xxxxx
Ударная волна подхватила аэрокар Бейкера, словно гигантская рука, и бросила его в штопор, выведя из-под контроля. Машина не была рассчитана на акробатику, и он перешёл в нисходящее пикирование, из которого едва успел выскочить, чтобы не удариться о землю, и уставился сквозь передние экраны на кипящий чёрный котёл смерти, из которого только что выбрался. Он был один: никто, кроме солдат в его транспорте, не спасся, — это было совершенно точно. Он быстро развернул транспорт, чтобы уйти от того, что, как говорили, является высшим боевым опытом для любого солдата, но о чëм он предпочёл бы не знать. Большинство его иждивенцев погибли в этом аду: только двое в аэрокаре и ещё несколько человек в других местах должны были остаться. Всё время и деньги, потраченные на их покупку и обучение, теперь полностью потеряны и списаны — плюс большая часть гонорара за эту операцию и будущие контракты. Вот так. Даже отправившись в Тасманскую систему, он снова окажется лишь лордом шестого ранга, а то и вовсе попадёт в зависимость. И всё из-за его собственной ошибки: он полагал, что имперцы окажутся слишком мягкими и упадническими, чтобы пойти на политический риск и уничтожить столько детей. Его власть ушла. Его богатство пропало. Его будущее кануло в небытие. Оставалось только мстить.xxxxx
Кукушкин увидел вспышку, когда запускал свой собственный аэрокар в ответ на катастрофическое получение сигнала смертельной тревоги от, собственно, сенатора Кедни. За десять минут он пережил четыре худших момента за всю свою карьеру, причём предыдущие два он пережил только за день до этого. Первой здравой мыслью, как только он смог её высказать, было то, что три машины агентства, уже прилетевшие на вызов, не могут находиться в зоне взрыва, а значит, они в безопасности. Два его офицера, убитые накануне, — это слишком много для прошедших пары месяцев, не говоря уже о последних днях. Только тогда он вспомнил о сотрудниках сенатской службы безопасности вместе с Кедни и Эстрадой, о существовании которых он к своему извечному стыду на мгновение забыл. Затем он вспомнил Фауну Кортни, лично назначенную им, несмотря на сомнения, чтобы угодить сенатору. Почти наверняка из-за него погибла и она, а сколько мёртвых в Убежище? Мирные, невинные, глубоко верующие последователи Пророка, включая женщин и безобидных маленьких детей… Какие бесчеловечные монстры могли совершить такое ужасающее злодеяние? По крайней мере, его собственный долг был очевиден. Вина за его прошлые промахи могла бы потребовать его отставки, но не в этот момент. Его непосредственной целью было преследовать убийц и предать их правосудию. Или наоборот. Первым его приказом было вызвать все доступные службы спасения, способные защитить себя от радиоактивных осадков. Второй приказ едва не застрял у него в горле, но его пришлось отдать. Он должен был обратиться к Имперскому космическому флоту за помощью в устранении избыточной радиоактивности. У него не было выбора, потому что никто другой не обладал такими технологическими возможностями. Без сомнения, ублюдки-убийцы уже были наготове.xxxxx
— Попробовать ли мне уничтожить этот аэрокар? — спросила Фауна. — Или просто обогнать его? Девушка старалась произвести впечатление, и ей это удавалось, но, видимо, не так, как хотелось бы. Она явно была достаточно умна, нравственна и лояльна, чтобы иметь реальный потенциал. Навыкам можно обучить, а вот характеру и отношению к делу — нет, так что приходилось выкручиваться самой, ведь именно эти качества были важны для выживания в их сфере. — Тебе не кажется, что мы уже достаточно убили? — Руди кисло улыбнулся. — Должно быть, в этом растущем как гриб памятнике краху Империи кремировано достаточно детей, чтобы удовлетворить жажду крови даже Уиспи. Это вызвало изумлëнный взгляд Фауны, но никак не отреагировала Ситх, которая продолжала без дела ковырять платье одной рукой, а волосы — другой. — Есть какие-нибудь признаки того, что он нас обнаружил? — вежливо поинтересовалась Сцилла у их пилота, не обращая внимания на любовника, хотя она достаточно хорошо видела экран, чтобы понять, что аэрокар проходит далеко на севере. — Он работает в режиме воздушного поиска, — осторожно ответила Фауна, переводя взгляд с одного на другого и пытаясь просчитать каждое слово, — но ему придётся изменить траекторию полёта и вернуться на новую схему поиска, прежде чем он сможет обнаружить нас здесь, внизу, как бы мы ни прятались. — Пусть немного прояснится, — распорядилась Сцилла, — затем выходи на курс шесть точка два пять градусов к востоку от севера от центра Убежища с максимальной скоростью. Ясно? — Я буду любоваться тобой всю дорогу, — вклинился Руди. — Тем, что ты делаешь, а не твоими ногами.xxxxx
— Детонация «Кувалды» подтверждена, — доложил Дюпон по наземному комлинку с максимальным уровнем защиты верховному главнокомандующему — времени на то, чтобы связаться с ним физически, не было. — Местонахождение цели соответствует прогнозу. Мне продолжать? На экране Дюворстной выглядел бледным. Возможно, это был просто скрембл, но майор предположил, что ничего подобного. Его просили санкционировать то, что, если это станет достоянием общественности, будет расценено галактическими СМИ как заговор с целью сокрытия крупного военного преступления. — Есть ли подтверждение, что ПИС-119 всё ещё живы? — замялся Верховный главнокомандующий. — А это имеет значение? — поспешно спросил Дюпон. — Нам всё равно нужна легенда, чтобы заставить СМИ охотиться не на тех ведьм. Ядерные взрывы не проходят незамеченными. Бледное лицо скривилось — оно выглядело почти больным. Неужели Дюворстной испытывает угрызения совести по поводу жертв? «Не исключено, — решил Дюпон, — главнокомандующий Центрального сектора поднялся до своей должности через штаб и планирование, так что единственные конфликты, которые он видел после первых стычек с наркоторговцами, были политическими, а не военными». — У нас нет выбора, — прозвучало мрачное бормотание. — Действуйте. Затем связь резко прервалась, как будто человек хотел откреститься от всего этого. Дюпон отреагировал на это, удалив сообщение из статического хранилища, но не раньше, чем сделал личную копию в своих самых конфиденциальных файлах, — в наши дни всем нужно было прикрывать свои задницы, — затем вернулся к своей системе и ввёл необходимые коды для активации подготовленных программ. В течение нескольких минут компьютерные счета как церкви Пророка, так и партии «Новое Общество» наполнились бы неузнаваемыми для их бухгалтеров дырами, а разделы сохранённых речей и теологических дискурсов Пророка были бы тонко изменены, чтобы включить намёки на достоинства самоубийства как пути к святому спасению от развращения плоти. Программа была активирована, и всё, что ей было нужно, — это правильный источник в СМИ, чтобы запустить нужные слухи в систему и заставить журналистов-расследователей охотиться на нужные карьеры. К счастью, у партии «Новое общество» были важные враги в средствах массовой информации, которые не только поверили бы, но и охотно распространили бы любую антикеднийскую историю, не потрудившись подвергнуть её сомнению. Анонимные электронные послания уже были на пути к нему по витой нити косвенности — зло, посланное, чтобы исполнить свою волю в соответствии с подробными спецификациями Сциллы Даер, согласием Дюворстного и активацией Дюпона. Майор побледнел при мысли о том, что однажды кто-то может догадаться о том, что он только что сделал, — и всё это по наущению Даэр-младшей, которая уйдёт ещё до того, как последствия смогут её коснуться. Если, конечно, её не убьют первой.xxxxx
Первый вызов был сделан ведущим аэрокаром патруля агентства и передан Кукушкину с ответом. В нём значилось, что машина принадлежит неприятнейшему наëмнику Питеру Бейкеру, которого он предпочёл бы арестовать, а не помогать, но вместо этого был вынужден без комментариев принять сообщение бандита о ядерном теракте и приказать ему отправиться обратно в город с одним транспортным средством агентства в качестве эскорта. Это, несомненно, было имперское преступление, но улик, кроме тех, которые Кукушкин знал, что не посмеет использовать, могло быть мало. Единственным шансом доказать что-либо была поимка террористов до того, как они успеют скрыться. Это была его — и только его, — обязанность.xxxxx
— Это был бы хороший шаг в карьере, — флиртовала Фауна, — работать на самого важного сенатора на планете. Если уж на то пошло, то, по крайней мере, это было бы более… — …интересно? — закончил за неё Руди. Рассчëтливая скромность молодого детектива начинала раздражать. Они шли на автоматическом пилоте по заданному курсу на полной скорости, что давало время на то, что превращалось в импровизированное собеседование, но не так уж много времени. — Наверное, да, — ответила она. — Я собиралась сказать «весело», а переодевание в полицейскую форму было бы лишь немногим скучнее, чем общение с актёром. Я подумывала о том, чтобы в один прекрасный день улететь на Луну и устроиться на работу в Космический флот, — если мои карьерные перспективы не улучшатся заметно и быстро, — но потом у меня появился шанс завоевать расположение и сенатора, и шефа, так что я решила, что будет выгодно остаться здесь. — Кукушкин… — осторожно вклинилась Сцилла. — Ты подтверждаешь, что он заговорщик? Кортни окинула их всех ещё одним лисьим взглядом, слишком явно пытаясь взвесить свои ответы. — Конечно, — ответила она. — Они с Кедни были лучшими друзьями с детства. Они даже вводили меня в курс дела вместе, но ни один из них не упомянул, как глубоко они меня в это погрузили. — Значит, у них хватило ума не доверять тебе дальше, чем они могли тебя видеть, — насмешливо заметил Руди, — или они просто решили, что смогут увести тебя в частную голубятню, где смогут использовать твой единственный честный талант. Девушка попыталась рассмеяться, но безуспешно. — Почему ты? — непримиримо продолжала командир. — Зачем использовать тебя, если у них уже есть наёмники Бейкера? Ответ на этот вопрос подсказала Уиспи, которая, откинувшись на подголовник, выглядела просто измождëнной, если не считать её судорожно сжатых пальцев. — Логика в том, — тихо заметила она, — что они не доверяют своим союзникам в Убежище, поэтому хотят внедрить в критический момент своего агента. Она говорила так, словно участвовала в чисто академическом обсуждении незначительного технического вопроса. Как обычно, ей удавалось одновременно и впечатлять, и раздражать Руди. — Есть большая вероятность, — продолжала Дена, — что они с самого начала планировали подвергнуть её пыткам, чтобы шантажировать Бретана Соберта и заставить его говорить. — Один из них, — с кошачьим отвращением прошипела Сцилла. — Тебе было поручено предать его, не так ли? — вслух потребовал Руди. — Ты должна была убедить этого глюкавого жука поверить, что ты на его стороне, пока вы вместе сидели в камере, и помочь тем или иным способом склонить его к признанию. Им нужно было записанное признание солдата имперских войск о том, что он участвовал в незаконной операции под прикрытием в Булавайо, и Кедни хотел, чтобы его собственный агент помог выбить это признание, чтобы укрепить своё положение в движении? — Вот именно, — промурлыкала Сцилла, — и, раз уж Руди наконец-то до этого додумался, можно догадаться, как давно мы оба до этого дошли. За это он ещё получит от Сциллы, но только когда они останутся наедине: сейчас значение имела только детектив, а у неё явно хватало мозгов, чтобы увидеть следующие звенья логической цепочки, так что пора было закрутить метафорический винт. — Итак, — заключил мужчина, — он поручил тебе шпионить за нами и предать нас, не так ли? — Конечно, — хрипло сказала она. — А что я должна была сделать? Сказать ему, чтобы он шёл и пытал себя? Я очень эгоистично предпочитаю оставаться в живых. Руди заметил, что рука собеседницы дрожит. Она искренне боялась, что они могут её убить, но после того, что она только что увидела, кто мог её винить? И если в этом замешана и Уиспи, кто может осуждать другого за то, что он думает, будто у него могут хладнокровно забрать жизнь? — Почему бы просто не притвориться, что мы тебя допрашиваем? — предложил он как можно мягче, и она удивлённо расширила глаза. — Если хочешь, можешь зайти в свой компьютер. — Это может не помочь, — вклинилась Ситх. — Она была в наручниках, пока я её не освободила. — Тогда устно. Ты же не на суде за свою жизнь, знаешь ли. — Разве нет? — Мы никогда не убиваем без необходимости, — произнесла Сцилла, впадая в любезную напыщенность, которую она часто демонстрировала, когда не очень-то верила в то, что говорит. То, что Руди всегда укорял, если мог. — Никогда без необходимости, — злобно согласился он. — Просто мы используем очень мягкое определение философского понятия «необходимость», особенно при запуске ядерных ракет. — Кроме того, — заметил Уиспи, закрывая глаза, — рискованно убивать своего пилота в середине полёта. Фауна разразилась при этом сдавленным хихиканьем. Руди едва удержался, чтобы не подражать ей, но не смог — от взаимных ухмылок с их добровольцем, что, казалось, ещё больше развеселило её. — Так почему же ты спрашиваешь, — бросила Кортни, — если уже всё выяснила? Кедни никогда не говорил мне о моей настоящей роли, пока я не стала пленницей в Убежище. — И тогда у тебя не осталось бы другого выхода, кроме как добровольно предложить свои услуги? — Ничего другого я не видела. — Полагаю, тогда верность Империи не имела бы значения, — Даер выпрямилась со следами нескончаемой уверенности в собственной правоте. — Не тогда, когда на кону стояла моя жизнь, нет! «Молодец», — подумал Руди, и Сцилла улыбнулась, как бы соглашаясь с его невысказанной мыслью. — Для меня верность Империи тоже никогда ничего не значила. И не будет, — твёрдо заявил он. — Как может любой здравомыслящий человек быть преданным такой далёкой абстракции, как империя, нация, общество, система или город? Только отдельное человеческое существо может заслужить преданность другого. — Значит, вы все без колебаний предадите своих нанимателей, если посчитаете их плохими парнями? — поддразнила Фауна, явно уже не боясь. — Вы не чувствуете лояльности к своим контрактам? — Они заключены с командиром нашего подразделения, а не с Империей и даже не с военной разведкой. Мы преданны только ей лично. Больше никому и ничему другому. — Я полагаю, — заговорила убийца, — что они били вас кнутом, чтобы Бретан поверил, что вас будут пытать, если он не заговорит. По следам от кнута было видно, что они использовали анестезирующий спрей. Руди не нужно было спрашивать, откуда она это знает, но сейчас было не время злиться. — Не совсем эффективно, — детектив помрачнела. — Они болят всё сильнее и сильнее. — Они спрашивали твоего согласия? — Уиспи открыла мутные глаза и посмотрела на собеседницу так, словно вопрос был очень важным. — Или они просто сделали это с тобой? Фауна на секунду вернула взгляд, а затем снова сделала дерзкое лицо. — Вообще-то, ни то, ни другое, — ухмыльнулась она. — Я предложила Бейкеру выпороть меня. Если она хотела шокировать, то с Ситх это не удалось. Та даже не моргнула. — Он стал больше восхищаться тобой, — спросила она, — или больше презирать в результате? — Он не показался мне способным на какие-либо эмоции, кроме презрения по отношению к любой женщине. Очевидно, он был садистом, которому нравилось избивать девушек, поэтому я решила, что он скорее сохранит мне жизнь, если я проявлю желание. — Многие из низших лордов Тасмани и их зависимых мужчин придерживаются культурных традиций, которые склонны к тому, что принято называть женоненавистничеством. Высшие лорды, как правило, более знающие и менее традиционалистские. Сцилла объяснила Кортни с кошачьим отвращением: — Уиспи сама родом из Тасманской системы. Она была там рабыней, пока не попала на заходящий имперский эсминец. — И ты тоже не стеснялась, — продолжала Дена с беззлобной мягкостью, — сбегать, когда у тебя была такая возможность. Вы даже застрелили того лейтенанта полиции, когда он узнал тебя, прежде чем он успел пошевелить рукой. Ты знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он попытается драться, если у него будет такая возможность, или просто держали свои возможности открытыми? — Вообще-то и то, и другое, — Фауна снова широко улыбнулась. — Мне пришлось заставить его замолчать, потому что мы слишком хорошо узнали друг друга во время пыток. — Она могла попытаться пристрелить меня, — прокомментировала Уиспи отстранённо, как наблюдатель в кресле. — Если только она не догадалась, что ручной проектор, который я ей дала, запрограммирован на распознавание меня как союзника. Ты подумала об этом? По меркам «той, кто убивает» это был жёсткий вопрос. Детектив обвела всех взглядом, явно пытаясь взвесить свой ответ. — Я знала, что это возможно, — начала она, — но я… Кортни запнулась, и Руди знал, что она лжёт, либо собирается солгать. — Но в тот момент я об этом не думала, нет, — поспешно закончила она. Это было правдой: она оказалась не такой уж умной, как собиралась притвориться. — Я действительно думала о том, чтобы застрелить тебя, — поспешно продолжила она, — но я хотела опробовать все возможные варианты. — И, конечно же, до сих пор думаешь. — Я всегда стараюсь, — бравировала Фауна. — Из принципа. — Теперь мы знаем, — пробормотала Дена, откинувшись на подголовник и закрыв глаза, — во что верит Фауна. — Никакой верности, — согласилась Сцилла, — кроме как самой себе. — Именно, — заявил Руди. — Несмотря на внешность, она не совсем полная дурочка.xxxxx
— По-прежнему нет ответа на сигналы — курс неизменëн. Разрешите рассматривать цель как находящуюся под контролем преступников? Криминал — не совсем подходящее прилагательное для описания таких бесчеловечных монстров, но экипаж ведущего полицейского аэрокара преследования придерживался официального жаргона в разговоре со своим шефом. Кукушкин находился в своём элитном командирском транспорте и настигал обе ведущих машины почти так же быстро, как они настигали свою добычу, что, возможно, было и неплохо, поскольку угнанный аэрокар сопровождения был лучше вооружён, чем два ближайших преследователя. При условии, что они не исчерпали времени и территории, чтобы догнать их вообще. Это укрепило его уверенность в правильности решения присоединиться к преследованию и оставить спасательную операцию другим. Даже если в живых оставался кто-то, кого можно было спасти, первым долгом Кукушкина было свершение правосудия, поэтому он отдал приказ открыть огонь, как только цель окажется в пределах досягаемости. И никаких предупреждений.