***
После ухода Незу в классе воцарился хаос. Шото подошел к Аояме. — Могу я поговорить с тобой наедине? — Конечно. Аояма склонил голову, и они вместе вышли за пределы школы, остановившись под сенью дуба. — Эй! Кацуки подбежал к ним. — Что бы вы ни задумали, я хочу участвовать. Шото нахмурился. — После того, как ты так явно проявил себя перед Незу? Кацуки ответил: — Они должны были знать, что я никогда не сижу на месте. Я вам нужен. Я могу отвлечь внимание: большой яркий побег, чтобы скрыть настоящий. Неплохая идея. Шото постучал себя по подбородку. — Сначала нужно найти Мидорию. Мы ничего не знаем, поэтому нам нужно узнать все, что знают учителя. — Вот тут-то я и пригожусь. Аояма поднял руку. — В создании моего вспомогательного оборудования принимали участие многие célèbre ученые, в том числе несколько известных в области шпионского оборудования.***
Тошинори вышагивал по кабинету Незу, как загнанный зверь. — Мы получили какие-нибудь требования от Все за Одного? — Ни слова с тех пор, как он оставил вам записку. Незу положил лапы на стол. — Я считаю это хорошим знаком. Если Все за Одного планирует что-то грандиозное, то у нас будет больше времени. — Ничего хорошего в этом нет, — прорычал Тошинори. — Насколько нам известно, в планы Все за Одного входит демонстрация трупа юного Мидории. Первые двадцать четыре часа имеют решающее значение при похищениях. Нашли ли мы что-нибудь в бывшей тюрьме Инко Мидории? — Здание было заброшено, — сказал Нэдзу. — Снаружи оно выглядело как офисное здание со звуконепроницаемыми стенами. Все за Одного устроил пожар, когда он ушел, чтобы уничтожить улики. Увы, Курогири уже сообщил нам местонахождение Инко, но никакой другой информации о деятельности Все за Одного не дал. Боюсь, что Курогири не до конца доверял нам в том, что мы сдержим обещание хорошо относиться к Томуре. Он утаил информацию, чтобы ему было чем торговаться. Это понятно, но теперь Курогири схвачен, и мы в затруднительном положении. Тошинори пробормотал: — Все за Одного, вероятно, забрал молодого Мидорию в место, о котором Курогири не знает. Он всегда был осторожен. Никто не может знать все его тайники, даже ному, который, как считается, не способен на предательство. Незу сказал: — Наши лучшие аналитики просматривают две видеозаписи Инко Мидории, ища любые подсказки о том, где были приобретены предметы. Сейчас Инко находится на допросе в полиции и пытается вспомнить все до мельчайших подробностей. Однажды ее переместили, и на основании ее показаний мы попытаемся проследить, где находилась ее первая тюрьма. По крайней мере, это уже зацепка. — Как она? спросил Тошинори, выкручивая руки. — Как и следовало ожидать. Она так сильно плакала, что ее туфли промокли. Тошинори отшатнулся. — Это не смешно. Бедная женщина, должно быть, мучается. Незу мягко ответил: — Это не было смешно. Плечи Тошинори опустились. — Мне очень жаль. Я не хотел на вас срываться. Он попытался изобразить на лице улыбку. Получилось очень фальшиво. — Я на взводе. — Я все понимаю, — сказал Незу. — По крайней мере, мы арестовали Хисаши Мидорию. Похоже, он был уверен, что ему удастся избежать наказания. Это меня злит. Надеюсь, мы найдем способ припереть его к стенке за сговор со злодеями и его неблаговидную личную жизнь. Я займусь этим сразу же, как только спасение будет завершено. Тошинори зашагал быстрее. — Мне не нравится быть в обороне. Если мы будем ждать, пока Все за Одного начнет действовать, то окажемся в невыгодном положении. Пойду посмотрю, сколько преступников я смогу арестовать. Возможно, кто-то знает что-то о Все за Одного. — Следи за своим телефоном, чтобы не получить от меня сообщений, — сказал Незу. Они оба знали, что маловероятно, чтобы кто-то из мелких злодеев обладал информацией про Все за Одного, но говорить об этом было бессмысленно. — Убедись, что твой лимит времени не исчерпан. Возможно, придется сразиться со Все за Одного. — Я вообще не буду использовать свою мускулистую форму. Глаза Тошинори сузились. — Мне говорят, что я страшнее, когда я безымянный. Люди думают, что герой номер один их не убьет. Должно быть, у Незу действительно плохое настроение, ведь он даже не улыбнулся при мысли о страданиях преступников по всему Мусутафу.***
Изуку проснулся в полной темноте. Глаза закрывала повязка из кожи. Он сидел прямо, его руки и ноги были привязаны к холодному металлическому стулу. Сердце стучало так громко, что заглушало все мысли. Не думая, Изуку попытался активировать свою причуду. Сила пришла по его зову, но лишь для того, чтобы сжечь его собственную плоть. Изуку быстро остановился, пока он не получил больше, чем поверхностный ожог. Что-то тяжелое и твердое, как цемент, обвилось вокруг его талии. Это определенно не был его обычный пояс. Вероятно, к его навале было прикреплено зеркало, поскольку лазер отражался от него. Несмотря на ноющую боль в животе, Изуку прикинул свои возможности. Из пупка могло вытечь немного газа. Без пояса он не мог хорошо контролировать тип газа, но попробовать стоило. Он должен был дождаться, пока враг подойдет достаточно близко, так как, скорее всего, через ограничитель попадет лишь немного газа. На Все за Одного, который пользовался дыхательным устройством, это, скорее всего, не подействует. Если сосредоточиться, Изуку мог бы выстрелить лазером с плеча. Он никогда не умел этого делать без специального оборудования, но это был не первый случай, когда он развивал новую способность от отчаяния. Если он сможет опрокинуть стул, то, возможно, ему удастся разбить зеркало. У Изуку были варианты. Это позволило ему успокоить бешеное сердцебиение. Все за Одного: — Ты ведь проснулся, правда? Изуку вздрогнул. Этот голос прозвучал слишком близко к его уху. Реакция выдала его. Воздух слегка шелохнулся, когда Все за Одного наклонился к нему. Изуку с завязанными глазами напряженно вслушивался в звук респиратора злодея. Дыхание щекотало ему ухо. Как бы Изуку ни старался этого не делать, он задрожал. Все за Одного: — Любой другой, кто предал бы меня таким образом, уже начал бы процесс превращения в Ному. Но хотя это и сохранило бы твою прекрасную причуду, но не сохранило бы в целости этот прекрасный разум. Большая рука провела по волосам Изуку. — Какая жалость! Изуку не собирался плакать в присутствии злодея. Он отказался. Он глубоко втянул воздух, тяжело дыша. Все за Одного спросил: — Разве ты не собираешься молить о сохранении своей жизни? Или хотя бы за жизнь своей бедной матери? Это только утомило бы злодея. Все за Одного хотел, чтобы его развлекали. И хотя Изуку очень хотелось спросить, что случилось с его матерью, он все равно не смог бы доверять ответу злодея. Изуку засунул всю свою боль и страх в коробку и плотно закрыл крышку. Это будет самое ответственное выступление, которое когда-либо требовали от него Все за Одного. Изуку сказал: — Тебя не особо интересуют мольбы. Я бы предпочел узнать, как ты меня поймал. Несмотря на все усилия, его голос слегка дрожал. — Можно хотя бы намекнуть из профессиональной вежливости? Все за Одного ударил Изуку по лицу, да так сильно, что у того затрещала челюсть. — Не воображай, что ты мне ровня. В глазах Изуку заплясали красные искры, а в голове закружились мысли. До этого момента, как бы Все за Одного ни издевался над Изуку, он никогда не применял физического насилия. Изуку почувствовал боль в щеке. Что он сделал не так? Должен ли он изменить свой тон и стать более покорным? Или это был тест, чтобы проверить, как быстро он сломается? У Изуку было очень плохое предчувствие: если он сломается, то разговор будет окончен, а то, что последует дальше, будет еще хуже. У него не было другого выбора, кроме как продолжать выступать перед своей манией величия. Изуку сказал: — Тогда я угадаю. Кто-то выдал меня. Это произошло в последнюю минуту, потому что если бы ты предупредил заранее, то вместо меня в ловушку попал бы Всемогущий. Как ты и сказал, я не так уж и важен. — Хорошо проанализировано. Все за Одного протянул руку вниз. Изуку вздрогнул, когда злодей прикоснулся к нему, но на этот раз это было всего лишь еще одно легкое поглаживание по голове. Эти гигантские руки могли бы размозжить ему череп, если бы надавили чуть сильнее. — Да, Курогири мне все рассказал. Изуку слегка покачал головой. — Нет, ты меня проверяешь. Не Курогири предал нас, иначе ты бы узнал об этом гораздо раньше. Все за Одного ответил: — Если ты расскажешь мне, как ты подмял под себя Курогири, то я буду по-настоящему впечатлен. Изуку сказал: — Вообще-то, это был Незу. (Это произошло в результате эффекта импульса от действий Изуку, но сейчас он не хотел винить себя за это). — Научный эксперимент должен был знать о прошлом Курогири. Интересно. Добрый доктор сейчас проводит тесты с Курогири, пытаясь перенастроить его сознание. В худшем случае мы сможем отключить высшие функции мозга и использовать его как инструмент для телепортации. Мы так и не поняли, почему Курогири оказался самосознательным, в отличие от других ному. Если бы я мог это воспроизвести, я бы это сделал. Курогири был исключительно полезен до предательства. Если бы я знал, как создать ному, сохранив при этом разум, мне было бы гораздо проще решить, что делать с тобой. Изуку сглотнул. Если Курогири был схвачен, то это увеличивало вероятность того, что Инко не сбежала. Изуку не решился спросить, пока. Как мог, превозмогая боль и страх, он пытался думать. — Кто-то из учеников мог проболтаться об отмене сборов. Мне пришло сообщение на телефон перед тем, как Незу успешно заблокировал все мобильные телефоны». — Возможно, так оно и было, — согласился Все за Одного. — Это твой окончательный ответ? — Нет, нет! Пока нет. Изуку не понравился тон Все за Одного, веселый и хищный. Разве что вопрос был задан с целью обмануть Изуку и заставить его думать, что он ответил неправильно. — Не торопись. Ботинки Злодея цокали по полу, пока он кружил вокруг кресла. Звук его хриплого дыхания доносился до Изуку со всех сторон. От волнения невозможно было думать. Пот стекал по болезненному ожогу на животе от его собственного лазера. Он ерзал на своем сиденье, отчаянно пытаясь унять зуд. Казалось, прошла целая вечность, но Изуку знал, что это были лишь секунды. Он не мог допустить, чтобы Все за Одного заскучал. Но кто еще, кроме его товарищей, мог узнать о злодее? В глубине души Изуку сразу же подумал о своем отце. Хисаши предал бы Изуку в одно мгновение, если бы он мог. — Мой донор спермы рассказал тебе? Незу обещал не давать ему никаких средств связи. Инко просила Изуку не спасать Хисаши. Почему Изуку вдруг вспомнила об этом именно сейчас? Тогда она была так напряжена, что он не понял, почему. — Мой отец служит тебе гораздо ближе, чем я думал, не так ли? И ты все равно предложил мне убить его. Это показывает, какой ты босс. Тогда ты, должно быть, наладил регулярную связь с ним и понял, что что-то пошло не так, когда он не прислал тебе сообщение. — Это твой окончательный ответ? — спросил Все за Одного тем же певучим голосом. — Ах ты, гениальный ублюдок, ты меня подставил! Ты убедил меня, что злодей убьет моего отца, а настоящий герой спасет его, потому что тогда я попытаюсь спасти его, если выдам тебя. Ты даже подстроил шантаж, чтобы я выглядел плохо, если позволю ему умереть. Ты планировал это с самого начала! Изуку трясло от ярости. Он был глуп, так глуп. Его мать рисковала собой, чтобы дать ему ценную подсказку, а он упустил ее. — Да, это мой окончательный ответ, потому что это именно тот дьявольский трюк, на который ты способен! — Вы мне льстите. Все за Одного зааплодировал. — И ты прав по всем пунктам. Изуку вспотел еще сильнее, и ему стало казаться, что от него воняет. К счастью, у Все за Одного не было носа. — Могу я получить награду? Я хочу знать, что случилось с моей матерью. Все за Одного остановились прямо перед Изуку. — Нет, ты больше не получишь награды. Ты не в том положении, чтобы просить у меня что-то. Ты принадлежишь мне. Изуку задрожал, на этот раз от ярости. — Я все равно не могу доверять ни одному твоему слову, — прорычал он. — Верно, — ответил Все за Одного, ничуть не обидевшись. — Думаю, тебе будет интереснее придумывать возможные судьбы Инко Мидории. В отличие от тебя, мне она совершенно не нужна. Возможно, я буду ждать, пока закончится ее номуфикация, прежде чем покажу тебе ее новую форму. По щеке Изуку скатилась слеза. Он не смог ее сдержать. Стараясь не звучать слишком жалобно, потому что Все за Одного не стал бы уважать мольбы, Изуку сказал: — Она была бы более полезна в качестве заложницы. — А, это тоже вариант. С двумя заложниками я могу позволить себе убить одного из них. Я могу потребовать от Всемогущего вернуть причуду моего брата в обмен на ваши жизни. Он не станет этого делать. Он не настолько глуп. Если бы я мог взять в заложники случайного человека, не имеющего отношения к делу, чтобы получить Один за Всех, я бы давно это сделал. Но он знает, что, получив эту силу, я убью гораздо больше людей. Если он откажется, я могу отдать ему изуродованный труп Инко Мидории. У Всемогущего появляется лучшее выражение лица, когда ему не удается спасти кого-то. Только тогда с его лица исчезает невыносимая улыбка. Еще одна слеза скатилась с повязки Изуку. Он отчаянно цеплялся за свой рассудок цепкими ногтями. Возможно, все это ложь. Может, и Инко, и Курогири были свободны. Но Все за Одного говорил так уверенно, словно речь шла только о том, что он сделает с Инко, а не о том, останется ли она у него. Изуку зарычал: — Если ты не покажешь мне мою мать, то я буду считать, что ее у тебя нет. — Ты думаешь, мне не все равно? Ты все еще думаешь, что тебе есть чем торговаться? Все за Одного снова погладил Изуку по волосам. — Ты был очень плохим шпионом. Я не получил от тебя никакой пользы, кроме небольшого развлечения. Тебе следует меньше заботиться о своей матери и больше о себе. Внезапно хватка Все за Одного усилилась, больно натянув зеленые локоны. Из его рук посыпались электрические искры, пробивая череп Изуку. Изуку закричал. Боль, казалось, вгрызалась прямо в его мозг. Он больше не мог ни думать, ни чувствовать. Не было ничего, кроме бесконечной, непрекращающейся агонии. Когда она наконец прекратилась, Изуку не знал, сколько времени прошло. У него болело горло. Лицо было мокрым от слез. Ему было стыдно за себя, за то, что он смог удержаться от слез ради матери, но боль сломила его. Когда Все за Одного снова потянулся к нему, Изуку застонал от ужаса. Злодей лишь заправил прядь волос за ухо. — С этого момента я могу сделать с тобой все, что угодно. Глупый ребенок, каким бы умным ты ни был, ты просто недостаточно полезен для меня, чтобы гарантировать свое выживание. Я отказался от идеи превратить тебя в злодея. Я никогда не смогу тебе доверять. Я уже узнал от своего младшего брата, что слишком настойчивые попытки с кем-то слишком упрямым могут обернуться против меня. Ах, какие неприятные воспоминания. Голос Все за Одного стал низким и шипящим. — Все гонятся за героизмом, как жуки за светом. Если Изуку хоть немного напоминал Все за Одного его младшего брата, то, возможно, это был рычаг, который он мог использовать. Хриплым голосом Изуку спросил: — Почему ты поссорился со своим братом? Голос Все за Одного стал резче. — Даже мои самые старые и преданные последователи не смеют вспоминать о нем при мне. Ты очень дерзок. Но ты первым заговорил о своем брате! Изуку отчаянно пытался избежать очередной пытки. Он все еще чувствовал слабость и покалывание во всем теле. Еще один удар может лишить его возможности сбежать. — А, неважно, прости. Все за Одного заговорили над ним. — Ты еще можешь пригодиться мне как разум или как заложник, но если ты меня слишком сильно раздражаешь, то от тебя можно избавиться. Я знаю, что ты неизбежно попытаешься сбежать. Я оснастил эту комнату взрывчаткой. Они не предназначены для того, чтобы быть несмертельными. Если вы переживете попытку, вы за нее заплатите. Ноги тебе не понадобятся для анализа причуд. Легким движением он провел пальцем по коленям Изуку, словно проводя линию, отрезающую их. Изуку, стараясь казаться храбрым, сказал: — В Юэй не заботится о предателе. Изуку боялся, что его используют против Всемогущего. Он старался не думать об угрозе отрубить ему ноги, опасаясь, что он превратится в бормочущий ужас. — Герои — глупые, сентиментальные существа. Они обязательно попытаются тебя спасти. Все за Одного наклонился к Изуку достаточно близко, чтобы сказать ему на ухо. — Но у них ничего не получится. Изуку не собирался ждать спасения. Закрыв глаза, он изо всех сил попытался выстрелить газовым лазером из плеча, а не из пупка. На таком расстоянии, когда рот Все за Одного так близко, дыхательная маска могла его не защитить. — Я уже достаточно близко для атаки, не так ли? — весело сказал Все за Одного. Изуку задохнулся. Его концентрация нарушилась. Все за Одного: — Я уже нашел причуду, которая делает меня невосприимчивым к твоему газу. Я получил ее для тебя в качестве сюрприза после того, как ты принес бы мне Один за Всех. Теперь я буду использовать ее для себя. Все за Одного протянул руку и схватил Изуку за лоб. Изуку закричал от пронзившей его боли, но на этот раз по-другому. Искры, пляшущие по его коже, не пронизывали, а скорее высасывали энергию. Изуку почувствовал себя так, словно у него вырвали часть души. Он опустился в кресло, задыхаясь. Только через мгновение он понял, что больше не чувствует теплой энергии в пупке. Это ощущение было его постоянным спутником с пяти лет. Теперь его причуда исчезла. — Нет! закричал Изуку. — Нет, нет, нет! Это была отчаянная, испуганная мольба ребенка, пытающегося отрицать реальность. Все за Одного рассмеялся. — Ты же не думал, что я позволю тебе оставить мой дар? В обмен на причуду ты должен был оказать мне услугу, и ты не выполнил свою часть сделки. Кроме того, я давно присматривался к этой причуде, с тех пор как ты доказал, что эта глупая маленькая сила имеет гораздо большее применение, чем я предполагал. В воздухе раздалось гудение. Изуку вздрогнул, почувствовав, как мимо его руки пронесся лазер, достаточно близко, чтобы слегка обжечь его. Это была его украденная сила, и он яростно и мучительно жалел о ней. — Ты развил это в такую мощную причуду, — сказал Все за Одного. — Я даже могу убить Всемогущего твоим лазером, просто ради иронии. Злодей повернулся и ушел, захлопнув за собой дверь. Изуку взвыл, борясь со своими узами. Все за Одного лишил его всего. Изуку потратил годы упорного труда на развитие причуды пупочного лазера, и все это было сведено к нулю. Все его планы побега зависели от наличия у него причуды. Изуку кричал и рыдал, не в силах больше контролировать свои эмоции. Но это не имело значения. Он проиграл. Если бы рядом был Все за Одного, Изуку умолял бы вернуть ему причуду, хотя и знал, что это ничего не даст. Он не мог стать героем без причуды. Без причуды он не мог быть хоть немного полезен кому-то. Без причуды он точно не смог бы спасти свою мать. Без своей причуды Изуку был никем, и он это знал.***
ВРЕМЯ ОМАКЭ! Омаке: Кто твой папа? Изуку: По крайней мере, я не в банковском хранилище. Это все равно лучше, чем AU, где Все за Одного — мой отец. Все за Одного: Это было бы так уморительно и иронично, если бы я превратил тебя в Ному, а потом отправил убивать твою маму. Если я смогу придумать, как создать другого разумного ному, вроде Курогири, то давай сделаем это. Изуку: Подожди! Я беру свои слова обратно! Давай сделаем тест на отцовство! До конца канона ты не можешь быть уверен! # Омаке: Любой повод, чтобы похвастаться фотографиями Все за Одного: Ты спрашивал о моем младшем брате? Позвольте мне показать все фотографии, которые я повсюду ношу с собой в бумажнике. Это Йоичи в детстве. Уже тогда у него были самые очаровательные белые волосы. На этой фотографии он уже совсем малыш. Только посмотрите, как он впивается своим единственным зубом в мою ногу, маленький кусатель лодыжек. Здесь Йоичи на выпускном в средней школе — последнем выпускном в его жизни, потому что после этого я перестал выпускать его из дома. У меня есть несколько фотографий, которые я сделал, когда он спал. Так он всегда выглядит умиротворенным. Его щеки немного покраснели, потому что в тот момент я подсыпал ему в еду препараты, чтобы он больше болел. Наконец, здесь мы видим Йоичи в хранилище. После недели голодовки он был так слаб, что позволил мне обнять его и сделать это селфи. Изуку: …Что с тобой?