник шума.       Завязав на груди Предвестника последний узелок, Бай Чжу укрывает Чайльда отложенным ранее в сторону одеялом, заботясь о комфорте своего пациента, чтобы он не чувствовал себя слишком оголённым перед посторонними.       И спешит открыть двери, нагрянувшим в больничное крыло, посетителям.       – Генерал Сяо, доброе утро, – миловидная улыбка лекаря и не думала сходить с его лица, – Вы как всегда вовремя. Я как раз закончил с процедурами, так что можете забирать господина Чайльда в своё распоряжение.       – Благодарю, господин Бай Чжу, – слышится из коридора знакомый голос.       Тарталья хотел было привстать и посмотреть на своего надзирателя, однако внезапно стрельнувшая в виске боль заставила рыжеволосого уронить свою голову обратно на подушку, – Его Величеству Императору уже доложили о том, что Предвестник Фатуи пришёл в сознание и Властелин изъявил желание встретиться с ним. Это возможно?       – Да. Состояние господина Чайльда стабилизировалось и ему можно покинуть пределы больничного крыла. Однако, прошу Вас, сильно не перенапрягайте его. Для скорейшего выздоровления Чайльду необходимо больше отдыхать.       – А это уже зависит от него. Я пройду?       – Конечно.       Бай Чжу делает шаг в сторону и взору Предвестника является уже хорошо знакомый ему Адепт с золотыми глазами и странными татуировками на руках.       – Живой? – складывая руки на груди первым произносит Сяо, привлекая к себе внимание Чайльда.       – А по мне не видно? – Едва завидев своего нового знакомого, у Чайльда тут же появилось настроение подерзить, – Да и как бы я мёртвый тебе ответил?       – А ты тот ещё болтун я погляжу.       – Настроение хорошее.       – Не знал, что проигрыш в бою, проваленная миссия и ненависть целого государства к собственной персоне способствует хорошему настроению.       «Ах ты!..» – недобро сверкнув глазами, Тарталья хотел было ответить, но в их дружескую беседу внезапно вступает Бай Чжу.       – Кхм, прошу прощения, что прерываю, – мужчина коротко прикладывает ладонь к своему лицу, стараясь скрыть за ним неловкий кашель, – Господин Чайльд, я должен Вас покинуть. Постарайтесь сильно не тревожить свои раны – быстрее заживут. Мои помощники будут наблюдать за Вами так что, если вдруг что-то понадобится – они в Вашем распоряжении. До встречи.       – Угу. Спасибо.       Попрощавшись с лекарем, Тарталья возвращает свой взгляд на ожидающего его внимания Адепта.       – Ты вроде что-то хотел, товарищ генерал, – напоминает Чайльд, сбрасывая со своего лба полотенце.       – Я хотел тебя казнить. Но Его Величество Император пожелал иного исхода, – окинув Предвестника надменным взглядом, Сяо пару раз стучит костяшками пальцев о двери, приглашая ожидающих в коридоре слуг в помещение, – Тебя ждёт встреча с Властелином. Можешь уже сейчас придумывать, как будешь молить о прощении.       – Ага. Разбежался, – ловя на себе недобрый взгляд генерала, Чайльд не отводя взгляда, ухмыляется. Не думает же Охотник на Демонов, что он, Одиннадцатый Предвестник Фатуи, стоя на коленях будет вымаливать прощение у Императора Ли Юэ, словно провинившаяся собака?       – Твоё дело, – тяжело выдыхая, произносит Сяо, – Однако учти – одно неверное слово – и оно станет последним в твоей жизни. Понял меня?       – Не сотрясай попусту воздух. У меня иммунитет на угрозы.       Яксу одолело дикое желание закатить глаза за орбиты, однако, положение наравне с воспитанием не позволило ему этого сделать. Вместо этого он лишь тяжело выдыхает, прикрывая глаза, и спокойно произносит, обращаясь к дворцовым служащим:        – У вас десять минут, чтобы привести его в надлежащий, для встречи с Императором, вид. Приступайте, как только стража снимет с него кандалы.       Проследив взглядом за, вышедшими из-за спины своего командира мужчинами, Тарталья наблюдает за тем, как его избавляют наконец от тяжёлых цепей, приковавших его к кровати.       Чайльд принимает сидячее положение и болезненно ведёт плечами, выравнивая осанку и разгоняя по жилам застоявшуюся из-за долгого обездвиживая, кровь.       – Вперёд, – отдав прислуге команду, Сяо, вместе с сопровождающими его стражниками, отходит к не далёкому от кровати окну и присаживается на стоящее рядом кресло. Прекрасно осознавая всю опасность, которую Предвестник из себя представляет, Сяо поднимает на Предвестника свои золотые глаза и принимается наблюдать за каждым его телодвижением, готовый в любую секунду сорваться с места.       Немолодая, но ещё полная сил и энергии, женщина выводит разминающегося Тарталью в центр комнаты и придирчиво изучает его с ног до головы, заостряя своё внимание на росте, комплекции, цвете кожи, волос и глаз.       За её спиной в это время, сложив в замок руки, стояли четверо её подчинённых – двое молодых девушек и двое парней-евнухов, ожидая указаний от своей старшей.       – Голубое море золотых карпов. Второй размер, – определившись, наконец, с нарядом, задумчиво сообщает женщина.       Одна из девушек коротко кивает и поспешно удаляется из комнаты, скрываясь в лабиринте дворцовых коридоров.       Самого же Тарталью усадили перед большим зеркалом и на ломаном общепринятом попросили не двигаться. В руках у чёрноволосого евнуха скользнул гребень, которым он тут же принялся расчёсывать непослушные и спутавшиеся за время сна, рыжие волосы Предвестника.       «Заполярному уже наверняка известно моё положение…» – глядя на себя в зеркало, задумывается Чайльд. В голову то и дело лезут всякие мысли, ни одна из которых не была утешительной: будет ли Пьеро пытаться его вытащить или же бросит на произвол судьбы? Сам ведь виноват, что попался. Теперь он никто иной как пленник в руках Императора Ли Юэ, не более. Только вот… Смысла от этого никакого нет. Даже если Моракс предложит сделку: своё Сердце в обмен на жизнь и свободу Одиннадцатого Предвестника – Царица никогда не примет его условия. Свой долг Чайльд выполнил – Гнозис Гео Архонта в руках Снежной, а дальше…       «Её Величеству я больше не нужен. Не станет она так рисковать ради какого-то Одиннадцатого. Да и для Моракса я никакой ценности не представляю. Даже в качестве заложника не гожусь... Он может, конечно, попытаться выведать тайны Организации, но и тут потерпит неудачу – что-что, а язык я, слава Царице, за зубами держать умею. Спасибо Бездне, ха-х… Так стало быть я…» – осознание своего положения рухнуло на Чайльда словно снег на голову, заставляя Тарталью понять, что он на самом деле…       – Бе-спо-ле-зен, – равнодушно шепчет Предвестник, пытаясь подавить расцветший в груди комок боли и обиды на самого себя.       Обуза и для чужой страны, и для своей собственной.       Нужно выбираться отсюда самому…       «Интересно, – невесело усмехается Тарталья, привлекая к себе внимание генерала, – Если бы мой ранг был чуть повыше, меня хотя бы попытались вытащить отсюда или нет?»       Сяо чуть нахмурился, услышав бормотание Предвестника, но тут же расслабился, поняв, что никакой опасности от него пока что не исходит.       Чайльд молча терпел устроенную брюнетом пытку, пока вторая девушка суетилась с его лицом. Сначала ему аккуратно протёрли влажным полотенцем кожу, затем на неё нанесли какую-то пахучую хрень, чтобы потом всё это скрыть за слоем пудры.       Пудра – мелкий рассыпчатый порошок в цвет кожи – единственное косметическое средство, которое Чайльд терпеть не может. А всё благодаря его коллеге – Синьоре. Уж сильно любит она наносить на своё лицо новинки из Фонтейна. И новомоднейшая пудра была той самой новинкой, которая воняла на весь их общий кабинет в Банке северного королевства, заставляя Чайльда то и дело всё ближе и ближе подбираться к распахнутому настежь окну.       – Давайте без этого, – Тарталья легко отталкивает руку служанки, заставляя прекратить мучить его лицо. Хватит и мучений его волос, – И так нормально.       – Но по правилам этик…       – Я похож на того, кто соблюдает правила? – выгнув бровь, риторически спрашивает Предвестник.       – Убери её, – встревает Сяо, наблюдающий за процессом. Признаться, Охотник на Демонов и сам недолюбливает все эти косметические штуки (за исключением подводки под глазами), а потому, из солидарности, решил в этот раз позволить Предвестнику обойти одно правило, – Времени нет.       Уважительно склонив голову в сторону генерала, девушка откладывает пудреницу в сторону и берёт с небольшого столика кисть с красной подводкой. В это же время в руках у второго евнуха возникает шкатулка с самыми разнообразными заколками и украшениями, которые должны будут дополнить, собираемый для Чайльда, образ.       – Да вы издеваетесь?! – не выдерживает Тарталья, вскакивая со стула.       – Чайльд, успокойся, – облокотившись о ручки кресла, Якса упирает кулак в свой висок, наблюдая за Предвестником.       – Вы меня на плаху ведёте или на смотрины?! Уберите нахрен всё это! Я пленник, а не красна девица!       – Кто тебе сказал, что ты пленник? – устало вздыхая, интересуется генерал.       – Догадался блять, – сквернословит Предвестник, нервы которого решили станцевать со своим хозяином джангу.       – Ты… – Сяо ненадолго замолкает, пробуя на вкус свои следующие слова и решая, стоит ли их произносить, – По какой-то причине у Императора на особом счету. Поэтому находишься здесь на правах гостя, а не заложника.       «Чего?...» – Чайльд недоумённо хмурит брови, недоверчиво глядя на развалившегося на кресле генерала.       – А это? – Тарталья кивает в сторону цепей, которыми совсем недавно был приколочен к кровати.       – Исключительно моя инициатива. Нет никого опаснее загнанного в угол зверя…       – Ты какого здесь разорался?! – послышался грозный женский голос со стороны коридора.       Чайльд резко поворачивает голову на звук таких хорошо знакомых ему ноток и, не успев обрадоваться подкреплению, тут же покрывается холодным потом от вида своей коллеги.       Синьора, что проходила мимо его комнаты, услышала крик своего товарища и решила заглянуть к нему на огонёк. Как удачно. Выглядела она как всегда властно, но, тем не менее, Чайльд читал в её глазах скользившие в них взбудораженность, насмешку, сочувствие и злорадство.       «Странно. Что с ней?»       – Госпожа Синьора…, – взывает к благоразумию дипломата из Снежной представитель сопровождающей Предвестницу делегации.       – Сейчас! – громко произносит Леди и тут же поворачивается к Одиннадцатому Предвестнику лицом, угрожающе шепча ему на ухо, прикрываясь при этом миловидной улыбкой, – Только попробуй завалить сделку – я лично тебя на тот свет отправлю. Делай что говорят и не выпендривайся.       – Синьора, что происходит? – так же шепотом интересуется ничего не понимающий Тарталья.       – Понравься Мораксу. Что хочешь делай, хоть своей красивой задницей перед ним крути, но ты должен выполнить условия Контракта.       – Какого Контракта? Ты что несёшь?       – Замолчи и делай так, как говорю.       – Госпожа Синьора! Мне напомнить цель вашего визита!? – слышится строгий мужской голос из коридора.       – Прошу прощения, не удержалась, – отпрянув от лица Предвестника, Леди лучезарно улыбается, – Моему коллеге сейчас очень нелегко приходится, я просто обязана его поддержать в такой непростой период. Войдите в положение.       – Пойдёмте, – голос за пределами комнаты стал звучать чуть мягче, чем раньше, – Не стоит задерживаться.       – Иду, – зыркнув напоследок на хмурящегося Чайльда своими стальными глазами, Синьора покидает больничную палату и Тарталья вновь оказывается наедине с представителями народа Империи Ли Юэ.       «Да ладно…, – Чайльд ошарашенно смотрит вслед скрывшейся за дверью коллеге, – Меня… спасают?»       – Если ты закончил с эмоциями, давай продолжим сборы, – произносит доселе молчащий Сяо, – Госпожа Минчжу, у Вас осталось пять минут.       – Слышали? За работу, – обращаясь ко своим подчинённым, строго произносит женщина.       Девушка с кистью в руках тут же принялась выводить Предвестнику ровные красные стрелки под глазами, пока старшая выбирала подходящие будущему облачению Тартальи украшения.       В это же время в палату возвращается недавно ушедшая девушка. В её руках струилось красивое голубое ханьфу, украшенное золотыми нитями в виде бушующих волн.       Чайльд проследил за ним взглядом, безучастно рассматривая свой наряд.       Глубоко вздохнув, Тарталья решает довериться судьбе и принимается терпеливо ждать, когда всё это закончится. Пусть с ним делают, что хотят. Этикет, не этикет – ему всё равно. Сейчас его голову занимают совсем другие мысли, отчего он не сразу слышит обращающийся к нему голос.       Вырвавшись из плена собственных переживаний, Чайльд поднимает проясняющиеся глаза на что-то говорившую ему женщину.       – Расставьте руки в стороны, – в который раз повторяет старшая, уже на собственном примере показывая, что надо сделать.       Криво усмехнувшись, Тарталья выполняет просьбу, принявшись наблюдать через напольное зеркало, как его облачают в традиционные одежды Ли Юэ.       Видеть себя в подобном образе было весьма необычно. Чайльд больше привык к военному мундиру, чем к длинному мужскому платью, однако выбирать не приходилось. К тому же Предвестник, на своё удивление, отметил, что такая форма одежды весьма удобна в ношении. Не сковывает движения, практически невесомая и весьма предусмотрительно укрывает всё, что должно быть скрыто от чужих взглядов, начиная с заправленных в высокие сапоги плотных белых брюк, заканчивая прикрытой груди воротником на запах.       «Интересно, это точно летняя одежда?..»       На талию лёг толстый ремень с полуночным нефритом на бляшке, статно выделяя её очертания.       Поймав тяжёлый взгляд Предвестника, старшая убирает обратно в шкатулку выбранные ею многочисленные украшения, позволив себе одеть на Чайльда непримечательную золотую заколку для волос и, так уж и быть, оставив в его ухе длинную серёжку с красным камнем.       – Где моя маска? Глаз Бога? – интересуется Тарталья, вымученно прикрывая глаза.       – Зачем тебе маска? – вопросом на вопрос отвечает ожидающий окончания сборов генерал.       – Предвестники носят маски. Я хочу надеть свою, – встречаясь взглядом с Сяо, твёрдо заявляет Чайльд.       – Хорошо, – соглашается Адепт, – Принесите ему его маску.       – Есть!       – И Глаз Бога, – дополняет Тарталья.       – Исключено.       – Мне будет херово без него. Обещаю, что не буду его использовать в стенах дворца.       – Он на безопасном для тебя расстоянии.       Прикусив изнутри щеку, Чайльд отступает, сознательно избегая перепалки. Он ещё успеет вернуть своё, а сейчас следовало бросать все силы на предстоящую встречу с Императором, которая состоится с минуты на минуту.       На мягкой бархатной подушке ему подают неизменный атрибут члена Фатуи, что уже стал неотъемлемой частью образа Тартальи – его драгоценную маску Предвестника.       Чайльд берёт её в свои руки и закрепляет аксессуар на своей голове, привычно сдвигая её на левую её сторону.       «Так-то лучше».       – Время вышло, – поднимаясь с кресла произносит Адепт, – Стража. Наручники.       Под внимательным золотым взглядом Охотника на Демонов, двое мужчин приближаются к насторожившемуся Предвестнику, заставляют того сложить и вытянуть перед собой руки, а затем заключают запястья Чайльда в стальные браслеты, скреплённые толстой цепью. Ещё одна цепь отходила уже от самих наручников и заканчивалась она в руках генерала, наматывающего её вокруг своей левой ладони.       Сяо тем временем неотрывно глядит в нечитаемые синие глаза Тартальи, пытаясь разглядеть за их матовой поверхностью хоть что-то, кроме напускного спокойствия и ничем не обоснованной уверенности, являющейся лишь очередной маской Предвестника.       – За мной, – командует Сяо, ещё раз заглядывая в нечитаемые синие глаза прежде, чем их скрыли за непроницаемой чёрной тканью.       Тарталья не увидел – услышал, как облачённая в доспехи стража одновременно вскидывает глефы и направляет наконечники своего оружия в его спину, недвусмысленно намекая на то, что глупости делать ему не позволят.       Теперь приходится полагаться только на обострившийся, из-за потери зрения, слух, невесомые прикосновения ветра и ощущение на своих руках то натягивающейся, то наоборот – ослабляющейся, цепи.       Тонкий скрип открывающейся двери, усилившийся стук каблуков сапог о каменный пол, то появляющееся, то исчезающее эхо. Периодические тёплые поцелуи в щёки солнца, пробивающегося во дворец через большие окна, бесконечные лестницы, повороты и позвякивание оружия дворцовой стражи.       Всю эту какофонию звуков разрушал лишь спокойный голос Охотника на Демонов, отдающий короткие направляющие приказы, ориентирующие Чайльда в пространстве.       Когда Тарталье на глаза одевали светонепроницаемую повязку, Сяо думал о безопасности своего государства, а Чайльд – как бы не убиться на какой-нибудь крутой лестнице, но к счастью, переживания обоих оказались напрасными.       Пару раз они натыкались на живущих во дворце людей. Первую такую встречу Тарталья мог бы и не заметить, если бы не шорох одежд, склонившихся перед генералом в почтительном поклоне, людей. Вторая встреча произошла чуть позже. Её Чайльд ощутил лучше – ещё задолго до неё Чайльд услышал разливающийся по коридорам смех, судя по голосам, не менее четырёх девушек, шедших им навстречу.       Натяжение на цепи ослабла, подсказывая Чайльду, что, если он не хочет врезаться в спину генерала, нужно остановиться.       – Доброе утро, госпожа Гуйфэй Ён, – послышался неторопливый голос генерала, – госпожа Шуфэй Дзинь, Дэфэй Анхэ, Сяньфэй Инюэ.       – Здравствуйте, генерал Сяо, – ответила одна из девушек, которая, судя по звуку голоса, стояла ближе всего к Адепту, – Очень рада Вас видеть.       – Взаимно, госпожа.       – Неужели это тот самый Предвестник Фатуи, который осмелился нагло вторгнуться в нашу страну, поднять руку на Его Величество и сорвать Церемонию Сошествия? – в беседу вступила вторая представительница гарема Императора Ли Юэ, чей тон был очень далёк от доброжелательного.       – Верно.       – Надеюсь собственными глазами увидеть его казнь. Уверена, Властелин Камня не пощадит этого человека.       – Тяжесть его преступлений велика, – слышится голос третьей девушки, – Не сомневаюсь, что Его Величество выберет наказание достойное его злодеяний.       Губы Тартальи невольно расползаются в нахальной усмешке от произносимых девушками слов, что, естественно, не укрывается от их любопытного взора.       «А вот и четвёртая голос подала», – Тарталью явно веселила вся эта ситуация.       – Я прошу Вас сохранять спокойствие госпожа, – делает девушке замечание генерал, – Также настоятельно рекомендую воздержаться от предположений о возможном наказании Одиннадцатого Предвестника Фатуи. Его судьба в руках Его Величества Императора – и только. Так что прошу оставить ваши фантазии о недалёком будущем этого человека при себе. И сочту нужным напомнить, что ни внутренняя, а тем более внешняя политика государства, вас никоим образом не касается.       «Круто он их сделал», – оценивает Предвестник.       – Мы обязательно прислушаемся к Вашим словам, генерал, – стараясь сохранить лицо, величественно произносит «первая» девушка. Имена, а уж тем более титулы наложниц Чайльд не запомнил, поэтому просто обозначил их по номерам в зависимости от того, кого он раньше услышал, – Будьте так добры, уведите этого человека с наших глаз. Я не желаю больше видеть человека, что покушался на жизнь нашего Императора.       – Как Вам будет угодно, госпожа. Хорошего дня.       – Благодарю, генерал.       Цепь на запястьях вновь натянулась и Чайльд делает шаг вперёд, вновь следуя за генералом по пятам. Послышался шорох одежд – девушки предусмотрительно уступили дорогу небольшой делегации, отходя к каменной стене. В нос вдарила целая смесь запахов различных духов, которые раньше не чувствовались настолько ярко. От их сладости у Предвестника едва не разболелась голова. Обоняние у Тартальи всегда отчего-то было хорошо развито, а потому он мысленно взмолился тому, чтобы как можно скорее миновать источники этих самых ароматов.       «И Императору это нравится?.. Кошмар какой-то. Обоняние у драконов ведь развито гораздо больше, чем у людей. Удивительно, как он не задохнулся до сих пор.»       Спустя минут, наверное, десять, блужданий по дворцовым коридорам, лица, шеи и рук Чайльда касаются тёплые прикосновения летнего солнца и лёгкие облизывания горного ветра. Разом стало намного шумнее, из-за заигрываний того самого ветра с растущими на деревьях листьев и пения расположившихся на их ветвях птиц. Тропа под ногами стала гораздо более извилистой и неровной.       Наконец Тарталья смог вдохнуть свежего воздуха полной грудью. Свобода улицы всегда прельщала Одиннадцатого намного больше дворцовой клетки и не важно, дворец ли это Её Величества Царицы или Его Величества Императора.       До ушей Предвестника донеслось журчание воды небольшого ручейка неподалёку, открытые участки кожи то и дело холодила спасающая от палящего солнца тень. По предположениям Чайльда, сейчас они идут вдоль небольшого парка, а прямо сейчас поднимаются по каменной лестнице на небольшое возвышение, скорее всего, какой-то участок очередной горы или, быть может, даже утёса, так как Тарталья стал чувствовать такой знакомый и родной ему запах бескрайнего моря.       Совсем скоро послышались голоса и с каждым шагом они становились всё отчётливее и громче. Мужчины и женщины что-то увлечённо обсуждали между собой, однако ни единого слова Предвестник разобрать не смог, так как говорили они на совершенно незнакомом ему древнем языке Ли Юэ.       Стук каблуков стал более глухим, как если бы Тарталья ступил на доски деревянного пола. Тянущаяся от рук генерала цепь вновь ослабла и делегация, наконец, остановилась.       – Снимите с его глаз повязку, – тихо командует генерал, чтобы не отвлекать беседующих между собой древних существ.       Ещё когда Чайльд только поднимался на небольшую площадку, на которой проводилось бурное обсуждение чего-то как всегда очень важного, внимание Предвестника привлёк один голос. Низкий, бархатистый, будто бы мягкий, но было весьма ощутимо, как за этой мягкостью скрывается твёрдость, решимость и характерная Его Императорскому Величеству сталь, которая, когда надо – проявлялась, а когда нет – залегала на дно. На мгновение у Тартальи скользнула мысль, что он бы хотел так же безупречно владеть своим голосом. Конечно, у Чайльда с этим никогда проблем не возникало, в Фатуи и не такому учат, а должность Предвестника просто обязывала его владеть как своими эмоциями, как своим взглядом, мимикой, телодвижениями, так и голосом.       Однако услышав этот голос, Тарталья в очередной раз убедился, что нет предела совершенству. Хотя, судя по всему, Гео Архонт его уже достиг, иначе Чайльд не мог объяснить той своей завороженности, след от которой крутился в памяти до сих пор.       Сейчас же обладатель этого голоса отчего-то молчал, внимательно слушая своих собеседников. Какая потеря.       Затылка коснулись чьи-то пальцы, развязывая крепкий узел чёрной ленты на его глазах. Секунда – и ткань спала, открывая взору Предвестника летнюю веранду Императорского дворца.       Чайльд угадал – каменная лестница действительно вела на утёс, откуда открывается вид на умиротворённое море, гонимое в сторону берега лишь слабым дуновением ветра. Вдоль всей горной породы стоит ограждающее от пропасти ограждение. Весь периметр площадки был украшен многочисленными деревьями, цветами, каменными извитыми тропинками и искусственно созданным возле большой беседки у самого края утёса, озером, в котором плескались золотые карпы.       В центре деревянной беседки, куда привели Чайльда, стоял большой круглый стол. Что именно на нём находилось, Предвестнику было плохо видно, так как оказалось скрытым за спинами священных зверей в человеческом обличье. Единственное, что сумел рассмотреть Тарталья со своего ракурса, так это несколько свитков, один из которых, судя по размеру, карта, и стал темой для обсуждения непонятно чего. Также было немного видно, что стол был заставлен всеразличными яствами и кувшинами с напитками.       Что обсуждали между собой Адепты Чайльд не понимал, а потому всё его внимание приковали к себе те самые человеческие фигуры, облачённые в дорогие одежды.       Их было пятеро.       По ту сторону стола, лицом к Предвестнику стояли две женщины. Одна была небольшого роста, с убранными в высокий хвост длинными волосами, странной серьгой-кисточкой в правом ухе и прямоугольными красными очками на красивом лице . Рядом с ней стояла уже довольно немолодая женщина с миловидным лицом и добрыми глазами.       Неподалёку от них расположились двое отчего-то похожих друг на друга мужчин. Высокие, мускулистые, с характерной для адептов военной выправкой. Разительное отличие между ними заключалось лишь в том, что у одного волосы были убраны в уже знакомый высокий хвост, а у второго на голове красовались небольшие оленьи рога.       Последний же священный зверь стоял к Чайльду спиной.       Мужчина был высок, строен и статен. Судя по ширине плеч, грудная клетка у этого Адепта была очень хорошо развита, а из-за заведённых за спину сильных, облачённых в ткань тёмных полуперчаток, рук, наверняка она казалась ещё больше, чем могло бы показаться изначально.       Священный зверь был облачён, на удивление Тартальи, в не очень-то и отличающую его от других Адептов одежды. Длинные ноги мужчины скрывались за широкими белыми штанами, а верхнюю часть тела закрывала доходящая до самого пола коричневая туника, с длинными разрезами по бокам, открывающими бёдра. Верхняя одежда была красиво украшена золотыми линиями, а на плечах покоились металлические наплечники причудливой формы.       Длинные каштановые волосы с золотыми кончиками, были аккуратно собраны на затылке в низкий хвост, скреплённый чёрной резинкой с янтарным ромбовидным камнем, а довершали весь образ возвышающиеся над головой, словно корона, мощные драконьи рога украшенные развевающимися на ветру тонкими золотыми цепочками с закреплёнными на них многочисленными драгоценными камнями.       И не нужно быть гением, чтобы догадаться, кто перед тобой стоит.       Безупречный внешний вид сам за себя всё сказал.       Гео Архонт, Властелин Камня, Владыка Скал, Прародитель Адептов, Гео дракон, обладатель того самого завораживающего голоса – Божественный Император Ли Юэ. Собственной персоной.       «Какой-то он слишком бодрый, для того, кто лишился своего Сердца», – недоумение всего лишь на миг скользнуло по лицу Предвестника, а потом тут же испарилось, уступая место хладнокровному спокойствию.       Охотник на Демонов бесшумно подходит к Властелину Камня и тихо, не отвлекая от разговоров остальных Священных зверей, коротко докладывает о прибытии Предвестника.       Склонив голову, Моракс внимательно выслушивает своего Адепта и, кивнув, что-то так же тихо отвечает. Склонив в почтительном поклоне голову, Сяо направляется обратно к Чайльду, а Император возвращается к, уже начинающим ругаться, Творцу Гор и Владыке Лун.       – Ждём, – не повышая голоса, сообщает Тарталье Якса.       Чайльд равнодушно пожимает плечами, мол, я всё равно никуда не тороплюсь, и принимается наслаждаться пением птиц, свежим воздухом и шумом моря.       Так проходит какое-то количество времени.       Летнее солнце стало подлезать под крышу, спасающей от палящих лучей, беседки, и вновь стало опалять своим дыханием бледное лицо Предвестника, непривыкшего к местному климату.       Поначалу Чайльд нежился в солнечных лучах, впитывая в себя всю их теплоту, которой в Снежной Империи отродясь не было.       Нежился, пока эти самые лучи не стали предательски стараться сжечь его лицо заживо и заставлять уставшее тело изнемогать от жары.       А Император до сих пор так и не удосужился хотя бы голову в его сторону повернуть, мирно попивая чаёк из круглой чаши. Чайльд тут до свержения Селестии торчать что ли должен, ожидая, когда потерявший Сердце Гео Архонт соизволит хотя бы обратить на него свой божественный взор? Да такими темпами он быстрее зажарится тут заживо, чем дождётся внимания Его Величества!       – КХМ-КХМ! – наблюдая боковым зрением ошарашенные глаза генерала, всё же не выдерживает Чайльд. Даже не взирая на свой титул Предвестника, он достаточно долго терпел безразличие со стороны Адептов к собственной персоне для того, чтобы быть вправе напомнить кое-кому о своём существовании.       Пусть Моракс и Император, но ведь и Чайльд далеко не последний человек в своей стране!       «Наказать меня решили? – ухмыляется Тарталья, глядя в спину Гео Архонта, – Поставить на место своим равнодушием? Ха! Не на того напали!»       Тарталья тут же ловит на себе четыре пары глаз священных существ.       Всех, кроме янтарных.       –Ах!..       Чайльд переводит взгляд со спины Моракса на поражённое лицо пожилой женщины, прикрывшей от удивления себе ладонью рот. Стоило ей только взглянуть на Тарталью, как на её глазах тут же проступили слёзы.       Как реагировать на это, Предвестник не знал, а потому просто смотрел в ответ, непонимающе склонив голову вбок.       Единственной, кто таким образом всегда его встречала, была его мать. Была до сегодняшнего момента. Этот взгляд… Тарталье знаком. Взгляд, в котором смешались неверие, счастье, облегчение и радость, что Чайльд живой и здоровый. Что вернулся, наконец, домой.       Священные звери тут же устремляют взоры нечеловеческих глаз на Владыку Песен и Скитаний, а затем медленно, как опасаясь, переводят их на Гео Архонта, который оказался несколько обескуражен реакцией своей давней подруги.       – Властелин…, – тихо шепчет Адепт, не веря своим глазам. Моракс ловит на себе неоднозначные взгляды своих друзей и, одолеваемый интересом, решает своими глазами увидеть, что же настолько сильно поразило его боевых товарищей.       Под взволнованными взглядами Адептов, Император медленно разворачивается всем корпусом в сторону ожидающего его Одиннадцатого Предвестника Фатуи и…       Теряет дар речи.       Потеряв всякую силу в своих золотых руках, Моракс безвольно роняет их, и покоящаяся в них антикварная чаша выскальзывает из тонких пальцев, с оглушающим дребезгом разбиваясь о деревянные полы беседки.       Но Властелина Камня не интересует ни разбитая посудина, ни касающаяся его обуви лужа так и недопитого чая.       Всё его внимание было приковано к синим матовым, устремлённым прямо в душу, глазам, рыжим непослушным волосам, напоминающими языки горящего пламени, и к неизменившемуся за столько лет невыносимой разлуки красивому, родному, лицу.       Сердце Императора предательски пропустило удар и болезненно сжалось при виде Одиннадцатого Предвестника Фатуи из Снежной Империи, что сейчас с искрящимся в глазах непониманием, внимательно изучал его ошеломлённое лицо, с которого впервые за две тысячи лет спала ранее нерушимая каменная маска безмятежности, равнодушия и хладнокровного спокойствия.       Маска, скрывающая бесконечную боль от утраты самого близкого, ставшего по-настоящему родным, существа.       Своего супруга.       – Аякс…