Тирис Гортензия Бэтт

      В приюте было всего две спальни — для мальчиков и девочек, соответственно: довольно большие, они находились на втором этаже особняка в диаметрально противоположных концах длинного коридора в виде буквы «Т», между которыми расположились входы еще в несколько небольших комнат — обитую мягкой тканью игровую, небольшую библиотеку, учебный класс с большой новой зеленой доской для мела, появившуюся в приюте одновременно с плазменным телевизором, туалет и ванную, кладовую с подкопченной дверью (еще не выкрашенной после пожара), а в самом центре на развилке у самой лестницы — расположились личные покои директрисы и ее мужа. Последний не часто появлялся в поместье, миссис Бромфилд говорила, что он работает где-то в Лондоне на стройке. Остальной же персонал жил либо на первом этаже в непосредственной близости от кухни, просторной столовой и общего зала, либо прямо в Литл-Черри.       — Проходите. — поджав губы, Тирис нехотя толкнула деревянную дверь с прибитым снаружи пластиковым силуэтом девочки с бантиком и застыла на пороге, пропуская чудаковатого гостя вперед.       Дамблдор вежливо кивнул и, шурша мантией, уверенно двинулся вдоль длинной комнаты, ненароком задевая длинной бородой кроватные столбики.       — А у вас тут мило, — заметил он, с интересом оглядываясь по сторонам. Казалось бы, он все делал с вежливым интересом.       Он с любопытством обвел взглядом ряды двухэтажных односпальных кроватей вдоль стен, покосившийся деревянный шкаф в углу, два старых стула, приставленных к стене, — один из которых был уже давно сломан, а у второго была погнута ножка. У дальнего, забранного решеткой, деревянного окна, выкрашенного белой краской, стоял стол, на котором были аккуратно разложены книги, тетради и какие-то записи. Здесь было чисто, и пахло свежими цветами. На полу лежал тонкий мягкий плетеный коврик.       Наконец, достигнув стола, старик опустился на деревянный стул.       — Вы… хотели со мной поговорить? — Тирис сделала несколько неуверенных шагов к гостю, с вызовом спросив. — Кто вы?       Дверь за ее спиной с тихим скрипом закрылась, девочка нервно оглянулась. Сквозняк… Еще одна неожиданность. Пусть даже такая.       — Тирис… Присядь, пожалуйста. Меня зовут профессор Дамблдор, я директор одной весьма занимательной школы. — Альбус с интересом следил за ее реакцией. Девочка сама по себе была довольно эмоциональной: на ее лице явно читалась смесь страха и подозрения, но она отчаянно пыталась держать себя в руках, а глаза и вовсе… черные и глубокие смотрели с вызовом, анализировали, от них веяло… пока еще детским, но все же логическим холодом, словно она в этот момент пыталась принять какое-то решение. Девочка молчала. Его внезапное появление явно выбило ее из колеи.       Дамблдлор ободряюще улыбнулся и участливо сказал:       — Ты поранилась, — сказал он, указав на ее лицо.       Тирис скривилась и раздраженно провела кулаком по щеке, не выпуская чужака из поля зрения.       — Плевать. — отрезала она.       Альбус вздохнул. Словно прижатый в углу волчонок, в чье логово забрел неизвестный зверь — стояла, сжав кулаки и не сводя с него пристального взгляда, будто ждала, что он вот-вот бросится на нее или как минимум нагрубит.       — Тебе не стоит меня бояться, — сказал он мягко.       — Кто вы? — вновь повторила девчушка, нетерпеливо прищурившись. Под пушистыми ресницами гневно блеснули подозрительные угольные огоньки. Немного подумав, она все же немного отступила назад, поближе к двери. Налипшая на кроссовки глина с тихим шорохом отломилась с одной из подошв и осталась на прежнем месте.       — Я уже представился, меня зовут Альбус Дамблдор, я директор… — тянуть уже не было смысла, — школы Чародейства и Волшебства.       Рот сам собой приоткрылся от неожиданности, впрочем, почти мгновенно Тирис взяла себя в руки, зло усмехнувшись. Что он сказал? Наверняка ослышалась?       — Что? — она насмешливо скривилась, презрительно вскинув голову и раздраженно отбросила буйно вьющиеся волосы за спину. Корона из репейников на свисающем сзади капюшоне опасно покачнулась.       — Да, да… — старик внимательно посмотрел на нее, — ты не ослышалась.       — Вы… шутите, да? Вы из цирка? Фокусник?       — Нет.       Девочка усмехнулась. «Ну да, конечно».       — В этой школе учатся волшебники со всей страны. Наверняка ты замечала, что тебе подвластно то, что остается загадкой для других…       Старик говорил очень размыто, витиеватыми фразами.       — Ты ведь умеешь делать невероятные вещи, я прав? Видишь то, чего не видят другие. Да-да… Ты видишь то, о чем другие даже не догадываются. Это талант, это дар, и он у тебя есть. Это что-то внутри тебя. Ты можешь не знать, как это работает, но можешь знать, что это есть. И ты можешь управлять этим даром.       Внутри Тирис словно заворочался клубок встревоженных змей, она закусила губу. Откуда он узнал? Нет, это все глупости. Он просто пытается вывести ее на эмоции. Расположить к себе вроде: «Я тебя понимаю», «Все будет хорошо», «Ты такая же как и все». Зачем? Чтобы она расслабилась и… девочка напряжённо нахмурила лобик, продолжая исподлобья презрительно смотреть на незваного чудака, скользнув по его нелепой одежде. Да… наверняка это очередной мозгоправ, приглашенный директрисой. Кажется инцидент со столовыми приборами все же будет иметь последствия.       Дамблдор добродушно улыбнулся, его очки-половинки блеснули.       — Я говорил с миссис Бормфилд. Право… я немало удивлен. Ты смогла так хорошо развить свои способности в столь юном возрасте. Хотя это, — он махнул рукой в сторону окна за которым было видно макушки деревьев. — вполне ожидаемо. Довольно отдаленное место, ты не находишь? Место в котором осталось чуть больше природной магии, чем в любом другом.       Тирис растерянно смотрела на него, секунду за секундой теряя всю свою спесь. Все развивалось не по ожидаемому сценарию. Сбивало с толку. Пугало.       — Миссис Бормфилд также сказала, что ты встречала Serpent fly. Они довольно редки.       — Кого? — едва слышно переспросила девочка, крепче сжав в резко вспотевшей ладони сорванные в лесу травы.       — Летучие змеи. — мягко добавил Дамблдор. — Уникальные создания. Кочуют с места на место, обживаются в давно погибших деревьях, выгрызая те изнутри. Их слюна обладает удивительными силой, в частности, она может разрушить или ослабить довольно большое количество насланных проклятий. Тебе невероятно повезло встретить их, профессор Кеттлберн будет чрезвычайно заинтригован. Он в силу своих… гхм, проблем все с убывающим числом конечностей больше не может изучать волшебных животных в их естественной среде обитания. — старик задумчиво почесал бороду. — Да… Пока его не съели, думаю, мне уже пора начинать искать нового профессора на эту должность. — он покачал головой.       Глаза Тирис округлились, а брови совершили резкий скачок вверх — в лучших традициях миссис Бормфилд. Девчушка вновь отступила к двери, оставив на прежнем месте еще один глиняный крошащийся след, но уже от второго кроссовка.       — Тирис, скажи, а ты видела их вожака? Такого большого змея с золотой чешуей? — с искреннем интересом спросил старик, казалось бы не обращая внимания на ее реакцию. — Они летают с невероятной скоростью, настолько быстро, что на небе можно увидеть лишь мимолетный отблеск, напоминающий лучи солнца. Но, в отличие от своих собратьев, их слюна довольна ядовита…       Язык прилип к небу, а во рту вдруг резко пересохло. Тирис с ужасом посмотрела на странного гостя. ВИДЕЛА. ОНА ВИДЕЛА. Она не знала, что сказать. Конечно она ему не верила. Это же бред. Или нет?       Все странности в своей жизни она списывала на… просто случайности. Случайности? Нет, конечно! Она знала, что то вокруг ЕСТЬ ЧТО-ТО сверхъестественное. Что ОНА обладает… этим чем-то сверхъестественным. И не спонтанно. Она МОЖЕТ это контролировать, если постарается. То есть делать это ЧТО-ТО вполне осознанно. Это ведь ОНА раскачивала ту ЧЕРТОВУ воду, ОНА без спичек разжигала огонь, ОНА в ярости расколотила любимый сервиз директрисы, так и не притронувшись к нему. Магия? Конечно, да. Что еще, если не она. Но… этот безумный старик…       Дамблдор терпеливо ждал. Его васильковые глаза лучезарно искрились за линзами очков.       — Да, — наконец, едва слышно выдавила Тирис, опустив глаза. Щеки непроизвольно подёрнулись горячим румянцем. Бред. Какой же бред. Зачем она поддалась на его уловки?       — Неужели? — Альбус, словно ребенок, с восторгом хлопнул в ладоши.       Девочка сжала зубы. В душе копились непонятные чувства. Ликование, непонятное воодушевление, но в большей степени раздражение, недоверие. Ей хотелось, чтобы он прекратил. Слишком… дико что ли. Раньше была только она. А теперь… Неужели она не одна такая? Есть целый мир? Таких как она? Или он все выдумал?       Тирис всегда была одна. Не такая как все. Да, конечно, вокруг всегда были люди, но ОНА была одна. Только она и местные чудища глубинки графства Дорсет, которые раз за разом пугали ее и испытывали на прочность. Ее некому было защитить. Ей приходилось в буквальном смысле бороться. Хотя гораздо чаще убегать и прятаться. Как этот старик вообще ее нашел? Он знал, что она здесь? Растет в полном неведенье?       В душе зарождались ноющие нотки обиды и злости. Зубы непроизвольно скрипнули. Допустим… Если это все правда, то почему она оказалась на задворках ИХ мира в полном неведенье. Отвратительное чувство. Словно ее одну не пригласили на вечеринку, а после начали дразнить и рассказывать как там было весело.       Не выдержав, Тирис резко вскинула голову и посмотрела старику прямо в глаза. В эти васильковые искрящиеся колодцы.       Иногда, когда она устанавливала с кем-то зрительный контакт, то в ее голове возникали расплывчатые образы или картинки. Эти эпизоды были такими смутными, как будто она смотрела на них сквозь плотный туман или сломанную призму… или как если бы она смотрела на мир сквозь грязное засаленное стекло, а за ним находилось нечто большее. И, конечно, Тирис не всегда удавалось отличить — это ее собственное разыгравшееся воображение или нечто реальное, существенное, например, воспоминания собеседника. Но иногда это было очевидно. К тому же, ей в некоторых случаях удавалось таким образом внушить что-то другим. Каким-то неведомым образом заставить их делать то, что она хотела. Но сейчас… ничего. Пустота. Она словно натолкнулась на невидимую стену. И что более странно, ее даже как будто отбросило от нее. Тирис вздрогнула. Такого раньше не происходило. Никогда.       Улыбка сползла с лица Дамблдора. Он задумчиво потер переносицу, в который раз за этот день сравнивая сегодняшнюю встречу с той, которая произошла более 50 лет назад. Как давно это было. Слишком давно. Казалось, будто в другой жизни. Или в другом мире. Да, именно так. В другом мире и времени. Только тогда он был намного моложе.       Девочка напряженно следила за его лицом. Он понял, что она пыталась сделать? По спине обежали мурашки. И ему явно это не понравилось. Или… она это все придумала? Но нет.       — Тирис, — наконец, мягко сказал Альбус, улыбнувшись, — В Хогвартсе не многие обрадуются тому, что в их мыслях пытаются копаться… во всяком случае, делая это так открыто.       Он усмехнулся и поправил очки. Не злится? Девочка выдохнула, а по телу прошлась волна слабости, вполне ожидаемая и обычно настигающая ее после попытки провернуть подобный трюк. Не в силах больше стоять, она присела на краешек ближайшей кровати. Надо… переварить. Надо… подумать. Черт. Как назло обрывки мыслей в панике проносились мимо. Этот… старик в клоунском костюме. Он понял, что она пыталась сделать! И его это даже не удивило. Но все это… это… Вдруг ее осенило. Надувшийся внутри было воздушный шар из невероятных бьющих через край эмоций начал стремительно сдуваться.       — Хогвартс… — пробормотала Тирис, задумавшись. Некоторое время она смотрела на цветастый плетеный коврик под ногами, пытаясь привести мысли в порядок, и наконец, не поднимая глаз, разочарованно протянула. — Какой-то человек в больнице для… душевнобольных в Лондоне говорил о Хогвартсе!       Дамблдор с удивлением взглянул на нее:       — Да? И кто же это был? — он явно заинтересовался.       — Я не помню. — грубо отрезала Тирис. — просто человек. Как все там. В серой пижаме.       Старый волшебник внимательно посмотрел на девочку — те хрупкие крупицы взаимопонимания, которые с таким трудом крепли, начали стремительно разрушаться. Альбус тяжело вздохнул. Он и не думал, что будет просто. Нет-нет, он знал, что будет совсем не просто, если уж говорить начистоту.       — Тирис, Хогвартс — это школа. Это школа чародейства и волшебства. Это не больница для душевнобольных. Это место, где дети учатся магии, а не лечатся от нее.       Девочка сжала пальцы в кулаки на коленях, но ничего не ответила. Ей так хотелось ему верить, но… Было слишком много НО. Ее явно пытаются сплавить. Вероятно, у директрисы, наконец, лопнуло терпение и они больше не хотят держать ее здесь. Хотят избавиться от нее… В какой-то Хогвартс о котором говорил один их психов в лечебнице. Наверняка это какая-то больница наподобие тех, куда ее безуспешно водили прежде. Закрытый пансионат. Пытаются ее заманить, хотят, чтобы она поверила и сама пошла туда? Без лишних скандалов.       Словно поняв ее мысли, Дамблдор покачал седой головой и грустно улыбнувшись, достал из складок мантии тонкую деревянную палочку из светло-серого дерева. Тирис настороженно замерла, пытаясь решить, нужно ли ей уже сейчас делать ноги и звать на помощь.       Но тут случилось нечто неожиданное. Едва старик взмахнул кистью, как тут же одна из тумбочек в спальне затряслась, а затем, резко подпрыгнув, вспыхнула ярким оранжевым пламенем, языки которого устремились к высокому облупившемуся потолку. Тирис охнула и вскочила с кровати — посреди комнаты полыхал огромный факел. ЕЕ тумба.       — Что вы делаете?! — закричала она.       Громкий крик и рев пламени наверняка должны были услышать другие обитатели поместья, однако старик в странной мантии продолжал все также спокойно сидеть и задумчиво смотреть на замершего в ужасе ребенка, — в его глазах отражались отблески пламени.       Огонь все разгорался, еще не отслоившийся от старости лак на тумбе уже пузырился и шипел, деревянная столешница начала чернеть. А в центре этой огненной воронки…       Некоторое время Тирис смотрела, широко раскрыв глаза, а затем громко всхлипнув — ринулась вперед и схватилась за ручку охваченного огнем верхнего ящика. В ту же секунду пламя погасло.       На миг пошатнувшись от неожиданности, она дрожащими без единого ожога руками вытащила из тумбы небольшую потрепанную обувную коробку с множеством дырочек, прорезанных тупым ножом, и издала облегченный стон — большой серый несуразный птенец неизвестной породы замер в самом углу среди груды крошек от печенья и засохших червей.       Малец инстинктивно открывал и закрывал большой желтый клюв, как и всегда выпрашивая еду. Глупец, наверняка даже не понял, что чуть не сгорел. Тирис несильно ткнула ему в бок пальцем, — тот, поняв, что нового лакомства не будет, недовольно взъерошил перья и нахохлился, возмущенно заклекотав.       Гнев застелил глаза, ударил в голову. Тирис резко вскинула голову и в ярости повернулась к старику, однако поток заготовленных ругательств моментально застрял в горле, а брови в очередной раз совершили пируэт — на плече Дамблдора сидела огромная невероятно красивая птица в красно-золотом оперении. Павлин? Лирохвост? Нет. Точно нет. Таких птиц… не бывает?       — Это Феникс. Его зовут Фоукс. — сказал волшебник. — Принес мне твое письмо, которое я так не кстати оставил в своем кабинете.       Тирис растерянно посмотрела на забранное решёткой окно. Даже если оно бы было открыто, то эта громадина не протиснулась бы сквозь прутья. Стоп… что он сказал, Феникс?!       Волшебник тем временем ободряюще кивая, уже протягивал ей пухлый, чуть ли не лопающийся по швам, конверт.       — Бери-бери, это твое.       Тирис поджала губы и аккуратно поставила коробку с птенцом на совершенно целехонькую тумбу (удивляться уже не было смысла). Да, этот… старик определенно был волшебником. Никах сомнений. Если… только директриса не решила устроить специально для нее дорогущее светодиодное представление с кучей спецэффектов. Девчушка непроизвольно фыркнула собственным мыслям и все еще не веря в происходящее взяла протянутый ей конверт руки. Шершавый пергамент скользнул по подушечкам пальцев.       Адресовано… брови поползли вверх — Тирис Гортензии Бэтт… вторая кровать от входа, верхняя полка. Она мельком бросила взгляд на свою кровать с неряшливо свисающим одеялом. Да, все верно, он угадал. Или… знал? Черные угольки вопросительно взглянули на Дамблдора.       — Можешь открыть. — сказал тот.       Дрожащими пальцами, Тирис сломала пурпурно-восковую печать, украшенную, по всей видимости, гербом школы, даже не рассмотрев ее как следует, и вытащила первую желтоватую страницу:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»

      «Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставляется…», — глаза жадно метались по изумрудным строчкам. — «…ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов». Она бросила быстрый взгляд на старика, — тот сидел, рассеяно поглаживая птицу на своем плече, и подцепила из конверта второй сложенный в несколько раз лист, который оказался даже куда более интересным и непонятным, чем первый.       — Волшебные зелья… Мы п-правда будем готовить зелья? — Тирис бегло провела кончиком пальца по списку книг, невольно покраснев. Огонь пропал, но не выплеснутая наружу гамма чувств — осталась. Голос позорно дрожал и срывался.       — Кажется, тебя это заинтересовало? — вежливо поинтересовался Дамблдор.       — Просто, — девочка смутилась и, наконец, справившись с голосом, ответила — травы правда помогают.       Она кивнула на принесенные из леса растения, брошенные на пол при начавшемся пожаре.       — Подорожник там, трилистник… У нас в саду растет много трав. И я заметила, что если растереть и смешать некоторые из них… Ну, знаете… — она вдруг смутилась пуще прежнего и смущенно убрала за ухо свисающую на глаза волнистую прядь. — Много лекарств создают из совсем простых вещей, например, из растений, растущих прямо под ногами. — Тирис неуверенно помяла конверт и стараясь не смотреть на Дамблдора продолжила. — Мы с девочками как-то пытались готовить всякие мази по вырезкам из газет. Мм-м, например, припарку из подорожника от синяков… Мы делали все в точности по рецепту, но… знаете, у меня получилось иначе. Не так, как у остальных. Действеннее что ли. Как-то само собой. Не как у Примулы. Она пыталась сделать как я, но у нее ничего не вышло, хотя делала все то же самое. У меня получается не просто зеленая жижа или каша и… это правда помогает. Порезы там, боль убрать. Наверное это глупо… — она покраснела.       — Нет-нет, ты права! — Альбус ободряюще улыбнулся. — Но эта дисциплина требует невероятной аккуратности и терпения. Невероятно сложная наука. Очень сложная…       Уже в более приподнятом настроении Тирис вновь углубилась в чтение.       — Здесь написано, что я могу взять в школу сову, кошку или жабу…       — Насколько мне не изменяет память, так и есть. — кивнул Дамблдор.       — У меня есть филин… — задумчиво протянула Тирис. — точнее, он всегда был со мной. Прилетал ко мне, приносил всякие… вещи из леса, часто просит его погладить, ластится. Я могу его взять? Если… если он захочет.       — Вот как? — спросил Альбус. — Думаю, что он не откажется. У нас прекрасная совятня.       — Но… это фамильяр? Я читала о них в книгах. Он дает себя погладить только мне, а мою соседку Магнолию и вовсе укусил. И он уже довольно старый, я полагаю.       — Да.       — Но почему. Точнее, почему он у меня есть? Он просто однажды прилетел…       Альбус внимательно посмотрел на ребенка.       — Кто мои родители? — наконец, спросила она. Этот вопрос дался нелегко, как минимум потому что Тирис всегда чуралась всяких нелепых сентиментальностей и прочих розовых соплей, но, с другой стороны, сейчас она была почему-то абсолютно уверена, что этот… странный директор волшебного… Хогвартса, наверняка знал. — Они тоже волшебники?       Дамблдор немного помолчал, затем коротко кивнул:       — Да.       — Но почему я здесь? Они погибли? Или они… бросили меня? — уже настойчивее со звенящей ноткой требовательности спросила девочка, черные обсидиановые угольки привычно впились в лицо собеседника.       Дамблдор ответил не сразу. С минуту он спокойно смотрел на нее ничего не выражающим взглядом, затем сочувственно улыбнулся:       — Со временем ты все узнаешь. Но… да, в каком-то смысле твои родители умерли. — он немного помолчал, рассеянно погладив птицу по золотому хохолку, Фоукс с наслаждением зажмурился. — Мне жаль.       В груди неприятно сдавило, а в горле встал противный ком. Тирис была готова к этому, но все же…       — В каком-то смысле…? — тихо повторила она.       Старик не ответил, сделав вид, что увлеченно поправляет полы длинной мантии.       — Этот филин… — девочка сделала очередную попытку, — моих родителей?       — Да.       Тирис раздраженно взглянула на старика. Снова односложный ответ. Дамблдор вздохнул.       — Фамильяры живут очень долго. Он нашел тебя. Он предан тебе, как был предан твоим родителям.       В уголках глаз ожидаемо скопились слезы, а горло стянуло. Оул. Он не просто ее друг, оказывается он был той единственной ниточкой к ее прошлому. Он знал их. Он видел их. А она нет. Какая ирония. У Тирис задрожали губы.       Пытаясь отвлечься и украдкой размазав готовые уже было потечь из глаз соленые реки, а вместе с тем и въевшуюся в кожу грязь и пыль, она еще раз пробежалась глазами по письму и только сейчас поняла. И это осознание было подобно удару грома.       — Мистер… — Тирис заволновалась и обеспокоенно взглянула на старика, — тот уже успел достать из внутреннего кармана небольшую жестяную коробочку, открыть ее и теперь пытался старательно отлепить прилипшую к крышке засахаренную лимонную дольку. — Профессор Дамблдор?! У меня нет денег, чтобы… купить необходимые вещи. А директриса вряд ли…       — Мм? О! Ну, разумеется! Едва не забыл, — старик оторвался от сладостей, — в Хогвартсе есть фонд… Подержи, пожалуйста.       Он протянул ей лимонные дольки и начал искать что-то в складках мантии, птица на его плече мерно покачивалась, словно кренящийся то на правый, то на левый борт корабль во время шторма. Фениксу было явно неудобно, но… он не улетал. Повернув голову, птица внимательно следила за девочкой своим черным глазом-бусинкой. Дамблдор, тем временем, пробормотал.       — Не стесняйся, угощайся. Мои любимые сладости.       Девочка недоверчиво взглянула на лимонные дольки. Небольшую комнату постепенно заполнял резкий цитрусовый аромат. Ей он не казался неприятным, а вот ее соседка Примула… Тирис невольно фыркнула, наверняка впечатлится и покроется противной сыпью.       — Вот! — старик, наконец, выпрямился, в его руке был зажат увесистый холщовый мешочек, звонко тренькающий при каждой попытке его потревожить. — Тебе хватит и на учебники, и на волшебную палочку. Конечно, многие вещи наверняка придется приобрести поддержанные…       Но это ее мало волновало, Дамблдор даже мог бы не упоминать об этом. В конце концов, вся жизнь Тирис состояла из поддержанных вещей — покрывала, одежда, книги, да даже многострадальный на две трети исписанный кем-то блокнот, переживший, вероятно, не одного владельца.       Она облегченно выдохнула. С плеч словно свалилась тяжелая гора, стало так легко. Ее ждет новая жизнь. Настоящая жизнь. ЕЕ жизнь. ЕЕ НАСТОЯЩАЯ жизнь. Неужели это все правда?! Не сон?       Дамблдор кивнул, словно, поняв ее чувства.       — А где…       — В Косой Аллее. Это в Лондоне. Я могу проводить тебя… там легко заблудиться. Думаю, в субботу будет прекрасная погода. Я скажу твоей директрисе, чтобы она тебя отвезла в Лондон.       — Да, с-спасибо… — Тирис смутилась, быстро кинув взгляд на закрытую дверь. — А она… тоже пойдет с нами?       — О, нет-нет. Мы договоримся о месте, где я тебя заберу и потом верну ей обратно, — он заговорщиски подмигнул так, что обсидиановые детские глазенки насмешливо сощурились в ответ. Все же этот старый чудак нравился Тирис все больше. — Как ты понимаешь… наш мир скрыт от маглов.       — Маклов?       — Маглов. — поправил Альбус. — Неволшебников.