Приветик, Смерть!

      Спрашивается, на кой черт мне такие густые брови? Я без понятия, как с ними совладать. Хоть бери и гребнем чеши, господи Иисусе… Ух, а сына божьего я зачем вспомнил? В голове полный кавардак! Видимо, нужна генеральная уборка. Ой, все!              Вернемся к бровям. Они бесят. Что за печальное удивление? Просто сгустки эмоционального потрясения над глазами! Разжопица какая-то! Вот стою, как взаправдашний кретин, и пытаюсь привести непокорную растительность в порядок. Оно мне надо? Я уже и слюну в ход пускал, и мольбы… Все без толку! Ладно, в задницу. Побрился — уже хорошо. Да и кто будет оценивать мой раскрасневшийся от тщетных усилий лик… Никому я не всрался, так-то. Э-эх! Знаете, мне тоже изофаллически, честно говоря. Не пойму, чего это я разошелся. Мне, может, успокоительных каких надо попить? Блин, одна чушь в черепушку стучится. Пошла вон! Никого нет дома!              Куда я намылился? Уж точно не на свиданку. Вы же помните, я не по романтической части. Сейчас все расскажу. Ничего из ряда вон выходящего, просто я осознал, что давно не навещал родные края. Ага-ага, я собираюсь наведаться в то самое место для наших. Мне необходимо сменить обстановку, а то сами видите, я немного чумной в последнее время. Хорошо, что не доктор. Ха-ха. Надо бы собрать урожай свежих новостей. Короче, сунуть нос в тамошние сплетни. Мало ли чего увлекательного разузнаю. Прикольно же. И не бойтесь, меня здесь не хватятся. Там время течет немного иначе и все такие дела, но давайте обойдемся без разжевывания деталей и подобной чепухи. Так что просто наблюдайте и наслаждайтесь! Я ж демон, умею много всякого. Вот только на дурацкие вопросы отвечать не люблю. Пожалуйста, прикусите язычки. Спасибо!              Приступим! Чтобы телепортироваться к нашим, мне необходимо испить собственной крови. Не пугайтесь, не литр. Нужна всего-то капелька. Если вам показалось, что попахивает древностью, и вообще это прошлый век, держу в курсе — я с вами полностью согласен. Однако так устроено, куда деваться. Я не жалуюсь, мне несложно. Нормально все.              Еще разок окидываю себя придирчивым зырком. Хм-м, сойдет. Фиг с ними, с бровями. И с шухером на голове. Где моя подружка булавка? Нашел! Решительно вонзаю иголку в подушечку указательного пальца и нетерпеливо присасываюсь к ранке. М-м-м, моя кровушка… сладенькая. Хе-хе. Шучу! Я вам что, вампир какой-то? Крепко зажмуриваюсь и настраиваю мыслительный процесс на нужную волну. Погнали!              Вжух! — и передо мной открываются мерцающие двери лифта. Такой дизайн, не обессудьте. Нарисуйте в воображении громадное здание с тремя этажами, с кучей разных помещений на каждом. Нарисовали? И вот везде перед вами разъезжаются эти светящиеся дверцы. Увлекательно, да? Внизу типа ад, сверху типа рай, а посередине занимательное местечко, где тусуются наши. И ангелы, и демоны. В свободную от работы минуту перемывают друг другу косточки, опрокидывают по стаканчику и всякое прочее. Бездельничают, короче. Так и представляйте нашу обитель. А еще здесь обитают неприкаянные души, ну, как неприкаянные, те, с которыми Он еще не решил, что делать. Вот они-то вкалывают, пока мы прохлаждаемся. Такова их участь. Считайте, служба занятости для мертвых. Когда Он соизволит определиться, души отправятся в следующую инстанцию, которую Он им назначит. Допустим, на пытки. Ладно, юморю, не обращайте внимания. Хотя может и нет, судите сами. Хе-хе! Возможно, душе уготовано перерождение. Вероятно, кто-то даже станет одним из нас. Есть шанс, что когда-то я тоже был человеком, но я не вникал. Пусть прошлое останется в прошлом.              В целом все устроено вовсе не так, как вы предполагали. Ангелы и демоны не враждуют. Мы просто выполняем разную работу. Ангелы больше пыхтят во всяких высокоморальных областях, демоны же, наоборот, либо склоняют к греху, либо отвечают за что-то не совсем приятное. Кто на что учился, как говорится. А все определяет Он, наш главный. Как вы уже могли догадаться, вкалывать придется и после смерти. Такие дела. Я не стараюсь вас напугать или еще чего. Ни разу! Всего-навсего глаголю вселенскую истину, заботливо просвещаю. Я же добрый демон. За это и выперли… Ой, в пекло!              Я, подчеркнуто игнорируя косые взгляды, топаю напролом к стойке. Да-да, после того проступка я местная рок-звезда. Как он посмел? Вот это бунтарь! Безумец! Как только совесть позволила? Батюшки, он просто псих! Подобная лабуда постоянно вонзается вилами прямо в задницу. Идите на… Ну а чего стесняться? Идите стройной колонной к черту на кулички. Эх, все же постеснялся. Да и пофиг! Я ни о чем не жалею. Ничего не поменялось. Все правильно сделал. Чего замерли? Валите туда, куда я вас отправил!              Запрыгиваю на барный стул. Пристраиваю локоть на стойку, а подбородок на ладонь. Сигарету заталкиваю в зубы, блуждающий взор устремляю вперед. Все! Я отлично угнездился. Где бармен? На Земле сейчас утро, и пить я не планирую, но здесь нет разделения по временам суток. Так вот. Как я уже упоминал, часики тут тикают иначе. Демоны не ограничены законами физики. Меня даже никто не успеет хватиться. Если вдруг что — время отмотаю. Угу, это тоже мне подвластно. Да и кому я сдался? Если только Луке с его трупами… Все путем, я не в обиде. Мне льстит, что Лука рассчитывает на меня. Видите, не все потеряно. Выкусите!              — О! Какие люди!              Знакомый голос застает меня врасплох. Я нелепо дергаюсь и чуть не роняю сигарету изо рта. Ну дела! К стойке невзначай причаливается Мик. Что тут творится, Владыка? Молчишь? Пф-ф, неудивительно. Кто такой Мик? Мой старый приятель. Мы давно с ним ведем дружбу. Сколько раз он прикрывал мою демоническую шкурку… Мно-о-ого! С воскрешением ребенка не удалось, правда, но там размах косяка был ого-го. Так просто не прикроешь. Кстати, он ангел. Мик трудится в отделе Совести. Обязанности у него непростые, но он отлично справляется. Видите, никакой вражды. Я вам не врал. Не в моих правилах. А вот какого лешего он примостился за барной стойкой? Вопрос, конечно, на засыпку.              — А ты тут чего забыл? Где старый бармен? — ошалело хлопаю ресницами и изумленно вопрошаю. Да-да, скажи-ка мне на милость.              — Старый где… Все! Он дотумкал, что с ним делать, — Мик многозначительно поджимает пухлые губы, небрежно перекидывает через плечо длинный черный хвост. Гладкий и блестящий, не то, что мои мышиные пакли.              — Вау! Не прошло и года, — невольно прыскаю я.              Мик тоже подхватывает смеховые колебания. Морщинки на шоколадной коже змеятся тоненькими линиями, а щеки натягиваются от искренней улыбки. Приятно повидаться с Миком. Он мне всегда нравился. Классный чувак.              — Как жопой чуяла, сюда приперлась!              Я слышу хриплый вопль позади и громкий топот каблуков. Словно галоп лошадиных копыт, ей-богу. Анку, что-то тебя сегодня куда-то не туда тянет… Бог! Бог! Бог! Передувает, точно целлофановый пакетик в воздухе. Туда-сюда, сюда-туда. Потерянно парю над проводами, гонимый потоками ветра. Совершенно бестолковое занятие, хотя… Разве мне судить? Мои мысли нынче затеяли бунт. Ничего не попишешь. Вот сорванцы! Ой, все. Вернемся к ликующему воплю у меня за спиной.              Это Тар, того и гляди проломит пол, и мы провалимся в ад. Настолько яростно она несется к стойке. Я ежусь и предусмотрительно избавляюсь от сигареты — сейчас будут тискать. Я ничего не имею против дружеской ласки, но ее проявления нежности равносильны легким побоям. Да, она тоже моя подруга. Забавнейшая персона. Тар — демоница. Ее сфера деятельности — Похоть. Если думаете, что на этом пикантности закончились, поверьте на слово — нихрена. Сначала вы поразитесь от ее шального прикида, затем выпадите в осадок от таких же выходок, а после вообще уже ничему не удивитесь. Нет, до эпатажа Лидии Тар далеко, тем не менее обратите внимание.              На меня пулеметной очередью обрушиваются объятия. Бум! Бах! Бум! Тар нещадно жамкает, приветственно лупит по спине, душит, блин. Она виснет на мне, как на лиане, и чмокает, чмокает, чмокает в щеки. Кто-нибудь, помогите! Мик лишь снисходительно ухмыляется, мол, Тар есть Тар. Не поспоришь, разумеется, но лучше бы переключил ее пыл на себя. Слабо? Друг называется… Я вот-вот потеряю сознание. Да отцепите от меня уже эту обезумевшую демоницу! Дышать! Дышать! Дышать! Кадилом — прости, владыка! — мне в ноздри!              — Та… Тар! Воздуха… прошу…              — Ан, ты что, не рад меня видеть? — она недовольно морщит нос и сердито тычет пальцем мне в грудь.              — Рад, рад. Просто ты меня чуть не убила, — сиплый кашель подтверждает мои слова. Не вру.              — Я тебя умоляю! Тебя нельзя убить, дурачок! — Тар театрально всплескивает руками.              Это я тут умолял… но кого волнуют чужие проблемы… Точно не Тар.              — Знаешь, смотря с какой стороны глянуть. Ты способная, — Мик все же соизволил встрять в нашу очаровательную беседу. Можно было бы и раньше…              — Пф-ф, меня не интересует смерть! Вагины, пенисы, анусы — другое дело. Мастурбация! Соитие! Извращения! Похоть! Мне у себя работы хватает. Плесни мне чего-нибудь!              Тар проворно взбирается на стул. Мгновение! — и она уже рядышком со мной.              — Ан, ты будешь? — Мик недвусмысленно покачивает бутылкой бурбона.              — Не, я недавно ходил в бар и налакался, как боров. До сих пор воротит.              — А чего сюда не явился? — навострилась Тар. Мик последовал ее примеру.              — Я не один ходил. С людьми, — все как на духу излагаю. Простой, словно младенец. Анку, Анку…              — Серьезно? Ты че, якшаешься с людишками? — в раскосых глазах Тар вспыхивает недоумение. И неподдельный интерес.              — А почему бы и нет. Они прикольные.              — Во даешь!              Совсем забыл! Я же обещал вам шальной прикид. Так вот. Тар носит исключительно черное и чаще всего латексное или кожаное. Королева Садомазо, собственноручно водрузившая себе корону на бритую голову. Или гротескная байкерша, фиг ее разберет. Да, череп Тар покрыт бархатистым розовым ежиком. Ей очень даже идет. Тар красит ресницы в цвет волос, а губы, ну, как она утверждает, в цвет трусиков, что выбрала на день. Такие выкрутасы.              Сегодня на ней широкие кожаные брюки, жилетка под крокодила, лифчик с треугольными чашечками и белая помада. В общем, сами судите, что это означает. Я не хочу даже задумываться. Не надо мне, у меня и так бардак в башке. Все вверх дном. Ой… не стоит и начинать! Мик по сравнению с Тар — обычный приятный парень. Стиль неброский. Выделяются только яркие фенечки на запястьях и большие серые глаза на фоне темной кожи. Ах, ну и шикарные длинные волосы. Благодарю тебя за это, Мик. Еще одного модника я бы не выдержал. Мне и на Земле теперь чудиков хватает. С лихвой.              — Ан, ты реально с прибабахом, — Тар лукаво щурится, — но это и цепляет. За тебя! — она залпом осушает бокал, своевременно предоставленный Миком. — У-ух! Хорошо пошло! О! Вспомнила. У меня же кое-что есть.              Тар, ты Луку еще не видела, вот кто наверняка с прибабахом.              Мик заинтересованно наблюдает, как Королева Садомазо шарит в заднем кармане кожаных штанишек. Я тоже не остаюсь равнодушным. Что она настолько возбужденно ищет? Вообще, я подозреваю, что, но…              — Нашла! Вот он! — Тар победно машет перед нами сложенным вчетверо листочком. Отмахавшись, она поспешно разворачивает его и торжественно кладет на стойку. — Смотрите! Как вам?              У меня и Мика округляются глаза и отвисают челюсти. Ну дает! Нет, я так-то знал, чем Тар недавно увлеклась. Уж очень ей понравилось посылать в головы людям идеи о новых секс-игрушках. Она прямо прется с этого. Но все же удивила! На листочке набросок нечеловечески толстого, нечеловечески сосудистого фаллоса с какой-то нахлобучкой на головке и крылышками вместо яиц. Жу-у-уть. Матерь Божья! Я даже поперхнулся. Опять я упоминаю бога всуе. Да что творится-то? Хотя после увиденного кого только не вспомнишь… Она серьезно?              — Ты думаешь, эта хуевина способна поместиться… ну… эм-м… вообще куда-то? — Мик первым возвращает себе дар речи, а я все молчу. Охреневаю. Впрочем, Мик со мной солидарен — даже матюкнулся.              — Ха-ха! Хуевина! Верно подмечено, — Тар хватается за живот от смеха.              Наверное, я все же на своем месте. Со смертью как-то привычнее. Не могу представить себя за выдумыванием подобных штук. Какой секс? Какая похоть? Может Тар тоже на ты с моей Госпожой… Она же набросала полноценное орудие убийства. Архангела мне в задницу! И ничего более. Да и его не надо. Я в сердцах ляпнул. Господи, Тар мне сломала психику. Снова ты? Что за мракобесие такое… Развеялся, блин!              — Пожалуйста, убери уже наконец это куда-подальше! — я опасливо кошусь на листочек с сами знаете чем. Гадость!              — Фи, ну ты и зануда, Ан, — Тар строит мне гримасу и показывает язык. Бе-бе-бе!              — Ребятки, не ссорьтесь, — добродушно хихикает Мик.              Смешно ему, посмотрите-ка! У меня тонкая душевная организация, а всем плевать. Как так? Ладно, я преувеличиваю. Хе-хе.              — Мик, а ты надолго тут застрял? — я красноречиво хлопаю по стойке. Виртуозно перевожу тему подальше от извращенных фаллосов.              — Не-а, буквально на сегодня. На днях умерла некая рыжая бестия. Реально бестия. Она бешеная просто. Характер — дрянь полная. Даже главного к ней вызывали. Он покумекал и сюда ее определил. Ибо что с ней делать непонятно. Вроде как она сама на себя руки наложила, но это не точно. А таких, как ты знаешь, всегда сюда отправляют. Она тут всем просраться даст. И ангелам, и демонам. Голосок писклявый, зато язык острый.              Хренак! — у меня в сознание что-то щелкает. Грызет мозг. Я вспоминаю скромную клиентку, просившую о кремации. Никаких гостей и прочей мишуры. Лишь пламя. Вспоминаю необычайно приятный запах табака и виски, смешанный с грушей, перцем и миндалем. Он не давал мне покоя с того самого вечера, когда мы все дружно маршировали в бар. Внутри нечто взбрыкивает крылышками. А вдруг?              — Мне срочно надо обратно!              Я без объяснения причин и следствий срываюсь с места и мчу, как угорелый к сраному лифту. Предчувствие опаляет сильней, чем две обалдевших пары глаз, прожигающих дыру между лопатками. Сорян, друзья, я спешу. О-о-очень!!!              Лихорадочно жму на хренову кнопку. Давай же! Полыхает у меня, чего непонятного? Не смешно. Аллилуйя, двери в конце концов разъезжаются, впускают в кабинку. Мерси, блин! Щелчок пальцами! Средоточие мысли! — и вот я уже у себя в спальне. Юху! Я благоговейно вздыхаю и несусь вниз по лестнице точно на пожар. Сука, сейчас уже ни капли не смешно. Важна каждая секунда. Огонь безжалостен — не щадит никого и ничего. Ни сочувствия, ни печали, ни затхлого вкуса раскаяния. Топ! Топ! Топ! Прибавь газу, Анку! Лука не церемонится с телами, отданными в пасть кремационной печи. Я не совсем понимаю, что именно в пух и прах разнесло мое ментальное равновесие и каким образом я превратился в спринтера… Ноги передвигаются сами собой, а я не сопротивляюсь. Мной вероломно овладел крайне назойливый порыв, и он отчаянно толкает тушку вперед. Подгоняет пинками. Беги, Анку, беги! Боже, хоть телепортируйся! Нельзя. Боюсь Лука поседеет от неожиданности.              Бесцеремонно вваливаюсь в святую святых и двигаю прямиком к металлическому столу. Лука накрывает мертвое тело белой простыней. С чего бы? Он так почти никогда не делает. Мое сердечко колотится, словно сиротливая муха о стекло. Хлобысь! Бух! Бах! Лука инстинктивно оборачивается на звук барабанящих шагов. Глядит с тревогой. Чеширский кот на его футболке улыбается, а Лука выглядит грустным. Мое сердечко забивается в угол оконной рамы. Внутри все опускается, стекает на стельки туфель. Предчувствие отвешивает коронную пощечину — я бледнею, а алый след на щеке превращается в клеймо. Пытаюсь отдышаться, но тщетно. Легкие будто набили сигаретными фильтрами. Что за хуйня? Даже не стану извиняться. Сами понимаете — я не в себе.              — Ан, что с тобой?              — Кто там?              Я уже знаю ответ. Мухобойка со всей дури лупит по стеклу — мое сердце сплющивается.              — Знакомься, Элла, — Лука медленно отходит от металлического стола.              Здравствуй, Элла. Я не специально тогда врезался в тебя. Прости. И не злись, но я сейчас почитаю кое-что из твоего прошлого. Не могу сдержаться.              Она не любила ни людей, ни животных. Ну, кроме котов. Да и весь мир не особенно жаловала. Она была ворчливая и со своими заморочками. Курила как паровоз и материлась как сапожник. В общем, очаровательная женщина. На самом деле, за всем этим сарказмом и грубостью она скрывала прекрасную натуру. Нежную и добрую. Просто судьба не баловала ее, а она, в свою очередь, не баловала никого. Ненавидела свою жизнь и сделала то, о чем всегда мечтала — умерла. Горсть таблеток, три стопки джина — и здравствуй, Смерть. Желание исполнилось. Я влюбился с первого взгляда на труп. Или на душу. Если вам так угодно.              Крылышки внутри трепещут. Сердце заново приобретает форму. Элла, какая ирония… Ты была барменом на Земле, и там тебя ждет ровно то же самое. Правда, посетители там слегка необычные, хотя и ты уже не та, что прежде. Не дышишь. Черт! До боли сжимаю переносицу и стискиваю челюсти. Ха-а! Я и любовь… Я же совершенно не по этой части. Смерть, все такое. И что мне теперь делать? Зарываю вспотевшую от осознания случившегося ладонь в шухер на голове и тяжело вздыхаю. Я попал.              — Ты чего так побледнел? Знал ее? — Лука все еще озадачено рассматривает меня.              Спасибо, что волнуешься, чудик, но я сейчас не в состоянии откровенничать. Я сам не понимаю, что со мной и… Ой, все!              — Нет.              Это не ложь.              — Суицид. — Печально заключает Лука и заботливо поправляет белую простыню на мертвом теле.              Бледная кожа, бескровные губы, синеватая сетка сосудов, хрупкие плечи и длинные ресницы на сомкнутых веках настойчиво кричат о смерти. Бесконечный холод. Лишь волосы полыхают алыми спиралями, разбросанными по металлическому столу, напоминают о тепле. А так, вокруг сплошное забвение. Элла спит и не хочет просыпаться. Сладких снов. На ней нет ни грамма макияжа, с ней никто не придет попрощаться — Эллу ждет кремационная печь. Единственная родственница заберет прах и развеет по ветру. Элла предпочитала одиночество. Ей нравились только сигареты и соседский кот. Дым и мурлыканье пропитали ее душу, которую она сама же и выпустила из тела. Пф-ф… Какая язвительная насмешка. Какой драматичный поворот. Мою любовь испепелит беспощадное пламя. Все-таки романтика не для меня… Я хмурю косматые брови и закусываю губу. Элле до лампочки на мои терзания. Элла мертва.              — Мне надо ее переодеть. Я уже разжег печь, — Лука демонстративно скрещивает руки на груди. — Ан, ты слышишь? Говорю, переодеть мне ее надо.              — А-а… ой… эм-м… я отвернусь.              Кажется, я краснею. И чего это он реально? Откуда такая забота? И черным юморком не разбрасывается направо и налево… Элла, ты на нас крайне странно влияешь.              Я стою и штукатурю мыслями стену. Получается неровно. Все же я не в себе. Слои суетливых размышлений осыпаются на пол, крошатся и разносят сор в разные стороны. Сюда бы миссис Нортон с ее метлой… Отвесьте мне подзатыльник копытом! Что за меланхолия?              — С ней же никто не придет прощаться? Я правильно понял?              Уныние. Тоска. Досада.              — Уже можно? — я нервно переминаюсь с ноги на ногу, предвкушаю.              — Да, — Лука поправляет черную тонкую лямку на хрупком плече, разглаживает атласный подол.              — Нет. Никто не придет. Ее тетя сказала, что только заберет прах. В детали я не вдавался. Гроб оплатила. Кремацию тоже.              Дурак я. Зря не вникал. Мне хотелось бы узнать о ней больше. Увы.              Я неторопливо иду к металлическому столу. Ближе к прекрасной Элле. Я размазан по стеклу и сражен. Мухобойка в руках Вселенной покачивается туда-сюда. Дразнит. Да-да, я уже понял, что вляпался. Не надо мне этих красноречивых напоминаний, оставьте себе.              — Ладно, тогда пора в печь.              Приговор озвучен. Сжечь ведьму. Ни капельки не смешно.              Я замечаю нотки грусти в голосе Луки. Без понятия, что с ним. Может, он расстроен, что не удалось загримировать такую очаровательную покойницу или еще чего… Но видок у него понурый. Денек сегодня выдался чудаковатый, не поспоришь.              Осторожно подкатываю гроб к металлическому столу. Мы с Лукой коротко переглядываемся. Он гостеприимно откидывает деревянные крышки. Мы подхватываем бездыханную Эллу на руки и перекладываем в последнее пристанище. Спи спокойно.              Дальше крематорий и рубиновое пламя. Моя любовь горит при двух тысячах градусов. Истлевает и рассыпается. Превращается в пепел.              Элла приветствует смерть.              Я преклоняю колени перед зародившимся чувством.              Хорошо, что я знаю, где ее искать. Надеюсь, она плеснет мне стаканчик и улыбнется, а не назовет еще раз придурком.