xxxxxx
Пророк уединился в своëм святилище, «молясь» с одной из новых учениц, а Бейкер развлекался с другой — ещë более жестокой, — в одной из своих пыточных камер. В связи с этим приветствовать высоких гостей выпало Саскии, чья политическая дипломатия свела «Новое Общество» и Пророка воедино. Она надеялась перекинуться парой слов с Эстрадой, когда он высаживался из аэрокара сопровождения, но это оказалось невозможным. Две постоянные напарницы брата по «личной молитве», официально именуемые жрицами, Ольга и Санаэ, прилипли к ней, как клей, — несомненно, по приказу, — поэтому Сестре пришлось приветствовать Эстраду в их присутствии, когда он вышел вперëд, чтобы встретить еë. — Где лорд Бейкер, сестра Саския? — начал Эстрада, отвесив быстрый поклон в ответ на еë более формальный реверанс. — Он скоро будет здесь, — ответила она. — Я приветствую всех вас от имени моего брата, как и присутствующие здесь его аколиты. Пророк оказывает мне честь, повелевая Ольге и Санаэ сопровождать меня повсюду, защищать и служить мне. Эстрада повернулся и отвесил изысканный поклон двум жрицам, которые в ответ сделали низкий реверанс и опустили глаза, что дало ему возможность подмигнуть Саскии, подтверждая получение сообщения о том, что еë брат поручил двум аколитам шпионить за ней, а значит, явно подозревает о характере их отношений. Саския подмигнула ему в ответ и посмотрела на остальных членов его группы, из которых вперëд вышли только двое. Пилот аэрокара сопровождения Эстрады стоял рядом со своим кораблем, как и другой пилот с телохранителем, которых Кареми привëз на своём аэрокаре. Узолайва, личный телохранитель сенатора и постоянный второй водитель, находился ближе к краю крыши, изгибаясь в очередной демонстрации своей бесконечной одержимости физическими упражнениями, а Кедни и Кареми шли вперëд в явном единстве цели. Единство партии «Новое Общество», разумеется, а не единство между ним и Церковью Истинного Пророка. Этих двух «союзников» лишь временно объединяло наличие общего врага в лице Империи. Как официальному связному между Церковью и партией, Саскии было дано право знать, что оба псевдосоюзника строили планы предательства и уничтожения друг друга, когда все выгодные ценности от этой связи прекратятся. Она уже решила, какую сторону выберет, когда это произойдëт.xxxxxx
— Это крыша аэрокара, Дена, — указал Сауль, — над главным зданием, сердцем которого является внутренняя церковь. Ты не будешь пытаться подняться на крышу аэрокара, если не получишь на это прямого указания, не так ли? — Нет, сэр. — Большинство полных богослужений Пророк проводит в главном дворе с этой платформы, если позволяет погода. Мы проводим одну службу утром и одну — поздно вечером. Ты ни в коем случае не пропустишь ни одну из из них, если тебе не будет прямо приказано это сделать, верно? — Нет, сэр. — Ты также не должна пытаться войти ни в одно из этих зданий с ракетными шахтами на вершине, особенно в центральное здание с двумя самыми большими. Тебе не позволительно приближаться к внешним защитным зонам, где наши святые воины и союзники готовятся защищать всех нас от Империи Зла. Ты никогда не попытаешься войти ни в одну из них, если вам не прикажут. — Нет, сэр. — Это же правило распространяется и на вон то здание с цветными знаками отличия на дверях. Это главный жилой квартал наших союзников. Тебе никто не сказал, кто они, не так ли? — Нет, сэр. — Они прилетели с далёкой-далёкой планеты, чтобы помочь защитить нас от нашего заклятого врага. Они оставили свои дома и семьи, дабы оказать нам поддержку, руководствуясь самыми благородными принципами, поэтому мы должны выказать им всяческое гостеприимство и предоставить все удобства, какие только в наших силах. Одна из твоих обязанностей, как служанки Пророка, будет удовлетворение их естественных физических потребностей в сексуальной разрядке, но только по прямому указанию. Ты ведь не откажешься сделать для них всë, что они пожелают, когда тебе прикажут? — Нет, сэр. — Это произойдёт не раньше, чем с тобой лично побеседует сам Пророк, чтобы он убедился, что ты правильно понимаешь свои обязанности, и тогда я смогу сделать то же самое. Пока же тебе достаточно понять, что служение им является частью твоей жизни, а до тех пор ты не будешь входить в их здания и сможешь сделать это только по прямому приказу и под надлежащим сопровождением. В этом здании — в их оружейной, — находится много личного оружия, а под ним — ракетный склад, так что ты не войдëшь туда одна, верно, Дена? — Нет, сэр.xxxxxx
— Шестеро убитых за шесть секунд, и они не выпустили ни одного снаряда, — с презрением констатировал Бейкер. — Не говорите, что я вас не предупреждал. — Ты их обучил, — слабо ответил Кедни. — Как мог, — Бейкер повёл их вниз, к проходу в Святая Святых. — Это были Ваши добровольцы из IBA. Любители — не мои люди. Это было Ваше решение, что мои подчинённые не должны действовать в самом Даунинг-Сити. — Из лучших побуждений, милорд. — Из политических соображений, несомненно, но не из военных. В результате Смив и Крэббетт убрались восвояси, и теперь их нападение на нас тут — это действительно дело времени. — Может быть, с военной точки зрения им имеет смысл просто покончить с потерями? — с сомнением спросил Кареми. — Это повредит репутации командира их подразделения. Он должен прийти, но атаковать без подкрепления и под покровом темноты было бы самоубийством. Они нападут сегодня ночью. Я почти гарантирую это.xxxxxx
Ничего. Сцилла прочесала всю местность батареей сенсоров своего боевого проектора модели «Пик Кантри» и ничего не обнаружила. С момента приземления и маскировки аэрокара прошло достаточно времени, чтобы можно было с уверенностью заключить, что они остаются незамеченными. Таким образом, до возвращения Руди с разведки ей ничего не оставалось делать, кроме как беспокоиться. И поводов для этого у Сциллы было более чем достаточно, ведь она брала на себя ответственность за развязывание небольшой войны как против якобы мирной религиозной коммуны, так и против демократически избранного правительства. Она сильно сомневалась в поддержке Верховного главнокомандующего и понимала, что рискует стать козлом отпущения, если что-то пойдëт не так. Если этого было недостаточно, то самое смертоносное оружие, разрешëнное к применению командиром войск спецназначения, находилось на расстоянии чуть более трехсот ярдов от неë и было аккуратно установлено в центральной пусковой трубе боевой поддержки, украшенной кольцами «фейерверков», после того как его выкопали из свинцовой облицовки во время единственной короткой остановки по пути из Даунинг-Сити. Козырное оружие было полностью активировано и находилось в готовности к выполнению приказов, как и последнее украшение — огромная ракета «Кувалда» длиной в ярд, — но Сцилла почти не думала ни о ней, ни о войне, будучи слишком занятой заботами о Уиспи и Бретане Соберте, а когда она подавляла эти заботы, на смену им приходило чувство вины за полицейский аэрокар. Правда, как настойчиво утверждал Руди, у них не было другого выхода, кроме как уничтожить машину, когда она засекла их, но они не должны были попадать в такую ситуацию. Теперь Сцилле придëтся оправдываться перед верховным главнокомандующим Дюворстным и, что гораздо хуже, перед своим отцом. Золотое правило гласило, что сопутствующие потери в ходе операции могут быть оправданы только в том случае, если операция прошла успешно. Желательно — полностью. В противном случае еë карьера могла быть испорчена, если не закончена вовсе. Возможно, пришло время покинуть поле боя и вернуться в Комитет политической разведки. Как только операция «Горби» закончится, цель еë пребывания в качестве командира подразделения будет так или иначе выполнена, и ей предстоит пройти очередной тест на оценку рейтинга. Не то чтобы это имело значение, если операция прошла настолько неудачно, что им не грозила тотальная галактическая война. У неë ещë оставалось время, чтобы стать самым молодым адмиралом со времëн последнего побоища или вернуться к сержанту. Всë шло своим чередом, но если она уйдëт, что будет с Руди и Уиспи? Сцилле всегда было трудно найти мужчин, которых она могла бы одновременно уважать и желать. До Руди она так и не нашла того, кто мог бы ответить на оба комплимента с чувством глубокого удовлетворения. С ним она могла представить, как будет просыпаться вместе каждое утро до конца своих дней и что у них будет общий ребëнок, а может быть, и два, но сможет ли он? Будет ли даже плод их союза достаточным стимулом для того, чтобы привязать его к себе где угодно? Если дело дойдëт до этого, у неë более чем достаточно сбережений, чтобы позволить себе воспитывать ребëнка без его поддержки, и она не сомневалась, что он сделает всë возможное, чтобы поддержать их. Если, конечно, он останется рядом и будет жив. Это было два огромных «если». В одном Сцилла была совершенно уверена: Руди вполне сможет противостоять любому из еë родителей, если не сразу обоим. Немногие мужчины были достаточно сильны, чтобы противостоять каждому по отдельности, не говоря уже о них двоих вместе, но еë возлюбленный, вне всякого сомнения, с лихвой справился бы с обоими хотя бы тем, что оскорбил бы их до полусмерти и рассмеялся бы им в лицо. Еë облегчение по поводу его появления только подчëркивало, как дорого ей обойдëтся его смерть. Его вербовка была чистейшей удачей: до Галактических войн пограничные космические рейдеры так же часто воевали против Космического флота, как и с ним. Во время войны они были бесценными союзниками, не раз в одиночку сражаясь с разведчиками и рейдерами, защищая маленькие и изолированные человеческие аванпосты. Без них, возможно, пришлось бы отправлять корабли Космического флота, что ослабило бы боевые флоты в крупных сражениях и привело бы к одному Богу известно каким последствиям. Человечество едва выжило в последней войне, и каждая маленькая попытка помогла ему. Один Бог знал, переживëт ли человечество следующее нападение — когда бы оно ни произошло. Каждый маленький форпост Империи, который отрезали, заставляя свернуть или закрыть такие ключевые базы как та, что находилась на Луне над ними, и уменьшал шансы человечества выжить при следующем вторжении инопланетян. У Сциллы не было и тени сомнения в том, почему все публичные заявления инопланетной расы были полны слов о мире, примирении и взаимопонимании. Пришельцы не отличались логикой, а что может быть менее логичным, чем использовать прямые военные средства для штурма защищëнного объекта, когда мирные слова и несколько десятилетий ожидания дадут смертельному вирусу пацифизма время уничтожить всю эту оборону без единого выстрела. Обаяние, дипломатия и притворство исторически были гораздо эффективнее силы, чтобы обезоружить людей, достаточно глупых, чтобы судить о других по внешности или стилю, а обезоружить противника — лучший первый удар в любом военном плане нападения. Сцилла не сомневалась, что следующая война — лишь вопрос времени. Это делало еë, как и отца, разжигательницей, согласно «высшей» идеологии Великого Пробуждения. Да будет так: Сцилла была готова разжечь войну и гордилась этим. Руди приближался с грацией пантеры, что живо напомнило девушке об их первой встрече и о том, какой удар она испытала. Не физический, когда он так легко сбил еë с ног, — она только что блестяще закончила курс безоружного боя, но всë равно через секунду оказалась на спине в снегу, — а метафорический, когда он с такой же лëгкостью разрушил легенду, назвав еë имперским агентом, пытавшимся проникнуть в очаг повстанцев в Гонолулу. Это было совсем другое воздействие, о котором думала Сцилла, — воздействие личности. Она не помнила, чтобы испытывала страх перед Руди, который казался ей настолько иррациональным, что, скорее всего, это было воспоминание, подпорченное окраской ретроспективного взгляда. Она помнила, что почти сразу же рассказала ему о своей истинной миссии, попросила его о помощи и предложила все возможные средства, чтобы завербовать его, так что она не могла сильно бояться. Это было так естественно — стремиться завоевать его так, что он принял еë предложение и стал помогать ей дестабилизировать режим своих бывших работодателей. Теперь, зная его гораздо лучше, можно сказать, что неестественным было только то, что Руди вообще мог быть завербован ими. Для человека с его страстью к личной свободе быть завербованным, пусть и косвенно, для работы на режим с коллективистской идеологией, было удивительно. Она подозревала, что он, скорее всего, потерял цель, уйдя из наëмной армии своей семьи по причинам, которые он так и не назвал. Ей хотелось думать, что она вернула ему стремление, пригласив его стать четвëртым членом подразделения, которое она готовилась сформировать, как только Уиспи закончит специальный образовательный модуль Имперских исследований, интегрированный агентом, а Венари — свой отпуск для походов. Руди поднял палец вверх, когда он подошёл поближе и открыл свой визор. Его улыбка означала, что их не заметили, а само его присутствие излучало уверенность. Они могли бы спокойно переговариваться по шлемной связи ближнего радиуса действия, но обычная речь была ещë меньше различима, поэтому Сцилла приказала открыть свой собственный визор и получила бонус в виде возможности слышать его голос. — Первый раз смотрю прямо на вершинный гребень, — весело сообщил Руди. — Как и десять недель назад, и только двое у нашего входного окна. Этот Питер Бейкер меня сильно разочаровал: он и вполовину не так хорош, как его репутация. — Может быть, он намеревается легко прорваться через первые линии обороны, — предположила Сцилла. — Для тасманского военачальника было бы типично выстраивать оборону так, чтобы встретить нападение целой эскадры. Идея может заключаться в том, чтобы впустить их в свою зону смерти до того, как они поймут, что их обнаружили. — Он определëнно не соответствует своей репутации, если думает, что мы можем позволить себе больше, чем пару отрядов на такой маленькой цели. — Боевая традиция тасманийцев — это формальные сражения с массовыми войсками, как в средневековых войнах на Земле. — Ты имеешь в виду, когда они носили парадную форму, ходили строем и всë в этом роде? — У тасманийских войск по-прежнему есть форма, парады и почëтные караулы, но нет ничего близкого к спецназу. Возможно, Бейкер недооценивает боевые возможности одиночных подразделений, ведь он ещë ни разу не принимал участия в боевых действиях. — Или, может быть, он переоценивает наше здравомыслие. Другими словами, он не учëл Уиспи, за что его вряд ли можно винить. — Если что-то пойдëт не так с этой операцией, — Сцилла инстинктивно встала на защиту своего капрала, — то его шансы на выживание будут ничтожно малы. В Убежище находится именно он, а не мы. — Уиспи выживет. Одному Богу известно, как Грызуны выдали его только как капрала. Это могло быть только подстроено. Короткое пиканье по связи заставило их на мгновение замолчать, прежде чем они поняли, что это не им, а просто какое-то другое сообщение УВР. — Без сомнения, — продолжал Руди, — в следующий раз Уиспи всё исправит, и его сразу же сдадут генералу. — Хорошо, что он не на их стороне, — попыталась успокоить Сцилла. — Если ты не можешь победить кого-то… — Позволь им захватить власть? — Я хотела сказать «струсь». — Но может пройти целая вечность, прежде чем Уиспи сможет предупредить нас. Если мы нападëм сейчас, это может действительно помочь, отвлекая внимание. — Но я не могу позволить это, — почти извинилась Сцилла. — Наши коды не дадут возможность это сделать. — И это может навлечь на тебя неприятности. — Мы здесь не для того, чтобы убивать самих себя, а для того, чтобы провести обычную процедуру уничтожения врагов, предполагая, что сможем найти всех, кто соответствует нашим целевым профилям. — Мы уже нашли, — фыркнул Руди. — Это прямо тошнотворное гнездо вредителей, и ты имеешь в виду анонимную, а не рутинную процедуру. Если мы нагрянем, они будут отрицать всë, что о нас известно, и оставят нас прямо на космодроме даже без купальников. Сцилла прекрасно понимала, что он имел в виду, за исключением того, что он говорил насчëт космодромов и купальников, но у неë хватило ума не спрашивать об этом, чтобы не спровоцировать его на объяснения. Ей и без того хватало головной боли, чтобы ещë раз выслушивать так называемые «объяснения» Руди.xxxxxx
Никому из них нельзя было доверять. Пророк смотрел на всех своих предполагаемых союзников с мрачной подозрительностью. Кедни и Кареми были выходцами из морально выродившегося мира, повинующегося популистской алчности и лицемерию, называвшим себя демократической политикой. Бейкер был социопатическим порождением капиталистического наëмного насилия. Даже истинная верность Саскии, как опасался Пророк, была связана скорее с политическими и личными амбициями, чем с покорной сестринской преданностью божественной миссии брата. Пока всё это необходимо, и с этим следует мириться до поры до времени. Даже с невыносимой нудностью псевдо-проповедей Кедни. — Такова наша текущая ситуация, — продолжал сенатор, — мы приближаемся к самой критической точке кризиса за всю нашу кампанию, но мне сообщили, Ваше Святейшество, что у Вас также есть информатор, которого Вы намерены казнить, и что это наказание должно быть приведено в исполнение немедленно. — Приказ уже отдан! — с гордостью подтвердил Пророк. — Решение за Вами, Ваше Святейшество, но я бы нарушил свой долг, как Ваш политический союзник и советник, если бы не рекомендовал Вашему Святейшеству рассмотреть возможность оставить еë в живых, чтобы она ещë могла принести политическую пользу. Пророк напомнил себе, что политическая выгода — это единственная ценность, которую Кедни был способен постичь. — Сама по себе она, может быть, и не представляет никакой ценности, — продолжал Кедни, — но если добавить еë к террористу из ИВСН, — что ж, позвольте мне сказать, я убеждён, — она могла бы представлять ценность, если бы была представлена на Секторной конференции в качестве доказательства преступного нарушения Империей Договора, так что если бы Ваше Святейшество… — Приговор вынесен, — с отвращением огрызнулся Пророк, — и будет исполнен. Было бы кощунством препятствовать ему или откладывать. Больше я ничего не хочу слышать. — Империя — наш настоящий враг, Хесу, — мягко вмешалась Саския. — Конечно, небольшая задержка в свершении правосудия может быть оправдана во имя твоего великого крестового похода? Когда-то Хесу Баттиста без сомнений поверил бы, что тактичные дипломатические компромиссы его сестры были предложены из самых искренних побуждений, но это было до появления Эстрады: сначала для тайного ввоза тяжелого оружия и ракет, а затем для так называемой связи с полицейским агентством Даунинг-Сити. В том, что эта «связь» с Саскией действительно имела место, еë брат почти не сомневался, и это было самое отвратительное моральное предательство сестринского долга Саскии, заключавшегося в полном повиновении брату. — Отсрочки до завтра было бы достаточно, — почти умолял Кедни. — Дайте нам время хотя бы для того, чтобы получить необходимые признания. Как вы знаете, я увеличил наши шансы на быстрый результат, поместив своего агента рядом с этим существом Собертом в его камере. — Я не понимаю, как это может помочь. — Мой агент может убедить имперца признаться даже быстрее, чем дыба. Лорд Бейкер сам предсказал, что этот человек так просто не сломается, а признание, полученное под пытками, всегда будет вызывать подозрения, так что мы рискуем не достичь всего, чего хотим. — Вы думаете, что сможете убедить еë сотрудничать? — серьëзно спросил Бейкер. — Я гарантирую это. Просто приведите её ко мне.xxxxxx
— У тебя есть привилегии, Дена. — Сэр? — Это твой первый день здесь, и нам всем будет даровано славное и святое зрелище Правосудия Пророка! — Сэр… — Сегодняшняя утренняя Священная служба начнëтся с казни. Они поймали ещë одну Имперскую шпионку. Она должна быть казнена этим утром, чтобы мы все могли отпраздновать это событие!