сеульский дрифт со вкусом сакуры и котом на пассажирском

Время уже совсем сонное и дорога совсем длинная. Если бы мог, Джисон снова увёз бы Минхо к себе, но это как-то неправильно. Он вообще с радостью бы предложил Ли пожить у него, а не в съёмной квартире, которая, наверное, совсем чужая и одинокая. Но это тоже неправильно. Ощущалось бы это правильнее, если бы он мог просто взять и поцеловать его? Так, чтобы это действие не заставляло волноваться, а было чем-то ежедневным или даже ежеминутным? Джисона мучает желание целовать Минхо, и почти мучает факт, что он сейчас сидит справа от него, на пассажирском. Останови тачку, повернись и поцелуй — секундное дело. Хан предпочитает лишь мечтать и смотреть издалека, думая, что таким образом надёжно сбережёт. — Я был за Хвана, — покусанные губы изогнуты вверх и на вкус как сакура. — Дохлый номер, сразу всё было понятно. Ты с такой интуицией только ставки не делай — въебёшь всё. Тишина не чувствуется дискомфортом, она только усыпляет и развязывает. Полная луна на небе — её помощница сегодня. — Я недавно виделся со старым другом, — начал с хрипотцой. — Всю жизнь думал, что он натурал, но парень его прелестным оказался. Хан слегка напрягся. В вопросах ориентации — полный ноль, потому что даже с собой не в состоянии разобраться, постоянно мечется от одной палитры цветов к другой, делая остановку на полпути. Вспоминая всех девушек и зная, что в перевес им лишь один парень — ответ, кажется, сам напрашивается. Ли Минхо в его жизни, возможно, просто помешательство. Но иногда глянет на него и видит единственно верное. — Я удивился очень, в общем. Никогда не думал, что у него будет именно парень. Он, знаешь… похож на того, кто возвращается домой с работы ради жены, а не мужа. У этого же абсолютно разные вайбы. — Нихуя ты выкрутил… А глядя на меня, что скажешь? — Ты… Во-первых, дурак, — «эй» и смех. — Во-вторых, ты вообще не читаешься. — Как это? — чуть хмурится и проворачивает руль влево. — Типа я одинокий лох? — Типа я не понимаю, кто тебе нравится, Джисон, — фраза, наполовину схожая с той, которую Минхо часто крутит в голове. Нравлюсь ли я тебе, Джисон? — Я думаю, что все. Ли хихикает: — прям все? И Хан хочет ответить опасную для обоих правду: нет, Минхо, только ты. Не позволит. До последнего будет отмалчиваться, пока не станет совсем невыносимо. Как жаль, что он чересчур близко к этому. — Ага, прям… все. — Или кто-то? — выглядывая из-под маски безразличия крайне сильно заинтересованными глазами. — Или кто-то… — повторяет, словно заворожённый, тупо глядя на датчик уровня топлива. Там всё в порядке. И тишина возвращается, позволяя обоим опуститься на дно мёртвого бассейна собственных мыслей, затягивающих подобно забучим пескам. Там так же нечем дышать. Джисон наконец взвешивает все за и против, на самом деле лишь пытаясь отговорить себя от действий. Это близко к невыносимому, но терпеть он умеет вещи гораздо тяжелее, чем романтические чувства. А вдруг это всё из-за давящего чувства одиночества? А вдруг чувство одиночества из-за отсутствия глупого статуса между ними? Или вдруг оно из-за отсутствия на губах Джисона чужих? И он варит себя в этом с особыми приправами: ненависть к себе, страхи, обиды и неприятие. Личный рецепт приготовления самоубийства. Но Минхо зашёл дальше и у него в голове что-то правильно щёлкает. — До скольки ты разгонялся? Какой у тебя рекорд? — внезапно. — Четыреста двадцать три, — с лёгкой или сдержанной гордой улыбкой, но не отрывая взгляд от дороги. — Ха, пятьсот девять. — Пиздишь? — восхищённо. — Ни капли, — ухмыляется, влюбленно глядя на водителя. — А до скольки сможешь сейчас разогнаться? — Хуй знает, рекорды в городе не ставлю, — останавливаясь перед светофором. — Как видишь. Минхо приближается, пристально наблюдая за внимательными глазами Хана, пока оба утопали в красном свете, немедленно сменившегося на зелёный, вновь сладким шёпотом: — Попробуй. И Джисон ощущает тёплую ладонь на колене. Лёгкие застыли, удерживая последний вдох. Всё тело застыло, лишь сердце сильно бьётся, словно в радостном танце. И только бы не спугнуть, но даже газ нажать боится. Совсем не ожидал. Совсем не ожидал, что этого так не хватало. — Давай, — продолжает шептать Минхо, почти касаясь сахарными губами мочки уха. Словно с разрешения, Хан наконец газует, щёлкнув коробкой передач. Маршрут изменён: красный Ниссан GT-R несётся к ближайшей трассе. Мотор шумит, будто готовый взорваться. Он медленно двигает ногой в сторону Ли, даёт своё соглашение на прикосновения, хоть это и не совсем в их стиле. Когда только успел появиться «их» стиль? Рука Минхо осторожно и плавно двигается вверх. Хан прямо в глаза не смотрит, боится смутиться или, даже больше, что Минхо заметит смущение, обрадуется и прекратит, словно этого выигрыша достаточно. Джисону теперь не достаточно. Тогда играем. — Быстро хочешь, значит? — смело глядя в глаза, останавливаясь в начале длинной дороги загород. — Заставь. — На слабо меня берёшь или что? — его голос звучит непривычно и странно, практически похож на обычный уставший. Неожиданно приятное разочарование: это вовсе не усталость. — Ага, типа того, — с ухмылкой. — Тогда идея повеселее, — и он снова совсем близко. Только Джисон не в состоянии отвернуться. — Ты гонишь так быстро, как только можешь, не останавливаешься и смотришь только вперёд. «Нам здесь не нужны аварии», — цитируя первую встречу. Видно только глубоко тёмные глаза, с ранее невиданным блеском, но взгляд всё же мечется от них до губ, которые почти не видно в свете жёлтых фонарей. — А ты? — тихий вопрос почти об губы. — А я не убираю руку. Адреналиновым наркоманам внутри обоих это всё очень и очень нравится. — Думаешь, меня это напугает? Не хватает только громкой музыки, Хан резко тянется к рычагу, дёргая на себя, осторожно, чтобы случайно не соприкоснуться с губами Минхо — это пропасть. Вновь не может нажать на газ, но в этот раз потому что придётся смотреть только на дорогу и так близко он вряд ли скоро окажется, если окажется вообще. Впервые в жизни у него ноль желания вести машину. — Зассал? — во взгляде читается что-то очень возбуждающее и почти безумное. Коротко и слабо сжимает чужое бедро. — Мечтай, — проговаривая это, легко и совсем немного касается губ Минхо, но тут же поворачивается и крепко хватается за руль, возможно, в попытке самоконтроля. Сердце почти больно бьётся о рёбра изнутри, словно желая вырваться. Кажется, что слышит, как кровь бежит по венам и артериям вместе с огромным количеством адреналина, но кислорода всё равно не хватает. Вдавливает педаль газа и машина срывается с места, прорываясь вперёд, сквозь ветер, а ещё, кажется, начинается дождь. И непонятно кто в худшей ситуации: Минхо, доверившийся ёбнутому водителю и, на свою же беду, указавший ехать как можно быстрее; или Джисон, при вождении терпящий ладонь, неспешно двигающуюся к внутренней части бедра. Возможно, Хан действительно долбоёб, ведь изначально подумал, что Ли правда просто положит руку. Даже наивно и действительно нелепо. Совсем дурак. Но не против. И сказал бы вслух, но сейчас красивее и лучше просто молчать. Стрелка спидометра неторопясь двигается вправо, пока ладонь Минхо двигается выше. Лёгкие движения отзываются жаром в груди обоих, а сознания явно смазываются. Стоит окна открыть, глядишь запотеют, и именно это Джисон делает чуть трясущейся рукой. Минхо изредка метает взгляд в лобовое стекло, просто следит, чтобы они не убились, потому что то, что он планирует, возможно, слишком сильно отвлечёт Хана от вождения. Эта трасса новая, так что асфальт здесь ровный, и очень сильно везёт, что машин совсем нет. Междугородняя, может и встретится кто-то, но пока что ни намека на ненужную компанию. Вдвоём справятся. Джисон резко прикрывает рот тыльной стороной ладони, когда чувствует, что Ли случайно касается шва между ног. Делает вид, что тут ничего особенного и смотрит в зеркало заднего вида, не осознавая, что именно так и палится. Снова глупо, Хан Джисон. Улыбка на лице Минхо принимает более тёмный оттенок и если бы водитель мог, то оценил бы, что она смотрится невероятно пошло. Поставил бы десять из десяти. Когда Ли смелеет ещё сильнее, надавливая на ткань, готов победно смеяться, потому что Джисону приходится прикусить кожу, сдерживая всепоглощающее чувство. Не замечает, но мышцы чуть дёргаются и скорость увеличивается. Конечно, да-да, он так и задумывал. — Положи-ка, — напрягает пальцы и снова давит. — Руки на руль. Мухлюешь? Джисон слушается. Очень лёгкий след зубов на коже, пропадет через минуту. Готов был остановить тачку и сделать всё по нормальному, хотя бы на заднем сидении. Нет, уличили в мухлеже — а даже не договаривались так! Ли разошёлся, услышав тяжёлое дыхание. Движения рукой всё ещё неспешные, лёгкие и нежные, но реакция парня сводит с ума, так что продолжает периодически надавливать на член. И вздохи с каждым разом нравятся всё больше. Стрелка спидометра касается двухста, когда Джисону становится всё труднее думать ясно и вглядываться в путь спереди. Туман перед глазами, как невесомая тюль на ветру, иногда что-то проглядывается, но всё равно возбуждается так сильно, что хочется только опустить веки и скулить о большем. Не спрашивает себя о происходящем, не думает вообще. Ему даже почти плевать на то, где он сейчас, это мало ощущается с таким давлением между ног. Мимо только что пролетела фура? Похуй. Испачкают салон любимой машины? Абсолютно похуй. Рука Минхо ползёт по паху, а сквозь громкий рёв мотора едва ли слышно тихое «могу я?», в ответ Хан кивает. Ли и мгновения не тратит, чтобы расстегнуть ширинку широких джинсов, но за это время Джисон тысячи раз успевает простонать «пожалуйста» у себя в голове. Вцепливается в руль сильнее и безумно давит на газ, когда холодные пальцы Минхо аккуратно касаются разгорячённого члена Джисона. — Блять, — под нос шипит Хан, пытаясь хоть на чём-то сконцентрировать мутный взгляд, когда прохладная ладонь крепче обхватила орган. И с этого момента он ощущает, как всё идёт по пизде. Снова прикусил руку, в этот раз не услышав ограничений, лишь сладкий шёпот с просьбой следить за дорогой, когда Хан дёргается и машина чуть заезжает на соседнюю полосу. Всего на секунду в голове проскакивает «ебать это опасно», прямо между фраз «да, пожалуйста, продолжай», «божебожебоже» и скулежем. Из-за адреналина ощущения от дрочки только умножаются. Вслух не говорит, но в ответ на быстрые действия снизу тяжело и прерывисто дышит. Минхо осознает ситуацию, поэтому свободной рукой изредка придерживает руль. Слышно только громкий мотор, ветер из окна и, с хитрой улыбкой, очень-очень тихое: — а ты молодец. Джисон точно сходит с ума: то кусает кожу или губы, то вновь хватается за руль, как за спасательный круг, то царапает жёсткую ткань джинсов на левой ноге, то опускает веки, то поднимает. Пытается и сосредоточиться на подкатывающем чувстве эйфории, и на дороге, но вновь ничего не выходит. Словно лобовое стекло — кинотеатр, всплывают откровенные картины, навеянные безумно сильным желанием целовать Минхо или вздрочнуть в ответ, но только на заднем сидении, полулёжа, нависнув над ним сверху, чтобы позволить себе увидеть закатывающиеся чёрные глаза. Сейчас не может, свет от пролетающих мимо фонарей слишком сильно будет акцентировать на красных щеках и невероятном смущении, а он и так чувствует грязный и липкий взгляд Ли. Точно… ещё не может, потому что он за рулём. Мышцы непроизвольно сокращаются, от этого скорость то увеличивается, то возвращается к тому, как было. И как им везёт, что так он попадает не по тормозу. Когда стрелка оказывается почти около трёхста, а сердце Джисона уже вот-вот и метроном с BPM под сто восемьдесят, Минхо начинает двигать рукой ещё быстрее. Периодически меняет темп, почти останавливаясь, что кажется Хану настоящим мучением и он выгибает спину навстречу кулаку Ли. Ли Минхо внутри ликует; прекрасно видит и буквально ощущает чувства Джисона пульсацией члена. Если бы это всё было просто дрочкой, уверен, он точно не боялся бы показать уязвимость на своём лице. А ещё встал у него совсем скоро. — Давай погромче, — сбавляет темп, несколько секунд оставаясь зубами на мочке водителя. И Джисон снова слушается, наконец-то позволяя себе не скулить, а красиво простонать. Только тогда Минхо начинает дрочить в идеальном темпе, но Хан уже даже не понимает, что помогает, двигаясь тазом навстречу. Идеально. Дикий пассажир чуть наклоняет голову, заглядывая в мечущиеся глаза своими нечестными, хриплым шёпотом: — какой послушный. И от этих слов Джисон вздыхает невероятно громко и почти приторно, но старается закрыть рот рукой, которую Ли тут же грубовато хватает и возвращает на руль. Хан немного поворачивает голову, в желании хоть чуть-чуть зацепиться взглядами с когда-то просто приятелем. Минхо даже чуть теряется, когда видит в чёрной глубине ответы на все свои вопросы. Теперь всё ясно, Хан Джисон. Теперь ты от него точно не отвяжешься, как бы не старался. Теперь ты точно тот самый, ради кого хочется возвращаться домой с работы. Но в следующую секунду Джисон закрывает глаза и наконец кончает; слегка рвано, но всё же осторожно нажимая на тормоз. Чуть съезжает вниз по сиденью, касаясь своим лбом носа Минхо. Лёгкая одышка. Ли медленно убирает руку с члена, не мокрой чуть обнимает за плечо, прижимая к себе. Правда похуй на испачканный спермой салон любимой машины.