Твой секрет

Есть вещи, к которым жизнь не готовит, потому что подготовиться к ним просто нельзя. Как можно приготовиться к тому, что западёшь на своего лучшего друга, из-за слуха про секс с парнем и полезешь к нему сосаться, а он тебя отвергнет? Это звучит как полное дерьмо, и Кореш, как истинный бедолага, в это дерьмо вляпался. Парадеевич, ожидаемо, исчез отовсюду, откуда только было можно. Не отвечал на звонки и сообщения, не стримил сам и не появлялся на Лёшиных стримах. Как назло, у всех Хазяев начался мини отпуск после больших съемок и череды успешных стримов, что сводило шансы на встречу к нулю. Была мысль написать Кае и спросить про Сашу, но он этого не делал, совершенно по-детски опасаясь, что она ему выпишет пиздюлей за то, что он приставал к её парню. Даже в Лёшиной голове это звучало очень тупо, но этот страх он нежно лелеял и цеплялся за него. Настоящая же причина была в том, что он боялся услышать от Каи, что Саша больше не хочет его видеть. В его личном топе самых больших страхов, сразу после потери родителей, шёл страх потерять Сашу. Не то, чтобы он раньше не думал о том, как Парадеевич ему дорог и что жить без него он бы совершенно точно не хотел, но в свете новых открытий про него, а самое главное про себя, этот страх обострился до предела, почти до паники. Он ужасно скучал по Саше каждую минуту своего дня. Чувство, что он не мог написать в любой момент, сводило с ума. Лёша стримил только в надежде, что залетит Саша или хотя бы напишет, и дергался от каждого сообщения, был ужасно раздраженный и связно говорить ему удавалось плохо. Это не оставалось незамеченным, но ему было так сильно похуй, что он даже перестал реагировать на донаты. Когда силы ждать заканчивались, быстро сворачивал стримы и сразу шёл в кровать, где ел горы сладкого и смотрел Тик Ток пока не вырубался. А еще он смотрел порно, в таких количествах, словно ему снова было пятнадцать. Правда смотрел он не свою привычную коллекцию, а открывал новую для себя категорию, которую раньше даже по приколу не включал. Теперь же гей порно отвращение вызывать перестало. Теперь оно вызывало любопытство. Возбуждения он от него практически не испытывал и смотрел скорее с исследовательским интересом. Он понимал, что как и в гетеросексуальном порно то, что он видел отличалось от реального положения вещей, но с каждым днём становилось всё интереснее. Иногда Лёша понимал, что переживает самый странный период в своей жизни. В какой-то момент Саша снова начал стримить и Лёша смотрел на него лёжа в кровати. Он и не вспомнит никогда о чём были эти стримы, но навсегда запомнит как всматривался в маленький квадратик в углу экрана, пытаясь увидеть на Сашином лице, что тот скучает или, что ему плохо. Ему никогда не хотелось, чтобы Саше было плохо, но хотелось, чтобы было плохо без него. Такой вот он был человек. С говницой. Была даже подленькая мысль отправить анонимный донат и спросить где же Кореш, но чувство собственного достоинства победило. После нескольких недель этой ужасной тоски, одиночества, странных мыслей и фантазий, он был просто счастлив, когда Илья вернулся из Калининграда и позвал на съемки. Лёша даже не спросил, что за видео тот собрался снимать. Ему было всё равно что делать. Он был готов даже двадцать четыре часа проходить хоррор квесты, лишь бы не быть одному, лишь бы не гонять в голове назойливую мысль о том, что он лишился лучшего друга, а вместе с ним, возможно, всех друзей вообще. Лёша попытался максимально ненавязчиво спросить кто участвует, и когда услышал имя Саши ответил «да». Возможно, слишком быстро и палевно, но подумать об этом нормально не получалось — в ушах шумело от волнения. Он проснулся в восемь утра, чего не случалось с ним очень давно. Это было бессовестно рано, особенно учитывая что сбор у Ильи был объявлен на двенадцать, а это означало, что раньше трех они даже на локации не окажутся, но уснуть снова так и не получилось. Лёша лежал в кровати и чувствовал, как сердце колотится даже не в груди, а где-то в горле. Ему слишком хорошо было знакомо это чувство еще с подростковых времен, когда тревога и панические атаки сопровождали его почти каждый день. Не зная, чем себя занять, Лёша шатался по квартире, курил одноразку, постоянно проверял сообщения: то ли надеясь увидеть что-нибудь от Саши, то ли боясь увидеть что-нибудь от Ильи. Например, что съёмка отменяется или переносится. Лёша честно пытался что-то поделать, даже принимался за уборку, но все валилось из рук и он постоянно отвлекался на телефон. Поесть тоже не получилось, еда совсем не лезла, а от кофе еще больше трясло и заболел желудок. Нормально удалось только помыться и одеться. Про себя Лёша отметил, что душ принимал как-то очень уж долго и одежду выбирал слишком тщательно, хотя обычно надевал то, что висело на стуле. Рефлексию по этому поводу он решил оставить для какой-нибудь особенно бессонной ночи, когда придет время распаковывать всё самое неприятное и уничтожать себя за это. Несколько секунд он смотрел на парфюм, но решил не падать так низко. Он им не пользовался даже когда ходил на свидания, нельзя было пахнуть и выглядеть слишком хорошо, иначе от шуток пацанов он провалится на месте. Но особенно страшно было от того, что мог подумать Саша. Лёша растрепал волосы и, предприняв бесплодную, по его мнению, попытку выглядеть не так вылизано, вызвал такси. Впервые в жизни Лёша радовался пробкам. Он выехал слишком рано и рисковал приехать к Илье первым, но дома оставаться было невозможно. Лёша пытался слушать музыку, смотреть в окно, но отвлечься не получалось. Всё о чем он думал — как встретит Сашу и что ему скажет. Ситуацию осложняло то, что надо было вести себя нормально, чтобы пацаны ничего не заметили. К сожалению, что такое нормально он уже забыл. Кажется, те вольности, которые он себе позволял раньше стали совершенно невозможны. Как он ни старался, но представить что он подходит к Саше, целует его и говорит как сильно соскучился, не получалось. Внутри разлилась обжигающая пустота, и Лёша, впервые за всё время, ощутил чего он лишился. Как и предполагал, у Ильи дома он был первым, но в коридоре всё равно рассматривал кроссовки, пытаясь найти знакомые. Они сидели в комнате, ожидая остальных, Илья что-то показывал и много болтал. Лёша был рад его видеть, но вслушиваться в слова не получалось совсем. Всё смешивалось в какой-то комок. Он тряс ногой, вертел в руках одноразку и постоянно проверял телефон. Когда начали приезжать остальные участники ролика, для Лёши началось настоящее испытание. От каждого звонка в дверь, он замирал, почти не дышал и прислушивался к разговору в коридоре. Время шло, а Саши не было, и уровень волнения Лёши достиг той отметки, когда хотелось плюнуть на всё, сказаться больным и уехать домой. Особенно ебано было от того, что все давно не виделись, отдохнули, соскучились и хотели общаться. Лёша соскучился тоже, но общаться не выходило. Его состояние заметили, и отпускали шуточки разной степени глупости, от которых Лёша отбивался с энтузиазмом мёртвой лошади. Он решил пойти умыться, чтобы хоть как-то прийти в себя и взбодриться. Кроме унылого ебала, в зеркале обнаружились красные глаза, будто он всю ночь курил или плакал. Или курил и плакал одновременно. Холодная вода чуть-чуть взбодрила, но выходить из ванной Лёша не торопился. Он пытался отрепетировать какие-то заготовленный реплики для встречи с Сашей, словил от этого полный кринж и вышел в коридор. Как всегда бывает в жизни, ни одна заготовленная фраза или остроумный ответ в реальности не пригождаются, и ничего не идёт по тому сценарию, который ты задумал. Как только Лёша закрыл за собой дверь, напротив через коридор открылась другая, и в квартиру вошёл Саша. Кроме них в прихожей никого не было, и спрятаться за чьей-либо спиной не получилось. Лёша замер у своей двери, а Саша у своей. От этой неловкости между ними — самыми близкими друзьями — было больно, и Лёшу эта боль парализовала. А вот Сашу кажется нет. Он опустил глаза, начал снимать обувь и толстовку. Лёша открыл было рот, чтобы что-то сказать, но из комнаты выскочил Илья, а за ним и Данила. Начался круговорот объятий, приветствий и шуток. Саша вместе со всеми зашел в комнату, а Лёша так и остался стоять в коридоре. Желание уйти, тихо закрыв за собой дверь, боролось в Лёше с идиотским шаблоном, что мужики так себя не ведут. Самый тупой аргумент, но больше держаться было не за что. Действительно, в жизни никогда не бывает так, как себе представлял. *** Идея у Ильи была хорошая, чувствовалось, что он над ней поработал в отпуске, да и все хорошо отдохнули и были готовы на свершения, даже Лёша взбодрился. Снимать собирались городской квест на машинах с участием нескольких команд. Для максимального рандома решили делиться на команды, вытаскивая бумажки со словами. В команду попадали люди, доставшие одинаковое слово. Рандома не случилось — Лёша вытащил бумажку со словом «хуй» и попал в команду с Сашей. Третьим оказался Гориллыч, и Лёша не понял обрадовался он этому факту или нет. С одной стороны хотелось остаться с Сашей в машине вдвоём, а с другой стороны, было страшно, что Саша мог этого не хотеть. Да и что сказать ему, Лёша так и не придумал. После полутора часов обсуждений и подготовок, все наконец отправились к машинам. Лёше ни разу не удалось поговорить с Сашей или остаться наедине. Он пытался подсмотреть за его реакцией на то, что они оказались в одной команде, но в общей суете и ржаче этого сделать не удалось. В остальное время он сам отводил глаза, потому что боялся встретиться с Сашей взглядом, смотрел только, когда знал, что тот, в свою очередь, точно не смотрит. Самая тупая игра в гляделки в мире. Лёшино настроение летело в пизду быстрее, когда он осознавал как сильно скучал по Парадеевичу. Они и раньше могли не видеться, и он тоже скучал, но не так сильно как сейчас. От звука Сашиного голоса и смеха, обращенного не к нему, хотелось орать. Лёша разглядывал его профиль, а в груди все сжималось. Как же быстро всё это стало настолько серьёзно. Лёша был влюбчивый, поэтому очень хорошо знал эту перемену: когда в один момент любой жест или сказанное слово становилось поводом для сильной тоски или сильной радости, а иногда и всего этого одновременно. Лёша и ждал, и боялся момента, когда они окажутся в машине. Много думал о том, как будет сидеть рядом, стараясь исподтишка смотреть на Сашу, не выдавая себя, но мысли эти в очередной раз оказались напрасными. Данила первый выбежал на паркинг и, как только отключилась сигнализация, сел на переднее сиденье. Лёша метался между облегчением и фрустрацией. Наверное, надо было привыкать теперь к такому набору противоречивых чувств. Несмотря на паршивое утро, день в итоге прошел замечательно. Они полностью погрузились в квест. Данила очень круто создавал атмосферу, а у Саши вдруг включился такой азарт, которого Лёша не видел у него очень давно. Сам же он больше мешал, чем помогал, но в моменте его так хорошо накрыло ощущением тотального счастья от того, что друзья рядом и Саша его тоже рядом, что он шутил и кривлялся больше обычного. Кажется, даже стал главной звездой этого ролика. Под конец насыщенного и долгого дня, сил почти ни на что не осталось. Довольные удачными съемками, все постепенно разъезжались по домам. Кореш собрался вызывать такси, но Данила предложил ехать с ним и Сашей. Лёша медлил с решением. Ему бы хотелось услышать приглашение лично от Саши, но долго размышлять ему не дали. Данила просто поднял его и засунул на заднее сиденье под общий смех. Лёша сидел на заднем сидении, и в разговоре Саши и Данилы участие не принимал. Он сильно устал, и эйфория начала постепенно спадать, уступая место ощущению пустоты и неопределенности. Сначала он пытался поймать взгляд Саши в зеркале, но оказалось, что это слишком страшно, и он отвернулся в окно. Лёша гонял невеселые мысли, когда заметил, что Парадеевич не повернул там где было надо. До Лёшиной квартиры ехать было ближе, поэтому он сильно удивился, когда Саша сделал большой крюк и поехал отвозить Данилу. Внутри затеплилась надежда, что потом они поедут вдвоем, но он не давал себе порадоваться, боясь разочароваться. Вместо этого он начал представлять себе как Саша удивляется, обнаружив его в машине, потому что забыл о его существовании. Ну или как орёт, что не хочет его больше никогда видеть. Поверить в то, что Саша решил с ним поговорить было невозможно. Через полчаса Данила попрощался и вышел из машины. Лёша не знал, как поступить, была даже мысль действительно выскочить за Данилой, выдумав какой-нибудь тупой предлог типа поссать, а потом уехать на такси, но физических сил на такой манёвр не хватило. Он понимал, что оставаться на заднем было глупо, но ноги просто не шли. Данила уже скрылся в подъезде, а он так и сидел на заднем сидении. Как он и хотел весь день, они оказались с Сашей в одной машине. Оба молчали. Наконец, не оборачиваясь, Саша спросил: — Не хочешь в мак? Я голодный, — и посмотрел в зеркало заднего вида. Лёша встретился с ним взглядом и кивнул. На большее сил не было. Прошло еще несколько секунд, Саша повернулся к нему всем телом, и глядя в глаза, впервые за весь день, сказал: — Ролевые игры в таксиста и пассажира продолжаются? Лёша шутку понял не сразу, все пялился в Сашины глаза. А когда понял они оба смеялись до слёз, пока Лёша пересаживался вперёд и пристегивался. Саша сразу врубил «его любимый жопный подогрев» и Лёша почувствовал, как теплеет не только в жопе, но и в груди.