xxxxxx
— Где она? В голосе Кукушкина было больше недоумения, чем тревоги, но дежурный всë равно среагировал молниеносно, приказав переключить все камеры на первичный поиск Фауны Кортни. — Отставить! — огрызнулся Кукушкин. — Мы не можем их потерять. — Но Крэббетт вышел из комнаты, а она нет, — возразил дежурный офицер с удивившей его самого смелостью. — Он мог убить её. — Вряд ли, — кисло ответил Кукушкин, — но если и убил, то уже поздно. Это был её выбор. Кто-нибудь может проследить за тем, что они делают? — Они следят за приманкой, — ответил агент Ким из-за пятого монитора. — Смив и Крэббетт следуют за Собертом и этой девушкой, будто пытаются проследить за ними без посторонней помощи. — Возможно, вы правы, но почему? Соберт должен знать, что они там. — Скорее всего, девушка не знает, сэр. По какой-то причине они должны преследовать её, кем бы она ни была. — Кем бы она ни была? Хорошее предположение, Ким. Полный компьютерный анализ, пожалуйста. Выясните, кто именно эта девушка.xxxxxx
— Как вы думаете, он мог её убить? — ужас на лице сенатора позабавил Эстраду. Это был не первый случай, когда он расстраивался по поводу влияния политики на важное для дела лицо после того, как не проявлял никаких сомнений по поводу еë влияния на кого-либо другого. Фауна, несомненно, обожающе улыбнулась бы ему. Она умела преподнести себя так, чтобы никто и не догадывался о намерениях. Это уже не раз было доказано в общении с самыми разными доверчивыми мужчинами как в профессиональной, так и в личной жизни. — Я пойду, — быстро предложил Эстрада. — СТСК находится на маршруте экспресса метро. Я могу быть там через пять минут. — Хорошая идея, — облегченно вздохнул сенатор. — Так и сделайте. — А если Кукушкин поступит так же? — возразил Кареми. — Они могут задать неудобные вопросы. — Я позвоню ему, — тут же сказал сенатор. — Скажите ему, чтобы он пока отложил проверку Фауны Кортни.xxxxxx
На улицах Мелисса чувствовала себя в большей безопасности, потому что у неë было больше возможностей, но уличные камеры всё равно пугали еë. Консультационный центр флота представлял собой небольшой офис с минимальным количеством сотрудников в центре Даунинга, куда имперские служащие, находящиеся в отпуске в этом городе, могли обратиться для установления безопасных контактов со своими лунными базами или военными кораблями. Мелисса незаметно проверила его, когда получила в качестве пункта экстренной помощи при приëме на работу, и прикинула, что до него идти не десять минут, а скорее пятнадцать, если только не бежать со всех ног — и всë это под прицелом уличных камер. Видео, которое Кареми показал Соберту, могло быть снято только уличными камерами полицейского управления, и уклониться от их всепроникающего взгляда можно было только одним способом — спуститься вниз. Первый спуск вëл на уровни экспресс-трубок метро, которые находились в частной собственности консорциума, создавшего свою безжалостно эффективную систему частной охраны ещë до прихода к власти Нового общества. Методы борьбы Кукушкина с преступностью во многом имитировали политику нетерпимости в метро, и ходили слухи, что отказ от объединения систем мониторинга с Полицейским агентством был вызван тем, что охрана метрополитена не получила контракт на обеспечение правопорядка в городе. Метро всё ещё не было связано с системами мониторинга, поэтому существовала вероятность того, что служба безопасности метрополитена ничего не узнает о Мелиссе, и ей не будет до девушки никакого дела. К тому же, метро — это самый быстрый транспорт до аэропорта. Она могла просто оплатить проезд до космопорта и знала, что там есть ещë один консультационный центр флота — более крупный, который наверняка сможет помочь, не рискуя обращаться в консультационный центр Даунинга. И даже если там откажут, она сможет просто бежать на другую сторону планеты и найти какую-нибудь дыру, чтобы спрятаться там. По крайней мере, это избавит её от Даунинг-сити. Это действительно имело значение.xxxxxx
— Да, сенатор, я буду держать вас в курсе, — проговорил Кукушкин в зашифрованный микрофон прямой линии связи, в то время как в зале управления молча пытались угадать другую сторону разговора. — Я займусь этим, как только у меня появится время. Да, сэр. Контакт прерван. Что делать? Может ли Кукушкин предугадать хоть что-то? — Что-нибудь ещë случилось? — потребовал шеф, возвращаясь к мониторам. — Нет, сэр, — подтвердил дежурный офицер. — Они просто идут очень медленно, но никаких признаков детектива, то есть агента Кортни, по-прежнему нет. «До сих пор никаких следов!» — удивлëнно подумал Кукушкин, но вслух твёрдо, приказным тоном произнёс: — Странно, но я думаю, что нам лучше дать ей ещë минут десять. Потом попробуем связаться с ней по комлинку. Если не получится, пошлëм группу прикрытия для незаметного поиска. Я полагаю, что мы всё же должны думать о еë безопасности, даже если она сама об этом не заботится.xxxxxx
Бежать вниз по прочной аварийной лестнице казалось Мелиссе быстрее, чем медленно спускаться по переполненным эскалаторам, где любой мог подойти достаточно близко, чтобы воткнуть в неë нож. Она знала, что на непопулярных маршрутах подобного рода не так много камер, а те, что есть, скорее всего, не работают, поскольку лестницы и скрытые коридоры эксплуатируются достаточно редко, особенно пока являются излюбленным местом для незаконных сделок. Мелисса почти бегом спустилась по первым пяти узким пролëтам, лишь нервно притормозив, чтобы пропустить одного мужчину, неуверенно идущего вверх. Ещë через два пролёта она оказалась в середине аварийного коридора, ведущего к следующему спуску, и именно оттуда вынырнула фигура, настолько резкая, что она столкнулась с мужчиной. Он схватил еë за горло, втащил в коридор и с такой силой ударил о стену, что она остолбенела от боли. — Не надо было выбирать такой очевидный путь к отступлению, — дышал ей в лицо нападавший. Глаза и мозг медленно сфокусировались, чтобы сопоставить лицо и голос с памятью. Вандер — один из трëх оставшихся в живых сотрудников службы безопасности, к сожалению, не присутствовавший при нападении, но громко заявивший о желании отомстить. Мелиссе дважды приходилось подчиняться ему, чтобы доказать свою веру и вознаградить его, и оба раза это было мучительно неприятно. Фанатик был истинно верующим — из его глаз плескалась ненависть пуританского самодовольства. До Мелиссы дошло, что она находится в серой зоне между службой безопасности метрополитена и полицейским агентством. Здесь еë могли убить, и ни один сотрудник не имел возможности даже наблюдать за ней. В конце концов, ей следовало идти по общедоступным улицам, где есть толпа, в которой можно спрятаться, и камеры, которые могли бы предотвратить такое прямое нападение. В ответ на грохот Мелисса с надеждой и ужасом посмотрела в сторону, но надежда исчезла, когда Саския Баттиста выскочила из-за угла и присоединилась к ним. — Итак, — задыхаясь от тяжëлого не то подъëма, не то бега, проговорила Сестра. — Я всë время была права: ты ещë одна шпионка!xxxxxx
— Ещë один имперский шпион схвачен, передала нам Саския, — удовлетворëнно сообщил Кареми, поспешив предотвратить любое невежливое проявление беспокойства со стороны сенатора, — но вы знаете, что Сестра должна передать его своему брату, а мы обязаны не вмешиваться в их правосудие. Помните же?! — У нас Фауна Кортни, — голос Эстрады по комлинку прервал их обоих. — Как она? — Кедни почти прокричал. — Она жива? — Отлично, — ответил Эстрада. — Просто без сознания, но подозреваю, что находится под воздействием наркотиков.xxxxxx
Они очень медленно шли по тихим тротуарам. Бретан настоял на том, чтобы не пользоваться никакими системами быстрого передвижения, и Дена послушно согласилась. Это оттягивало злосчастный для него момент и давало время подумать, узнать и, в конце концов, вспомнить, что надо бы и вопросы задавать. — Ты всегда жила в Даунинг-Сити? — наконец догадался спросить он. — Нет, сэр, я прожила в Булавайо всего три месяца. — Всего три месяца? Откуда ты прибыла? — Из Тасманской системы, сэр. Бретан остановился так резко, что Дену, даже при их скорости передвижения, отбросило плечом на целый шаг от его руки. Через секунду она уже начала открыть паниковать, скручивая пальцы в неестественные узлы от страха. — Простите, сэр, — отчаянно запричитала она. — Я не хотела сказать ничего плохого, сэр. Честное слово, сэр. — Конечно, нет, — заикнулся он, чтобы успокоить еë, а затем ему пришлось откашляться, чтобы заставить язык отклеиться от полости рта. — Вы не родились в Империи, хотите сказать? — Нет, сэр, — взволнованно извинилась Дена. — Я попала в Империю, когда лорд, от которого я зависела, прибыл в неë для торговли. Это было всего лишь год назад по земному стандарту. Точнее, почти целые двенадцать месяцев. — Лорд, от которого ты зависела? — Да, сэр. — То есть ты была?.. — Сэр? — Ты хочешь сказать, что ты была рабыней?! — Я была иждивенцем, сэр. Законная собственность лорда, который по Тасманскому праву отвечал за мою жизнь, но я знаю, что Имперские конвенции свободы определяют это как рабство, так что по всей вероятности я была рабом, сэр. Он не смог остановить себя, вздрогнув от отвращения, и это вызвало у неë почти очередную паническую реакцию. — Простите, сэр, — испуганно взмолилась она, нервно сжимая и разжимая обеими руками свои чëрные волосы. — Я что-то не так сказала? Я не хотела сказать ничего плохого, сэр. Я больше не буду так говорить, сэр. Обещаю, сэр. Желание заключить еë в объятия пришло само собой вместе с успокаивающими заверениями в том, что она не сделала ничего плохого, и просьбами успокоиться. И только потом он вспомнил, что должен осмотреть переулок вдоль и поперëк на случай, не следит ли кто за ним. В поле зрения попали только две фигуры, расположившиеся на некотором расстоянии друг от друга и полностью занятые друг другом в тесном и страстном объятии у стены переулка. Бретану хватило пары взглядов, чтобы понять, что это Кэтти и Психо. Он поспешно переключил внимание на плачущую девушку, которая без намëка, что удивительно, на протест, распласталась в его объятиях. Бретана вдруг осенило, что у него в руках красивая девушка, а за спиной — надёжная профессиональная поддержка. Впервые он почувствовал, что контролирует ситуацию, и даже начал получать удовольствие от происходящего. — Прости, Дена, — успокоил он еë как можно мягче. — Я ещë не встречал никого из Тасманской Империи. Я слышал слишком ужасные истории о ней, чтобы в них поверить, но как ты сбежала? Я имею в виду, из твоего заточения. — Несколько имперских рейнджеров поднялись на его корабль, чтобы поискать контрабандное оружие, сэр, но ничего не нашли. Двое из них доставили меня на борт своего корабля. Они были очень добры, сэр. — Имперские рейнджеры спасли тебя? Приятно слышать. — Я всегда хотела быть свободной, сэр, — продолжала она с тревогой, — и поэтому я пошла с ними, но я не думала, что свобода окажется такой трудной. — Трудной? — Никто не заботится о тебе, когда ты свободен, поэтому ты должен сам заботиться о себе. Это так трудно. Соберту снова захотелось обнять еë и пообещать, что он будет заботиться о ней вечно, если только сможет. — Но теперь со мной всë в порядке, сэр, — внезапно улыбнулась она. — Я теперь ученица Пророка, и мне больше не нужно думать за себя. Его вера создаëт все мои мысли за меня, и мне остаëтся только делать то, что мне говорят. Это заявление ещë больше потрясло мужчину. «Религия заключается не в этом», — почти выкрикнул он. Религия — во всяком случае, христианство в том виде, в каком он его знал, — давала пример того, как нужно брать на себя полную ответственность за свою жизнь и за все свои поступки. То, что сделал Пророк, было просто порабощением бедной маленькой Дены заново. Церковь истинного Пророка была не настоящей религией, а зловещим культом ханжеского рабства — таким же женоненавистническим, как и Тасманская система, и таким же лицемерным, как любой самодовольный представитель СМИ. Это требовалось остановить — Кэтти была совершенно права. Бретан не должен был сомневаться в моральности этой операции — они боролись с реальной силой зла. Если бы Соберту пришлось умереть, он мог бы умереть довольным, зная, что это будет справедливое дело.xxxxxx
— Почти пришли, лорд, — доложил Кедни командующему наëмными войсками, базирующимися в Святилище Пророка. — По крайней мере, они уже на Вашей улице. — Наконец-то, вы хотите сказать, — кисло ответил лорд-командующий Питер Бейкер. — Куда они пошли? По живописному маршруту? — Просто идут очень медленно, но хвост у них всë равно есть — прямо по пятам. Ваша команда готова к встрече с ними? — Все на местах, включая засадный отряд, сенатор. Я приведу их в полную боевую готовность прямо сейчас.xxxxxx
— Шеф? Сэр? Кукушкин лишь медленно оторвал взгляд от экрана, чтобы ответить обратившемуся к нему детективу-сержанту. — Что такое, Ху? — Докладывает сержант Дьяка, сэр. Им не удалось обнаружить никаких следов детектива Кортни. — Нигде? — Нет, сэр — похоже, она полностью исчезла. — Исчезла?! Чёрт побери! Всем провести полномасштабный компьютерный поиск. Оповестить все экраны! Немедленно! — Но, сэр, — запротестовал дежурный офицер, — как же?... — Забудьте про Соберта! Очевидно, чем он будет заниматься в ближайшие полчаса. Найдите детектива Кортни!xxxxxx
Эта улица олицетворяла бедность и находилась во внутреннем районе города, где, наверное, никто не заключал договоров на оказание каких-либо услуг, кроме самых элементарных. Казалось, здесь даже не заботились о том, чтобы содержать свои улицы в порядке — обязанность, которая была глубоко укоренившейся природой ещë на Земле, где жил Бретан, но он был слишком занят, впитывая ужасы жизни Дены, чтобы думать о том, какой будет еë комната. Теперь, увидев, где она находится, он понял, что это именно то, чего и должен был ожидать: верхний этаж в здании без подземных уровней и даже без лифта. По бетонной лестнице они поднимались очень медленно. Солдат только сейчас вспомнил, что должен был идти в ловушку, но Дена не проявляла никаких признаков срочности, и единственным признаком еë беспокойства было то, что она постоянно теребила пальцы. Еë прежние панические симптомы прошли, и она, казалось, совершенно не беспокоилась о том, что должно произойти. Бретан был уверен, что если она и заманивает его в ловушку, то не может об этом знать. Она, казалось, была вполне довольна тем, что его рука обхватила еë обнажённые плечи, и он был очень рад оставить еë на месте. Он никогда не чувствовал такой приятной на ощупь кожи на плечах или волос, ласкающих его пальцы, и ему пришлось сознательно отказаться от фантазий о том, чтобы провести руками по еë телу. Когда они поднялись на верхнюю площадку, он посмотрел на лестницу. Никаких признаков преследования, как и того, что кто-то ждал их где-либо, никакого намëка на какую-либо уловку. Маленькая, голая, пластиковая дверь открылась на отпечаток большого пальца Дены. Она выглядела атрибутом детской спальни. За ней открылась точно такая же по материалу единственная комнатка. Это было удручающим зрелищем для Бретана. Один небольшой, непокрытый матрас на полу, служащий кроватью. Один сплошной, безликий шкаф. Крохотная, но функциональная кухня-ванна. Это не было местом для жизни, оно предназначалось исключительно для выживания, хотя всё было чисто, опрятно и обезличено, как в пустой тюремной камере. Вот тебе и Пророк, и его злобная секта, заботящаяся о ней! Дена сделала четыре шага — всë, что требовалось даже такому маленькому человеку, как она, чтобы добраться до кухонного блока, когда дверь со скрипом захлопнулась. Затем она встала на колени и открыла небольшой шкафчик под раковиной, откуда достала маленький баллончик. — Извините за запах, сэр, — извинилась она и снова принялась нервно теребить волосы. — Это средство уберëт его за несколько секунд. — Запах? — он принюхался, когда спрей с шипением вырвался из руки, вытянутой над еë головой. — Какой запах? Он шагнул к ней, когда она повернулась к нему спиной, и к вытянутой руке, которая совершенно естественно опустилась перед его лицом и вытряхнула своë содержимое прямо на него. Нежное личико Дены ужасно исказилось, а конечности Бретана словно превратились в желе, когда весь контроль над телом перевëл его сознание в полномасштабный полёт.xxxxxx
Сигнал с наручного комлинка Соберта оборвался с быстротой тревожного звонка. Либо его приказали отключить, что мог сделать только Бретан, либо на его запястьях застегнули электронные наручники. В этом случае он был захвачен в плен или мëртв. — Начинаем бой. Руди опередил командира подразделения, произнеся традиционный призыв к бою, а также выхватив и надев боевые очки, резко бросился к двери жилого дома. Умышленно вошëл в дверной проëм, слишком сильно и быстро, чтобы дверь успела распахнуться. Это было настолько мощно, что дверь разлетелась по коридору градом пластика. Он прошëл и крутанулся на месте, прочëсывая коридор с вытянутой рукой-проектором и склонëнной ниже обычного головой — традиционной боевой позой для экстренного предотвращения угрозы. В вестибюле он не обнаружил никаких врагов — только парочку, которая слишком сильно сияла и была мало во что одета, чтобы быть врагами. Скорее всего, они просто планировали заняться любовью. Лестница стала его целью, когда слева от него появилась его подмога, лëгкая и смертоносная. Ступенчатое препятствие было только одно и располагало уже заклинившими дверями. Руди рванул вверх, но не сломя голову, ведь его глаза постоянно искали по всему периметру, до пределов прямой видимости, а также источники тепла за стенами в угрожающей позиции или в режиме атаки. Напрягаясь, чтобы заметить очертания ловушки буквально за секунду до того, как она захлопнется. Ни разу не оглянувшись назад. Всегда полагаясь на свою тень, прикрывающую сзади и по бокам. Этаж за этажом — до последнего пролёта. До последнего изгиба, где ловушка почти должна была быть. И была! Крики «давай» сверху и снизу возвестили о том, что челюсти захлопнулись. Снизу раздались два взрыва подряд: пара противопехотных снарядов разлетелась, пока Руди взбирался по последним ступенькам. Оставалось только верить, что их запустила Сцилла. Первая мишень в поле зрения была весьма ожидаема: голова, плечи, грудь, огромный боевой проектор модели «Кантри», начинающий наклоняться к нему слишком медленно. Руди рефлекторно приподнял прицел и нажал пальцем на огневую панель. За одну миллисекунду датчики переднего прицела оружия измерили форму тепла тела, источник звука сердцебиения — всë в пределах прямой видимости и дальности. Боевой компьютер сопоставил полученные данные со своей программой, заложил их в снаряд и запустил его. Механизм стартовал и взорвался в точке, ближайшей к цели по линии огня. Снаряд попал в цель — плечо и рука были оторваны. Рядом с первой появилась вторая голова, но палец Руди всë ещë был вжат в рукоятку. Его оружие нанесло прямой удар и снесло эту голову вторым снарядом. Теперь мужчина лежал на полу, пока не увидел третье огромное дуло боевого проектора, высунувшееся из-за угла дверного проëма. Его боевые очки тут же определили источник тепла за стеной. Он перевëл прицел — палец по-прежнему лежал на курке, и третий снаряд прошëл сквозь стену прямо в сердце цели, отбросив еë назад, к другому источнику тепла. Ещë одна небольшая боеголовка прошла сквозь ту же стену в следующий источник, после чего Руди бросился дальше над всë ещë корчащимися телами первых двух целей, крутясь в воздухе, чтобы в прыжке заметить другие, но их не было. Поблизости не осталось ни одного живого источника тепла, кроме Сциллы на лестнице. В других местах пластами лежали только раздробленные трупы, а стены и пол были забрызганы кровью. Загородные боевые проекторы в ближнем бою на лестничной площадке — удел дилетантов с манией величия. Они были разработаны для полевых сражений, когда две мили были обычной дистанцией прицеливания, а полмили — выстрелом в упор. Им не место в ближнем бою, где от рефлекторных реакций в доли секунды зависело, кто выживет, а кто погибнет. В здании они были так же неуместны, как имперский космический крейсер, пытающийся сесть на крышу аэромобиля в центре города. Их классифицировали скорее как помеху, чем преимущество. Типичная тасманская военная подготовка, как и предсказывал Уиспи.xxxxxx
Полицейский компьютер не вышел из строя. Он выполнял свои программные установки и следовал им. Патрульный самолёт под номером «шестьдесят семь» был поднят по тревоге, а компьютер мгновенно изменил углы наклона лопастей ротора, заправил и запустил соответствующие реактивные сопла, и затем оповестил экипаж в режиме реального времени. Тревога вызвала раздражение экипажа, который должен был выйти на службу менее чем через час. Хан и Гандиери как раз разминались в одном из своих любимых споров: о способности полицейского компьютера предсказывать преступную деятельность на основе предварительного наблюдения за поведением людей с помощью уличных камер. Это была идеальная тема для перепалки между ними, поскольку не было никакой опасности, что они придут к консенсусу, постоянные споры об обезличенных понятиях были единственным наркотиком, способным поддерживать между ними хоть сколько-нибудь вежливое отношение после четырёх недель назначенного партнëрства. Сообщение о шести погибших за несколько секунд не вызвало особого восторга. Скорее всего, это была какая-то авария в лифте или на пешеходной дорожке, которую бедным болванам, а именно им двоим, придëтся если не отмывать, то буквально оттирать. Через двадцать секунд они на большой скорости приближались к соответствующей крыше. По мере приближения на экране сканера появился дальний аэрокар, вращающийся вверх и в сторону. Датчики определили шесть человек, а затем ещë два источника тепла выбежали на крышу. Затем на экране вспыхнул красный сигнал о том, что эти двое вооружены активированными и недавно выстрелившими ручными проекторами. Ни один из них не подавал идентификационных кодов, поэтому самолëт автоматически включил системы противопехотного оружия. При этом было замечено, что мужчина целится в отъезжающий самолëт. С юридической точки зрения, этот жест является оскорбительным и представляет собой нарушение правовых норм Даунинга, разрешающих агентам полиции открывать огонь без предупреждения. Система прицеливания аэромобиля зафиксировала вооружëнного человека на расстоянии девятисот ярдов и закрыла его, так как он переместил прицел. Женщина повернулась к приближающемуся полицейскому аэрокару, защëлкнула какой-то предмет на мундштуке своего оружия, а затем перевернула его над их головами, пока мужчина отступал к ней и параллельно двери. «Угрожающая поза, направленная на их полицейский аэрокар», — потрясëнно осознал Хан. Через шестьсот ярдов силуэт снова приблизился. — Огонь! — неожиданно крикнул агент Гандиери, а инстинкт Хана не успел остановить запуск фугасного снаряда. Человек кувыркнулся назад, как гимнаст. Снаряд, сохраняя крутой угол падения, пролетел через крышу и взорвался в здании внизу, в самой ближней точке к цели, которая теперь находилась слишком далеко от линии огня, чтобы еë можно было задеть. Хан посмотрел на экран. Он переключил прицел на женщину, но она уже выплеснула голубую вспышку из своего оружия прямо на них. Нечто летело на расстоянии четырехсот ярдов и становились всë ближе. Оба агента закричали: «Уходим!», — когда аэрокар среагировал быстрее. Впереди запульсировали импульсы скремблирования наведённых ракет. Снаряд приблизился ещё на двести ярдов. Почти сразу же на экране появился отчëт о нулевом эффекте, а затем обратная связь, идентифицировавшая приближающийся объект как шестидюймовую бронебойную реактивную гранату, система наведения которой была деактивирована. Вместе с ним была и рекомендация попробовать меры противодействия уклонению, а не обычные электронные помехи, поэтому дисплей машины перешëл в режим уклонения. Граната тут же врезалась в корпус.xxxxxx
Шесть почти мгновенных сигналов о смерти, поступивших из одного и того же района, потрясли Кукушкина не меньше, чем всех его агентов. Он использовал предлог «мол, очевидно, что там произойдëт», чтобы отвлечь все экраны на поиски Фауны Кортни. Сигналы тревоги подсказали ему, что отрепетированный сценарий не был соблюдëн. Его сознание редко давало сбой, когда требовалось принять решение, но в этот раз так и случилось. Тем не менее, одного сигнала о сбитом самолёте было достаточно, чтобы сообщить Кукушкину, что всë вышло из-под контроля, что он не выполнил свой долг, предал своих агентов. Он сдержался из уважения к сенатору. Самолëт отреагировал, как и следует, но без должной поддержки и инструктажа. На экране появились ещё два сигнала о гибели людей, чтобы ещё раз подтвердить факт пренебрежения Кукушкиным своим долгом. Игнорирование должно было закончиться — ответственность за поддержание правопорядка была выше всех политических идеалов, и теперь его долг был ясен как день. Он приказал направить всех имеющихся агентов — мишени были распознаны и чëтко определены. Приказано стрелять на поражение — значит, так и будет.xxxxxx
Два смутных силуэта резво спускались по лестнице. Они бежали настолько быстро, насколько позволяли боевые меры предосторожности. «Но недостаточно», — знала Сцилла Даер, ругая себя за вопиющий непрофессионализм, когда они так далеко выскочили на крышу, не обеспечив быстрого реагирования полиции. Их попытка сделать убедительный вид, что они преследуют, вынудила еë сбить служебный аэрокар. Она только что убила полицейских и, возможно, гражданских лиц, когда падающая машина отскочила от края крыши и упала на пешеходные дорожки внизу. Хуже того: из-за двух секунд неосторожности они могли поставить под угрозу всю свою операцию. Им нужно было успеть уйти на большое расстояние, прежде чем они окажутся в безвыходном положении. Как сказал Руди по дороге вниз: «Ничто не могло сравниться с убийством пары полицейских агентов, когда речь шла о привлечении нежелательного внимания военных сил». Вернувшись на улицу, они четырьмя выстрелами уничтожили все уличные камеры, находившиеся в прямой видимости, но этого было недостаточно. Не хватало ещë одного пункта плана: войти в здание напротив и исчезнуть через чëрный ход. «Что теперь? Глупая девчонка!» — Сцилла слышала отцовские укоры каждый раз, когда у неë что-то не получалось, хотя он и находился за сотню световых лет в кабинете адмирала флота на борту линкора Имперского космического флота «Мальборо», но эта ошибка была просто чудовищной. Если она сообщит об этом, на чëм он будет настаивать при следующей их встрече, то получит старинную ругань. — Ты должна была это сделать, любимая, — решительно вмешался в еë мысли Руди. — Выбора не было. Они вынудили нас. «Расскажи это моему отцу», — подумала Сцилла, а потом поняла, что мужчина будет только рад, если она когда-нибудь наберëтся смелости и представит друг другу двух самых важных в еë жизни мужчин, но взрыв от той битвы титанов был ещë очень далëк от их насущной проблемы. — Тебе придëтся использовать его сейчас, — добавил Руди. — Мы никак не можем позволить себе держать его в резерве. Иначе мы не успеем. Слишком далеко идти. Он, как всегда, был прав. Они подготовили свою диверсию как раз на такой случай, который идеально вписывался в любимую военную доктрину её отца: подавляющая сила. По словам самого адмирала: «Кувалда, может быть, и не самый приятный на вкус способ расколоть орех, но уж точно самый верный». Сцилла приняла решение и ввела одну кодированную команду в свой комлинк. Она передала закодированный сигнал на спутник, который мгновенно вернул его на приëмник, расположенный в нескольких милях от неë, — часть приставки, установленной на уличной камере на боковой стороне «гидроузла здоровья». Приставка, в свою очередь, активировалась и через тщательно проработанную брешь в системе безопасности закачала в полицейскую компьютерную систему сложный набор кодов и отменяющих сигналов, что стало возможным благодаря многолетней политике УВР по систематическому проникновению во все возможные компании, занимающиеся разработкой аппаратного и программного обеспечения или систем безопасности. Этой затее потребовалось всего несколько секунд, чтобы ввергнуть Даунинг-Сити в полный хаос.xxxxxx
Даже Кукушкин потерял дар речи от изображения, вспыхнувшего на всех экранах в зале. Картинки были настолько знакомы всем, кроме молодых, что в них невозможно было поверить, но все очень многие люди с детства смотрели десятки видеодрам, архивных и документальных фильмов, снятых во время последних Галактических войн, и знали, как левиафаны всех причудливых форм и размеров, в которые, как известно, превращаются эти огромные существа, срываются вниз, чтобы сбросить атакующих инопланетных биоандроидов, но никто никогда не видел, как они в полном составе спускаются на Даунинг-сити. Поскольку инопланетяне должны были находиться в сотнях световых лет от города, а Имперский космический флот стоял на пути, никто и представить себе не мог, что они могут появиться без предупреждения, и никто не видел, чтобы на их экранах появлялось полномасштабное предупреждение о вторжении на планету, кроме как в фантастических фильмах и книгах. Они не знали, что такая программа не была удалена из всех их компьютеров точно так же, как за последние пятьдесят лет были удалены все другие остатки военной защиты. Сам Кукушкин не помнил, когда последний раз тестировал эту программу, и едва ли был уверен, что когда-то читал о ней, так что он не знал, чего ожидать, пока программа будет работать. Все подключëнные камеры видеонаблюдения были немедленно перепрограммированы. Все подозрительные лица, действия, изображения были выведены из непосредственного доступа в банки долговременного хранения данных. Вся неактуальная информация была сразу же удалена из сети, а на еë место были включены программы экстренной защиты. И всë это произошло за несколько секунд! Ещë через несколько секунд каждый персональный комлинк в этом районе получил приказ ввести программу гражданской обороны в персональный компьютер своего владельца. Спустя минуту каждый житель и посетитель района был поражëн громким сигналом тревоги, прозвучавшим на его запястье, а затем последовал резкий приказ о необходимости экстренной помощи. Чаще всего предлагалось направиться в ближайшее бомбоубежище. К сожалению, более чем в восьмидесяти процентах случаев за этим следовала безапелляционная информация о том, что, по данным компьютерного поиска, такого бомбоубежища в данном районе не построено, но, тем не менее, приказывается направиться в него. Остальные двадцать процентов населения получили другую вариацию: им сообщили, что построенное в их районе бомбоубежище было переоборудовано для использования в других целях и больше им не доступно, но всë равно приказали направиться к нему. Сотрудники гражданской обороны получили дополнительный шок от того, что им сказали, что они работники данной службы, и приказали приступить к выполнению обязанностей, о которых они ничего не знают, в местах, которых в основном уже не существует. Всем сотрудникам полиции было отдано распоряжение отказаться от всех текущих обязанностей, прекратить все операции, игнорировать все предыдущие приказы и сосредоточить все усилия на битве, ведущейся в небе над головой. Битве, которую не могли обнаружить даже высоколетящие аэрокары, в каких бы истерических кругах ни вращались их аварийные программы.xxxxxx
— Теперь мы знаем, что было до начала нашей жизни. Они мчались на полной скорости по самым быстрым мобильным дорожкам, сквозь сбитые с толку толпы людей и под уличными камерами, изо всех сил пытавшимися направить их вверх. Сцилла могла только смотреть в ответ на Руди, удивляясь, как ему ещë хватает самообладания шутить. — Только очень большая сеть, — кричал он, — может вызвать такой полный хаос, как этот!xxxxxx
Должен был существовать код отмены, если только Кукушкин сможет узнать, как его получить. Он попытался войти в банк данных своего личного кабинета, но обнаружил, что система диспетчерской слишком перегружена, чтобы установить соединение даже до того, как она окончательно обрушится на них всех. Он помчался к скоростным лифтам, но тут же осознал, что все лифты по собственной воле направились на первый этаж и на время заблокировались там в соответствии со своими программами аварийной безопасности. У него не было выбора, поэтому нужно было подняться всего на восемнадцать этажей, а он был в отличной физической форме. Его подстёгивало осознание того, что убийцы его агентов смогут беспрепятственно скрыться во время хаоса, и ещë более ужасающая мысль о том, что побег может быть последним, о чëм они думают. Этот хаос стал бы идеальным прикрытием для очередного теракта.xxxxxx
В подвале, расположенном под гидроузлом десантников, было темно и тесно, как в подземелье. Здесь могли спокойно находиться только роботы и грызуны. Руди Кингстон и Сцилла Даер добрались до него по тщательно спланированной череде подземных ходов и быстро переоделись в полную боевую форму войск спецназначения. В полумраке подвала пигменты костюмов потемнели почти до черноты. Затем мужчина активировал и проверил независимую мобильную автоматизированную группу боевой поддержки, укомплектованную только что проверенным и заряженным арсеналом так называемых тактических ракет «Фейерверк», потому что они были размером со средневековый фейерверк, но были вполне способны уничтожить вражеские самолёты или наземные цели на расстоянии нескольких миль. Тем временем Сцилла подготовила своë личное оружие и открыла путь в туннели подземных коммуникаций Даунинг-Сити. Благодаря большому опыту и тщательному планированию обе задачи были решены очень быстро. Уже через несколько минут они проскользнули в «кабельный коридор», аккуратно задвинув за собой оружие поддержки, а Сцилла тщательно запечатала за собой вход, не оставив никаких следов того, что они когда-либо были в здании. Полицейское агентство не смогло бы их обнаружить, словно они исчезли с лица планеты в клаустрофобной червоточине, накрытой дизайнерским покрывалом непроницаемой черноты — темноты, которую автоматически копировали пигменты их костюмов. Боевая форма и проекторы, рюкзаки, поясные сумки, секретное оружие в качестве козыря. Всë было чëрным, как небытие. Они пробирались сквозь кромешную тьму, ориентируясь только на инфракрасную подсветку шлемов и прицелов, невидимые из хаоса, всë ещë бушевавшего над головой.