***
Изуку пришлось выпить две бутылки воды, чтобы избавиться от привкуса лака для волос во рту, но, по крайней мере, обезвоживания больше не было. Пока что он не чувствовал никаких изменений. Часть его души все еще не могла поверить, что он получит Один за Всех. Это было похоже на розыгрыш. Но он знал, что Тошинори никогда не был бы таким жестоким. Все было по-настоящему. Качан будет очень ревновать. Теперь никто не сомневался, кто победил в их соревновании на лучший товар Всемогущего. Изуку улыбнулся. В дверь постучали, и Инко, не дожидаясь ответа, распахнула ее. Она вбежала и обняла Изуку так крепко, словно не собиралась отпускать. Изуку это не смутило. За последние пару месяцев он недополучил много объятий от своей мамы. — Я здесь. Мы в безопасности. Все хорошо. Он погладил ее по спине. Между всхлипываниями Инко выдавила из себя: — У меня прекрасные новости! — У меня тоже, — сказал Изуку. — Мои новости — самые лучшие в мире. Инко улыбнулась сквозь слезы. — Спорим, твои новости не могут быть лучше моих? — Я получил причуду Всемогущего, — с гордостью сказал Изуку. — Это передаваемая причуда, и он хочет, чтобы я стал его преемником. Не только потому, что я потерял свою причуду, но и потому, что он счел меня достойным. Я так счастлив! — Это замечательно, детка. Твоего отца посадят в тюрьму. — Ты победила! Это самая лучшая новость! Изуку разразился счастливым водопадом слез. — Надолго ли? Он не смел надеяться, что Хисаши получит особенно суровый приговор за то, что просто отказался рассказать кому-либо о том, что у него была связь с Все за Одного. Дорогой адвокат наверняка отмажет его, заявив, что ему угрожал злодей. Инко ответила: — Американские власти провели расследование на наличие связей Хисаши с Все за Одного, и оказалось, что он замешан в хищениях из своей компании и контрабанде нелегального оружия за границу. Ему грозит несколько десятилетий тюрьмы. Самое приятное, что его арестовали в Америке, так что наши соседи могут даже не узнать об этом. Изуку вытер глаза. — Пусть люди говорят, мне все равно, лишь бы он сгнил в тюрьме. После того как Изуку перестал надеяться на справедливость, он был готов на все. В палату заглянула медсестра. — Что-то случилось? Двое плачущих мидорийцев повернулись к ней. Изуку прохрипел: — Моего отца посадят в тюрьму. — О, мне очень жаль. — Не надо! Мы празднуем! Изуку и Инко разразились слезами радости, которые залили коридор, когда изумленная медсестра убежала.***
После того как Изуку перевели в новую, менее залитую водой больничную палату, он со слезами на глазах попрощался с матерью. Персонал больницы развел их в разные стороны, прежде чем они успели выплакаться настолько сильно, чтобы затопить другую палату. Врачи хотели провести несколько анализов Изуку из-за воздействия ядовитого газа. Он сомневался, что это необходимо, но принял их с юмором. Инко пообещала, что после выписки из больницы его будет ждать ужин. Пока он ждал результатов анализов, Изуку пролистывал свой любимый фансайт Всемогущего. Он старательно избегал гуглить свое имя. Ему нужно было время, чтобы прийти в себя. Тошинори, наверное, сказал бы ему, если бы у него были проблемы с законом. Незу можно было доверить это дело. Из дверного проема донесся голос Аоямы. — Я первый? Изуку поднял голову. — Входи! Аояма вошел в комнату, одетый в повседневную одежду, или настолько повседневную, насколько это вообще возможно для богатого парня: синий кардиган и шелковые брюки. — Врачи разрешили мне отправиться домой. Я хотел увидеть тебя перед тем, как покинуть больницу. Уверен, двое других придут, как только смогут. Как ты себя чувствуешь? — Как новенький, благодаря Исцеляющей Девочке. Изуку напряг бицепс. — Спасибо, что пришел меня спасти. Особенно после того, как я всех предал… — Ничего прощать, mon ami. Аояма улыбнулся. — Все это время ты изо всех сил старался защитить всех в Юэй. Если бы не ты, кто-нибудь мог бы погибнуть в USJ, или на спортивном фестивале, или в тренировочном лагере. Изуку покраснел. — Я сделал все, что мог. Может быть, кто-то другой мог бы сделать лучше. Когда Аояма открыл рот, чтобы возразить, Изуку заговорил с ним. — Мне нужно сказать тебе кое-что важное. Я хотел, чтобы ты услышал это от меня, на случай если ты расстроишься. У Всемогущего есть передаваемая причуда, которую он предложил передать мне после того, как я лишился своей причуды из-за Все за Одного. Я согласился. — Bonnes Nouvelles. Аояма наклонил голову. — Почему это должно меня расстраивать? Я рад за тебя. Изуку сглотнул. — Я боялся, что ты назовешь меня продажным. Я мог бы стать безпричудным героем, как ты. — Ты не обязан идти тем же путем, что и я, mon ami. Аояма пожал плечами. — Ты любишь причуды. Я знаю это почти с момента нашей первой встречи. Конечно, ты хочешь иметь одну из них. Я знаю, что ты хотел бы иметь причуду, даже если бы мы жили в мире, где большинство людей без причуды. Тот, кто так талантлив в анализе причуд, как ты, заслуживает причуду, как художник заслуживает кисть. Изуку смахнул слезы. Он слишком много плакал сегодня и затопил слишком много комнат. — Это очень много значит, когда ты так говоришь. Я всегда считал, что именно ты имеешь больше всего прав осуждать меня за то, что я взял причуду у Все за Одного, когда я был ребенком. В конце концов, ты остался сильным и погнался за своей мечтой, несмотря на всю дискриминацию безпричудных. Я восхищаюсь тобой за это. Аояма оглянулся через плечо, чтобы проверить, нет ли других людей, и закрыл дверь. — Могу я открыть тебе секрет? После ареста Все за Одного мои родители признались мне, что чуть было не связались с ним, чтобы приобрести причуду. Они были очень рады, что не сделали этого, что вполне естественно. Но когда я был маленьким ребенком, который хотел стать героем, я уверен, что сделал бы тот же выбор, что и ты, и принял бы причуду. Тогда, возможно, я бы поступил в Юэй как шпион, а ты был бы обычным студентом. Так что, как видишь, я последний человек, который имеет право судить тебя. — Стоп. Изуку покачал головой, потрясенный внезапным изменением своего мировоззрения. — Уверен, ты бы тоже сделал все возможное, чтобы спасти всех, и мы бы остались друзьями. — Кто знает? Хорошо, что я никогда не был в том положении, чтобы узнать, что я мог сделать. Аояма слегка улыбнулся. — Но какой бы ни была вселенная, для меня всегда будет честью быть твоим другом, Изуку Мидория.***
Шото пришел вскоре после ухода Аоямы. Он проскользнул в комнату и прошептал: — Мой отец слишком опекает меня. Он пытался ходить за мной по больнице, размахивая бинтами и книгами по воспитанию детей, как будто это компенсирует годы отсутствия заботы о моем психическом здоровье. Он пытался накормить меня питательным супом. Шото вздрогнул. — Он, конечно, не умеет готовить. Он пах как старый ботинок. Я притворился, что сделал глоток, а потом потерял сознание от пищевого отравления. Я сбежал, пока он паниковал. Возможно, у нас есть всего несколько минут, прежде чем он найдет меня. Изуку глубоко вздохнул и проговорил: — Тодороки, мне очень жаль. — Еще бы! У тебя уже несколько дней, если не недель, было видео с праздничной вечеринки Старателя, а ты мне его не показал? Шото вздохнул. — Раз уж ты поделился видео со всем миром, я тебя прощаю. Изуку моргнул. — Я имел в виду, что солгал тебе. Шото сказал: — Я уже знал, что ты лжешь мне, почти с самого начала нашего разговора. Ведь было совершенно очевидно, что мой старший брат не годится в наставники. Я полагал, что ты скажешь мне, когда будешь готов. Изуку сглотнул комок в горле. Слезы грозили пролиться еще сильнее. — Как ты можешь быть таким добрым и отзывчивым? — У меня есть Старатель — отец и Даби — брат. Моя собственная мать облила меня кипятком, но я простил ее. Шото пожал плечами. — Неужели ты думал, что я не прощу тебя за то, что ты пытался спасти жизнь своей матери? — Спасибо. Изуку порывисто протянул руки. Шото принял объятия. Было немного неловко, словно Шото не знал, куда деть руки, но приятно. Изуку сказал: — Это может показаться странным с моей стороны, но не позволяй никому ходить по тебе. Есть такая вещь, как чрезмерное прощение и покорность. — Именно поэтому у меня есть друзья, которые присматривают за мной. Шото сжал его. — Ты уверен, что не хочешь, чтобы я сделал что-нибудь, чтобы загладить свою вину? Я был готов предложить компенсацию за все те неприятности, которые я причинил. Изуку улыбнулся. — Мне очень нравились неприятности, которые ты причинял, особенно моему отцу. Шото заколебался. — Есть одно но. — Ты можешь взять все, кроме моего товара Всемогущего. — Ты называешь Бакуго по его прозвищу, а меня — по фамилии. Шото слегка надулся. — Думаю, мы стали достаточно хорошими друзьями, чтобы пользоваться именами. Изуку почувствовал тепло под грудью. — Ты самый лучший друг, которого я когда-либо мог иметь, Шото. — Спасибо, Изуку. Шото светился. В дверь ворвался Старатель. — Шото! Тебе нужно промыть желудок! Он схватил сына за воротник и потащил его прочь. Когда Шоуто скрылся в дверном проеме, он сказал: — Эй, папа, у меня первый друг. Старатель застонал. — О, нет, только не этот дикарь. — То, как ты его ненавидишь, — это бонус! Голос Шото затих вдали.***
Изуку едва успел сесть обратно на кровать, как в дверь ворвался Кацуки. Взрывной мальчик был одет в больничный халат и босиком. Его глаза пылали, и он прорычал: — Я убью тебя! Отступив назад, Изуку сказал: — Я думал, мы договорились, что ты постараешься выражать свои мысли менее убийственно, когда у тебя возникнут проблемы со мной. Ты имеешь право злиться. Я ранил тебя по приказу Все за Одного. — Я расстроен не из-за этого! Ты сделал то, что должен был сделать, чтобы защитить тетю Инко. Кацуки взорвал стул рядом с кроватью. Задыхаясь, он прорычал: — Я злюсь, потому что ты мне не сказал! Я бы помог тебе! Почему ты мне не сказал? Потому что считал меня недостаточно хорошим? Ты не доверял мне? Я единственный, кто считает нас друзьями? Изуку закричал на него: — Потому что твои актерские способности воняют хуже, чем десятидневная дохлая макрель, Качан. Я видел тебя в нашем школьном спектакле! Нашего учителя драмы пришлось выносить в смирительной рубашке! Половина зрителей была обожжена, а десять человек потеряли сознание! — Ой, заткнись. Убийственный взрыв «Убить короля Гамлета» был потрясающим. — После этого наш учитель драмы подал на Альдеру в суд за причуды, и судья, взглянув на видео, где ты играешь Гамлета, сказал, что ты никак не мог получить роль по личным достоинствам. Твоя актерская игра была настолько плоха, что это привело к закрытию нашей средней школы. — Многие великие художники в свое время остались непризнанными. Кацуки пнул кровать. — Не пытайся сменить тему! Ты весь учебный год пытался меня оттолкнуть. Даже если бы ты не сказал мне правду, ты мог бы попросить меня о помощи в меньших масштабах. — Тогда у тебя были бы неприятности со мной! Я не сказал тебе, потому что должен был защитить тебя, ясно? Кацуки схватил Изуку за переднюю часть рубашки и потащил его так, что они оказались глаза в глаза. — Это отстой! Я пропустил мимо ушей то, что ты сказал на спортивном фестивале, потому что знал, что ты это не всерьез. Я понял это неделю спустя, во всяком случае. Но сейчас ты действительно имел в виду то, что сказал, так что это еще больнее. Друг — это тот, на кого ты полагаешься, а не просто тот, кого ты защищаешь! Ты обращаешься со мной как с мусором! — Не все зависит от тебя, Качан! — крикнул Изуку в ответ. — У меня есть проблемы, из-за которых мне очень трудно обращаться за помощью к другим людям. Кацуки закричал: — Я это понял! Я бы убил тебя, если бы ты обратился за помощью к кому-то другому, а не ко мне, но ты решил стать мучеником и пойти на дно в одиночку! Это хреново! Ты должен позволять другим людям иногда протягивать тебе руку помощи! — Может быть, я обращусь к тебе за помощью в следующий раз, если ты перестанешь угрожать мне расправой из-за каждой мелочи! — Тогда давайте, сука, оба попробуем исправить наши огромные проблемы с психическим здоровьем! — Ну и ладно! Изуку обнял Кацуки, и Кацуки чуть не свалил его с ног от силы своих объятий. Изуку больше не мог сдерживать слезы, смешивая счастье и катарсис. С порога раздался крик медсестры: — О нет, не смейте! Не смейте затапливать другую палату! А что случилось со стулом? Ну все, я вас обоих выгоняю! Она потащила их прочь.***
Кацуки получил отсрочку от наказания достаточно долго, чтобы переодеться в больничный халат. Это означало, что Изуку придется покинуть больницу одному. Увидев толпу репортеров, он вздрогнул. Он накинул капюшон на волосы, собираясь бежать к заказанному такси. Репортеры довольно грубо прижимались к нему, чтобы рассмотреть лица всех выходящих. Изуку попытался увернуться, но все же поймал взгляд репортера в костюме. Бросив микрофон в лицо Изуку, репортер закричал: — Вам есть что сказать своим обожаемым поклонникам? Хоть одно слово? А? Это прозвучало на удивление позитивно? Изуку бросился бежать. Преследовавшие его репортеры кричали: — Что вы приписываете своему поразительному успеху в качестве героя в столь юном возрасте? Были ли у вас наставники, которые вдохновляли вас? — Как вы относитесь к тому, что стали символом движения по изменению законов об использовании причуд? — Планируете ли вы преследовать в судебном порядке производителей, создающих бутлегерские товары с вашим изображением? — Есть какие-нибудь намеки на имя вашего героя? — Не могли бы вы дать нам одну цитату для всех ваших поклонников? Изуку запрыгнул в кабину. Репортеры прижались лицами к окну и кричали, пока он отъезжал. Устроившись на заднем сиденье, Изуку наконец-то набрал в гугле свое имя. Новости были… полностью положительными? Люди хвалили его за то, что он победил Все за Одного? Ну, Изуку победил Все за Одного, просто, учитывая его прошлый опыт общения с прессой, он не ожидал, что ему за это воздастся по заслугам. В опросе о его будущем имени героя участвовал миллион голосов. Его включили в десятку лучших героев? Изуку почувствовал себя немного неважно. Он сделал еще один глоток из бутылки с водой. Но головокружение от этого не прошло. Когда таксист попросил в качестве оплаты только автограф, он рефлекторно подписал. Дома из кухни доносился запах кацудона. Изуку улыбнулся. — Мама, я дома! Ух ты, как приятно это говорить. Инко выскочила из кухни, вытирая руки о фартук. Она обняла его. — Я повесила украшения, чтобы отпраздновать предстоящий суд над твоим отцом и твое возвращение домой, конечно же. Она указала жестом на серпантин и воздушные шары, развешанные над головой. — Оказывается, у нас много денег, хоть на моей работе заменили меня, пока я была в заключёние. Адвокаты Всемогущего вытрясли все, что можно, из тех мест, где продаются твои бутлеги, пока наш банковский счет не стал переполнен. На расчетном счете так много нулей, что я чуть в обморок не упала. Изуку сделал мысленную заметку поблагодарить Тошинори позже. — Все украшения выглядят потрясающе, мама. — Я даже купила торт. Видела бы ты выражение лица пекаря, когда я попросила написать. Он все спрашивал, не шутка ли это. Изуку последовал за матерью на кухню. На ванильном торте спереди был напечатан сердитый мужчина в тюремной форме и большие синие слова: Поздравляем, Твой Отец в Тюрьме! Я пригласила Бакуго после того, как они вернулись из больницы с сыном. Они единственные, кто может понять причину нашего праздника. Изуку хихикнул. — Торт утешит Качана, теперь, похоже, мы не сможем полететь в Америку, чтобы избить моего отца. — Надеюсь, его побьют в тюрьме, — оптимистично сказала Инко. — Директор Незу и Всемогущий предложили мне помощь в разводе, но я планирую немного подождать, на случай если кто-нибудь зарубит моего мужа, и я смогу получить наследство и страховку жизни. Я слышала, что в американских тюрьмах не очень любят педофилов.***
Даби сидел на диване и просматривал объявления о работе в своем телефоне. Ранее в тот день Старатель предложил Даби найти работу. Даби счел это очень оскорбительным, ведь это его работа — заставлять отца страдать за прошлое. Тогда он сказал, что Даби мог бы работать в его агентстве для героев. Это вызвало в груди Даби теплое чувство, что в кои-то веки не его собственная причуда пытается его убить. Однако Даби не мог так легко согласиться. Он решил подать заявления на полдюжины разных вакансий, чтобы иметь возможность получить несколько предложений, прежде чем милостиво уступить после того, как отец умолял его присоединиться к семейному агентству. — Я дома! — позвал Шото. Даби хмыкнул. Шото сел на диван рядом с ним. — Это мой диван! — запротестовал Даби. — С этого места открывается прекрасный вид на входную дверь. Я здесь, чтобы посмотреть шоу, — сказал Шото. — Мируко придет на ужин, а папа еще не знает. Я хочу получить первые места, когда она придет. Даби усмехнулся. — Звучит заманчиво. Хорошо, раз уж ты меня предупредил, можешь остаться. — Я защищу тебя от Мируко. Шото подтолкнул Даби. Даби с достоинством сказал: — Я мог бы справиться с Мируко, если бы она не ударила меня сзади. Даже он сам в это не верил, но ему нужно было поддерживать репутацию старшего брата. На самом деле Шото был не так уж и плох, хотя Даби и считал себя обязанным нагрубить младшему брату из общих соображений. Проводить время с семьей Тодороки оказалось неожиданно весело. Как минимум, семейные ужины были постоянным источником драмы. Даби принял решение. Он написал Изуку, чтобы тот удалил видео с местью. Даби не мог разрушить свою семью теперь, когда он обнаружил, что гораздо интереснее наблюдать за катастрофой вблизи и лично.***
Изуку взял две недели, чтобы отдохнуть, восстановиться и провести время с матерью. Потом он сломал руку, случайно активировав Один за Всех, и понял, что ему нужно вернуться в Юэй, чтобы ему помогли освоить его. Возвращение в класс оказалось не таким странным, как опасался Изуку. Все остальные ученики окружили его, задавая вопросы и выражая сочувствие по поводу его испытания. Но когда Изуку начал уставать, Шото махнул рукой остальным, и они тут же подчинились. Вместо этого ученики заговорили о тренировочном лагере. Оказывается, в нем будут участвовать Дикие Кошечки, и Всемогущий получил специальное разрешение на проведение нового лагеря на Ай-острове. Изуку чуть не подавился, когда Айзава и Курогири вошли в класс вместе. Айзава сказал: — Это мой новый помощник. Обращайтесь либо мистер Курогири, либо мистер Ширакумо. Курогири поклонился. — Пожалуйста, присматривайте за мной. Айзава выглядел счастливее, чем Изуку когда-либо видел его. Мешки под глазами исчезли. Изуку почувствовал радость. Изуку все еще пытался использовать Один за Всех. Айзава в своем загадочном настроении назначил Изуку силовые тренировки, чтобы помочь ему с активацией причуды. Ямада и Немури притаились поблизости, наблюдая за уроком — точнее, вскоре стало очевидно, что они наблюдают за Курогири. В конце концов Айзава подозвал их и разрешил тоже присоединиться к тренировке. После урока Изуку подошел к учительской трибуне. — Курогири-сан, как дела у Томуры? У них не было возможности поговорить с тех пор, как его выписали из больницы. Его сообщения не доходили, и он подозревал, что телефон Томуры конфисковали. Курогири улыбнулся. — Он хорошо адаптируется. Мы оба живем в Агенстве Всемогущего — это вежливый эвфемизм для домашнего ареста. Но я могу привести его сюда, если ты сохранишь это в тайне? — Да, пожалуйста, — сказал Изуку. Курогири открыл портал и шагнул через него. Пока они ждали, тоненький голосок спросил: — Вы закончили учиться? В дверях стояла Эри. На ней была футболка с Мируко, кроссовки с именем и фотографией Мируко на боку и повязка с ушастым кроликом на голове. Под мышкой у нее была спрятана кукла-кролик. — Все готово. Айзава протянул руки, и Эри заключила его в объятия. Оглянувшись через плечо, Эри помахала Изуку. — Это мой герой! Повернувшись, Айзава посадил Эри на бедро. — Мидория, ты второй ее любимый герой после Мируко. Эри весело ответила: — Я использую звук поражения Востановителя в качестве колыбельной каждую ночь. — Мы до сих пор не знаем, как она получила это видео, — прошептала Айзава. — Я думал, что оно будет слишком жестоким для нее, но она его обожает. Эри искренне сказала: — Я хотела купить твой товар, но мои дяди сказали, что он был украден. Это значит, что его украли. Поэтому я ждала, пока у тебя появятся деньги, чтобы попросить об этом. Она протянула запястье, и на часах появилась наклейка с изображением маски Изуку и толстовки. — Очень мило, — сказал Изуку. Он погладил ее по голове. Теперь ему больше не нужно было испытывать чувство вины или тревоги рядом с ней. Эри прошептала ему на ухо: — Спасибо, мистер Кролик. Он вздрогнул от неожиданности. Она улыбнулась ему и подмигнула. Айзава вздохнул. — Эри хочет когда-нибудь поступить в Юэй. Я уже вижу, что она будет таким же проблемным ребенком, как ее герой. Его тон был ласковым. Более серьезным голосом он сказал: — Мидория, спасибо тебе за то, что ты помог вернуть Оборо домой. У меня нет слов, чтобы объяснить, как много это для меня значит. Изуку покраснел. — Я… я не так уж много сделал. — Ты победил Все за Одного, — сухо сказала Айзава. — Если это не так уж много, то остальные могут уйти на пенсию. Изуку заикался так сильно, что ему было трудно говорить. Айзава сказал: — Я предлагаю тебе частные уроки, когда ты захочешь, а также временную паузу во всех оценках. У тебя новая причуда, к которой нужно привыкнуть, и ты должен согласиться. — Обязательно. Спасибо. Из плеч Изуку вытекло немного напряжения. Позади раздался звук рассеивающегося воздуха, заставивший его обернуться. Томура вышел из портала, засунув руки в карманы. — Привет, Игрок-2. Они нашли скамейку, где можно было поговорить. Томура сказал: — Это был крутой ход. Я бы немного обиделся на тебя за то, что ты обманул меня и рисковал своей жизнью, но это было слишком круто, чтобы злиться. Сэнсэю досталось. — Спасибо. Я рад тебя видеть. Не пойми меня неправильно, но я рад, что ты не в тюрьме. Томура сказал: — Из-за того, что я спас твою задницу, Незу выдает меня за информатора. Я получил условно-досрочное освобождение, пока нахожусь под надзором Всемогущего. Без него мне нельзя покидать его агенство. Никому не говори, что я здесь. Изуку сказал: — Всемогущий — учитель в Юэй, я уверен, что все в порядке. Томура вздохнул. — Ух, мне тоже придется выполнять общественные работы и проходить обязательную терапию, но могло быть и хуже. — Ты не против остаться со Всемогущим? — осторожно спросил Изуку. Томура почесал шею. — С тех пор как я больше не слушаю Сэнсэя, я понял, что у меня нет причин винить Всемогущего в своем прошлом. Как-то нереально возлагать на Всемогущего ответственность за каждую трагедию в Японии только потому, что он не остановил их все. — Это очень зрело с твоей стороны. — А еще Всемогущий подарил мне собаку. Томура достал свой телефон и показал фотографию очаровательного коричневого корги. — Только посмотри на этот милый маленький носик! Я назову его Мон-тян-младший. Сэнсэй никогда не разрешал мне заводить собаку. — И это все, что заставило тебя сменить сторону? Жаль, что я не знал этого раньше, — пошутил Изуку. Лицо Томуры погрустнело. — Мне жаль. За многое. Жаль, что я не перешел на другую сторону раньше. Я извинился и перед твоей мамой. Я был одним из тех, кто держал ее в плену. Я хочу загладить свою вину перед ней и обсуждаю со своим психиатром, как это сделать. От извинений Изуку чувствовал себя неловко. Он и сам был не против извиниться, но никогда не чувствовал, что заслужил их в ответ. — Ты был там, когда это было важно. Покажи мне еще фотографии собаки. Томура с готовностью пролистал еще несколько фотографий. — Разве он не самый лучший пес на свете? А еще посмотри вот это. Томура достал брелок с Сотриголовой. — Настоящий Сотрголова поставил на нем свой автограф. Он сказал, что я могу называть его дядей Шотой! На мгновение я всерьез забеспокоился, что умер и попал в рай, но потом понял, что злодей, скорее всего, не попадет в хорошее место. — Бывший злодей. Изуку подтолкнул Томуру. — Что ты планируешь делать со своей жизнью теперь? — Не знаю. Всемогущий нашел для меня репетиторов. Оказалось, что мне не хватает школьного образования по многим предметам, прежде чем я буду готов получить аттестат о среднем образовании. Может быть, я хочу стать дизайнером игр или общественным активистом. Изуку вздохнул. — Ты будешь жить со Всемогущим. Я немного завидую. — А я завидую домашней готовке твоей мамы, — сказал Томура. — Мне ее не хватает. — Хорошо! Изуку выпрямился. — Мама просила пригласить тебя сегодня на ужин. Ты можешь взять с собой и Всемогущего, чтобы выполнить условия твоего условно-досрочного освобождения. Томура усмехнулся. — Я бы не пропустил это пасхальное яйцо за все коробки с лутом в мире.***
Когда Изуку вернулся в здание школы, в коридоре он увидел Тэнью и Очако. Они болтали у фонтана с водой. Он остановился, глубоко вздохнул и решился. Подойдя к ним, Изуку помахал рукой: — Привет! Они оба обернулись. — Привет, — сказала Очако с любопытным выражением лица. Изуку сказал: — Я хочу извиниться перед вами обоими за то, что сказал в первый день в школе. Я оскорбил вас обоих только для того, чтобы оттолкнуть. Вы двое явно хотели подружиться, а я боялся с кем-то сближаться из-за приказов Все за Одного. Простите, что задела ваши чувства. Тенья сказал: — Это вполне понятно, Мидория. Я не считаю, что ты виноват в своих неудачных обстоятельствах. Если что, я все еще в долгу перед тобой за Хосу. Очако добавил: — Ты уже извинился передо мной. Изуку зашаркал ногами. -Я знаю, но на этот раз я хотел объясниться. Я пытался прояснить ситуацию со всеми, но теперь правда открыта. Тенья и Очако обменялись взглядами. Затем Очако спросил: — Ты хочешь начать все сначала? Мы все еще можем стать друзьями. Изуку улыбнулся. — Для меня это большая честь.***
Изуку замаскировался перед походом на кладбище, надев солнцезащитные очки и не по сезону тяжелую шерстяную шапку. Спустя несколько недель ажиотаж вокруг него в прессе все еще не утих. Директор школы Незу предложил Изуку усугубить ситуацию своей загадочностью и дать несколько телеинтервью. Но Изуку знал, что будет заикаться. Конечно, если он продолжит избегать прессы, то в конце концов они станут менее одержимы им. Кладбище было почти безлюдным. Изуку шел по дорожке, пока не дошел до нового надгробия Цубасы. Изуку купил его на свои собственные деньги. Наклонившись, Изуку оставил букет хризантем. Сцепив руки, он прошептал: — Спасибо, что спаслс меня. Затем он повернулся и ушел, направляясь туда, где его ждала мать, чтобы забрать его на своей новой машине.***
Изуку накрывал на стол, пока его мать выносила кастрюлю с горячим рисом. Тошинори и Томура собирались прийти на ужин, что стало уже традицией. Курогири тоже часто присоединялся к ним. Из кухни доносился чудесный запах жареного мяса с арахисовым ароматом. Изуку наконец-то смог почувствовать запах еды, не испытывая тошноты. С тех пор как его мать вернулась домой, он стал прекрасно питаться благодаря ее удивительной кулинарии. Он уже набрал четыре килограмма. Всемогущий назначил ему высококалорийную диету для тренировки мышц. В дверь позвонили. — Изуку побежал открывать дверь. Тошинори держал в руках бутылку вина и рулетный торт. — Я принес напитки и десерт. Изуку улыбнулся. Даже сейчас он все еще испытывал небольшой фанбойский трепет, видя Всемогущего в своем доме. Он тщательно спрятал товар наверху, в своей комнате. — Заходите. Где Томура и Курогири? Тошинори закатил глаза. — Томура не мог оторваться от игры, в которую играл. Курогири обещал телепортировать его, чтобы я не опоздал. Клянусь, Курогири избаловал этого мальчишку. Несмотря на его слова, в голосе Тошинори звучали нотки привязанности. Изуку сказал: — Если Томура опоздает на ужин, он будет отвечать перед мамой. — Это, конечно, послужит ему уроком. Тошинори снял обувь, затем поставил вино и пирожное на журнальный столик. Более серьезным голосом он спросил: — Могу я поговорить с тобой наедине, мой мальчик? Изуку сглотнул. — Это из-за того, что я сломал руку, когда впервые активировал Один за Всех? Я работаю над тем, как это исправить. У меня десять страниц заметок об этом. Тошинори сказал: — Я говорил об этом с Гран Торино. Он собирается приехать к нам, чтобы потренировать тебя. На лице Тошинори мелькнул страх. — Я уверен, что он сможет тебе помочь. И, возможно, он немного смягчился за эти годы. — Я приму любую помощь. — Не волнуйся, мой мальчик. У всех предыдущих обладателей был период адаптации, у меня в том числе. С течением времени причуда становилась все сильнее. Тебе понадобятся тренировки, чтобы овладеть ею. Но сейчас речь не об этом. Тошинори сел на диван. Все за Одного хочет встретиться с тобой в Тартаре. Он обещал предоставить информацию о своей деятельности, но только тебе. Изуку напрягся. — О. Полагаю, все хотят, чтобы я поехал? — Персонал Тартара и КГОБ настояли на том, чтобы я передал сообщение. Тошинори не выглядел довольным. — Я согласился при условии, что они не будут приставать к тебе после одной просьбы. — Как думаешь, мне стоит пойти? — негромко спросил Изуку. Тошинори ответил: — Я думаю, что Все за Одного — лжец, и он не даст тебе никакой полезной информации. Он хочет поиграть с тобой в игры. Единственная причина, по которой стоит идти, — это желание увидеть, как старый ублюдок гниет в тюрьме. Не чувствуйте себя обязанным сделать это в качестве жертвы ради высшего блага. — Хорошо. Изуку глубоко вздохнул. — Я не хочу. Тошинори улыбнулся. — Я думаю, это правильный выбор. Я позабочусь о том, чтобы никто больше не беспокоил тебя по этому поводу. Он встал. — А теперь давай поможем твоей маме приготовить вкусный ужин. Изуку было приятно отклонить одно из так называемых приглашений Все за Одного. Наконец-то, раз и навсегда, он больше не плясал под дудку Злодея. Он мог проводить время с теми, чье общество ему больше нравилось. Улыбнувшись, Изуку последовал за Тошинори на ужин.***
ВРЕМЯ ОМАКЭ! Омаке: Разница между ожиданиями и реальностью Медиа: Легенда гласит, что Изуку Мидория никогда не давал интервью на телевидении, потому что его команда по рекламе боится, что он выйдет из себя и разрушит студию. Изуку: Чем больше они строят из меня опасного злодея, тем больше вероятность того, что у меня случится приступ паники посреди интервью. # Омаке: Один за Всех Реакция Вестигеса Нана: Тоши, конечно, я не буду преследовать тебя до смерти, если ты не сделаешь Изуку Мидорию своим преемником, но я буду преследовать всех, кто понизил его самооценку, заставив думать, что он недостоин. Второй: я буду преследовать Восьмого, если он не приведет нам этого ребенка. Он ударил Все за Одного сковородкой по голове! Я уже люблю его как родного сына. Эн: Скажи Мидории, что он может получить мою причуду в качестве бонуса, если станет нашим преемником. Хикаге: Может, не стоит рассказывать ему о моей причуде, это ужасно. Йоичи: Наш милый и очаровательный Девятый у нас всего день, и я уже убью себя и всех в этом теневом хранилище, если кто-нибудь попытается его забрать. Банджо: Но у нас пока нет Девятого. Он еще не принял предложение Тошинори. Йоичи: Время убивать! Положи нож, парень только что принял предложение! # Омаке: Поворот Томуры на 180 градусов Томура: Даже если я завяжу со злодейством, я все равно буду ненавидеть Всемогущего. Я отказываюсь жить с этим двухпучковым идиотом! Всемогущий: Хочешь собаку? Томура: О, как бы я хотел! Я когда-нибудь говорил тебе, как красиво выглядят твои волосяные хохолки, новый папа? # Омаке: У Томуры три отца, и Даби не смог заставить ни одного обратить на себя внимание Томура: Забавно, что мы одновременно поменяли сторону. Даби: Я не переходил, Ручная Работа. Я думаю об этом, потому что мой отец так хочет, чтобы я стал героем. Хех! Он практически умоляет меня. Томура: Я понимаю твои чувства, это надоедает. У меня было три отца, которые боролись за меня: Курогири, Все за Одного и Всемогущий. Даби: …считай, что наша дружба закончилась. # Омаке: Единственная веская причина отправиться в Тартар Все за Одного: Я украл твою причуду с пупочным лазером. Держу пари, ты хочешь его вернуть. Изуку: У меня есть новая причуда, и в ней шесть дополнительных причуд! Ооо, так получилось, что это та самая причуда, которую ты хочешь больше всего на свете. Тише-тише.