Бездна

***

Бах! Пуля попала в лоб приближающемуся мутанту, от чего его чёрные глазные яблоки заблестели. Ей удалось поцарапать твёрдый эпидермис, покрывающий всё его тело, но мозга она не достигла. Югон стиснул зубы и сменил стойку. Рана, нанесённая Хисоном, всё никак не переставала кровоточить, и хотя от кровопотери у него уже кружилась голова, прицел по-прежнему оставался непоколебимо точен. Следующий выстрел попал в пасть, из которой хлынула тёмная густая кровь. Мутант стал дёргаться и корчиться, стоя на своих нескольких ногах. Грязные улицы, вдоль которых тянулись заброшенные фабрики, приобрели ещё более ужасный вид. Кровь, словно граффити, забрызгала унылые бетонные стены, а тела мутантов и охотников усеивали улицы, как мусор на несанкционированной свалке. В центре всего этого, разинув пасть, праздно стояли чёрные Врата. — Кы-а-а-а! Странный звук, похожий на свист ветра, вырвался из глотки мутанта. Кажется, его дыхательные пути были разорваны, но Югон не был в этом уверен. Этих тварей было не просто чрезвычайно сложно убить обычным оружием — они нередко оживали, даже если им отрубали головы и вспарывали брюхо. После предыдущих выстрелов магазин пистолета был пуст. Югон без колебаний прекратил атаку и развернулся. Хисон лежал на земле, весь в крови. Набросившийся на него десяток охотников наконец остановил буйство, но от этого он находился в ужасном состоянии: всё тело было покрыто ранами, а конечности бесконтрольно подёргивались от перенапряжения. Югон закинул руку брата себе на плечо, чтобы помочь подняться. Перенеся вес тела на раненую ногу, чтобы встать, Югон поморщился от боли. — Уф... Им нужно было спрятаться прежде, чем снова явится враг. Он поднял Хисона и свернул в узкий извилистый переулок. Сейчас он не был уверен, что они смогут даже на время ускользнуть от внимания мутанта. Тяжело дыша, он уложил Хисона на ровную землю и сел сам, привалившись к полуразрушенной стене. Но было не время отдыхать. Имелась более важная проблема. — Хён, ты в порядке? Ты меня слышишь? — ... Ответа от Хисона не последовало. С каждой минутой его дыхание затихало, что несло в себе опасность. Суть усмирения впавшего в буйство человека заключалась в том, чтобы как можно скорее успокоить пробуждённого и доставить его в больницу. Но даже при таких оперативных действиях вероятность выживания была невысока. Даже если и повезёт остаться в живых, это оставит последствия, и разум с телом навсегда останутся повреждёнными. — Прошу, прошу... Югон опустился на колени перед Хисоном и снял с него пуленепробиваемый жилет. Застёжки пропитались кровью и никак не поддавались, так что ему пришлось частично их оторвать. От попыток совладать с жилетом руки Югона ужасно дрожали. Затем он наклонился и заключил своего потерявшего сознание брата в объятия — так крепко, как только мог, сердце к сердцу. Кровь из ран Хисона пропитала его одежду. — Ты не можешь умереть. Проснись, проснись, — бормотал Югон в оцепенении, будто одержимый. Его голос жалобно дрожал, что было совсем не похоже на его обычный спокойный тон. — Это всё из-за моих слов? Из-за меня ты почувствовал себя плохо... Я ошибался. Хён, я обо всём сожалею. Так что, пожалуйста... Он отчаянно пытался оказать поддержку. Как и тогда, когда он цеплялся за своего бессознательного брата на разрушенном мосту. Но это ничего не дало. Всё потому, что Хисон умирал. Поддержка была способом успокоить чрезмерно обострившиеся чувства и максимально увеличить естественную способность организма к восстановлению. Она была только катализатором, но не самим исцелением. — Ки-и-и-и-и! — раздался рёв мутанта, он был ранен и бесновался. Югон тащил за собой раненого человека и знал, что рано или поздно чудовище их настигнет, но никак не ожидал, что это случится настолько скоро. — ... Он склонил голову и стиснул зубы. Дыхание, которое было прерывистым, как будто он вот-вот заплачет, постепенно успокоилось. Он медленно поднялся на ноги, крепко сжимая дрожащие кулаки. Из-под растрёпанной чёлки виднелись запавшие тёмные глаза. Все боеприпасы, которыми он был снаряжён, к этому моменту были израсходованы, и пистолет стал бесполезен. Теперь всё, что у него осталось, — это маленький нож с лезвием длиной не больше пяди. Но он не мог просто убежать. Прямо за ним находился его старший брат, который умирал, истекая кровью. Даже при том, что проводники не обладали боевой мощью, если бы он под страхом смерти бросился вперёд, то смог бы избавиться по крайней мере от одного мутанта. Ведь сколько лет он уже занимается своей работой? Как только он собрался с мыслями, его голова с удивительной быстротой остыла. Вскоре над наполовину сломанным телефонным столбом возникло отвратительное тело мутанта. Похожее на богомола существо взвыло от восторга, заметив свою добычу. И тогда это случилось. Вшух. Мир исказился. Воздух потяжелел, и стало трудно дышать, будто чьи-то бесформенные руки сжали лёгкие. Стон, который не мог вырваться наружу, зарокотал у Югона в горле. Сперва что-то странное произошло с насекомоподобным мутантом, стоявшим перед ним. Твёрдый эпидермис, который не удавалось повредить, сколько бы в него ни стреляли, смялся, как пустая алюминиевая банка. После этого раздался хруст суставов и влажный звук лопающихся внутренностей. Несколько ног вывернулись в разные стороны. Всё его тело сложилось, пока он, обезумев, бился в конвульсиях. — Кыа-а-а! К-и-и! Ки-и-ы-ы... Вопли мутанта постепенно затихли. Он больше не мог издать ни звука. И наконец — бах! — голова с усиками, не выдержав давления, взорвалась. Мозговое вещество и телесные жидкости разлетелись по округе на несколько метров, как если бы кто-то уронил на землю арбуз с приличной высоты. Куски эпидермиса и плоти разметало, и они смешались с фиолетовой телесной жидкостью. На месте, где умер мутант, воцарилась лишь жуткая тишина. Югон замер. Кончики пальцев его рук и ног похолодели, как если бы их окунули в ледяную воду. Сколько прошло времени? Затем ужасающую тишину прорезал звук шагов. Стук ботинок или туфель на твёрдой подошве. Из холодной тьмы возник странный человек. Он неторопливо шагал по переулку, в котором разверзся хаос. Шаг, затем другой. Вслед за его шагами лопались уличные фонари, а машины, оставленные без присмотра на обочинах, рассыпались. Тела мёртвых мутантов сминались одно за другим. Не только их, но и охотников, вне зависимости от того, были ли они мертвы или же просто находились без сознания. Хруст плоти людей и чудовищ не прекращался. Мужчина грациозно двигался между останками, словно дирижёр, наслаждающийся гармонией оркестра. Зрелище было совершенно нереальным. Затем он вдруг остановился. Его лицо оказалось достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть, и с его губ сорвался прерывистый вздох. Мужчина оказался необычайно высок. Он был хорошо одет, как наследник семьи чеболей или успешный юный предприниматель, но под одеждой, должно быть, скрывалось тело, закалённое бесчисленными битвами. Тем не менее от него не исходила грубость, вероятно потому, что его лицо было подобно розе, сделанной из стекла. Он вытянул руку в перчатке и указал куда-то вверх. В тёмное ночное небо. — Ты это видел? Внезапный вопрос, который мог относиться к чему угодно. Его голос был совершенно спокоен, как будто это не он только что учинил ужасную бойню. — ... Югон хранил молчание, не теряя бдительности. Мужчина слегка склонил голову, словно сам отвечая на вопрос. Его растрёпанные волосы упали на лоб — они тоже были редкого цвета. Смесью тускло-русого и тускло-золотого оттенка, который выглядел так, будто вобрал в себя цвет долгой зимней ночи. Если бы Югону сказали дать этому цвету название, он бы сказал «пепельный». Но как и где у кого-то может возникнуть такой великолепный пепельный цвет? — Собираешься держать рот на замке? — ... — Ты в самом деле настолько скуп на слова? Мужчина прищурился. Жест получился довольно театральным, но его было достаточно для того, чтобы лицо приобрело опечаленное выражение. — Не хочешь говорить? Тогда что я могу для тебя сделать? Может быть, если я разнесу этому парню голову, ты станешь более разговорчив? — он говорил таким тоном, словно раздумывал, убить ли букашку, наступив на неё, или нет. Тем не менее он выглядел более чем искренне и был вполне способен осуществить сказанное. На ладонях Югона выступил холодный пот. Он крепко зажмурился. Таинственный мутант, с которым он столкнулся в детстве, внезапное буйство Хисона, слухи о появлении S-класса и странный человек перед ним. Фрагменты информации мелькали перед внутренним взором. Неужели вместе с кровью из раненой ноги его покинула и способность мыслить? Происходящее было невероятно запутанным. Югон наконец открыл глаза и задал вопрос: — О чём вы? — О давнем Бедствии. — Бедствие... — Югон ошеломлённо повторил его ответ. Это была странная фигура речи, которую ему, всегда говорившему прямолинейно и грубо, было бы трудно понять. Но каким-то образом он понял. — Если вы о том большом мутанте в небе, то он появился из ниоткуда, а потом сразу же исчез. И... Слова слетали с его губ, словно он был околдован, но вскоре замолк. Инстинкты подсказывали, что больше нельзя говорить с этим человеком, нужно бежать от него прочь. Его собеседник был ненормален. Издалека нельзя было этого утверждать, но теперь, когда он приблизился, Югон обнаружил странность. Глаза человека ввалились, белки были налиты кровью из-за лопнувших сосудов, а зрачки то и дело подрагивали. Белая кожа на внутренней стороне рук, видневшаяся из-под рукавов рубашки, и шея были покрыты кровавыми пятнами. Это были внутренние раны, проступившие под поверхностью кожи. Хищные растения используют свой красочный внешний вид и сладкий аромат, чтобы заманить добычу. Очарование и безумие — две стороны одной медали. Этот человек был опасен. Даже больше, чем мутанты, нацелившиеся на Югона с Хисоном. — Ах... Ха, — человек, который так пристально наблюдал за Югоном, улыбнулся, словно ангел, упавший посреди руин. Его глаза сверкнули опасным светом. — Значит, ты видел. Югон рефлекторно отступил назад. Он никогда ещё так не жалел о том, что не захватил с собой запасные магазины. — Как ты можешь быть в порядке после увиденного? Неужели в этой стране есть ещё один S-класс, о котором я не в курсе? — приблизившись, мягко спросил мужчина. Югон вновь сделал шаг назад, держа Хисона за спиной и заслоняя его от пристального взгляда мужчины. Посреди переулка стояла большая бочка из нержавеющей стали, преграждавшая путь между ними. Мужчина беспечно двинулся вперёд, даже не взглянув на неё. Когда он приблизился, бочка сама по себе смялась и врезалась в стену вдалеке. — Нет, я ничего такого не чувствую, — он пристально смотрел на Югона, пытаясь на нём сфокусироваться. Его глаза напоминали телевизионный экран, искажённый статикой. — Но и на обычного человека ты не похож. Что-то твёрдое зацепилось за ногу Югона. Этим чем-то оказался брошенный на землю пистолет: он, видимо, принадлежал другому охотнику, и тот либо уронил его при бегстве, либо когда уже умирал, — одно из двух. Югон сосредоточился на оружии у ног, не сводя глаз с мужчины. От напряжения волоски на загривке встали дыбом. Нужно, чтобы он открылся всего на секунду. — Понятно. Ты — проводник. Югон не упустил своего шанса. Он пнул пистолет носком ботинка и мигом схватил его в полёте. По весу оружия было понятно, что обойма в нём не пустовала. Югон умело перехватил его и прицелился ровно перед собой. — Проводник с пистолетом. Я застрелю Вас, если подойдёте ближе. Он и не рассчитывал, что кого-либо из S-класса можно будет убить простым выстрелом. Однако, каким бы могущественным ни был эспер, по своей сути он всё равно оставался человеком из крови, плоти и костей. Дыра в голове или сердце приведёт к смерти. — Как страшно, — эспер и глазом не моргнул, хотя дуло пистолета было направлено ему в центр лба. Он просто лучезарно улыбнулся и равнодушно поднял обе руки в воздух. — А почему же здесь господин Проводник-с-пистолетом? Ещё и без поводка. Что, если кто-то тебя уведёт? Вместо ответа Югон щёлкнул затвором. Он уже наполовину нажал на спусковой крючок. — На самом деле у меня нет такого хобби, как подбирать вещи с улицы. Но эта просто лежит тут, выброшенная... В целом, можно сказать, что я пожадничал. Даже после этих слов Югон не cдвинулся с места. Куда ему стрелять? Сможет ли он вообще попасть? И, если сможет, ранит ли его это? Только эти мысли роились в голове. Именно тогда его волосы мягко шевельнулись. Они стояли в пустынном переулке, в котором не было ни намёка на сквозняк. — ... Югон напрягся и скосил глаза: его волосы шевелились сами по себе. Невидимая сила мягко отвела его растрёпанные пряди в сторону, хотя они были коротко подстрижены и их никак нельзя было заправить за ухо. От осознания этой странности у Югона подкосились ноги. Он пошатнулся на месте и рухнул на землю, отчего позабытая боль в раненной ноге вспыхнула с новой силой. Отреагировав на это, мужчина громко рассмеялся, как будто ничего смешнее в жизни не видел. — Удивлён? Я просто пошутил, — он не спеша сократил между ними расстояние. Над Югоном нависла тень. — Я немного припозднился, и к моему приходу шоу успело закончиться. Я даже подумал было, что это снова оказалась пустая трата времени и денег. Югон ощупал землю и снова схватился за пистолет. Как раз в тот момент, когда он собирался нажать на спусковой крючок, мужчина положил ладонь на дуло. Если бы это был обычный человек, то ладонь — нет, всю его руку — оторвало бы. Но этого не произошло. — Оно того стоило. Он улыбнулся одними глазами и сдавил пистолет. Ствол из сплава расплющился у него в руке вместе с пулей внутри. Югон, лишившись всех средств к оказанию сопротивления, недоумённо поджал губы. Мужчина снял кожаные перчатки, которые плотно облегали его руки. Обнажившаяся кожа была такой же белой и гладкой, как и кожа его лица. Большая ладонь грубо схватила Югона за шею, придавив к земле. От удара по затылку перед глазами на долю секунды всё потемнело. — А-агх! От места их соприкосновения брызнули искры. Энергию, находящуюся внутри его тела, поглощал другой человек. Оказывая поддержку Хисону, Югон всегда был осторожен. Он был полным резервуаром, а Хисон — маленьким стаканом. Ему приходилось осторожно переливать «воду», чтобы она не перелилась через край и не опрокинула «стакан». А этот мужчина, напротив, был пустыней. Огромной, бесплодной, знойной землёй, которая долгое время не видела дождя. Случайно пролитая капля воды была в мгновение ока поглощена и впиталась без следа. Этого было недостаточно. Ещё немного, ещё, ещё. Пока проводник не перестанет дышать и его тело не развеется прахом. Пока не исчезнет вся эта ненавистная жажда. Свирепое желание разлилось по венам его тела. Это была не поддержка. Действо было слишком односторонним, чтобы так называться. Это были насилие и грабёж. Югон и представить себе не мог, насколько сильно этот человек страдал от жажды, если подобное можно было ощутить через одно только прикосновение руки к горлу. Он отчаянно замотал головой и стал вырываться. Изо всех сил он вцепился в мощное предплечье руки, сжимавшей его горло, и пнул мужчину, навалившегося на него сверху, но тот даже не шелохнулся. Он дал Югону до крови расцарапать тыльную сторону своей ладони, а другой обнял его за талию и притянул к себе. На первый взгляд издалека они могли бы сойти за влюблённых, предающихся страсти посреди руин. — Ах... А-ах, — сорвался стон с губ мужчины. Югон едва сумел открыть глаза, видя его лицо сквозь пелену слёз. Его щёки раскраснелись, глаза засверкали, как звёзды, а ресницы над опущенным взглядом подрагивали. Увидев выражение экстаза на лице мужчины, Югон сглотнул и снова начал изо всех сил сопротивляться. Хоть он и открывал рот, из его горла не вырвалось ни звука. Его зрение затуманилось, а слух отказал. Отчаяние от невозможности убежать вне зависимости от того, как сильно он сопротивлялся, поглотило его разум. — Я не знал, почему без проводников сходят с ума, и никогда не понимал, почему из-за них же теряют голову... Он ослабил хватку на шее Югона. Воздух тут же ворвался в его лёгкие. — Кхак! Кха-кха! Ха-а! — освободившись от удушения, Югон распластался по земле. Сверху до него донёсся тихий смешок. — Давай, плачь сильнее. Это так возбуждает. — Ты... больной ублюдок. — Пользуйся приличными словами. — ... — А твою гордость не задевает, что за свои способности ты получаешь только член F-класса? Или класс не имеет значения до тех пор, пока тебе вставляют? — Заткнись. — Он что, настолько хорош? Хотя лицо его довольно... Не повезло ему, — мужчина равнодушно глянул на Хисона, который уже давно потерял сознание, и пожал плечами. В глазах Югона вспыхнуло пламя. — Захлопни пасть! — Из чьего это рта выходят такие непристойности? — слегка нахмурился незнакомец. Он говорил таким тоном, словно отчитывал маленького ребёнка. Это настолько выбивалось из происходящего, что больше походило на какое-то издевательство. Югон непонимающе уставился на него снизу вверх, и на его лице появилась свирепая гримаса. Подобное выражение лица его собеседника ужасно позабавило. «Где же ты всё это время был? Как мог появиться только сейчас?» Мужчина, не выпуская Югона из хватки, с нежностью на него посмотрел. Он ласково погладил его по растрёпанным волосам и взял за подбородок. И тут всё стало ещё более невыносимо. Он прижал их губы друг к другу, не давая Югону возможности среагировать. Крепко зафиксировал голову Югона, который хоть слабо, но всё-таки пытался уклониться, и просунул влажный язык между его губ, начав жадно ласкать плоть внутри. На языке ощущался слабый привкус крови — видимо, рана в уголке губ снова открылась. Ошеломлённый, Югон с запозданием очнулся. В момент, когда он наконец осознал, что с ним происходит, его глаза на мгновение сверкнули. — Мф!.. Он отчаянно вытянул руки и попытался оттолкнуть от себя мужчину, но того было не сдвинуть с места. Он схватил его за рубашку, но в руках осталась только пара оторвавшихся пуговиц. Затем он потянул мужчину за шиворот, чтобы так оттащить, но из этого тоже ничего не вышло. В ответ на эти попытки тот засмеялся глубоким смехом, после чего ещё яростнее прильнул к Югону. Он был ужасно настойчив: посасывал язык проводника, вытянув изо рта весь воздух, отчего щёки немного впали, потом прикусил его нижнюю губу и даже просунул кончик языка до самого мягкого нёба. Было трудно сделать даже малейший вдох, потому что мужчина всем телом втиснулся между его раздвинутых ног. Это был всего лишь поцелуй, но Югон почувствовал, что его словно пронзило насквозь, и перед глазами замелькали ужасные галлюцинации о телесных жидкостях, пятнающих его светло-красные слизистые. Мало-помалу кровавые синяки, видневшиеся сквозь расстёгнутый ворот рубашки, медленно исчезли, что было похоже на обратную съёмку того, как чернила впитываются в бумагу. Благодаря поддержке раны мужчины заживали за считанные секунды. От этого зрелища по спине Югона пробежали мурашки. Это и имелось в виду, когда говорили, что S-класс не люди? Как только их губы разомкнулись после долгого наслаждения, Югон собрался было садануть в лицо мужчины кулаком, но тот схватил его за запястье, чтобы отразить атаку. Затем Югон вытащил из-за пояса нож и попытался нанести удар, но противник безжалостно сдавил его раненое бедро. Поток крови хлынул на порванные брюки, от чего Югон выгнулся дугой, давясь стонами. — Ыгх... — Я же просил тебя говорить только приличные слова. Надо было быть хорошим мальчиком и слушаться, чтобы мне не пришлось тебя вот так успокаивать. Югон без страха уставился на своего противника, хотя и был прижат к земле за оба запястья. Его глаза со шрамом прищурились, а с влажных губ срывались резкие вздохи. Он ни на секунду не дал понять, насколько ему больно, но на деле чувствовал, как ещё немного, и кости в запястьях треснут. Чаще всего проводники бывают двух типов: одни, проклиная своё положение, погрязают в жалости к себе, а другие пытаются подмять под себя пробуждённых, будто их способность к поддержке даёт им власть. Но этот молодой человек не был ни первым, ни вторым, и это было ново. Во-первых, было нелепо наблюдать проводника на поле боя с оружием в руках. Ровно настолько, насколько нелепо выглядел шахматный король на передовой рядом с пешками. Королю, покинувшему трон, следует дать соответствующее оружие. Было не слишком весело ставить такой лёгкий мат. — Альмутен, — склонившись над Югоном, прошептал мужчина ему на ухо. — Это имя Бедствия, с которым ты столкнулся. Он отпустил запястья, которые держал. Югон больше был не в состоянии что-либо делать, мог только задыхаться с полузакрытыми расфокусированными глазами. Он был достаточно силён, чтобы продержаться всё это время и не отключиться. — Однажды он за тобой вернётся. Он никогда не упускает добычу, на которую положил глаз. Слизнув напоследок кровь с уголка губ, мужчина поднялся на ноги. Он был настолько спокоен, что казалось, словно ничего случившегося ранее и не было. Он добился всего, ради чего сюда пришёл, — нет, добился гораздо большего, чем намеревался. Больше не было причин тратить своё время впустую в этом грязном переулке. — Скоро мы с тобой снова встретимся. — Это... хык... что это... — Бывай, господин Проводник-с-пистолетом. В следующий раз, надеюсь, ты угостишь меня чем-нибудь другим, помимо пуль. Мужчина развернулся и пошёл прочь. Глухие шаги постепенно затихли вдали. Только его последняя насмешка всё ещё эхом отдавалась у в ушах. Издалека слабо доносились звуки сирен и вертолётов — кажется, наконец прибыли из Штаб-квартиры по контролю за пробуждением. Никогда эти чёртовы эсперы не приходили вовремя, что иногда было к лучшему, а иногда к худшему. Сейчас же скорее было последнее. Югон сонно закрыл глаза. Всё тело болело так, словно его придавило валуном, и от кровопотери он продрог до костей. Больше он не мог ни о чём думать. Даже о брате, который лежал подле него. Вскоре его сознание погрузилось во тьму.