Просто Ещё ОДИН ЭТАЖ

Стремительные ноги наследника гордых римлян сливались в колесо, поднимая за собой снежную бурю. Ни неказистые врата, ни неказистая лампа, ни неказистая низкорослая фигура, следующая за ним по пятам, не смогли остановить человека. Горделивый высокий скелет, спешащий вставить втык своему ленивому старшему брату, превратился в недоуменно моргающий снежный столб, оглушенный непрекращающимся истеричным воплем. - ВАУШКИ! ЭТО ЧТО, БЫЛ ЧЕЛОВЕК? НАВЕРНОЕ ОН ТАК СПЕШИЛ ВСТРЕТИТЬСЯ СО МНОЙ, ВЕЛИКИМ ПАПАЙРУСОМ, ЧТО НЕ ЗАМЕТИЛ МЕНЯ, ВЕЛИКОГО ПАПАЙРУСА! Я, ВЕЛИКИЙ ПАПАЙРУС, ДОЛЖЕН ВСТРЕТИТЬ СВОЕГО ФАНАТА ДОСТОЙНО! НЬЕ-ХЕ-ХЕ! А маленький истероид мчался дальше. Каждая встреченная собака, спешащая просто поиграть, каждый снежный петух, испражняющийся каламбурами, лишь усиливали его рвение двигаться вперед, сокрушая всё на своём пути. Болидом, источающим запах выпечки, он прорвался через город, перелетев и проломившись сквозь все головоломки. Впереди росла пелена зловещего тумана, и в этой пелене росла зловещая долговязая фигура. Но не это довело дитя Апеннинского сапога до высшей точки истерического безумия. На тарелке в руках скелета покоилось нечто, что заставило усы человека пробить полночь. Нечто, во что его разум отказывался верить. И, когда вопреки всему, среди невыносимой болтовни скелета мелькнуло слово "СПАГЕТТИ" - его разум не вынес. От вопля, пронесшегося по лесу Сноудина, с еловых ветвей смело снег. Это был клич уничтожения. ... Но Папайрус выжил. Слегка помятый, он враскоряку торчал вниз головой в сугробе неподалёку от тропы, как усыпанное мусором деревце. К тарелке, вывалившей своё содержимое на почерневший от такого соседства снег, приблизилась низкая серая тень. Розовая тефтелька носа осторожно потянула воздух и скукожилась. Розовые лапы с величайшей осторожностью забросали снегом место экологической катастрофы, и огромная крыса посеменила вслед доносящимся из глубин Подземья возгласам ментальной нестабильности.