Бездна

      Сотовый телефон на столе завибрировал. Шиндже сейчас был в процессе просмотра отчёта, загруженного на планшет. Не отрывая взгляда от экрана, он ответил на звонок, коснувшись экрана телефона кончиком пальца.              — Да?              — Лидер У Шиндже. Это генерал-лейтенант Пэ Чольсон.              — Сколько лет, сколько зим, генерал-лейтенант. Как ваши дела? — поприветствовал его Шиндже, будто поздоровавшись со старым знакомым.              Однако у собеседника, казалось, не было времени на размеренные приветствия. Мужчина, возраст которого перевалил за средний и близился к пожилому, громко заговорил из динамика:              — Как ты можешь так необдуманно поступать, лидер У?              — Что вы имеете в виду?              — Я знаю, что ты молод и полон сил, но как же соблюдение деловой этики? Даже если мы теперь принадлежим к разным организациям, разве мы оба не зарабатываем на жизнь тем, что уничтожаем мутантов?              — Я молод, как вы и сказали, поэтому не могу понять, к чему вы клоните. Зачем вы со мной связались?              Когда он притворился, что ничего не понимает, гнев генерала всё-таки выплеснулся:              — Я о последней пресс-конференции, о ней самой!              — А-а, о пресс-конференции.              Шиндже ухмыльнулся и принял сидячее положение, потому что до этого лежал. Затем он взял со стола сотовый телефон и приложил его к уху.              — Зачем было говорить такие абсурдные вещи в месте, кишащем пронырливыми репортёрами? Ты хоть знаешь, сколько проблем у нас возникло в последнее время из-за слов лидера У? Ходят всякие разговоры, появляются странные теории заговора и всевозможные петиции от людей.              — Что за нелепость, генерал-лейтенант? Разве с тем, что я сказал, было что-то не так? Неизвестные ранее мутанты появлялись из Врат, и Штаб-квартира по контролю за пробуждением держала это в секрете от широкой общественности. Или всё это неправда?              — Ты действительно считаешь, что стоило так нас осуждать? Разве стали бы мы держать всё в тайне только потому, что нам это нравилось?              Генерал-лейтенант взревел так, словно был потрясён. Его шестидесятилетие, должно быть, уже не за горами, но по голосу в трубке было слышно, что он всё ещё полон энергии. Вероятно, из-за своего взрывного характера на работе он был настоящим зверем. Что ж, это было дело эсперов, и Шиндже оно не касалось. Каким бы высоким ни было звание, страшно оно только для сослуживцев. А гражданским было всё равно, генерал-лейтенант он или капитан, — для них он просто незнакомый мужик.              Пока генерал-лейтенант жаловался ему, прикрываясь криками, ресницы Шиндже устало трепетали. Заскучавший взгляд уставился в пространство.              — Неизвестный мутантный вид появляется из ниоткуда, и при встрече с ним стопроцентно умираешь либо сходишь с ума. Мы не знаем, как с ним бороться, поскольку не понимаем закономерности его появления, поэтому при его появлении нам не остаётся ничего иного, кроме как бездействовать. Скажи мне вот что. Какое правительство сможет нормально работать? Всему пришла крышка, человечество погибло. Ты просто умрёшь, я умру, можешь мне не верить, но это большая удача, что мы не полегли.              Когда генерал-лейтенант договорил, Шиндже услышал слабый стук. Он взглянул на дверь — она открылась, и стоявший снаружи человек вошёл внутрь. Это был Югон. Шиндже попросил его надеть заказанную форму, как только её доставят, и прийти. Судя по всему, это и случилось. Югон стоял в дверном проёме с каменным лицом и теребил рукава. В своём новом наряде он чувствовал себя неловко. Он пошёл в сторону Шиндже, только когда тот позвал его лёгким жестом.              Чёрная рубашка, сидящие по фигуре серые брюки, чёрные кожаные перчатки, кожаная портупея, которая пересекала грудь и плечи, обхватывая ведущую руку для надёжной поддержки, — это была униформа, которую носили охотники, принадлежащие к «Эрехону». В дополнение к этому они носили берцы или туфли и в соответствии со своими предпочтениями добавляли сверху пальто или личное снаряжение.              Униформа охотников широко варьировалась в зависимости от ордена, но в основном отражала вкус лидера. Например, лидер другого близлежащего охотничьего ордена, «Бари», обладала уникальным и броским вкусом, поэтому у них были кожаные куртки с броской, красочной вышивкой по всей спине. Не имело значения, какую прочую одежду они носили, пока на них была она. Униформа «Эрехона» также была сшита с учётом предпочтений старших охотников ордена, Шиндже и Тэина, поскольку они оба любили аккуратные и стильные вещи.              На груди Югона были прикреплены два металлических значка. На одном выгравирован логотип «Эрехона», а на другом — сетка, сотканная из света. Последний носили все проводники, вне зависимости от их принадлежности.              Негласное правило запрещало прикасаться к проводнику с этим значком, даже если между охотниками произошла стычка. Точно так же, как в войне между странами нельзя убивать людей со знаком красного креста, даже если они принадлежат вражескому государству. Конечно, если хотеть навредить проводнику, то можно это сделать, но, даже если вы выиграете битву, вас, вероятнее всего, обвинят в том, что вы абсолютный ублюдок, и заклеймят среди охотников врагом общества.              С самой первой встречи с Югоном Шиндже думал, что ахроматические цвета будут смотреться на нём лучше, чем яркие. И, когда он с головы до ног оделся подобным образом, ему подошло куда лучше, чем предполагалось. Теперь, когда он был так аккуратно одет, оставалось только сорвать эту одежду. Пока Шиндже размышлял о подобных вещах, голос генерал-лейтенанта продолжал безостановочно звучать из динамика телефона у его уха.              — Лидер У, послушай. Если занимаешь такое высокое место, то должен же думать шире. Особенно в такое важное для страны время, а? В то время как эсперы и охотники работают бок о бок, он создаёт нам такие проблемы, о чём он вообще думает?              Только когда Югон подошёл ближе к Шиндже, понял, что тот разговаривает по телефону. Не зная, что ему делать, он просто стоял. Неподвижно наблюдая, не подаст ли Шиндже ему какой-либо знак, он прямо спросил:              — Мне прийти в другой раз?              — Чего ты хочешь? Я думал, ты сделал такое заявление потому, что тебе что-то нужно. В прошлый раз это было ради слияния и поглощения J.S.? Если дело в этом, то я разберусь, чтобы в следующий раз ты был доволен. Так что давай сейчас организуем уточняющую пресс-конференцию...              — ...              Два разных человека, находящиеся по обе стороны динамика, задавали вопросы. Шиндже не ответил ни одному из них. По-своему истолковав его молчание, Югон со спокойным выражением лица развернулся.              — Мы старые знакомые, поэтому прежде я держал рот на замке, но это позор, генерал-лейтенант. До каких пор вы намерены обманывать всю страну?              Спокойно ответив, Шиндже протянул одну руку. Он обхватил Югона за талию и потянул его назад. Его крепкая спина, обтянутая рубашкой, оказалась в объятиях Шиндже.              — Ох...              Югон глубоко вздохнул. Помимо того, что Шиндже выглядел как мужчина, который бережно обращается только с красивыми и изысканными вещами, его прикосновения были безжалостными. Шиндже, не встречая никакого сопротивления, крепко стиснул Югона в своих объятиях. Затем, даже не удостоив того взглядом, приподнял его и усадил к себе на колени. С ничего не выражающим лицом он продолжал разговор, игриво поглаживая талию Югона длинными белыми пальцами одной руки, а другой держа телефон.              — Если вы собираетесь поднимать планку и обманывать дальше, разве вам не следует делать это более тщательно? В прошлый раз, когда произошла катастрофа на мосту Кванан, говорилось, что погибли все очевидцы и некому было предоставить вам свидетельские показания. Теперь же инцидент объяснялся тем, что охотник F-класса намеренно спровоцировал буйство. Не считаете, что в этот раз оправдание несколько слабовато?              Каким бы тугодумом ни был Югон, он понимал всю серьёзность происходящего. Было ясно, что он присутствует при деликатном разговоре, который не должен стать достоянием посторонних. Однако Шиндже крепко обнимал его за талию и не отпускал, будто ему было всё равно, если Югон всё услышит. Или как если бы намеренно предлагал ему услышать.              — Компетентность ваших офицеров действительно не на том уровне, что раньше. Генерал-лейтенант, возможно, из-за того, что вы постарели, ваш взгляд на людей, кажется, замылился. Почему бы вам не воспользоваться этой возможностью и дать дорогу молодым?              — Случилось бы нечто подобное, если бы генерал-майор У был жив? Если бы он увидел, что ты сейчас творишь, он бы разрыдался.              Рука, которая неторопливо поглаживала Югона, словно он был питомцем, просящим поиграть, остановилась. Югон повернул голову, чтобы посмотреть на Шиндже.              — А что, если мой отец жив? — мягко спросил Шиндже, слегка приоткрыв глаза.              Обычно высокомерный и проницательный, иногда он намеренно вёл себя как идиот. Будто любимая наложница в объятиях императора невинно щебечет и просит о том, чтобы её дворец украсили вырванными сердцами людей, он вдруг прижался щекой к плечу Югона. Его светлые волосы        растрепались, а глаза были мягко изогнуты. Он сладко улыбнулся, как распустившийся цветок, и прошептал:              — Тогда мне придётся снова его убить.              На некоторое время в динамике воцарилась тишина. Генерал-лейтенант потерял дар речи и только цокнул языком.              — Ха, ха... Хах, и в самом деле, — сказав это, он без предупреждения повесил трубку.              — Вы совершаете ошибку.              Шиндже бросил куда-то отключившийся телефон. Затем со спины обхватил руками Югона за талию и развернул его к себе, так что их грудные клетки и животы оказались тесно прижаты друг к другу.              — Почему тогда ты вот так ушёл? И даже не поел, — спросил он Югона, сидящего у него на коленях.              Судя по тому, как он говорил, и по выражению его лица, это было похоже на то, как если бы он сокрушался перед своей бессердечной возлюбленной. На расстоянии, где кончики их носов практически соприкасались, лицо трепетно моргающего мужчины выглядело до ужаса великолепно. Югон избежал его взгляда, не говоря ни слова. Но даже так вырваться из объятий Шиндже он не мог.              — Я не намеренно подслушал тот телефонный разговор. Что вы имели в виду под «сокрытием»?              — Еда была плохой? Я не знал, что тебе нравится, поэтому выбрал блюда на свой вкус.              — Инцидент на мосту Кванан имеет отношение к этому делу?              — Попросить в следующий раз подать корейскую кухню? Или что-то ещё?              — Центр намеренно всё скрывает? Зачем?              — Проводник Пэк Югон, — Шиндже оборвал его слова мягким голосом, который ничем не отличался от прежнего, но почему-то в этот раз от него по коже пробежали мурашки.              Югон чувствовал, что не должен его ослушаться.              — Если продолжишь так делать, то мне будет больно...              Крепко обхватив Югона за талию, чтобы он не мог сбежать, Шиндже придал своему лицу как можно более жалостливое выражение. Глаза, смотревшие в его сторону, были сокрыты тенью ресниц.              На мгновение Югон не поверил своим ушам. Это было настолько нелепо, что он даже забыл, как дышать. Ему больно? От этого? И это говорил человек, который, не моргнув глазом, причинял боль Югону. Ощущение его пальцев, давящих на язык, нёбо и внутри тела, всё ещё было таким ярким, что вызывало тошноту.              — ...              Всевозможные ругательства вертелись у него на кончике языка. Югон нахмурился и отпихнул Шиндже. Вопреки расслабленному виду, его тело было очень сильным, он не шелохнулся, даже когда Югон толкал его со всей силы.              Он этого не осознавал, потому что был отвлечён телефонным звонком, но поза, в которой они находились, казалась слишком неуместной. Чувствовалось, словно жар вспыхивает везде, где он соприкасается с другим человеком. Их грудные клетки были прижаты друг к другу так, что он мог чувствовать сердцебиение Шиндже и ощущать выпуклость под своими ягодицами. Как только Югон это понял, ему стало окончательно неуютно. Потеряй он равновесие, их губы тут же соприкоснутся. Спина и поясница Югона были напряжены.              Сто из ста людей, встреченных Югоном за свою жизнь, открыто на него нападали. Для этих людей было обычным делом осыпать его ругательствами при первой встрече, нередко они внезапно начинали потасовку, намереваясь его убить. Для низкоранговых охотников, ведущих беспринципную и дикую жизнь, насилие было самым простым способом утвердить свой авторитет.              В этом смысле иметь дело с Чаном оказалось довольно легко. Его поведение было настолько знакомо Югону, что он даже испытал странную ностальгию. Когда они с братом впервые присоединились к ордену, он встречал множество случаев, когда старшие охотники проявляли территориальность. Учитывая, что действия Чана тоже были своего рода проявлением территориальности, он мог это стерпеть.              Но Шиндже был другим. Он не вписывался ни в одно представление о людях из тех, что были у Югона. В один момент он что-то мягко ему шептал, затем впадал ярость и растаптывал его крайне унизительным образом. А на следующий день приглашал в шикарный ресторан, угощал блюдами и наряжал в дорогую одежду.              Югон понятия не имел, как с ним обращаться. Гордость не позволяла ему покорно сдаться. Но если буквально всё, каждая мелочь продолжит так его злить... Каждый раз Шиндже улыбался так, словно вот-вот умрёт от веселья. Югон ненавидел то, что его отчаянное сопротивление сводилось не более чем к развлечению другого человека.              — Вы вызвали меня для оказания поддержки?              Югон перестал ходить вокруг да около и напрямую спросил о главном. Он посчитал, что именно это и нужно Шиндже, раз он вызвал его и не выпускал из рук. Югону просто хотелось как можно скорее выполнить свои обязанности и убраться от него подальше.              Шиндже с улыбкой посмотрел на Югона: язык тела демонстрировал дискомфорт, несмотря на то, что выражение лица было бесстрастным. Натянутый как струна, он, честно говоря, вздрагивал каждый раз, когда Шиндже поглаживал его бёдра и касался спины.              — Нет, на самом деле я пока не нуждаюсь в поддержке. По сравнению с прошлым, сейчас я словно в раю.              По словам Шиндже, его состояние несравнимо улучшилось, в сравнении с тем, когда они впервые встретились. Югон даже задался вопросом, был ли это вообще тот же самый человек, что и мужчина с расфокусированным взглядом, который, тяжело дыша, шептал ему безумные слова.              Поскольку таковым было его первое впечатление, нынешнее состояние Шиндже было для Югона более чуждым. Словно поймали дикого зверя, надели на него поводок, вымыли и подстригли ему шерсть. Но саму природу зверя это бы не изменило. Югон попытался подняться, оперевшись рукой о плечо Шиндже.              — Тогда я пойду...              — Вот только, кажется, сейчас она мне вдруг понадобилась, — Шиндже схватил его за талию и потянул вниз.              — Но вы только что сказали, что поддержка вам не нужна... Ах.              Глядя на Югона немигающим взглядом, Шиндже слегка повернул голову и сократил между ними расстояние. Они оказались достаточно близко, чтобы ощущать дыхание друг друга.              — Это было тогда, а не сейчас.              Шиндже наклонился для поцелуя. Но едва их губы соприкоснулись, как Югон рефлекторно дёрнул головой. Верхняя часть его тела отклонилась назад, в то время как Шиндже удерживал его за талию. Мятеж был краток. Рука Шиндже обхватила его затылок и вернула в исходное положение. Он придержал его голову так, чтобы Югон не смог увернуться, и снова прижался своими губами к его. Но Югон не размыкал губ.              — Открой рот, — прошептал Шиндже, отстранившись самую малость.              Югон неосознанно нахмурился. Это был пассивный отказ. Шиндже едва заметно вздохнул.              — Твой старший брат сейчас даже рта самостоятельно открыть не может и способен лишь на то, чтобы просто лежать. Так печально это слышать...              Он говорил изящно, но в его словах скользила угроза. Лицо Югона исказилось ужасом. Сжатые губы расслабились. Словно пробуя его на вкус, Шиндже мягко прижал их губы друг к другу. Ощущение ровных зубов, спрятанных за губами, и тесной, влажной слизистой рта заиграло красками на кончике языка. Но было ещё не время торопиться. Они оба впервые были в здравом уме, поэтому Шиндже собирался шаг за шагом его распробовать.              На протяжении всего процесса Югон был до того напряжён, что вызывал жалость, и даже не мог нормально дышать. Его грудь прерывисто вздрагивала, когда он понемногу выпускал воздух, который до этого сдерживал. И это даже когда они ещё не переплелись языками. В первый раз, когда Шиндже сбил его с ног в холодном переулке и украл поцелуй, Югон был весь изранен, а во второй раз, когда он целовал его, стоящего на коленях на мраморном полу, был не в себе из-за наркотика.              — Быть этого не может, — Шиндже игриво прикусил свою нижнюю губу и тихо прошептал: — Ты никогда раньше не целовался? Твой первый раз был со мной?              — ...              — А секс... Я даже по виду могу сказать.              — Зачем вы об этом спрашиваете? Это пункт, обязательный для резюме ваших проводников?              Югон, который больше не мог этого выносить, съязвил ему в ответ. Каким бы добродушным он ни был, Югон не собирался спокойно сидеть и выслушивать, как этот человек открыто комментирует его опыт в поцелуях и сексе.              — Нет, — Шиндже рассмеялся на выдохе. — Но, думаю, я бы хотел сделать такой пункт конкретно для резюме Пэк Югона.              Он схватил Югона одной рукой за плечо, а другой за талию и потащил его назад. От этого центр тяжести Югона резко сместился. Как только его спина коснулась просторного дивана, мужчина забрался на него сверху. У него не было возможности что-либо сделать. Его приоткрытые губы тут же оказались накрыты чужими, и между ними внутрь скользнул язык.              В сравнении с тем, каким чистым и невинным Шиндже был внешне, поцелуй, которым он одарил Югона, получился варварским. Его язык проник глубоко и прошёлся по всей полости до горла, затем внезапно выскользнул наружу и прошёлся по губам. От трения влажной плоти раздавались непристойные звуки. Каждый раз, когда горячий, шершавый язык шевелился у Югона во рту, всё его тело пульсировало.              Ни один из них не закрыл глаз. Югон потрясённо уставился в пространство, поскольку не мог приспособиться к этому незнакомому поведению, а Шиндже внимательно за ним наблюдал.