(Не)украденная Персефона

Услышав стук, Кира оторвалась от написания статьи, удивлённо покосившись на часы. У нее сейчас было окно в приёме – пациент, назначенный на это время, отменил запись. Коллеги своими визитами не баловали, считая недостаточно опытной, чтобы с ней советоваться. Да и неформальное общение с коллективом складывалось со скрипом. Здесь она уже работала полгода, однако всё равно оставалась чужой. Начальство новых пациентов давало редко. Ведь только после её приёмов, что по секрету ей поведали ей администраторы, клиенты уходили с минимальной оплатой. После того, как эта закономерность стала очевидна, в распределении пациентов она отодвинулась, даже не на второй, на десятый план. Кира не обижалась. Не умела она навязывать лишнее, морочить голову людям, которые обращались за помощью. Как могла пыталась помочь, разобраться в проблемах человека. И только благодаря сарафанному радио, которое запустили лечившиеся у неё пациенты, сейчас она не сидела без работы. Не дождавшись ответа, в кабинет зашёл мужчина в строгом костюме. – Здравствуйте. Вежливо проговорила Кира, выходя из-за стола. Странно, что никто не предупредил. – День добрый. Анатолий поправил галстук, окидывая взглядом достаточно светлый кабинет. Книжные шкафы, бежевый кожаный диван с креслом и письменный стол, возле которого стояла, судя по всему, врач. По девичьему лицу пробежала тень узнавания – новый пациент оказался тем мужчиной с кладбища. – Проходите, присаживайтесь. Стараясь скрыть удивление, не глядя махнула в сторону дивана, второй рукой в это время сохраняя документ на планшете. Меньше всего ожидала увидеть его, памятуя о весьма красноречивой реакции на её слова о помощи. Анатолий присел, расстегнув пиджак. – Сколько вам лет? Устало проговорил мужчина, окинув психолога взглядом. Главврач говорил про пятнадцать лет стажа, но здесь ими не пахло. Девушка явно была моложе. И вообще на врача не похожа. Слишком красивая. Увидь он её на улице, подумал бы, что она модель или актриса. Кира присела на противоположную сторону дивана, отзеркаливая позу мужчины, что в юбке было не совсем удобно. – Если вы думаете, что моя профессиональная компетенция зависит от прожитых лет, то вы заблуждаетесь. Впрочем, – улыбнулась уголком губы, – вы сами можете в этом убедиться. Сейчас мы поговорим, и уже после нашей беседы вы решите, стоит ли продолжать наше общение. И да, – хмыкнула, – мне тридцать. Анатолий прищурился, стараясь прочитать написанное на бейджике, пытаясь делать это как можно незаметнее. Бельская Кира Игоревна. Его подозрения подтвердились. Он пришёл не к тому психологу. – Как я могу к вам обращаться? Вторгся в мысли девичий голос. – Анатолий Борисович. «Надо меньше пить,» – констатировал чиновник. – Анатолий Борисович, – Кира внимательно посмотрела на мужчину, – давайте начистоту. Я вас на аркане сюда не тащила. Вы пришли сами, значит захотели прийти. Захотели, чтобы вам помогли. – Пожала плечами. – Ладно, давайте поговорим, – обречённо согласился Анатолий. В конце концов, что он теряет. – У вас оценивающий взгляд. Скорее всего, вам уже доводилось общаться с людьми моей профессии. И, вероятно, этот опыт был негативным. Анатолий с непроницаемым выражением лица слушал девушку. Мысли обратились к не самым приятным воспоминаниям. Просторный кабинет, сплошь завешанный дипломами международного образца. Диван, поражающий своей жёсткостью. И отталкивающая одним своим видом врач. – Герр Алеников, – сухопарая брюнетка, прожигала Анатолия надменным взглядом, отчего он чувствовал себя, как на допросе, – уже прошло почти полгода со смерти вашей супруги, а вы всё не успокоитесь. Мне очень жаль, – ни грамма сочувствия в голосе, – но возьмите себя в руки. Вы должны быть сильным ради своего ребёнка. Та его терапия с психологом закончилась на первом же приёме. – Врач, по всей видимости, говорил то, с чем вы были не согласны и вам это не понравилось. Поэтому сейчас вы настороженны, и… Анатолий поднял глаза на девушку, возвращаясь к теме разговора. – Давайте ближе к делу. Хрипло проговорил мужчина. Ощущения были странные. Она читала его как открытую книгу и от этого было не по себе. Кира замолчала на полуслове, прикусив губу.

***

– Ну и где этот твой пациент? – Недовольным тоном спросила темноволосая женщина, едва главный врач снял трубку. – Верочка, не нервничай… – Верочка! – Передразнила женщина. – Ты его направил ко мне полчаса назад! И ни слуху, ни духу. Где он там заблудился? – Откуда я могу знать? – Тебе пять лет? – Возмутилась Лехтман. Этот придурок доведёт их бизнес до банкротства, если будет так безалаберно относиться к клиентам. – Камеры посмотри, мимо ресепшна никто не проходил, значит он где-то в клинике. Несколько минут в трубке было слышно лишь пыхтение. – А, так он к Бельской зашёл. Равнодушно проговорил мужчина. – Ясно. – Бросила трубку, откинувшись на спинку кресла. – Чёртова девчонка. Процедила женщина сквозь зубы.

***

Кира сложила ладони в замочек, подбирая слова. – В прошлый раз вы сказали, что у вас умер сын. – Подняла глаза, отслеживая реакцию мужчины. – Анатолий Борисович, вы никому не обязаны объяснять, как и почему вам нужно выражать свою скорбь. Делайте то, что посчитаете правильным. Взгляд скользил по кабинету. – Не ставьте перед собой временные рамки для возвращения к прежней жизни. Могут пройти годы, прежде чем вы начнёте жить как обычно. – Она и начала. Та маленькая девочка, потерявшая родителей, осталась далеко в прошлом. – Возможно, вы никогда больше не будете чувствовать себя как прежде, – перевела дыхание, борясь с нахлынувшими эмоциями, – но это не значит, что такая жизнь будет плохой. Просто она будет другой. Жадно внимал каждое слово. – Анатолий Борисович, не ждите, что однажды вы проживете день, не вспоминая о ребенке. Вы любили своего сына, и вы будете сильно по нему скучать до самой своей смерти. Это нормально. – Достаточно! Анатолий резко встал, хватая ртом воздух. Кира дёрнулась, до боли закусив губу. Больно. Ком в горле. Фантомная боль в области сердца. – Послушайте, – развернулся, глядя на неё сверху вниз, – я… Замолчал, увидев в глазах девушки неподдельную боль и тоску. Ту самую, которую уже не единожды видел. В зеркале. Эта девушка, кажется, испытала на своей шкуре ту боль, которую пережил он сам. Больше ничего не сказав, направился к выходу. Своими словами она расковыряла незажившую рану. – Анатолий Борисович, – окликнул его тихий голос уже около двери, – не в моих правилах лезть в чужую жизнь. Но, – выдохнула, подбирая слова, – позвольте сказать. Не увлекайтесь алкоголем. – На этих словах Анатолий удивлённо приподнял брови. Не думал, что его вчерашние возлияния будут замечены. – Ваше стремление заглушить боль и мысли понятны, но это лишь приведёт к ряду новых проблем. Это прямой путь в бездну. Всего лишь сиюминутное успокоение. Эйфория пройдёт, а боль останется. Анатолий, вернув себе лицо, кивнул. – Всенепременно воспользуюсь вашим советом. Всего доброго. Секунда, и в кабинете Кира осталась одна. Всё то время, что она говорила про потерю этого мужчины, невольно вспоминались родители. Отошла к окну, обнимая себя за плечи. Такое с ней было первый раз за всю практику.

***

Оказавшись в коридоре, Анатолий оперся на ближайшую стену, ослабляя галстук. Всё, что говорила эта девушка, разворошило кровоточащую рану. Однако в первый раз он слышал подобное. Его не убеждали, что всё забудется, как-будто ничего не было. Что он пострадает n-ое количество времени и всё будет хорошо. Она говорила с ним честно, не вешая всей этой лапши. А это в людях он ценил больше всего. – Здравствуйте! Где же вы ходите? Раздался визгливый голос, заставив Анатолия поморщиться. Улыбаясь во все тридцать два, к нему подошла темноволосая женщина. – Простите, а вы? – Вера Сергеевна Лехтман. Пойдёмте, – шустро взяла его под руку, заводя мужчину в кабинет. Он даже слова не успел сказать, обалдев от такой наглости врача, которого ему и рекомендовали.

***

Кратко объяснив причину своего визита, Алеников принялся наблюдать за психологом, про себя сравнивая её с предшественницей. – Ваше состояние это не конец света, бывают ситуации и хуже, – легкомысленно заметила врач, размашисто выводя на рецепте названия препаратов, – ничего, курс терапии, успокоительное, антидепрессанты и вы будете, как новенький. – Вы так думаете? Пренебрежительно проговорил Анатолий, одарив психолога тяжёлым взглядом. В сравнении она с треском проиграла. – Конечно. Вы куда? – Встрепенулась Лехтман, когда мужчина направился к выходу. – Предпочту другого специалиста. Та девочка была гораздо убедительнее.

***

Сохранив, наконец, законченный вордовский документ, Кира потянулась, хрустнув костями. Да, это не под любимый сериал сидя на мягкой кровати писать статьи. Часы отбили три часа дня. Обед она пропустила, а организм отчаянно требовал подпитки после эмоционально тяжёлого разговора. Поднялась, направившись к шкафу, чтобы переодеться. В конце концов, пятнадцать минут на перекус у неё точно есть. На полпути пришлось вернуться – вспомнила про забытый кошелёк. Мечтая о чашке горячего кофе, быстрым шагом направляясь к выходу из кабинета, мысленно уже пребывая в кафе. Уложила ладонь на ручку, одновременно с этим потянулась к выключателю. Однако дверь открылась слишком резко, не дав возможности увернуться. – Твою ж мать! Чертыхнулась девушка, зажмурившись. Боль начала стремительно расползаться по ушибленному месту. – Простите, я не хотел. Раздался хрипловатый голос, а на плечо легла тяжёлая рука. Стоило открыть глаза и она столкнулась с уже знаковыми серыми глазами. – Что-то забыли? – Прижала ладонь к пострадавшему лбу, исподлобья глядя на мужчину. Тот удостоверившись, что падать она не собирается, убрал ладонь, спрятав руки в карманах брюк. – Я хочу записаться к вам на терапию. Невозмутимо ответил Анатолий, пройдя вглубь кабинета следом за девушкой, которая отмерев, направилась к своему столу. – Вы может уже определитесь чего хотите? Несколько враждебно поинтересовалась Кира, прижав холодный графин ко лбу. Её потемневший взгляд, казалось, испепелит мужчину. Странный человек. Сначала посылает по известному адресу, потом приходит к ней на приём, затем снова летящей походкой уходит. И вот опять. Ещё и дверью стукнул. Анатолий наклонил голову вправо, изучающе глядя на девушку. Сложно ожидать дружелюбия от человека, которого ударил дверью. Но тем не менее своего решения менять он был не намерен.