***
– Простите, – девушка опустила глаза. Мужчина невооружённым глазом видел внутреннюю борьбу обидчивой женской и профессиональной сущности, – но все таки интересно, что заставило вас изменить своё мнение. Анатолий про себя усмехнулся. Её выпад лишь ещё больше убедил в собственной правоте – она оказалась не бездушным роботом, хладнокровно наживающимся на чужом горе. – Общение с вашей крайне некомпетентной коллегой, которая убеждала меня, что смерть моего ребёнка пустяк, лечащийся таблетками. Её не то что к людям, к животным нельзя подпускать! – Вот оно что, – блондинка поджала губы, оставив графин в сторону. – Хорошо. Сегодня готовы начать? – Неожиданно для него предложила психолог. – Вы же куда то собирались? Анатолий приподнял бровь, намекая на верхнюю одежду девушки. – Это не срочно. Отмахнулась блондинка, снимая пальто. Пожав плечами и предварительно расстегнув пуговицу пиджака, Алеников присел на мягкую поверхность дивана, готовясь к разговору.***
– Я закончила, – раздался мелодичный голос за спиной мужчины. – Кира Игоревна, а что же, вы сегодня без обеда? – У меня сегодня обед, переходящий в ужин, – проговорила девушка, отстукивая каблуками ритм по плитке, – до свидания! Накинув на шею своё красное кашне, Анатолий развернулся, провожая блондинку взглядом до выхода из клиники. Неудобство за ненамеренный удар дверью давило на совесть. Он ни одну женщину в жизни пальцем не тронул и сейчас чувствовал себя некомфортно. Преодолев холл, оказался на крыльце, высматривая светловолосую девушку в чёрном пальто. – Кира Игоревна! Натягивая перчатки, Анатолий окликнул своего врача на парковке, расположенной рядом с клиникой. Она развернулась, в очередной раз с неудовольствием отмечая, кто её потревожил. – Анатолий… Борисович, что-то забыли? Кира стряхнула пепел, из-под ресниц смотря на приближающегося к ней мужчину. – Я хотел ещё раз извиниться перед вами за дверь. Чиновник поравнялся с девушкой, задержав взгляд на пачке сигарет с большой буквой «М» в её руке. Внешне она никак не походила на курящего человека. – Ничего страшного, правда, – заверила его психолог, делая новую затяжку, после чего выпуская облачко дыма, – у вас всё? – Не совсем. – Мужчина запахнул пальто, смотря на девушку. – В качестве извинения за это недоразумение, а также за то, что лишил вас обеденного перерыва, я приглашаю вас на кофе. – Спасибо, конечно, за приглашение, – сведённые к переносице брови и строгий взгляд из-под тёмных ресниц стали реакцией на его предложение, – но я не пью кофе со своими пациентами. – С нажимом проговорила блондинка, одновременно с этим разблокируя двери своей машины. – До свидания. Уже сидя в своём комфортабельном минивене, Анатолий задумчиво смотрел в окно. Его предложение было элементарной вежливостью, не предполагавшей стопроцентного согласия, но тем не менее отказ девушки покоробил самолюбие. Ещё ни одна женщина ему не отказывала.***
На одном из первых сеансов телефон Анатолия буквально разрывался. Раздраженно в очередной раз сбросив входящий звонок от незнакомого номера, мужчина перевел смартфон на беззвучный режим. – Простите, – проговорил чиновник, – давайте продолжим. Кира кивнула и едва открыла рот, как экран телефона Аленикова снова загорелся. – Ответьте, может что-то важное. Пожала плечами, прикрыв на мгновение глаза. Разговор шел непросто и несколько секунд передышки были бы сейчас очень кстати. – Не о ком мне важное сообщать… –Пробурчал, принимая вызов. Девушка, чтобы не мешать, поднялась и отошла к своему столу. – Я буду! Громкий голос заставил резко вынырнуть из собственных мыслей и обернуться. Анатолий явно был чем-то взволнован, смотрел в экран телефона, уложив левую ладонь на ремень брюк. Извинившись и сославшись на срочные дела, он быстрым шагом покинул кабинет. Этим вечером Анатолий, вопреки своему желанию никогда больше не посещать это треклятое место, окажется в Склифе для решения вопроса поиска пропавших врачей отделения неотложной хирургии.***
На следующий день мужчина оказался в кабинете Киры раньше обычного. Чисто символически стукнув в уже открытую дверь, он прошел внутрь, тяжело присев на диван. Сделав всё абсолютно молча. Реакцией девушки были лишь приподнявшиеся в удивлении тонкие брови. Она, определив по внешнему виду, что мужчина расстроен, предложила поделиться тем, что его гложет, если он, конечно, хочет. Чиновник, подумав, спустя несколько минут начал свой рассказ. Не называя имён, Алеников поведал ей про отношения с женщиной, обмолвился, что она замешана в истории с его сыном и что именно из-за неё вчера прервал их прием. Группа ее коллег вместе с ней отправились на какую-то богом забытую горнолыжку, где их настигла лавина. Утром он ездил в аэропорт, чтобы ее встретить, но не случилось. На взлетно-посадочной полосе он увидел женщину в объятиях ее бывшего любовника. – Ее обнимал этот… – Анатолий поморщился, сдержав себя, чтобы не выругаться. – Вы не подошли к ней? – Нет. Вопрос «Почему?» повис в воздухе. Алеников молчал. Наверное, не хотел быть лишним. Не хотел навязываться. Неделя-полторы отношений не срок, особенно учитывая последующее расставание. Тем более точку поставил именно он. А он не привык давать вторых шансов людям, абсолютно их не заслуживающим. – Вы испугались за неё? – Скорее да, чем нет. – Анатолий Борисович, скажите, ваше переживание было продиктовано страхом потерять женщину, с которой вы были близки, или же женщину, которая прямо или косвенно виновата в гибели вашего сына? На этот вопрос Анатолий не нашелся, что ответить. Потому что сам точно не знал, что чувствует по отношению к Ирине.***
Разобравшись, наконец, со всеми накопившимися делами, Анатолий с облегчением вздохнул, располагаясь на заднем сидении своего автомобиля. Сегодня он намеревался во чтобы то ни стало посетить Киру Игоревну – за последние дни появились вопросы, которые он хотел с ней обсудить. – Кость, в клинику. Несколько дней назад, во время очередного приёма, Кира Игоревна предложила одну технику. Она поставила два стула посередине кабинета, друг напротив друга и сказала ему сесть на один из них. Анатолий несколько скептически отнёсся к этой затее, но, тем не менее, послушался. – И что дальше? – Представьте, что напротив вас сидит ваш сын, живой и невредимый, такой, каким вы его лучше всего помните. Мужчина поднял на блондинку взгляд, полный непонимания и затаенной боли. – Анатолий Борисович, – Кира подошла к мужчине, положила ладонь на плечо, осторожно касаясь плотной ткани пиджака, – доверьтесь мне. Вам нужно до конца проработать свои эмоции, иначе никакого толка от нашего лечения не будет. Он видел в глазах своего врача крайнюю степень понимания. Не жалость, не напускное сочувствие, а именно понимание всего того, что он испытывает. Вздохнул, после чего хрипло произнёс: – Я должен сам говорить? – Да, но не волнуйтесь, я буду рядом. Вы готовы? – Кивок. – Хорошо. Что вы хотите сказать сыну? Какие чувства вы испытываете при виде него? Не торопитесь, подумайте. После этого началась его своеобразная исповедь сыну. Он неуверенно, подбирая слова начал говорить, что ему очень плохо; что скучает; что остался совсем один; как ему одиноко в их большой квартире; что потерял смысл жизни с его уходом; жалеет, что не уделял должного внимания; будь такая возможность, он бы никогда не пустил его в эту треклятую больницу и они остались бы жить в Швейцарии… Говорил он много и под конец ему действительно стало казаться, что он разговаривает с сыном. Кира иногда задавала уточняющие вопросы, либо специально заостряла внимание на каких-то моментах. Сколько это длилось он не мог сказать, так как окончательно потерял счёт времени, полностью отдаваясь разговору. После сеанса, выйдя на улицу и вдохнув морозный воздух, Анатолий почувствовал, что с его плеч будто свалилась тяжелейшая скала, не дававшая нормально дышать. Откинувшись на подголовник сидения, чиновник прикрыл глаза, гадая, в какую сторону сегодня пойдёт беседа с Кирой Игоревной. Порой их разговоры выходили на весьма откровенные моменты его жизни, о которых он никому не рассказывал, предпочитая хранить в себе. – Исходя из ваших рассказов, ваш сын был очень привязан к матери. – Да, – мужчина кивнул, – Лена полностью посвятила себя Толику. Я тогда много работал, домой приходил только ночевать. – То есть воспитанием ребёнка подавляющее большинство времени занималась ваша супруга? – Можно сказать и так, – помедлил, – Лена сыном занималась, я деньги зарабатывал. Она изредка подрабатывала по своей профессии, но больше домом занималась. Тем более Толик болел много, хилый был. Я не заставлял жену работать. Что я иначе за мужчина, если не могу обеспечить свою семью. – Анатолий Борисович, а как строилось ваше общение с сыном? – Интересный вопрос. Дёрнул уголком губы. – Вы участвовали в его воспитании? Проводили время вместе? – Пытался, но чаще всего бестолку. У нас с ним попросту не было ничего общего, – Анатолий пожал плечами, – я ему предлагаю в футбол пойти погонять, а он не хочет. На рыбалку его хочу с собой взять – опять отказ. Да я когда мальчишкой был, на мне синяки и ссадины не успевали заживать! А он как тепличное растение, – раздраженно проговорил мужчина. Как бы он любил своего единственного сына, когда они общались наедине, им действительно не о чем было разговаривать. Когда ещё была жива Лена, ей удавалось сглаживать шероховатости общения отца с сыном. А в последние годы делать это было некому. – А помимо сына, вы имели опыт общения с детьми? – Ещё какой. – Ухмыльнулся. – У меня у друга трое девчонок. Старшая то уже взрослая, а вот младшие настоящие бандитки. Как что-нибудь придумают… Последний раз играли со мной вдвоём в шашки на желание и выиграли. Потом пришлось перед зеркалом долго снимать все эти заколки и резинки, – с притворным возмущением в голосе говорил Анатолий, – чтобы на совещание красивым не прийти. Губы девушки против воли дрогнули в улыбке, очевидно от слишком ярко нарисовавшейся перед глазами картины взрослого мужчины с бантиками в волосах. – Вы знаете, я тоже дочку хотел, – неожиданно для себя проговорил Анатолий. Он никому раньше об этом не рассказывал. – Ну, когда понял, что Толик полностью мамин сын. Вот и я себе хотел маленькую принцессу. Они же пап больше любят. Ещё когда я у Борьки гостил, видел своими глазами подтверждение этих слов. Тогда бы Лена занималась сыном, а я – дочкой. Только ничего не вышло, – вздохнув, провёл ладонью над губой. Много лет назад, когда это желание сформировалось в обдуманное решение, беда пришла откуда не ждали. Собираясь ненавязчиво поговорить на эту тему с женой, он даже не предполагал, что его жизнь скоро изменится не в лучшую сторону. Привычным жестом сбросив пальто с шарфом, на вопрос администратора, к какому врачу он пришёл, Анатолий назвал имя-отчество своего психолога. На что получил весьма неожиданный ответ. – Как больше не работает? Приподнял бровь, угрожающе надвигаясь на миниатюрную брюнетку, сидящую за стойкой ресепшена. Узнав всё, что только можно, чиновник покинул клинику, находясь в самом скверном расположении духа. Оказывается Кира Игоревна уволилась на прошлой неделе, в тот день, когда он последний раз был на приёме. Но насколько он помнил, она никак не походила на человека, собиравшегося уволиться, и никак не проинформировала его об этом. На закономерный вопрос про две недели, администратор лишь пожала плечами, мол, всё вопросы к начальству. На требование дать номер телефона его врача, чиновник также получил отказ – не имеет она видите ли права согласно уставу клиники раздавать личные данные служащих, пусть даже и бывших. «Чëрт бы побрал ваши правила! » За две недели Анатолий настолько привык к сеансам, что сейчас чувствовал себя не в своей тарелке. А этого он терпеть не мог.***
Переступил порог квартиры мужчина уже в гораздо лучшем настроении – по пути домой, изучая всемирную паутину, удалось узнать, что Кира Игоревна семь лет назад закончила питерский университет. Связавшись со своим знакомым, он попросил найти информацию по этой девушке. Разбрасываться людьми, так хорошо его понимающими, Анатолий не собирался. – Ира, я дома! Оповестил о своём приходе чиновник, стаскивая пальто. Присел на банкетку, чтобы сменить ботинки на тапки, однако взгляд зацепился за стоящий в прихожей красный, явно дамский, чемодан на колёсиках. – Привет, – женщина вышла ему навстречу, держа на руках Кота. – Ирина Алексеевна, а ты куда то собралась? – как бы невзначай спросил мужчина, закончив переобуваться. «Не наездилась ещё?» Ирина непонимающе прищурилась, поудобнее перехватывая пушистое тельце. Анатолий кивнул на чемодан, стоящий рядом с его, после чего направился в ванную. – А, ты про чемодан… Это моей племянницы вещи, – пояснила Павлова, остановившись на пороге, – она поживёт здесь некоторое время… – Договорить ей не дал звук дверного звонка. – Пойду открою. – Спустив с рук шерстяного, женщина оставила мужчину в одиночестве. Он неопределённо хмыкнул, удивляясь факту наличия у Ирины столь близкой родственницы. «Интересно, что же она забыла у своей тётушки?» Появись в квартире Ирины, не к месту будет упомянут, Кривицкий с просьбой переночевать, он бы не так сильно удивился. А теперь ещё придётся терпеть какую-то непонятную родственницу. Фантазия мгновенно нарисовала легкомысленную блондинку, добивающуюся всего своими внешними данными. Слыша доносившиеся до него женские голоса, Анатолий приготовился к неизбежному знакомству. Тяжко вздохнув, вышел в коридор и, сделав несколько шагов, оказался в прихожей. И моментально потерял дар речи. Он ожидал увидеть кого угодно в роли племянницы Павловой. Даже девушку, похожую на неё как две капли воды. Но он точно не мог предположить, что ей окажется хорошо знакомая ему блондинка. Рядом с Ириной стояла Кира Игоревна собственной персоной.