Тирис Гортензия Бэтт

      Шаг, еще шаг, ноги плетутся по полу усыпанному мраморной крошкой и осколками камня, картин и статуй. Ощущается кровь, стекающая по подбородку. Кровь из разбитой губы при попытке выбраться из полуразвалившейся хижины. Кровь на лице. Кровь. Много крови. Плевать. Не ее. Уже отчасти засохшей, но по большей части все еще влажной, противной, липкой.       Бредет, изредка встречая людей, но они лишь отводят взгляд и продолжают идти дальше. Не трогают ее… и хорошо. В руке зажата верная, черная как смоль, волшебная палочка. Верная неизменная спутница.       А голова такая пустая, словно выпустили весь воздух. Руки дрожат, покрываются мурашками, когда она дотрагивается до стены и начинает падать. Упасть, чтобы не чувствовать усталость и не знать, что будет дальше.       Вот и Большой Зал. Как и всегда, несмотря на обстановку, шумный и яркий. Пусть и не такой веселый и жизнерадостный как прежде.       Тирис молча остановилась у входа, не решаясь войти. В зале присутствовали все, кого она знала. Все, кто был достоин того, чтобы присутствовать здесь. Может ли она здесь находиться? Есть ли у нее на это право?       Девушка безучастно смотрела на снующих туда сюда лекарей, магов, скорбящих родственников и друзей. Она не видела их лиц, лишь силуэты. Просто стояла и смотрела. Смотрела, как они стараются помочь, но у них не получается. Смотрела на лица родных и друзей, которые были грустны и печальны. Каждый из них был занят своими мыслями. Но не она. Она стояла и смотрела в никуда.       — Тирис!       Вздрогнула от резкого голоса.       — Бэтт! Боже мой, что с вами? Бэтт?! — к ней подскочила черная клякса, вскоре до боли вцепившаяся в плечи. — Вы ранены?       Словно очнувшись ото сна, Тирис удивленно посмотрела на Макгонагалл. Она явно прошла через многое, как и все здесь… очки едва держались на кончике носа, неизменная остроконечная шляпа завалилась на бок, на лице многочисленные порезы и ссадины.       — Это… не моя кровь. — наконец, выдавила девушка. В горле противно першило и саднило, словно, она не говорила уже несколько дней. К ним подошли еще несколько профессоров. Стебель прижала руку к ее щеке, Флитвик мельтешил впереди и выглядел встревоженным, мадам Помфри ловко проводила волшебной палочкой по рукам и ногам, пытаясь найти зияющие раны. Слизнорт застыл дальше всех и с испугом, и даже с некоторым отвращением, косился на залитую с ног до головы кровью слизеринку.       Почему? Почему они так себя ведут? Почему ее еще не заточили? Или вообще не убили? Почему они интересуются ее самочувствием? Все они…       — Тирис, милая, с тобой все в порядке? — спросила мадам Стебель.       Нет, это было уже слишком… В горле встал противный влажный ком, а к уголкам глаз хлынули уже давно высохшие слезы. Она не понимала, не понимала. Почему они так добры к ней? Именно сейчас? После всего… Сейчас, когда… взгляд невольно скользнул по ковру из тел на полу. Ученики и их родители, друзья, профессора, простые жители Хогсмида, Косой Аллеи и даже Лютого переулка…       Тирис всегда считала себя сильнее и умнее всех. Ей казалось, что она самая лучшая во всем, что она может со всем справиться сама. И тем более она никогда не нуждалась в помощи профессоров, для которых она была всего лишь дочерью Пожирателя. Но сейчас, сейчас…       — Профессор Снейп! Ему нужна помощь… Пожалуйста, он ранен…!       Мадам Помфри и профессор Флитвик переглянулись.       — Тирис… мисс Бэтт, расскажите нам, что произошло?       — Профессор Снейп, ему нужна помощь, он ранен. — тупо повторила девушка, делая все возможные усилия, чтобы не зареветь в голос. Как в далекие годы, когда она еще будучи совсем маленькой девочкой жаловалась директрисе на обидевших ее мальчишек в приюте. Как же это было давно. Как будто в другом мире. Но все же ей становилось легче от присутствия сейчас этих таких глупых воспоминаний.       — Тирис… это правда? — Макгоногалл нервно поправила очки, бросив быстрый взгляд на коллег.       Девушка удивленно посмотрела на нее.       — Вы… Я, слышала, как вы… вы сказали, что Северус… — она собралась с мыслями, словно боясь получить ответ, — профессор Снейп никогда не был на стороне… на ЕГО стороне?       Тирис удивленно вскинула голову. Она слышала? Где? Когда? Она видела их последнюю дуэль с Террорусом? Где она была?       — Мисс Бэтт, скажите нам, это правда? Почему вы так сказали? — пискнул Флитвик, качнувшись на каблуках.       — Правда. — едва слышно прошептала девушка, едва разлепив покрытые корочками губы.       Ответная реакция по звуку была похожа на едва слышный выпущенный воздух из легких.       — Вы… вы хотите сказать, что… Но ведь он убил Дамблдора! Бэтт! Вы хотите сказать, что Гарри… Вы хотите сказать, что Северус не… убивал А-альбуса? — воскликнул Слизнорт, прижав руки к груди.       Поттер! Поттер! Волна гнева взвилась где-то в груди. Поттер, Поттер, Поттер! Поттер! И где сейчас этот Поттер?!       — Я тоже была тогда на Астрономической башне, я тоже видела, как он погиб! Если вы не забыли, конечно. — она всхлипнула и презрительно сощурилась. — Поттер… никогда не видел дальше собственного носа! Все было не так! Да, он… убил его! Да! Это правда. Да! Но… — Тирис громко рассмеялась, спрятав лицо в ладонях. — Не то, чем казалось на самом деле. Совсем не то… он… я…       Она затрясла головой.       — Так расскажите же нам… Вы можете сказать, как это произошло?       — …Я могу лишь… рассказать, что случилось на самом деле. Задолго до этого.       Тирис крепче прижала руки к лицу. В голове били молоточки, противные, звонкие, жалкие молоточки, а волосы и одежда были все еще влажные от крови. ЕГО крови. Ему нужна помощь… Они помогут? Если она расскажет? Если… ей поверят, разумеется.       На какое-то мгновение, Тирис даже удалось взять себя в руки.       — Профессор Дамблдор… — тихо сказала девушка. — был обречен. Он не… дожил бы до следующего года.       Напряженная тишина. О, да. Это произвело эффект.       — О чем вы? — воскликнул Флитвик.       — Почерневшая правая рука. — скривилась Тирис, наконец, убрав руки от лица. В глаза ударил свет сотен факелов и свечей. — Вы ведь видели! Он был проклят. Вы же видели его руку. Он был проклят! Все это время, он был… проклят.       Они молчали.       — Весь последний год профессор Снейп запечатывал проклятие в его руке… варил зелья, накладывал заклинания. Он… — Тирис глубоко вздохнула, — точнее МЫ… пытались отсрочить время его… — у нее перехватило дыхание, девушка беспомощно посмотрела на Макгонагалл. — …гибели.       — Что?! Вы… вы хотите сказать, что тоже принимали в этом участие, Бэтт? Вы…? Вы ведь…       Тирис откинула голову назад, запустив пальцы в волосы у корней и горько усмехнулась.       — Да. Да! Представляете?!       Преподаватели уставились друг на друга. Не знали, что сказать и как реагировать. Она их обманывает или говорит правду? Но ведь… это не может быть правдой?       — Когда профессора Снейпа не было в Хогвартсе, мне приходилось этим заниматься… Я… я видела, как Дамблдору с каждым днем становится хуже. Проклятие становилось все сложнее сдержать. Иногда мне казалось, что это конец, что у меня не получится. Он хотел, чтобы я тоже стала частью его плана. Но… — голос дрогнул. — В тот день… последний, я еще раз убедилась в том, насколько Дамблдор был слаб… Это было ужасно… — Тирис шмыгнула носом. Более менее держать себя в руках становилось все сложнее.       — Как… как такое возможно?! К-как они могли втянуть в это студентку?! Не могу поверить, что они пошли на такое… — воскликнул Флитвик.       — Он не хотел, чтобы кто-нибудь знал об этом. Никто. Тогда на Астрономической башне профессор Дамблдор был зажат в угол. Вокруг были лишь Пожиратели, а директор… не мог сопротивляться. Ему было так плохо… очень плохо. Вы даже себе представить не можете. Вскоре появился профессор Снейп… я… я думаю, они договорились заранее, что в случае чего… он бы закончил все. У него не было выбора. Он… сделал все, что мог. А если бы не сделал… то Пожиратели не отпустили бы его. Его бы ждали унижения. Муки. Тогда на башне, профессор Снейп закончил все. Дамблдор… он умер… упал с башни… он…       Она снова замолчала, затем глубоко вздохнула, закрыла глаза и прошептала:       — Профессор Снейп никогда не предавал Альбуса Дамблдора. Это все, что я знаю и все, что я хочу сказать. И это правда.       Слова потонули в всхлипах, слезы, так долго хранящиеся глубоко в душе вырвались на свободу. Она уже не могла сдерживать эмоции. Это был крик души. Все вокруг стало таким далеким, все, что было раньше, теперь казалось таким незначительным. Она взглянула на смущенных профессоров сквозь слезы и тут же снова отвернулась, опустив голову.       — Я не могу… Это все так несправедливо! Я не думала, что это будет так тяжело… Никто не мог представить, что будет так трудно. Он… защищал вас. Нас всех! Каждого! Вы думали он не знал? Не знал о Выручай-комнате? О сопротивлении?..       Слова лились и лились. Слова, которые боялись услышать все вокруг. Но их услышали. Они молчали, не зная, что сказать. А сказать было и нечего.       — А сейчас он ранен. Ему нужна помощь, пожалуйста! Пожалуйста, помогите!       — Ну же, ну же. Не плачь, милая, — пробормотала мадам Стебель, обнимая бьющуюся в истерике девушку.       — Мисс Бэтт, — профессор Флитвик достал из внутреннего кармашка, изрезанного заклинаниями фиолетового фрака, целехонький ажурный носовой платочек и вложил в руку Тирис. — Не могу поверить, что вы делали это. Кажется, в итоге вы внесли вклад в спасение всех нас. — Он скользнул взглядом по одежде девушки. — И… очевидно Северуса.