Отпустив, обретёшь

— Чего такое, Пушкарева? — Коль, я к тебе еду. — В смысле, куда едешь? Пушкарева, я вообще-то сейчас с твоими родителями, Елена Санна такие пирожки испекла, давай приезжай, и тут уже все обсу… — Я не могу сейчас домой, не могу там это обсуждать… Вдох — выдох, Пушкарева. — Пожалуйста, выходи оттуда и иди к себе, или, не знаю, куда хочешь… Только скажи мне адрес, куда подъехать. Коля… Ты мне сейчас очень нужен, Коль, пожалуйста! — Господи, Пушкарева, что опять стряслось-то?! Ладно, выхожу… Поезжай ко мне, мама как раз в ночную сегодня, так что никто не помешает. — Спасибо, Коль… Еду. — Ладно уж. Ты там как, терпимо вообще? Вдох — выдох. — Коль… — Та-а-а-к, ясно. Дуй давай уже. До встречи.

***

— Пушкарева, я не понимаю: давно в тебе проснулась страсть к саморазрушению, хренли ты сразу не отказалась? Никакого иного способа спрятаться от его взгляда, кроме как вцепиться обеими руками в огромную, слегка надщербнутую кружку, поглощая уже изрядно подостывшую смесь ромашкового и мятного чаев, она не придумала. Как релакс-эликсир — весьма посредственно, но на вкус ничего. Хотя она, надо сказать, по дороге сюда и сама уже порядком подуспокоилась и сейчас испытывала скорее растерянность, нежели тревогу. Впрочем, поводы для последней из ее жизни никуда не делись. — Катя! На этот раз он не рявкнул на весь кабинет, как это порой бывало, а протянул это как-то даже не в меру елейно — змей-искуситель от мира корпоративного менеджмента, не иначе. — Да, Андрей Палыч? — Катенька, я хотел бы попросить вас подготовить все необходимое для регистрации новой компании. Ничего экстраординарного — стандартный пакет документов, уверен, для вас это не составит труда. — Какой компании? — Ну такой, небольшой компании… Но очень симпатичной, а главное — очень полезной, — заговорщически расплылся в улыбке Роман Дмитриевич. — Угомонись, Малиновский! Детали я расскажу вам позже. — Но мне необходимо знать хотя бы минимум информации: профиль компании, сведения о владельце… — О, не думаю, что у вас возникнут сложности в оформлении этих данных, ведь владельцем компании будете вы, Катя. — Поздравляю, Катюш. По всему телу прокатилась волна удушливого жара. — Что? — на большее ее сейчас не хватило. — Вы очень умная девушка, Кать, я вам полностью доверяю, именно поэтому возглавлять эту компанию будете вы. В одной из параллельных реальностей она бы, вероятно, смутилась, выдавила из себя неуверенное «спасибо», но в этой точке и в этом моменте времени ей хотелось одного — вырваться из-под цепкого, будто пригвоздившего ее к креслу взгляда Андрея: он не спрашивал, просто ставил ее перед фактом. — Что за компанию? — заставила она себя прийти в чувство. — Вы же прекрасно понимаете, какое непростое положение сейчас в ЗимаЛетто. Мы, конечно, рассчитываем на успех новой коллекции, и небезосновательно. Но на всякий случай нужно подстраховаться, именно поэтому мы с Романом посовещались и приняли решение создать новую фирму. И взвалить все это на меня. — Но… — Это будет абсолютно легальная, законно оформленная компания с законным, достаточно… приличным капиталом. Не сомневаюсь. — А самое главное, Катенька, в случае кризиса эта компания сможет прийти на помощь ЗимаЛетто, понимаете? Учитывая реальное положение дел, это «в случае» звучало даже очень самонадеянно. — Это я как раз понимаю. Я не понимаю другого: почему именно я? — Вы будете президентом этой компании, потому что вы замечательный специалист, Катя. Главное — юридически правильно все оформить, в срок платить налоги, ну а о прибыли можно не беспокоиться. — Но, Андрей Палыч, я все-таки… — Вас что-то смущает? — Мне кажется, что Кира Юрьевна совсем не обрадуется, узнав о моем назначении, как и ваши родители… Они не допустят, чтобы я заняла это место. — Я думаю, мы не будем оповещать мою семью о наших планах. Об этом будем знать только мы втроем. Вы же понимаете: никому нельзя доверять, особенно в свете последних событий. Оказаться в эпицентре подковерных игр — сказочная перспектива, Пушкарева. — Я понимаю, о чем вы говорите, Андрей Палыч, но… Я боюсь, что не подойду на эту роль. Задачи, связанные с действиями такого уровня… конфиденциальности, никогда не удавались мне хорошо. — Разве? А, по-моему, совсем недавно с АйТи-Коллекшн договоренности именно такого уровня вы реализовали вполне успешно. Чьи-то невидимые пылающие жаром руки снова сомкнулись на ее горле. — В случае с АйТи я поставила вас в известность незамедлительно — сразу после того, как мне поступило от них предложение. Решение пойти в этой сделке до конца было согласовано с вами «от и до», в том числе и то, что единственным выгодоприобретателем во всей этой истории в конечном итоге станет само ЗимаЛетто. — Вы, несомненно, правы, но об этом знаем только мы с вами, разве не так? Он угрожает? — Да бросьте, Катенька, — вновь улыбнулся Жданов, как ни в чем не бывало, — это решение — действительно проявление моего к вам глубокого доверия, а также надежды на то, что вам, как и мне, небезразлична судьба компании. Мы ведь уже столько сделали с вами вместе ради ее процветания, разве время сейчас отступать? Ну вот что, — резко спрыгнув со своего рабочего стола, вдруг выпалил он, — сегодня пятница, рабочий день уже закончен, идите домой, Кать, отдохните как следует, а в понедельник с новыми силами приступайте к работе над нашими договоренностями: утром сможете зарегистрировать юрлицо, затем открыть счет в банке, а к обеду я уже буду ждать вас в офисе. Она стремглав выпорхнула из кабинета, как только Андрей Палыч отвел от нее взгляд, считая разговор оконченным. — Я уже завязла в этом, Коль, мне раньше надо было думать. Да и, если я откажусь, едва ли мне удастся сохранить работу, а после того, как папина фирма закрылась… — Кать, Господи, тебе 25 лет, неужели ты не понимаешь, что весь этот геморрой с фиктивной фирмой — это не просто большая ответственность? Это потенциально административная или даже уголовная ответственность. Вы со Ждановым и Малиновским действительно сейчас повязаны, но, если что-то пойдет не так, они, уж поверь, как-нибудь да извернутся, а вот на тебя как раз, при желании и должной юридической смекалке, можно будет спустить всех собак. Теперь подумай о родителях при вот таком вот раскладе. Просто затянуть пояса на какое-то время уже не кажется таким страшным, правда? Да, Колька, несмотря на всю свою неуклюжесть, угловатость и порой абсолютно детское поведение, всегда был настолько проницательным, что это даже устрашало. — Мда, ты будешь надо мной смеяться, но я на мгновение действительно понадеялась, что дело может быть во мне как в специалисте, как в работнике, которому можно доверить… Блин, теперь понятно, почему он так резко повысил мне зарплату прямо перед… — Ох, ну ладно, Пушкарева, только не расклеивайся, иди сюда, давай… Что ты там мусолишь? — обняв Катю и перекинув на их плечи плед, в котором до этого сам кутался, как в коконе, он выхватил из ее руки квадратик плотного картона. — Это… — Воропаев? Погоди, это тот, который конкурент Жданова? Ну тот, для которого вы цифры в отчетах рисовали, чтоб не вынюхивал. Он? — Да он, на самом деле, действительно о компании печется — дело родителей, финансовая подушка для сестер и все такое… Андрей Палыч, кажется, сам слишком увлекся идеей их соперничества. — А визитка-то откуда? — Он однажды заходил, когда уже почти никого не было в офисе… Говорил, что мы не в том увидели врага, и что своими стараниями скрыть от него положение дел мы только глубже себя закапываем. Предлагал совет… Он знает, Коль. Не уверена, как много и насколько подробно, но знает, что с компанией все отнюдь не радужно. И про АйТи… — Ну так а чего сидим, Пушкарева? Звони давай. Он явно не заинтересован в разорении компании, да и, судя по тому, что о нем пишут, гораздо опытнее в этих вопросах, чем Жданов. Или ты хочешь дождаться, пока твой Андрей Палыч совсем тебя в кабалу загонит? Тут лучше уже не станет, Кать. — Я не знаю, Коль. Совсем не понимаю, кому можно доверять сейчас. Если против таких, как Андрей Палыч, у меня уже иммунитет: я, хоть и тушуюсь иногда, но представляю, чего от него ожидать, то с Воропаевым… Если я ему все расскажу, а, зная его, он может заговорить так, что ты все выложишь, сам того не осознавая, у него появится рычагов давления на меня не меньше, а то и больше, чем у Жданова с Малиновским. А он гораздо сильнее, Коль. Я боюсь, я не смогу больше… не могу позволить себе снова попасть в такую глубокую зависимость от кого-то, как тогда. Колька, я не знаю… Ничего уже не знаю. — А он когда-то говорил или делал что-то, что дало бы повод так его опасаться? — протянул Коля, задумчиво крутя в руках визитку. — Нет, но это едва ли обнадеживает, сам понимаешь… Отдай ее уже сюда. — Да ради Бога. Только подумай хорошенько, ладно? Одна ты во всем этом точно не сдюжишь… — Ну зато твой запас жизненной мудрости всегда к моим услугам, — выдохнула девушка, поднимаясь с ковра, на котором они расположились. Выходя из комнаты на кухню согреть новую порцию чая, Катя не заметила, как Коля потянулся за лежавшим на полке блокнотом, чтобы быстро черкнуть в нем несколько цифр. Все-таки не зря преподаватели в универе говорили, что у него эйдетическая память.