Сказки Холландского леса

Нет, и вправду, лучше бы салат! И как он умудрился вляпаться в такую переделку? Зам и пом военкома Холландского Райхсвера, особа приближенная к принцу Генриху и отец кошачьей дивизии в Холландбурге, между прочим! Как? И главное — зачем? Казимир не знал, но вообще времени на подумать у него, мягко говоря, не было. Прижимая левой рукой к сердцу ревущего Ингвара, лейтенант вцепился правой в сказочную косу, уходящую корнями к кроне высоченного дуба, из которого словно гнездо торчала водонапорная башня. Находиться в таком подвешенном положении было малоприятно, особенно если брать во внимание что лейтенант был одет в сельское платье и фартук с красной накидкой. По дну корзинки каталась дымовая шашка, использовать которую не удалось, как и сапёрную лопатку. Задержание опасного уклониста-эскстремиста Кевина Рапунцеля пошло не по плану. «Курва!» — орал про себя офицер, боясь и смотреть под ноги. Там внизу шёл неравный бой между оцеплением военкомата и тайной полиции с чёртовой ведьмой, непонятно зачем припёршейся на этот праздник жизни. Эйб ловко использовала станковый пулемёт как дубину народной войны и упорно пробивалась к дереву, где минуту назад болтался кончик косищи. Это не грозило ему ни чем хорошим… Юный романтик и матёрый карьерист слились в одно испуганное нечто в голове Бржиржинского. В какой момент всё пошло не по плану? Долгая история. Всё по порядку, она началась полтора дня назад: Луна хитро выглядывала из-за седых облаков, отражаясь от серебристых волос ведьмы, её зелёные глаза пылали смехом и восхищением. Рядовой Ингвар свернулся на коленях, обалдевший от осенней прохлады и активного дня, подходившего к концу. — Ты бы ещё при них переоделся, вот умора импортная! — хохотала Хексе, выслушав историю про военкомовскую золушку и остановку вторжения тайнополов. Бржиржинский не обижался, ведь в её голосе звучало уважение к его смекалке. Гордость так и пробирала, ей очень понравилось. Копаясь в его шевелюре в поисках лосиного клеща, ведьма слушала рассказ и отпускала колкие, но тёплые комментарии. — Зато у меня теперь связи в тайной полиции! Я там твоё дело подсмотрел! — важно заявил Казимир и с сожалением добавил: — Тебе вменяют лесной терроризм в природо-охранной зоне и издевательство над военкомом… — А ещё оскорбление императора, принца и камердинера! — злобно захихикала Эйб и вдруг зарылась носом в макушку Казимира. Тот вздрогнул, к такому его жизнь не готовила. Признавшись себе в чувствах к ведьме, он открыл запретную сферу воображения. Всё-таки она была привлекательной девушкой и методы поиска лосиных клещей у неё были крайне своеобразные. Если бы не чемодан и кот на коленях… «Отставить панику!» — рявкнул про себя на себя лейтенант, — «Ты сын своего отца, а не мальчишка!» — про родителя вспомнил не зря, поскольку ведьма наклонившись, вдруг задала свойственный супружнице ревнивый вопрос: — Какие-такие связи, а, импортный? «Классика!» — обрадовался Бржиржинский и, поблагодарив судьбу что мастерски умеет врать не только лишь себе, по форме, как и отец когда-то, спокойно ответил: — Не половые, я бы сказал — потолочные! Она иронично изогнула брови и оскалилась, ей явно понравилась эта игра в ночных супругов на нелегальном положении. Пройдясь ладонью по его гладкой бритой щеке, опустив её на плечо, ведьма угрожающе заметила: — От тебя пахнет женщиной! Казимир выдержал в коньяке тишины недолгую паузу и, мягко сжав ладонь Эйб, приложил её к своему сердцу и сентиментально заметил: — От меня пахнет полковником! — Гадость! — ведьма, зажмурившись высунула язык и, резво вскочив, повалилась на лейтенанта. Корни дуба, под которым они сидели впились Бржиржинскому в позвоночник. Он едва успел сгруппироваться, чтобы не зашибить Ингвара чемоданом. Ведьма же, явно намереваясь придушить его в объятьях, нежно шептала ему на ухо: — Ты просто сегодня весь из себя такой довольный-довольный, да и котейка больно смурной, вот я и подумала — наблудили скотыняки! — Я только твой рыцарь, вторую ведьму я бы не потянул! — честно-пречестно ответил Казимир. Так говорил его отец матери, ещё он говорил «Она принадлежит мне, я ей, третьего не дано!» — и ведь не врал. Правда можно ли верить слову эмигранта? Казимир верил. — Здоровья бы не хватило! — прыснула Эйб, поудобнее устраиваясь на его груди и заглядывая прямо в душу. Самым поганым было то что в её словах имелась доля истины, не только в этих, но и в предположении. Собственно тоже по порядку. Казимир не зря прятал подробности о связях в департаменте тайной полиции в запечатанный конвертик подальше от глаз ведьмы… — Вы не только спасли нас от позора перед Его Высочеством, но и помогли с информацией по опасному уклоняющемуся элементу! Восхитительно! — приговаривал полковник Штеклер, всё норовя подлить Казимиру ещё коньяка. Лейтенант не отказывался, почтительно кивал, разглядывая висевший за спиной герра Марка портрет статс-секретаря департамента тайной полиции Ульрига Берригольда. Как истинный карьерист он таки пристроил полученную от ведьмы информацию про Кевина Рапунцеля, зря что ли звёздочки в коньяке отмачивал? Правда «Восхитительно» не предвещало ничего хорошего. Да проверка приближенности Казимира к принцу прошла как по маслу, разговор и грамота существовали, тут лейтенант не врал, но вот какие выводы из этого сделал полковник… Парсийская желто-окая кошечка в чёрной форме тайной полиции крутилась у ног Бржиржинского, так и норовя забраться на колени, с явным намерением познакомится со своим пушистым собратом. Ингвар, привычно сидевший на плече, не торопил события, распушив шубку, гордо расчесал усы. Лейтенант бы посмеялся над ситуацией, если бы не одно «но»: он был в одной лодке с рядовым Коттом, а расчёсывать ему было нечего. По его лодыжке аккуратно-разведывательно прогуливался носик женского офицерского сапога миниатюрного тридцать седьмого размера. «Обложили!» — только и смог подумать он. — Это моя дочь — капитан Эрика, она секретарь убойного отдела и будет курировать это дело! Надеюсь вы поладите! — буквально пропел полковник Штеклер, с умилением глядя на офицера военкомата. Бржиржинский с достоинством поднялся и почтительно протянул руку. У представленной были глаза страшного человека, умеющего строить и ломать. Во время неудавшегося штурма она не сильно выделялась среди толпы матёрых убойников, мягко говоря не вышла ростом и телосложением, но вот теперь вблизи для Казимира стало очевидна эта подробность. Ни взгляд карих глаз, ни приталенный мундир ни короткая стрижка-щёточка не сулили ничего хорошего. — Точно поладим! — её цепкие тонкие пальцы сомкнулись на его кисти, улыбка обожгла глаза. Хищница, как и парсийская кошечка, она знала о чём говорит и виды у неё явно были ни на один банкетик в кабинете отца. Казимир хотел было снисходительно кивнуть, но тут Ингвар спикировал с плеча на стул, а оттуда на пол — всё-таки знакомиться. — Точно поладим! — уверенно повторила капитан Эрика. Юный романтик забился в угол, карьерист же приготовился принять удар на себя, ещё с учебки он отлично помнил как обращаться с властными Верлинками старше по званию. Идиотизм спасал всегда и везде. …Левич торопливо старалась в очередной раз не разлить начальничье кофе, попутно отчего-то внимательно следя за Бржиржинским. Тот, скроив гримасу человека, ставшего героем невесёлого анекдота или сказки, внимательно изучал копию личного дела одной опасной личности. Да, всё-таки сказка, а не жизнь. Указанное ведьмой место было с отдельным историей. Двадцать лет назад во время Касперовской механизации империи и прокладывания железнодорожных путей, куда можно и нельзя, какой-то идиот-чиновник с ёжиком в одном месте заранее воткнул в лесу водонапорную башню. На момент когда план по прокладке полотна пересмотрели было уже поздно и постройка осталась, потом под ней разросся дуб такого размера, что про него даже писали в книгу рекордов Бинтуза. И вот теперь в башне укрывался самый злостный уклонист, который будучи простым парикмахером не захотел менять причёску. «А мог бы и согласиться на аккуратный полубокс!» — эти мысли переплелись с образом короткостриженной капитана Эрики, Казимир почувствовал как стадо маленьких бобров переезжают строить плотину с его шеи в копчик. Вот и что было делать? — Герр лейтенант, а почему рядовой Котт такой довольный? — осведомилась сержант Трис, просто шокированная тем что рядовой не просто проводил гигиену при начальстве, но ещё и проделывал это на отчёте о всём осеннем призыве по области. — Потому что не умеет хранить честь мундира! В отличии от меня… — было усмехнулся Бржиржинский, но осёкся. Румянец на лице Левич, то как она пододвигала кофе и то как она смотрела, наводило на… «Курва…» — этот хрип озарил утробу лейтенанта и потух. Чёртово уравнение с результатом в пять и умение строить параллельные прямые вдолбленные не прапорщиком, но паном-учителем. «Никаких значит служебных романов?» — брови Казимира иронично пожали невидимые руки. Трис, поставив перед ним чашку с кофе, невзначай отстегнула от ремня сапёрную лопатку. Это был апогей верлинского флирта. «Вот теперь точно обложили!» Нет ну а что он хотел? Если верить сказкам это закономерно! Он спас её, драчливую золушку с подковами на сапожках, вот и награда — получите-распишитесь! Но Казимир расписывался только крестиком и любил ведьму… «Какого хрена стоит мужчине влюбиться, как все женщины вокруг с ума сходят?» — несправедливость вырывала жилы, а сама диспозиция напоминала сельские забавы, когда кто-то кого-то кому-то сплавлял, приваживал, отваживал, отбивал, прибивал, привораживал и приваривал. Увы, никто из этой троицы на сельскую простушку не был похож… — Завтра у нас важная операция по задержанию уклониста-рецедивиста-парикмахера Кевина Рапунцеля! — наконец, когда пауза стала невыносимой, холодно обронил лейтенант и схватился за спасительное кофе. — Который как принцесса? — улыбнулась Левич, отстёгивая и штык. Бржиржинский чуть не подавился кофе, горячий напиток чуть не полился из носа. Ситуация оказалась на грани. — Нет, как салат! Подготовьте всё необходимое! — невозмутимо парировал лейтенант и, резким движением сдёрнув Ингвара с отсчёта, силой расположив на коленях, сделал вид начальства дико занятого вычёсыванием блох. Трис моргнула, вздохнула и, кивнув, направилась готовить личный состав к завтрашнему приключению. Оставшаяся на столе сапёрная лопатка как бы намекала что разговор не окончен. — Вот тебе хорошо, сукин кот, помяукал и уклюкал, а мне как быть? — матерным шёпотом спросил лейтенант и решил что точно должен сегодня увидеть ведьму. — Приходи почаще, мне одиноко в замке! — её шёпот выдернул из дурацкого воспоминания вечера, по телу пронеслись горящие составы торфа и нефти, в то же время подала голос и жалость. Даже не к ней, к ним. Вот такова была их судьба. Ночами, тайно, в темноте на корнях не такого уж высокого дуба без дурацкой водонапорной башни. Рядовой Ингвар скрёбся о кору, явно не желая мешать их печальной идиллии. Она тихонько гладила его виски, будто бы вновь в поисках лосиного клеща, но прикосновения её были нежны, а глаза преисполнены счастливым мгновением. Казимир не решился дать волю воображению, но дал волю рукам. Она не дрогнула от его объятий. Наоборот поудобнее устроилась у него на груди, с хитринкой сверкнула глазами, будто ждала чего-то, чего-то сказочного. «Прости, не сейчас, не сейчас!» — отрезал лейтенант, как говорил прапорщик — «Чем меньше женщину мы любим, тем дальше импотенция!» — Завтра я приду в лес к дубу-башне с группой захвата… будем брать этого Рапунцеля… — Приглашаешь? — она с надеждой приподнялась, кулаки сжались в боевом задоре, белоснежные волосы вздыбились почище шерсти Ингвара. Это было великолепным зрелищем, но он был вынужден остановить его. — Нет! Я хочу чтобы ты не высовывалась! — тихо, задавив комок в горле, сказал Казимир и добавил: — Так будет лучше… для нас… Её щёки впервые с их знакомства перестали быть бледными, а налились красным, в темноте на фоне огоньком зелёных глаз это было особенно очевидно и откровенно. Она, словно лиса, что-то нечленоразделно фыркнув, зарылась лицом ему в воротник шинели. Он никогда не чувствовал себя таким счастливым. …Прощаться было невыносимо больно. Он даже не мог представить что всё ещё способен на такие яркие ощущения. Последний раз такая тоска находила на него на перроне вокзала, перед отъездом в Верлину. Бросать что-то родное, тёплое и бесконечно дорогое… навсегда… «Ты завтра увидишь её!» — попытался приободрить себя лейтенант, но воспоминания о скользком колком дне заставили засомневаться… Выбор, о да, жестокий рок. — Ты это, аккуратней с ним! А то он борзый больно, думает раз семерых Бучей ограбил всё можно! Так-то неплохой парень этот Кевин, но как лекарства для роста волос выпил так совсем поехал! — заметила ведьма, в её голосе было и наставление, и сожаление, и надежда. Она тоже не хотела прощаться, но настало время расстаться, их время вышло, сегодня… — Я его из башни выкурю, авось у нас новое место встреч будет! — Казимир натянул козырёк на глаза, сидевший на плече Ингвар жалобно мяукнул. Их время вышло… «А то ещё подумают в тайной полиции что я ночами по лесу голый бегаю или сливаю данные о призыве специально обученным сусликам-шпионам мировой гидры демократии!» — эта попытка развеселить себя захлебнулась… захлебнулась в абсолютном радости и счастье. — Весь лес наше место! — тихо шепнула она, отпустив его губы и резко отпрянув. Бржиржинский застыл как истукан и очнулся лишь тогда когда её силуэт исчез вдали. Проведя пальцами по подбородку лейтенант с удовлетворением обнаружил кровь. Лисичка. Вот точно! Зубки у неё были остренькими, однако это не испортило поцелуй. Это дарило надежду, да призрачную, но всё-таки… Рядовой Котт долго залатывал эту царапину своим языком. Даже в трамвае. Это тоже утешало… Ночью Казимир почти не спал. Простая мысль засела в его голове — «Он любит ведьму». И что? «Любишь — женись!» — так говорил отец и вот здесь надежда в сердце лейтенанта погибала в неравном бою с реальностью. Он был перспективным офицером, она врагом империи, которой он служил. «Вот кто тебя просил бить Пискревича под дых и раздевать полковника? Могла бы отслужить как все, может тогда у нас бы всё получилось!» — дурацкая фантазия карьериста, ищущего удобства, возникший из неоткуда — третий, холодный влюблённый реалист констатировал: «Тогда бы ты не полюбил её!» И тут перед глазами вставал её бесстрашный дерзкий взгляд, острый язык, звонкий голос, перекинутый через плечо полковник и станковый пулемёт. Нет, он бы не полюбил её другой. Вот только сейчас им было не суждено быть вместе. Так может и не начинать? Он не зря сдерживался. Ох не зря! «От страха к любви, значит и с Штеклер получится!» — увещевал карьерист, рисуя картины светлого будущего на месте как минимум Мудриса, с личным кабинетом, влиятельностью и хорошей пенсией. «И тогда-то отец будет тобой гордится! И мать счастлива!» — это было аргументом, но аргументом толкающим на подлость. Бржиржинский не собирался предавать себя, но надо же было как-то жить, без этой нелегальщины… А как? «Левич, это то что доктор прописал!» — кивал юный романтик, памятуя о том как Пискревич рекомендовал сержанта и как злился, когда её поставили помогать лейтенанту. И вправду? Да типичный военный брак сослуживцев. Для Верлины ничего особенного, разве только его происхождение, но не суть. Стабильность и покой. Никакой сказки, только отстёгнутые сапёрная лопатка и штык, и бесконечные часы в объятьях пухлогубой Трис. Бржиржинский оборвал мысль. Отчего-то стало мерзко и забавно… Нет, он любил ведьму! И самым прекрасным в этом чувстве было то что оно пришло само, а не налипло на душу заодно с оценивающим взглядом двадцати семи летнего одинокого мужчины. Он боялся её чёрт подери! Какие уж тут: губы, талия, руки, сапёрные лопатки! Наоборот все эти детали пугали, потом полюбились. От того это чувство было ценнее. Легко полюбить красавицу младше тебя по званию и ниже на пол головы. А вот страшную бунтарку сильнее во сто крат и примерно одного роста — чертовски сложно. В этом сложно и была вся прелесть… Бржиржинский задремал только к утру. На столе перед ним лежали два исписанных листа: перечёрканное заявление о желании отставки и чистосердечное признание в укрывательстве государственной преступницы. Оба документа лейтенант, когда проснулся нашёл в изорванном состоянии. Рядовой Ингвар смотрел неодобрительно. — Хорошо тебе… — вздохнул Казимир и начал собираться. День предстоял превесёлым. — Личный состав к совместной с департаментом операции готов! — отчеканила Левич, глядя на Бржиржинского с обожанием. Тот страдальчески кивнул. Через плечо сержанта была перекинута сумка с гранатами, за спиной было полное альпинистское снаряжение, оба бедра украшали сапёрные лопатки в модных чехлах цвета фельдграу… — Это и есть всё необходимое? — крякнул Казимир, представляя как его отряд будет подрывать охраняемое государством дерево из книги рекордов Бинтуза. Рядовой состав военкоматского отцепления был снаряжён подобающе. — Так точно! — улыбнулась Левич, которая судя по всему уже застращала всех, ибо в глазах солдат был стоический героизм идущих на бой с драконом рыцарей. Казимир, вздохнув, велел грузится. Ему предстояло очередное приключение в Холландском лесу, почище чем отлов ведьмы, в этот раз с ним хотя бы был Ингвар, уже хлеб. — Мы переговорили с семьёй лесника и хранителем горы Чаррилдом Хексе, все ваши слова подтвердились! — елейным голосом заявила капитан, чьё сопровождение было оснащено не слабее военкомовского, арсенал украшала клетка с антиколдунскими камнями и рыболовные сети. Глаза хозяйки этих «рыбаков» опять не предвещали ничего хорошего, а чемодан стоявший у её ног как бы намекал. — Я думала поручить самое опасное в операции нашим спецам, но тут вспомнила ваш подвиг на танцах! Так что вот… — Эрика передала Казимиру «маскировку», тот вспомнил что безумие тоже часть его и бесстрастно ухмыльнулся. Платье, накидка, корзинка. Ожидаемо. Мстила ли капитан за своего подчинённого, или наоборот желала проверить слова лейтенанта — загадка. Одно Бржиржинский знал точно — это она не от горячей любви. Отряд застыл в полумиле от видневшегося вдалеке дуба. Оцепление рассредоточилось, они были практически наедине. — Дочка лесника выдала подробную инструкцию о том какие сигналы подавать и что делать! — буквально пропела Штеклер и поведала эту ценную информацию. Её глаза сияли хищными огоньками. Казимир не торопился переоблачаться. Чуял что после этого пути назад не будет. «Идиот! И кто просил тебя тогда так тупо врать? Мастер маскировки хренов!» — истериковал карьерист, юноша бился в углу в припадке, ему не нравилось как капитан раздевает взглядом его владельца. Реалист констатировал — «Абзац!» — Я так понимаю для натурализма мне и чулки полагаются? — пошутил Бржиржинский, встряхивая старое платье. Капитан чуть не подавилась восхищением от такого предположения. — Вы мастер маскировки — вам виднее! — хитро улыбнулась она и повела лейтенанта переодеваться в терновник. Казимир шёл покорно, как на Галгофу. руководство операцией было поручено ей, она была старше по званию и чёрт подери как он проигрался, сделав ставку на департамент! «Надо было самому!» — сетовал Бржиржинский, но понимал что это не было возможным. Не хватило бы силёнок, а карьерист таки хотел звёздочку. — Значит на дерево можно только по его канату подняться? — на всякий случай переспросил лейтенант, прежде чем капитан расстегнула на нём шинель. — Да! Увы, таких длинных лестниц у нашего ведомства нет, а пожарники идти в лес отказались! — она силой стащила с него шинель и едва слышным шёпотом добавила: — Хотя они пригодились бы чтобы потушить пожар нашей страсти! Нет, Казимир конечно сам был виноват. Вчера прикидываться идиотом до последнего было плохой идеей, ибо сейчас она пошла в откровенное наступление… Хотя дело тут было слегка не в этом. Когда зубы капитана впились в его нижнюю губу Бржиржинского осенила какого чёрта вообще происходит. Банальный передел собственности. «Только я-то живой, а не коврик!» — обиделся лейтенант, осознавая что ведьма схитрила с вчерашним страстным прощанием. — Отвечайте лейтенант — у вас кто-то есть? — вопрос был задан ребром, говорят ласка может загипнотизировать даже крупного кролика, Казимир ощущал себя именно так. С него на живую спускали шкуру, а он не мог и крикнуть. Срыв операции грозил, так как грозила ложь в такой ситуации. «Но если она узнает о ведьме…» — эта мысль ошпарила кипятком. Бржиржинский никогда не видел себя в робе заключённого, а Эйб тем более. Она бы на хрен разнесла всю карательную систему Верлины, то есть весь Грюнланд. При всём скептицизме к Эдемской теории ему было жалко детей Лилит… — Кот! — скосив глаза к переносице, отчеканил Казимир и, вырвавшись из цепких рук Эрики, очень быстро и умело, так как будто каждый день это делает, натянул платье с фартуком и накидкой. Оставаться в одной рубашке было опасно для здоровья. Во всех смыслах. — И часто вы целуетесь с котом? — опешила офицерша, остановив свои поползновение в направлении лейтенанта. Хищница уступила место шокированной девушке имеющей доступ к секретной секции департамента тайной полиции и обладающей излишним воображением. Дыхание её участилось, на щеках появился румянец, от былого страшного образа не осталось и следа. — По средам! — вкрадчиво ответил Бржиржинский и, оправив подол, чтобы не было видно чулок, оскорблённо заявил: — Я люблю императора! — Я тоже! — быстро согласилась Эрика, испуганно касаясь руки Казимира, тот беспощадно одёрнул её и таинственным шёпотом заметил: — Принц рассказывал мне о подобных проверках! Вы мастерски целуетесь! Слава императору! — Служу Верлине! — окончательно побледнев, кивнула капитан. Лейтенант поблагодарил небо за то что породнился с идиотизмом и безумием, так оказалось проще. «А значит дело за малым!» — подумал Казимир и направился в сторону башни на дубе. Миссия была ясна и выполнима, в корзинке болтались сапёрная лопатка и дымовая шашка. — Здорово вы её! — шепнула возникшая из кустов Левич, она совершенно непристойно дёрнула его за подол. Бржиржинский прикинулся что проверяет застёжки на туфлях-маломерках и склонился к ней. — Вы ничего не видели, сержант! — матерный шёпот жёг дважды покусанные губы. Лейтенант не уставал дивиться этой сказочной подлянке. Сидевший на плече Ингвар удивлённо хрипнул. — Я тоже императора люблю! — с этими словами Трис быстро сделал своё подлое дело и скрылась в кустах. «Они мне так губу откусят!» — выругался про себя Казимир и, выпрямившись, невозмутимо продолжил путь. Надо было оправдывать репутацию мастера маскировки. Собственно девичья походка и тяжесть корзины у него вполне получались. Но вот эти переодевания и внезапные поцелуи мешали процессу. Отвлекали. — Бульхамор! — максимально девчачьим голосом крикнул лейтенант, оказавшись под деревом, потом развёл руки и три раза подпрыгнул. Со стороны это наверное смотрелось потешно. Водонапорная башня промолчала, но через минуту уже выбросила канат, оказавшийся настоящей сказочной плетёной косой. «Ну значит про лекарство она не врала!» — вздохнул Казимир, даже не удивляясь. Дёрнув три раза за хвост, он стал ждать. По расчётам тайной полиции Рапунцель не должен был заметить подвоха. Девочка таскала ему такие корзинищи снеди что они при желании весили бы как три Бржиржинских. — Вира по малу! — вновь ломая родной голос, крикнул Казимир и обхватил косу. Секунда — и он его уже тянуло вверх, причём с нехилой скоростью. «Не зря лопатку Левич дала!» — подумал лейтенант уже представляя какого размера там сидит уклонист. Додумать не успел ибо началось страшное… Не успел он добраться на косе и до половины дерева, как снизу послышался дикий рёв, похожий на крик бешеного кабана, покусанного сусликами-людоедами. Округу огласил шум взлетающих из гнёзд птиц и выстрелы из чего-то тяжёлого. Пулемёта с собой ни у Левич ни у Штеклер не было… «Курва!» — с облегчением вздохнул Бржиржинский, замечая внизу маленькую беловолосую точку ведьмы, несущуюся напролом. Оцепление демаскировало себя и попыталось открыть ответный огонь — не получилось. Рёв Эйб заставлял даже видавших бои солдат затыкать уши и валиться на землю. Только Трис и Эрика остались на ногах и встали горой-стеной у самого барьера с древом. Почуяли они то же что и Казимир в этом крике? Неизвестно. …Лучше бы салат. Бржиржинский был рад оказаться внутри водонапорной башни и при помощи взбесившегося Ингвара скрутить прятавшегося там мужчину с жутко длинной шевелюрой. Канат оказался не косой, а заплетённой бородой. Если честно лейтенанта это даже не удивило, это было ничто в сравнении с той битвой что шла внизу. «Если женщины дерутся, в драку лучше не встревай!» — так говорил прапорщик с учебки и был прав… — Вот скажи мне — сказочный мудак, вот ты пять лет скрывался, значит умный — что мне делать? — в отчаянии поинтересовался лейтенант, глядя прямо в зелёноватые глаза опасному уклонисту, тот, заморгав, неожиданно выдал: — Ну трындец! Теперь военкомовцы и в баб переодеваются! Ужас! — сказав это, он самодовольно склонил голову, как бы в знак уважения перед смекалкой победителя. Вот только сейчас из Бржиржинского был липовый победитель, ибо спуск гарантировал одно — верную смерть. Что-то подсказывало что Хексе его не послушалась, что не просто так укусила, что всё видела и что теперь имеет очень интересный разговорчик. — Что посоветовать? Как ноги брить? — участливо спросил Кевин и сказочно мудро улыбнулся. Он был сверстником Казимира, но был отшельником, в нём чувствовалась природная мощь и стержень тех самых грюнитов, которых в Холланде было ещё предостаточно. — Вот есть три девушки, одну люблю но не могу быть с ней по закону и присяге. С второй могу быть и преуспеть, но не могу по совести. С третьей могу и по совести и по присяге, но не могу из-за первой, что делать? — протараторил Бржиржинский, схватив пленника за плечи, словно тот и вправду как оракул знал ответ. Тот нахмурился, зажмурился, наморщил лоб. Повисшую паузу разорвал боевой клич снизу, на этот раз Эйб крикнула нечто членораздельное и малоцензурное. — Это они там дерутся? - открыв глаза, поинтересовался просветлённый Рапунцель, явно отличив такие же малоцензурные ответы Левич и Штеклер. Лейтенанту показалось что он готов расцеловать этого бородача за искренность и понимание. — Та кто победит, на той и женись! Штеклер с Мудрисом ходили по палате на цыпочках. Казимир, не чувствуя нижней губы, тихонько размышлял о пережитом, утопая в подушках. На прикроватной тумбочке стояла тарелка с нарезанными яблоками, половина кубиками, другая зайчиками, Трис с Эрикой постарались. Казимир не чувствовал позвоночника. Койка был жестковата, а соседство с схваченным преступником было более чем забавным и идиотским, но такова уж была ситуация. — Я буду ходатайствовать о твоём помиловании, Рапунцель! Ты и Ведьмовод, то есть лейтенант Бржиржинский просто спасли положение! — сопел полковник Мудрис, поправляя трос с гирьками балансирующий загипсованную ногу вчерашнего уклониста. Речь военного комиссара подхватил полковник тайной полиции. — Ты поступил как герой, защитив своим телом офицера Райхсвера, да и то как ты сохранял «Дуб Бинтуза» в порядке все эти годы тоже стоит принять во внимание… — Главное ни о чём не переживай! Ты спас отделение солдат Райхсвера и опергруппу тайной полиции от ведьмы, это достойно награды! — заверил Мудрис и восхищённо добавил: — Чёрт меня обхаркай, если бы я позволил бы закрыть за решётку человека с такой бородищей! — Шпашибо! Шлава Импешатошу! — героически салютовал загипсованной рукой Рапунцель. Его тумбочка как ни странно тоже ломилась от вкусностей. Опергруппа и отделение были благодарны ему, не смотря ни на что… — Поправяйтесь лейтенант, я с большим удовольствием буду следить за вашей карьерой! — по форме отчеканил Штеклер. Казимир кротко кивнул и мученически салютовал. Когда хлопнула дверь к нему подсел полковник Мудрис и бледнея по-отцовски заметил: — Ну ты дал, ведьмовод! Такая баталия! Слава Богу пострадал только ты и этот… ой, то есть конечно не слава, но в общем хорошо что все живы-здоровы… думаю повышение у тебя в кармане… — Так точно, спасибо, герр полковник… — хрипнул Бржиржинский, закатывая глаза к потолку. Посидев чуть-чуть, полковник удалился, оставив после себя бутылку коньяка и тихий, сохранившийся страх перед ведьмой. «А я её люблю! И она меня!» — улыбнулся верхней губой Казимир. — Бьёть жнашить любит! — хохотнул, словно прочитавший его мысли, Кевин. — Она победила! — хмыкнул Бржиржинский и серьёзно добавил: — Только никому! — Я могива! Шпашибо за векомендашсию! — улыбнулся поредевшими зубами Рапунцель, расчёсывая бороду. Лейтенант прикрыл глаза и вспомнил как это произошло. Нет, не зря он договорился обо всём с пленённым и наврал в три короба как он его защищал своим телом… ибо видел Кевин слишком много. И поднявшуюся по его бороде в башню Эйб, и её гнев, и её слёзы, и её страсть. — Я так испугалась что они заберут тебя у меня! — рыдала она, пытаясь привести лейтенанта в чувства. Вообще это было вполне в её духе — сперва огреть станковым пулемётом по хребтине и только потом объясняться с любимым. В этом была вся она. Хотя ему всё равно было стыдно, что он заставил её плакать. — Я троих не потяну, я только твой рыцарь! — сквозь острую боль искренне и уверенно шептал Казимир, как оказалось не зря. Через минуту ему уже было нечем шептать. Боль из нижней губы спасла от той что в спине, а Эйб, с смехом сквозь слёзы, утирала их подолом его платья. — Таки переоделся, импортный, ну ты кремень! Рыцарь сказал — рыцарь показал! — Сама видела, меня заставили… — спорил Казимир, про себя сгорая от неимоверного счастья. Уравнение решилось, а совет Рапунцеля оказался верным. Она победила и по всем сказочным канонам она заслужила эту минуту счастья и счастливый конец в перспективе… Она сбежала, когда послышался голос Левич, таки лезшей на дуб с альпийским снаряжением. Перепрыгнув с кроны дуба на другой, ведьма перед этим обещала что больше так не будет. Казимир не поверил, он был на самом деле рад что всё так получилось. Этот удар вернул ему уверенность что так и надо, нелегальное положение так нелегальное! Он любил её и только её, не наверное, но точно. Хотя всё-таки лучше бы салат…