Сказки Холландского леса

— Твари! Убийцы здравого смысла! — нёсся рёв по коридорам военкомата. Собранный личный состав стоял дрожащей стеной перед военкомом и выслушивал ругательства. Находившийся в первых рядах лейтенант Казимир, уже смирившийся со всем, спокойно ждал конкретики. Кто был виновником очевидно. «Не зря я вчера не пил, а пошёл с сержантом грибочки жарить!» — подумал Бржиржинский, глядя на то как сконфуженные майор Пискревич и капитан Фердинанд с остальной комиссией белеют на глазах. — У нас сегодня проверка приезжает из управления Ландвера! Сам принц Генрих Бергенский, а вы мне такую свинью подложили уроды! — рычал полковник, не стесняясь того что рядовые видят как костерят офицериат. Те перешли древнюю черту армейской логики. «Бухать можно всегда, но если без последствий для начальства» — Казимир вздохнул. — Это не свинья… — было подал голос Пискревич, но тут же одёрнул сам себя. На столе сидела и вправду не свинья, а вполне себе обыкновенный рыжий кот, занимающийся самым подобающим делом для существа в центре внимания. Правда у него была одна особенность — отчего-то он был в аккуратных свеже выкроенных сапожках, кителе и кепи державшейся на прищепке между большими ушами лохматого. «Рядовой Кот!» — Да Артур! Это не свинья! Это кот! — заорал Мудрис и, трагически вскинув руки, прохрипел: — И вы твари вчера его приняли в Райхсвер! Никто не засмеялся, все стояли с максимально серьёзными лицами. Казимир, считающий данное действо явно не апогеем дебилизма пьяной комиссии, просто фантазировал что скажет проверка, когда обнаружит в новом наборе в войска кого-то с национальностью «Холландский пушистый». — Да, но… — было возразил Фердинанд, однако полковник не дал ему договорить. Спасти авторитет сегодня было не дано никому из военно-врачебной комиссии. — Никаких но! Арчи, Франда, алкаши-клоуны хреновы, ну скажите — как вы смогли оформить кота в армию так, чтобы все документы были в порядке? Гниды — на человеческий паёк и жалованье, ладно бы как собаку оформили, я бы понял юмор! Но мы теперь даже не можем толком замять это дело, потому что какой-то урод записал Ингвара Котта во все документы и это сегодня к прибытию проверки, которая эти списки будет смотреть! — Ещё не поздно всё исправить… — проблеял майор, явно намекая на непозволительную самоубийственную манипуляцию под названием «Ой, а мы потеряли списки», ну или на крайний случай «Ой, а вот этого солдата из списка нет, он вчера умер от радости». Это могло прокатить с городским начальством, но не с дотошным королевским. — Поздно твари! — не унимался полковник и добавил: — Будь проклят старый Эдвин Котт, я его дочку от войск спас, а он мне кота в подарок принёс! Шутник хренов! — Ну зачем шутник, просто отдал его моей жене на время… — прошептал Пискревич. — А ты пьяная морда решил пошутить? Смешно? — Мудрис, сорвав голос, сел в кресло и, отвернувшись от собравшихся подчинённых, коротко подытожил: — Вы мне вчера родили на этот свет нового рядового Райхсвера с жалованьем и пайком, которого из-за бюрократии мы не можем ни уволить, ни закопать. Копия списков предварительно отослана одним исполнительным помощником нашей проверке, так что если не придумаете что делать — всем абзац! Пискревич злобно посмотрел на Бржиржинского, но тот и бровью не повёл, хотя понимал что намёк на него. Он не чувствовал себя виноватым. Увы, при всей идиотии системы, в Верлине она не в пример другим странам материка Адам была строже и серьёзнее. В воюющей Пановии и Вогемии на такой шаг посмотрели бы как на милый розыгрыш, но в мирной бюрократизированной, переполненной «доброжелателями» Верлине… «Майор Бехтель из гарнизона как раз метит на место Мудриса, да и на места «комиссионеров» желающие найдутся», — смеялся в голове карьерист. Увы, итог вышел не смешным. — Раз проверка решила приехать на пол часа раньше выхода у вас, идиотины, нет! — рыкнул полковник, после традиционного танца эпилептика у зазвонившего телефона. Все вздрогнули, все кроме Казимира, а зря. Его безразличие к ситуации и слоновий покой породили в голове военкома нехорошую идею. — Лейтенант Бржиржинский! — торжественно обратился он и, подхватив кота со стола под общее оцепенение, протянул его оторопевшему Казимиру, — Ты как самый спокойный, ответственный и непьющий в нашем дурдоме позаботишься об Ингваре сегодня! Твои рапорты все в порядке, мы тебе отпуск оформим и грамоту выпишем, только молю — унеси его подальше! …Гулять по городу с котом в сапогах и форме было крайне забавно, особенно офицеру при полном параде с саблей и вместительным чемоданом. Казимир спешил, свалившийся отпуск и миссию нужно было использовать с умом. Идея срочно бежать к гарнизонным карьеристам сдавать кота вместе с нынешним начальством была отвергнута сразу. Пискревич и Фердинанд ведь по сути не были плохими людьми, просто хреновыми юмористами с излишним доступом к медицинскому спирту. Да и не стоили они предательства принципов. Бржиржинский почему-то стал спокойней к ним относится, он вообще стал спокойней после той встречи в лесном домике. — Рядовой Ингвар, сидите на плече смирно и не думайте о побеге! За наведение гигиены гениталий прилюдно — в карцер! — шутливо строго требовал Казимир, выходя за город, где у него уже была назначена долгожданная встреча. — Я уж думала ты не придёшь… — высунулась из широкого дупла покосившегося лысого дуба Эйб и с удивлением уставилась в зелёные глаза рыжего попутчика лейтенанта. — Я слово держу! — улыбнулся Казимир и бесцеремонно засунул в дупло чемодан. Она была такой смешной в этой древесной рамке, он просто не мог продолжать на это смотреть. — Хорошая одёжа! — похвалила Хексе, примеряясь к простому серому пальто, и, подозрительно зыркнув на Бржиржинского, задёрнула импровизированную штору из паутины и листьев. «Да не подглядываю я!» — усмехнулся лейтенант, отворачиваясь и наконец-то, наверное впервые за осень, любуясь престолом серого неба. Оно было похоже на традиционную кухню его Родины, окаймлённого золотыми и красными листьями деревьев, наполненные серыми и белоснежными тарелками облаков. Ему даже показалось что он смог почувствовать запах гороховой каши с мелко нарезанной в неё салом. Слюни потекли сами собой. Сидевший на плече мохнатый с интересом начал лизать щёку лейтенанта. — Ну и развратник ты, просроченный рыцарь! Уже слюни распустил! — вырвала лейтенанта из размышлений Хексе. Её бойкий голос даже как будто звучал и внутри черепа Бржиржинского, тот помотав головой, быстро утёр губу и смущённо бросил: — Я плохо обедал… — Ах, значит я сегодня не первая твоя девушка? — дерзко усмехнулась Эйб и, самодовольно заметив как краснеют щёки Казимира, оценивающе провела руками по своим бёдрам и талии, как бы спрашивая «Ну и как сидит? Идёт? Идиот?». Бржиржинский молча удовлетворительно кивнул. Хексе радостно рассмеялась и, вновь уставившись на кота, спросила: — А что теперь и котов в армию берут? — Мышей ловить! — прагматично соврал Казимир. Ведьма обиженно надулась: — То есть меня не взяли, а блохастого взяли? — А нечего было термометром драться с врачами! — пожурил лейтенант, не понимая почему ему сейчас так легко и весело, и что странно — абсолютно не страшно. — Термометром нельзя, а бутылками можно? — обиделась Эйб и, потирая затылок, добавила: — Такую хорошую бражку перевёл, мой дед тебе бы за это глаз на задницу натянул, народным методом! Лейтенант засмеялся, представляя себе кого-то похожего на Чаррилда Хексе, только старше и с красным носом пьянчуги. — Но-но! Мой дед красивым был! — сверкнула глазами Эйб, но и это не смутило Бржиржинского ему почему-то показалось что ему нравится это милое безумие. Вчерашний враг, матерщинница-террористка, уклонистка, стояла всего в пол шаге от него и, хитро щуря зелёные глаза, маняще заводила прядь белых волос за аккуратное, не в пример кошачьему, ухо. «А она даже симпатичная, без станкового пулемёта особенно…» — Хенкемильский замок давно заброшен, там никто не живёт, я думаю тебе там понравится! — лейтенант указал точку на карте. Ведьма, счастливо затрепетав, отследила примерное расстояние до родной горы и дома. «Километров тридцать, самое то!» — подумал Казимир, пытаясь увернуться от юрких сильных рук Эйб, та обхватила его правую руку, прижала к себе и радостно заметила: — Ну ты голова, ладно, теперь больше не просроченный! Воистину — рыцарский поступок! — Есть такое, — пожал плечами Бржиржинский и, с смирением глядя на свой чемодан с которым теперь придётся расстаться, добавил: — С едой разберёмся, я постараюсь что-нибудь придумать! — Да я бы и сама… — невинно заморгала Хексе, но лейтенант резко оборвал её: — Не надо! Чем больше ты громишь военные колонны и грабишь грибников тем больше твой предположительный срок в тюрьме! — И? — положила голову на плечо Эйб, непонимающе сдвинув брови. Ну да, куда ей было бояться законов империи и тюрьмы если у неё где-то в лесу был закопан станковый пулемёт, а она сама могла в рукопашную справится с целой врачебной комиссией? Бржиржинский задумался, сидевший на плече кот начал лизать его ухо. Аргумент пришёл быстро: — Ради меня! Мы же друзья? Военному было рискованно задавать такой вопрос той, что в своё время раздела целого военкома, но лейтенант был очень плохим картёжником, ему иногда везло. Иногда наступило. Глаза Эйб радостно загорелись, она активно закивала и ещё крепче сжала его правую руку в локтевом захвате. «Лишь бы не сломала!» — А раз мы друзья! — уверенней продолжил Казимир: — То мы должны помогать друг другу, я помогу тебе спрятаться и найти жильё, а ты поможешь мне замять это нехорошее дело с твоей повесткой, у меня знаешь ли тоже проблемы… Сделай это чтобы за тобой прекратили гоняться и ты могла спокойно дальше искать принца… — А как? — восхищённо открыла рот Хексе и вновь будто залезла своими глазами ему прямо в голову. Бржиржинский быстро спрятал нужную мысль за потоком белиберды и таинственно бросил: — А вот! В первую очередь ты должна перестать громить обозы, дальше я сделаю всё что в моих силах! — Надо Верлине задуматься о импорте рыцарей из Пановии! — важно сморщив лицо как бургомистр, заметила Эйб и вновь неожиданно, не предупреждая, поцеловала его. Не успел лейтенант опомнится, а её уже и след простыл, вместе с его чемоданом и хорошим костюмом. «Гордись Мир, в твоей одёже государственная преступница бегает!» — пронеслось в голове, так и представился трибунал. А плевать. Сидевший на плече кот с ошалело глядел вслед ведьме. Бржиржинскому внезапно стало очень смешно. Жёлтая проторенная тропинка покорно понесла его хохот по своей спине, утащила вглубь леса, где он отразившись от деревьев стал ещё смешнее. «Зачем?» — этот вопрос не мучил Казимира в традиционном понимании, ему просто было любопытно какого чёрта он творит и какими мотивами продиктованы его авантюристские, дерзкие действия? Почему он так спокоен? Ведь если бы их увидели, или хотя бы узнали о дружеской связи, то тут же раскололи бы его, вместе с жизнью и карьерой. Но это не пугало, так же как больше не пугала ведьма. К ней было теперь какое-то иное, другое чувство странной привязанности. Из ночного кошмара она превратилась то ли в младшую сестру, то ли в питомца, то ли просто в человека которому хотелось помочь. А почему? Она же сама была виновата во всём! Если бы поменяла взгляды на жизнь и саму жизнь то этого бы и не случилось. Бред! Что связывало их? Их свела проклятая повестка в военкомат, их разлучил станковый пулемёт, вновь свела то ли судьба, то ли дьявол. Зачем было продолжать поддерживать этот по-бабски завязанный узелок? Казимир не знал, ибо всегда завязывал шнурки на двойной. — Не смотри на меня так! — приказал рядовому Котту лейтенант и ещё раз прислушался к себе. Голова болела от неразрешимого ребуса, сердце теплилось словно угли в камине. Контраст был забавным, пока голова наливалась кровью, всё остальное тело было в полном покое и даже правая рука застыла в том же положении что её оставила ведьма, согревшая её своим телом. — Ваше благородие, не подскажете дорогу? — вдруг послышался голос из-за спины. Лейтенант резко обернулся и обнаружил перед собой полного мужчину в дорожном костюме, при трости и с собакой на повадке, что характерно животное тоже было обряжено в форму Райхсвера. Неожиданный собеседник говорил на хорошем бергенском диалекте, в котором однако чувствовался след центральных регионов империи. «Янешева земля!» Дворянская кокарда на шляпе расставляла всё на свои места, которые офицер отлично помнил по своей ассимиляции в Верлине. — Добрый день, куда именно, милостивый государь? — вежливо ответил Бржиржинский, почтительно салютуя, даже не думая начать гадать отчего у путника похожая ситуация с питомцем. Казалось после встречи с ведьмой безумие стало неотъемлемой частью сознания лейтенанта, поэтому он спокойно и с радостью принимал любое сумасшествие, как старую знакомку. — До города. Я слегка заблудился, меня высадили у подножия горы, — улыбнулся мужчина и заглядевшись на кота добавил: — А я вижу и до вас дошли модные веяния Бергенской придворной жизни? — Никак нет, это инициатива снизу, — сказал чистую правду лейтенант и услужливо указал рукой на тропинку: — До города ведёт эта дорожка, главное не поворачивать налево и идти только по муравьиным тропам! — Как интересно! — улыбнулся дворянин и, достав очки, присмотрелся к обочинам и, критично вздохнув, попросил: — А вы не могли бы проводить меня, если это конечно вас не затруднит?! — Это честь для меня! — отчеканил Казимир, которому ситуация стала казаться очаровательной. Пока они, люди, лицемерно играли в этикет, животные в форме вполне естественно отреагировали друг на друга. Кот, выгнув спину, спрятался за головой лейтенанта, а собака зарычав, прижалась к земле, явно осознавая что относится к другому роду войск. «Военно-воздушные силы против сапёрных войск!» — ухмыльнулся про себя Бржиржинский. Диалог с незнакомцем получился презабавнейшим: — И что же, низы хотят видеть боевых котов на улицах городов? — Никак нет, просто офицеры военкомата позабавились, сделали военкому подарок… — Что же, в честь проверки принца Генри? — эта осведомлённость дворянина не удивила лейтенанта, он решил подкорректировать выше сказанное: — Не совсем, рядовой Ингвар вступил в наше братство до вестей о приезде принца… — и ведь не соврал. Дворянин натягивая поводок, чтобы остановить рычащую собаку, заметил: — И Дейзи попала в патрульную службу не по капризу вышестоящего! Это был подарок мне на день рождения! А вы случайно не родственник герра полковника Мудриса? «Упаси господь!» — подумал Бржиржинский. — Никак нет, я его помощник, сегодня у меня отпуск… — Что же прячете кота от Его Высочества? — хитро прищурился мужчина. «Угадал!» — удивился проницательности собеседника лейтенант и решил быть честным, отчего-то настроение располагало к откровенности, сердце полыхало. Осознание о втором поцелуе наконец достигло мозга. «Вроде ведь не было родичей в Нордвесте…» — Так точно! — нарубил правду Казимир и тут же ловко приправил ложью: — Его все так в военкомате полюбили, испугались что проверка воспримет такой жест как ребячество, что бросит тень на честь комиссии комиссара и гарнизона! Дворянин восхищённо захлопал в ладоши, собака смотрела на хозяина как на идиота, кот же не в пример, наоборот ласково тёрся ухом о щеку лейтенанта, будто подтверждая что его все любят, ценят и точно не собираются кастрировать. — Это истинный героизм, герр лейтенант! — серьёзно заметил полный мужчина и, вздохнув, бросил: — Мы с вами, даже наверное, коллеги! Я тоже прячу Дейзи от глаз высоких чинов, чтобы не засмеяли! — Как я вас понимаю! — на такой высокой, милой, братской ноте и был окончен этот диалог. Дворянин вошёл в город через древние ворота, а лейтенант продолжил по дуге обходить Холландбург, любуясь высокими шпилями и башнями, ожидая когда солнце коснётся флюгеров и утонет в алом мареве заката. «Как давно у меня не было отпуска!» — подумал Бржиржинский и почесал за ухом у нового друга. …В военкомате было тихо как на кладбище. Казимир решил не будить уснувшего у него на шее Ингвара и сразу идти к полковнику отчитываться. Утро было прекрасным, вчерашний отдых отзывался только хорошими воспоминаниями, на губах гуляла улыбка. В кабинете полковника стояла гробовая тишина. Собравшаяся комиссия застыла как статуи, над ними и столом нависал полковник с напряжённой физиономией. — Герр полковник, ваши распоряжения выполнил! — отсалютовал Казимир и спустил заспанного Котта на стол. Мудрис долго посмотрел на рядового и вдруг ухватив его, прижал к себе и заплакал. Бржиржинский ошарашенно уставился на эту картину. Остальная комиссия тоже давила желание прослезится. Им было стыдно, полковнику нет, ему шёл пятьдесят третий год. — Не знаю где ты там гулял, но этот блохастер спас наши задницы! — прорыдал Никлос Мудрис и поднял со стола указ и протянул его лейтенанту. Тот прочёл и почувствовал как волосы шевелятся на всём теле. Приказ гласил о выдаче королевской премии ему лично и коту включительно. Казимир непонимающе посмотрел на Пискревича и Фердинанда, те ничего не объяснили, полковник тоже. Театральная немая сцена утонула в громе оваций не уволенных военных. — Проверка то приехала, да вот только принца в ней не было! Они всю документацию подняли и по недобору разгром устроили, по невыполнению плана, по несоблюдению норм, по дегуманизации, в общем отчехвостили всех и вся, в хвост и в гриву! — рассказывала Левич, отпаивая белого Бржиржинского коньяком. Тот был в ступоре. Нет, этот призыв всё-таки не мог стать привычным. Случившееся безумие было трудно объяснить, а ещё сложнее принять. — И вот когда возглавлявший комиссию генерал уже хотел рубить головы и писать приказы о увольнении и аресте безалаберных врачей, офицеров, внезапно явился сам принц Генри и остановил его! — Трис сделала большие глаза, что и не требовалось, Казимир представлял себе какое появление монаршьей особы имело эффект, ставленник Бого-императора как-никак. Сержант бойко и эмоционально продолжила: — Выслушал, пожурил по-отечески, а потом вдруг сказал что даёт второй шанс и что мол не такой уж наш военкомат и плохой и бесчеловечный, мол мы за столицей королевства Берген следуем и угадываем намерения верхушки! Тенденции мол хорошие продвигаем, а потом он заперся с полковником в кабинете и они о чём-то долго беседовали, после они уехали и на прощание этот приказ оставили… Два и два сложились, правда получившееся пять вряд ли устроило бы математиков. «Так это был он!» — Бржиржинский проглотил язык и порадовался что попался августейшей особе в компании кота, а не ведьмы. «А то ещё заставили бы формировать батальон колдунов, а так мне грозит только кошачья спец-рота по отлову грызунов!» — подумал лейтенант и широко улыбнулся. Сидевший на его столе Ингвар Котт продолжал заниматься подобающим делом, не боясь ни карцера, ни штрафов. Военкомат был обязан ему своей жизнью. — Мы в ответе за тех кого приручили! — улыбнулся Казимир и, таинственно сощурился, глядя на сержанта. Ребус разгадался вместе с уравнением.