(ххх)
Римусу заметно нравилось учить Фели. Со временем она освоила чтение и письмо, а вот со счетом ей было сложнее всего. Иногда папа рассказывал ей истории или учил основам магии. Правда, вместо волшебной палочки, Фел подобрала себе красивую ветку. По вечерам, в заброшенных домах у них все чаще происходили душевные разговоры. — Пап, а у тебя была стая? — вымазанная в саже от печеной картошки Фели с любопытством смотрела на Римуса. — У меня была компания друзей. Хотя, в каком-то смысле, их можно было назвать стаей, — папа отложил книгу и попытался вытереть щеку девочки салфеткой. — А ты выглядишь не как волк, а как поросенок. Фел не была большой любительницей чистоты, поэтому активно ворчала и отфыркивалась, пока ее лицо не приобрело прежний вид. Как только папа закончил, девочка выкатила из полуразрушенного камина еще одну печеную картошку и, на всякий случай, отсела подальше от Римуса. Помимо салфеток у папы были всякие водные и мыльные заклинания, а Фел слишком нравились вкус и запах сажи. — А ты меня с ними познакомишь? Или они тоже путешествуют? Они в другой стране? — девочка осторожно сковырнула кожурку кончиком заостренной палки. — Они... больше не с нами, — Римус неожиданно нахмурился. — Как мама с папой? — Да, Фели, именно так, — мужчина вздохнул. — Были очень темные времена, дорогая. Но знаешь, если бы не эти люди, я был бы очень одинок. Когда ты будешь учиться в Хогвартсе, я уверен, ты сможешь найти друзей, которые тебя полюбят. — Даже если я оборотень? — Офелия протянула папе половину горячей картошки. — Конечно, — Римус потрепал дочь по коротко стриженным волосам. — Я тебе обещаю, волчонок. Фели задумчиво нахмурилась. Нужно было сказать что-то приятное или хорошее, но она не особо умела. В мире Офелии еда и теплое одеяло — это хорошо, а холодная вода и зубная боль — это плохо. Но как сказать что-то теплое, как вкусный суп? Офелия решила попытаться. — Мы теперь с тобой стая, — наконец проговорила девочка и оскалилась. — Мы друзья, и я укушу любого, кто тебя обидит, пап! Римус рассмеялся и крепко обнял приемную дочь. Та в ответ вымазала его в саже с испачканных ладошек. Спустя несколько дней было очередное полнолуние. В этот раз, правда, Фели было уже не так страшно. Как и в последующие разы. У нее была маленькая уютная стая, пусть и из двух человек.(ххх)
Шли годы, Офелии казалось, что она пережила еще одну жизнь. Плохие вещи остались в прошлом, а в настоящем у нее были папа и собственный чемоданчик с воспоминаниями. На свой очередной день рождения, он же день, когда ее нашел Римус, Фели получила большой морковный торт, украшенный разноцветными свечами. С новым отцом она прожила уже три года, и её новая семья предположила, что в этом году ей должно было исполниться девять лет. — Загадай желание, дорогая! Чего ты хочешь больше всего на свете? — Римус улыбнулся дочери, в его глазах читалась отцовская гордость. «А чего я вообще хочу?» — подумала Фели, наблюдая за маленькими огоньками праздничного пламени. — «У меня, вроде, все есть». У нее был добрый и заботливый папа, вкусная еда и теплая, пусть и сильно заштопанная одежда на каждое время года. Из игрушек она уже выросла, хотя и спала в обнимку с одноглазой плюшевой собачкой. Глаз ей случайно откусила сама девочка во время трансформации. «Что я хочу?» — думала Фели, озадаченно потирая лохматый затылок. «Чтобы он сдох», — услужливо подсказал ей внутренний голос. — «Вот бы Сивый умер так же, как и родные мама с папой. Как тот мальчик. И друзья папы. Почему хорошие люди умирают, а плохие спокойно живут дальше и наслаждаются болью других?» Офелия задула свечи и посмотрела на папу. Тот уже держал в руках сверток с подарком. Фели искренне надеялась, что это набор для выжигания по дереву, который тот так клятвенно ей обещал последние пару месяцев. Хороший, добрый папа, который не умел долго сердиться. Папа, лицо которого тоже было испещрено шрамами, как и у Фели. Их обоих ранил один и тот же оборотень. — И что же ты пожелала, если не секрет? — дедушка отрезал кусок торта и протянул имениннице. — Стать сильной волшебницей! — улыбнулась девочка, придвигая к себе тарелку. «И отомстить Фенриру Сивому», — мысленно прибавила она. — «Я его загрызу».