Это произошло спустя три дня после того, как письмо доставили адресату. «Ф» миновал дальнюю дорогу, чтобы наконец приехать и посодействовать лучшему другу. Стэнфорд верно описывал, у них были хорошие отношения. Иначе бы решился бы гений наук на такой рискованный для своей жизни шаг? Нужно было иметь при себе достаточно смелости, чтобы приехать в город, в котором ты никогда не бывал.
Вскоре после университета Фиддлфорд женился на своей давней подруге. Он был выходцем из семьи среднего достатка и мог позволить обзавестись несколькими ребятишками, чтобы содержать их. Медовый месяц прошёл скудно. «Ф» принимал свой брак, как обязанность, и наверно поэтому решился завести только одного ребёнка. Тот и так уделял семье недостаточно внимания, и стоит только подумать: он явился на первый зов Стэнфорда, стоило ему отослать это маленькое письмецо. Он не искал оправданий своему выбору поехать. Не старался решить дилемму касательно того, почему вместо того, чтобы проводить время с семьей, как все нормальные женатые однолюбы, он выбирает помогать своему другу.
Фиддлфорд приехал со спокойным сердцем и крошечным чемоданом в одной руке. Он с неподдельным интересом осмотрел представшее перед ним здание: при всей своей запущенности оно было просто огромным. Перед его взором расположился особняк, величиной сравнимый с парой дюжиной маленьких домиков городского типа. В середине сада располагался заросший сорняками и увы нерабочий фонтан. Дом был построен из еловых брёвен и в приоритете состоял из двух этажей. Если взглянуть на крышу, то можно было предположить, что внутри располагалось помещение чердака.
Мужчина прошёл по уже вытоптанной дорожке к особняку, прямо к парадным дверям. Потянул на себя дверной молоток, чтобы сделать несколько громких ударов в деревянную дверь, после чего раздался стук. Пока МакГакет ожидал ответа из-за двери, он решил ещё немного осмотреть детали этого творения архитекторов. Фундамент дома был сделан из камня и можно было предположить, что внутри тот был не менее величественным, чем казался снаружи.
Не услышав ответа на свой стук, Фиддлфорд использовал дверной молоток ещё два раза, прежде чем услышал поспешное эхо шагов по мрамору. В конечном итоге дверь отворилась. Из-за неё выглянуло знакомое лицо, которое с подозрением заглянуло за плечо «Ф». Не понявший такого жеста, МакГакет тоже взглянул назад, но не найдя там ничего интересного лишь покачал головой. Похоже, отсутствие общения с людьми по-своему сказывалось на его друге: лицо у него было белое, как лист бумаги. Ему пришлось воздержаться, чтобы не завалить его вопросами прямо с порога. Это было бы верхом неприличия.
— Заходи скорее, — наконец сказал Форд после минутной паузы.
Стенфорд взял в шестипалую руку чемодан гостя и пригласил его войти, проходя внутрь. В холле были высокие потолки, каждый шаг и слово раздавались по нему гулким откликом, который ещё какое-то время звенел в ушах. В центре находился огромный ковёр, который будто бы придавал уют этому большому холодному помещению.
Чтобы прибираться в таком доме без десятка слуг, понадобится большая сила воли, — мелькнула мысль в голове «Ф».
— Я выделю тебе одну из жилых комнат, чтобы ты смог расположиться.
Стэнфорд устало улыбнулся и начал подниматься по лестнице. По-видимому, основная часть жилых комнат находилась на втором этаже.
Форд выделил ему помещение с видом на город. В нём находилась одноместная кровать, большой платяной шкаф, письменный стол и несколько полок для книг. Комната была большой по размеру, но благодаря деревянным стенам в ней чувствовался какой-то пленительный комфорт.
МакГакет не мог не приметить, что его студенческий друг выглядел очень утомлённо. Ещё в университете этот человек имел привычку засиживаться за своими проектами и тем самым злоупотреблять ценными часами сна. Складывалось впечатление, будто Стэнфорд только проснулся. Копна его каштановых волос была слегка взлохмачена, очки чем-то заляпаны, а на тело небрежно накинут темно-коричневый халат. На его ногах расположились пара уютных тапочек. В таких больших домах даже в тёплое время года бывают проблемы с отоплением.
Стэнфорд всегда хорошо одевался. Даже в свои молодые годы его рубашки всегда были аккуратно выглажены, а нарядам был присущ изысканный шик. Учёный стеснялся своих шести пальцев, поэтому частенько носил перчатки и старался лишний раз не демонстрировать генную мутацию, которая всегда была у него от рождения. В детстве его часто дразнили из-за этой нелепой особенности. Основным атрибутом одежды Форда являлись различные броши, которые он крепил к пиджаку. Разумеется, из-за этого Фиддлфорду было как-то необычно видеть своего друга во всём домашнем.
С «Ф» всё обстояло проще. Он носил рубашки с жилетами, но не умел завязывать галстук, поэтому в этой комбинации на нём красовался пустой воротник. Его одежда представляла собой смесь строгого стиля с повседневным. Он часто носил неприметные брюки и лакированные туфли. Как и у Стэнфорда, у него были проблемы со зрением, поэтому внешний вид солидного мужчины дополняли округлые очки. Глифул обычно оставлял небольшую щетину, а вот Фиддлфорд предпочитал гладкое бритьё. Их обоих связывали в основном научные интересы, и если Форд говорил, что в этом городе происходит что-то необычное, то либо он рехнулся, либо этому есть какое-либо объяснение.
Закончив складывать вещи в шкаф, Фиддлфорд наконец бросил испытующий взгляд на человека, у которого приходился в доме гостем. В этот момент он как раз протирал очки и его глаза как-то безумно бегали по комнате. Похоже, Стэнфорд размышлял о том, как объясниться перед другом, который приехал к нему с другого штата после первого же письма.
— Может ты наконец расскажешь, зачем я здесь? — задался вопросом «Ф».
Он был скептиком, и к тому же его темперамент можно было отнести к флегматикам. МакГакет был спокойным человеком и его душевный настрой редко менялся.
— Присядь.
Стэнфорд поставил напротив себя стул и устроился на кровати. Было странно видеть его таким взбудораженным, учитывая, как он хорошо переживал даже самые сложные жизненные обстоятельства. Стэнфорд никогда не плакал, он не имел привычки выговариваться даже своим самым близким друзьям и если уж учёный пригласил его в эту глушь, то наверняка была веская причина. Фидллфорд расположился на стуле в расслабленной позе, сложив руки на коленях, и приготовился слушать.
— С тех пор, как я приехал сюда, я замечаю необычные вещи. Сначала я думал, что мне просто кажется. Большинство мозгоправов говорит о том, что у человека может развиться паранойя в связи с постоянным стрессом. Но я не параноик, Фиддлфорд, совсем нет.
Форд потер потные ладошки и продолжил свой рассказ, смотря на гостя.
— Сначала это были гномы. Знаю, ты будешь считать, что я брежу. Однажды утром я проснулся и увидел, как маленький человечек спорит о политике с медвежьей головой у меня над камином. Я протёр глаза, но существо не исчезло и тогда я решил подойти, чтобы изучить его. Потом гном выругался и принялся убегать, скользнув в вентиляцию. По размеру он составлял примерно 25-45 сантиметров. А когда я путешествовал по лесу, чтобы взять образцы, возвращаясь домой я видел огромного гуманоида, напоминающего своим видом мотылька, стоящего под уличным фонарём. Даже комары здесь кусаются как-то необычно. Они изображают укусами на теле человека слова, которые в дальнейшем сбываются! И это самые безобидные вещи, которые я видел здесь за две недели проживания.
К концу рассказа Фиддлфорд смотрел на него скептически. Всё сказанное им напоминало сюжет какой-то нелепой древнегреческой пьесы. Умоляющий взгляд заставил его напряженное выражение лица немного смягчиться и посмотреть на него с добротой и состраданием. В конце концов, «Ф» не мог просто взять и опровергнуть без причины то, во что верил его давний друг.
— Если говорить от души, я нахожу твою историю бредом сумасшедшего, — честно признался Фиддлфорд.
За окном к тому времени темнело и Стэнфорд зажег спичкой керосиновую лампу, стоящую на столике возле кровати.
— Мне это известно, поэтому я хочу, чтобы ты немного пожил здесь и увидел это своими глазами. Я клянусь, если всё это лишь моё воображение, то я самолично сдамся добровольцем в психиатрическую больницу, — дал обещание Глифул.
— Но, если это окажется реальностью, друг мой, мы с тобой должны получше изучить эти необычные природные явления. Можно заработать мировую славу, если моя теория окажется правдой.
В его глазах был какой-то блеск. Такой блеск был присущ людям, которые уверены в своей правоте или безумным учёным. Он появлялся в глазах Форда каждый раз, когда он загорался какой-то немыслимой, но вполне исполнимой идеей.
— Воображение это или нет, я останусь рядом с тобой, пока ты во всём не разберешься.
Уголки губ «Ф» мягка растянулись в улыбке. Он вовсе был не из пугливых и если есть хоть капля реальности в случаях, которые ему поведал Форд, то он с интересом займётся исследованиями прямо здесь, в Реверс Фолз.
— Я рад это слышать от тебя. Но что же до твоей семьи?
— Уверен, Эмма со всем справится. Тэйту уже четыре года и он стал более послушным, чем в первые пару лет своей жизни. Если исследование города займёт у нас много времени, я перевезу их сюда, чтобы легче было заниматься семьёй, но пока просто буду высылать им деньги со своих премий. Иметь семью это большая ответственность и временами мне кажется, что я не справляюсь. Мы с женой сильно поругались из-за того, что я решил сюда поехать.
МакГакет удрученно испустил вдох, но его выражение лица оставалось спокойным и сосредоточенным.
— Ясно. Ты можешь пока располагаться, а я пойду сделаю новые записи в своём дневнике, если ты не против. Это помогает мне расслабиться и задокументировать здешние явления.
Стэнфорд поднялся с кровати и зажег ещё одну керосиновую лампу, держа её в руке.
— Здесь небольшие перебои с электрическом. Дом нужно приводить в порядок, чтобы здесь можно было нормально жить. Если не говорить о многочисленных трещинах и паутине, здесь довольно красивые винтажные украшения.
— У этого здания есть большой потенциал, — приметил Фиддлфорд.
— Спокойной ночи. И постарайся не засиживаться допоздна. У тебя огромные круги под глазами. Нужно приводить себя в порядок, иначе скоро начнёшь походить на ходячего зомби.
В ответ шестопалый кивнул другу и поспешил покинуть комнату.
В этот вечер он как обычно сел за свой дневник и принялся описывать недавние события. Наметил несколько простых рисунков, разработал схему и назвал свой домысел
Великой Всеобщей теорией ненормальности. Если уж у него получится довести свою теорию до ума, тогда он сможет утереть нос не только своему брату, но и родителям, которые никогда не видели в нём настоящего потенциала. Стэнфорд был достаточно умён и жаждал впитывать в себя как можно больше знаний. Стать настолько сильным в области умственных способностей, что любой мог бы позавидовать. У него было достаточно денег и времени, чтобы воплотить все свои задумки в жизнь.
Есть всё же то, что он не стал рассказывать «Ф». С тех пор, как он приехал в этот дом, его сны посещали странные ведения. Обычно учёный спал спокойно, но с течением проведённого в этом городе времени не было ни одного сна, в котором бы не мелькало фигуры некого треугольного образа, объятого оранжевым свечением. В этом было что-то потустороннее, сверхъестественное. Сказать о своих домыслах было тем же, что и признать свою невменяемость. Сочли бы человека нормальным, если бы он утверждал, что его преследует какой-то образ? Самой главной ошибкой сказать психиатру после этого, что ты совершенно здоров.
Запись в дневнике Стэнфорда, 17 июля, 1975 года
«Ф» здесь. Я с нетерпением жду того, чтобы он увидел всё своими глазами. Когда я путешествовал после окончания университета, мне казалось, что всего в жизни достаточно. Оказалось, мне не хватает адреналина. Если прибывание в этой глухой деревне значит путь к саморазвитию, то я останусь. Я непременно хочу знать, откуда в этом городе столько неразгаданного. Мне хочется понять, почему местные жители так спокойно реагируют на происходящее в этом городе. Как можно спокойно вернуться домой, если ты видишь у себя на тротуаре огромного гуманоида и не позвонить при этом в полицию?
В последнее время я испытываю столько разных эмоций, что не узнаю самого себя. Если бы сюда съехались все учёные штата, они смогли узнать, что этот город золотая жила в сфере исследований. Они бы как мотыльки летели на пламя, возгорались и падали на землю обожжённые, раненые и беспомощные, подобно Икару. Меня не постигнет эта участь, потому что я работаю осторожно. Не стоит сообщать о моих исследованиях кому-то, кроме «Ф». Даже он назвал мои рассуждения бреднями.
Делая эту запись, я вдруг вспомнил, что мой брат назвал это место не таким, как кажется. И, если он живёт в этом месте вот уже два года, то наверняка осведомлён о местных событиях куда больше моего. Несмотря на мою неприязнь (она у нас с ним общая), мне стоит выбраться в Шатёр Телепатии, чтобы поговорить с ним.
Среди остальных событий, мне хочется особенно отметить, что мой сон совершенно неспокоен. По ощущениям, меня как будто мучает бессонница. Когда я засыпаю, то вижу одно и то же существо. Оно пытается говорить со мной, но, к сожалению, я ничего не понимаю. Создаётся впечатление, что кто-то или что-то хочет связаться со мной по другую сторону нашей вселенной. Мне хочется бесконечно рассуждать о намерениях этого существа, поскольку я замечаю похожие знаки по всему городу. На столбах, деревьях, зданиях, в магазинах. У меня какое-то странное ощущение, что кто-то наблюдает за мной. И вот, это уже куда больше похоже на паранойю. В этом мире столько вещей, которые не поддаются объяснению. Даже мировой океан изучен лишь на несколько процентов, потому что человек не способен погружаться на самое дно. Так на сколько процентов на самом деле изучен человеческий мир?
Конец записей
