Лес манил ее всегда

Переодевшись и помыв руки, Агата принесла лампу на кухню, поставила на стол и стала думать, чем ей поужинать. В котелке оставалось немного гречневой каши, в мисках лежали персики и земляника, а где-то в шкафу хранились сыр, хлеб и куриное мясо. Агата решила доесть кашу, которая была не первой свежести. Чтобы еда подольше не портилась, маги посыпали ее сухим зельем из белых грибов и листьев подорожника; так поступала и Агата. Пока она накладывала кашу в миску, Эрнест кружил рядом, а потом улегся у ног хозяйки, когда она села за стол. За окном пролетела большая ночная бабочка, похожая на какого-то бражника. Агата даже не обратила на нее внимания, ведь все ее мысли занимал загадочный оборотень по имени Джордж. Ей давно хотелось убежать в таинственный лес. Конечно, она понимала и до встречи с Джорджем, что оборотни воспринимают людей только как еду, но что-то заставляло ее надеяться, что кто-то из них другой. Что кто-то рано или поздно сможет преодолеть жажду крови, стать милосерднее, хотя бы во имя любви. Эрнест громко и протяжно мяукнул, будто подтверждая мысли Агаты. Она заглянула под стол и сказала: — Абсолютно с тобой согласна, Эрнест. Иначе и быть не может. Сегодня наколдуешь мне сон с Джорджем. Долгие тренировки и вечерние приключения настолько утомили Агату, что она уснула почти сразу, как легла в кровать, накрылась одеялом и опустила голову на подушку. Эрнест лег рядом с лицом хозяйки, чтобы наколдовать ей сон. Все волшебные кошки умели колдовать приятные сновидения, наполненные безмятежностью. Некоторые кошки умели насылать и кошмары. Чаще всего это случалось, когда маг забывал накормить или напоить своего питомца. Кошки, владевшие магией кошмаров, в большинстве были черными, зеленоглазыми, небольшими и изящными. Маги полагали, что их что-то связывает со смертью и потусторонним миром. В кошмарах, насланных кошками, маги видели воплощения своих страхов. Если маг больше всего страшился потерять свою семью, то чаще он видел кого-то из близких мертвым или погибающим. К арахнофобам обычно приходили во сне пауки, большие и маленькие, выползающие из каждой щели, наступающие со всех сторон. Но каким бы ни был кошмар, ни одна кошка не могла навевать его слишком часто, по крайней мере, магам. У каждого из них после пережитого кошмара возникала невидимая защитная аура, которая исчезала спустя некоторое время. Насколько долго она сохранялась, зависело от могущества и тренированности мага. У новичков аура исчезала после нескольких часов. Чем могущественнее и счастливее кошка, тем более долгие, яркие и подробные сновидения она могла колдовать. Эрнест обладал большой силой, и благодаря нему Агата никогда не осознавала, что видит сон. Эрнест мог сымитировать даже слабые запахи и тактильные ощущения, которые были высшим пилотажем. Засыпая, Агата почувствовала, что медленно падает среди непроглядной тьмы, похожей на пустоту, само небытие. Вскоре тьма стала проясняться, и светлый фиолетовый туман постепенно окутал пространство. Тело Агаты наполнялось легкостью, а душа — спокойствием. Многие воспоминания отдалились, оставив место лишь самым счастливым. Агата была готова искать Джорджа сколько угодно в мире снов, невзирая на то, что этот мир иллюзорен. Вскоре она упала на что-то мягкое, затем неторопливо встала и внимательно огляделась, стараясь что-нибудь приметить. Вдалеке летали странные темные точки, то взмывая повыше, то опускаясь. Агата неспеша зашагала к ним и вскоре разглядела в них очень красивых ночных бабочек — представителей вида бражник мертвая голова. Часто теплыми вечерами такие бражники прилетали к Агате и садились на стены и окна. Как-то раз, ведомая любопытством, она поймала бражника, а он, будучи несогласным с ее действиями, грозно запищал. Она немного рассмотрела его и отпустила. Ей совершенно не хотелось использовать такое милое создание для экспериментов. Эрнест наколдовал особых бражников, которые отличались от реальных повышенным дружелюбием. Когда Агата подошла совсем близко, бражники сели ей на руки и голову, заставив рассмеяться, а туман начал рассеиваться. Вокруг образовалась бескрайняя поляна с бесчисленными фиолетовыми цветами: ирисами, хризантемами, крокусами и многими другими. Редкие звезды и полная белая луна украшали темно-синее небо, которое показалось Агате похожим на волшебное одеяло, чья магия защищает от сильнейших фобий и тревог. — Привет, Агата! Обернувшись, Агата увидела Джорджа в ночном облике. — Эээ, привет, Джордж. Не ожидала, что ты тут появишься… — Не так уж трудно было тебя найти. Меня привел твой запах, — Джордж сделал пару шагов к Агате. Бражники взлетели и стали порхать рядом. — Он особенный, не похожий ни на один другой во всем мире… — Джордж обнял Агату. — Ты пахнешь прекраснее, чем самые ароматные цветы и чем самые сладкие ягоды… Думаю, мы созданы друг для друга. Мы будем жить вместе и умрем в один день. Какое-то непрошеное воспоминание кольнуло расслабленную Агату и заставило ее усомниться в словах Джорджа. — Мне кажется, что-то может помешать, ты живешь в лесу, а я в городе, среди людей. Что-то тут не так. — Разве для настоящей любви могут быть преграды? Мы непременно что-нибудь придумаем. — Ну, хорошо… Возможно, я зря боюсь. Давай прогуляемся куда-нибудь? — Отличная идея. Давай, — Джордж показал рукой на лес, которого раньше не было. — Вон там я живу. Сейчас там спокойно, никто тебя не тронет. Взявшись за руки, Джордж и Агата неторопливо зашагали в сторону леса. Бражники последовали за влюбленными, то садясь на них, то взлетая. Лес возвышался темной туманной стеной; верхушки деревьев были едва различимы. Но чем ближе Джордж и Агата подходили к лесу, тем яснее становились его очертания. — Я так люблю лес. Я бы поселилась в нем навсегда, дружила бы со зверюшками, с птичками, но мне нужно работать магом. Я должна приносить пользу людям. У меня конечно есть красивый кот, который колдует невероятные сны, но его маловато. — А мне нужно быть обычным оборотнем, который должен есть людей, жениться на оборотнице и может даже стать вожаком. Но я хочу быть с тобой, и мне не важно, человек ты или оборотень, выгонят меня из стаи или нет. — Мы не такие уж разные, — улыбнулась Агата. — А почему ты хочешь быть именно со мной? Почему бы не выбрать оборотницу? Бражник сел на лоб Джорджу. Помолчав, он ответил: — Сложно сказать на самом деле. Я и сам не думал, что полюблю человека. Наверно, что-то отличает тебя от других людей. Может, в тебе течет кровь оборотня? — Нет, это точно не так. По крайней мере, мне никто об этом не говорил. Да и волчья натура никогда не давала о себе знать. Например, я не могу сказать, что мясо — моя самая любимая еда. Я больше люблю фрукты и ягоды. Мне никогда не хотелось и убивать, ни животных, ни людей. Выть вроде тоже не умею. — Я лишь предположил, но мне все-таки кажется, что тебе необязательно быть оборотнем, чтобы тебя любил я. — А тебе необязательно быть человеком, чтобы я могла быть с тобой, — на щеку Агаты сел бражник и медленно пополз вверх. — А ты любишь бабочек? — Да, очень. Они так прекрасны, что представить мир без них было бы трудно. Где-то поодаль что-то зашуршало в высоких цветах. Джордж направил уши в сторону звука, присмотрелся и сказал: — Кажется, там белка. — Да, точно! А что она делает здесь ночью? — Не знаю, может, вышла погулять. Я их не ем, они слишком милые. — Я их подкармливаю иногда. Конечно, в лесу у них и так есть еда, но я все равно люблю это делать. Они ко мне стали даже выбегать целыми стаями. — О, ничего себе. Ты такая заботливая… Знаешь, если бы ты поселилась у нас, животные были бы точно рады. Никто бы тебя не боялся и не пытался бы съесть, все бы любили тебя. — Ну не знаю… Я всего лишь человек, таких как я, много. — Но не все люди такие хорошие, как ты. Кто-то просто охотится на зверей и птиц ради трофеев, совершенно не задумываясь о том, сколько зла и страданий причиняет природе. Но ты не такая, и никогда такой не станешь, я точно это знаю. До леса оставалось совсем немного. Его темная глубина притягивала Агату все сильнее и сильнее, разжигая в ней желание оставить город навсегда. По ее голове и шее ползало несколько бражников, Джорджу сел один на хвост, а еще два — на ухо. — А тебе никогда не хотелось стать человеком? — Ой, ну и вопрос, никогда над этим не задумывался… Но возможно, человеком быть проще в некоторых местах. — Почему? — Думаю, люди лучше контролируют гнев. — Ну, некоторые не очень хороши в этом. Одного вспыльчивого мага так и уволили из моей гильдии. Он часто спорил и ругался из-за мелочей. В основном, его раздражало, когда не слушали его советов и когда делали что-то, по его мнению, не так. Так что тут ты явно заблуждаешься. — Возможно. Но люди уж точно не испытывают мук превращения. — Да, но у нас и других проблем полно. Мы все время носим одежду, чаще мерзнем и болеем, и не все болезни можно вылечить зельями, а еще мы слабее и неуклюжее. До сих пор не верится до конца, что я тебе нужна… — Агата внимательно посмотрела на Джорджа. Он посмотрел в ответ и с чувством сказал: — Мне правда не важно, оборотень ты или нет, и я не уверен, что смогу полюбить кого-то сильнее. Влюбленные вошли в лес. Агата вскоре перестала различать деревья и кусты. Но это не мешало ей идти свободно, не запинаясь; ей показалось, что растения раздвигаются сами по себе, уступая дорогу. Джордж не выпускал руку Агаты. Она весело спросила: — А куда мы идем? — Туда, где ты будешь счастлива. Главное — ничего не бойся. — А я и не боюсь. Здесь очень даже уютно. — О, кажется, там огонек. Идем туда. Далеко впереди светил фиолетовый огонек. Странное чувство посетило Агату. Будто этот лес и есть ее настоящий дом, в котором она должна была жить всегда. Может, она должна была даже родиться оборотнем, но судьба решила иначе. Огонек оказался большим костром, разведенным на аккуратно сложенных бревнах. Недалеко от него стояла каменная хижина с соломенной крышей; домик выглядел так, будто его построили совсем недавно. Агату настолько заворожил костер, что она захотела посидеть у него. — Давай посидим у костра, Джордж? — Давай, Агата. Я его давно развел, он может гореть очень долго. Его кстати можно трогать. Джордж сел и провел рукой по пламени, и оно причудливо изогнулось, просачиваясь между пальцами. Агата сделала то же самое. Джордж задумчиво сказал: — Иногда пламя вытворяет разные фокусы. Пламя завернулось и образовало нечто похожее на голову белки. Агата с восхищением крикнула: — Смотри, белка! — Вот, именно такие фокусы. Не знаю, с чем это связано, возможно, мы видим то, что хотим видеть. А может, огонь показывает то, что желает сам. Штука занятная, но боюсь, ее тайны я никогда не постигну, — Джордж грустно посмотрел на Агату. Она подумала и сказала: — Не обязательно знать все, чтобы быть счастливым. Незнание никак не мешает, например, любоваться этим огнем. Все равно мир настолько велик, что мы вряд ли когда-нибудь познаем его полностью. Я многое не знаю и о белках, и о бабочках, но это не мешает мне с ними видеться. Я недавно поймала бражника, похожего на этих. Мне хотелось его исследовать, но я отпустила его. Жаль такую красоту пускать на опыты. Джордж рассматривал бражников, севших ему в ладони. Они ползали, трепетали крылышками и сердито пикали друг на друга. Джордж неуверенно спросил: — Может, им в домиках будет хорошо? Только… Как за ними ухаживать, непонятно. — Бражники почти не изучены. Многие их даже боятся и верят в то, что они приносят смерть и разрушение. Только почему-то к черным кошкам так никто не относится, странно… — Кошки живут у людей с незапамятных времен. А вот бабочки, как я понял, нет… — Джордж немного помолчал. — Да, возможно, ты и права насчет знаний. Жизнь слишком коротка, чтобы сожалеть о том, что не знаешь всего, что хочешь. Пламенные бражники бодро залетали по кругу. — Бражники почти как настоящие, — улыбнулась Агата. — Ты не устала? — Нет. Я будто и не гуляла даже. — В хижине, если что, очень уютно. Как захочешь спать, сразу скажи, и я отведу тебя. — Спасибо, я правда совсем не хочу спать. А ты встал недавно? — Несколько часов назад. Я встаю обычно когда заходит солнце. — Не очень любишь солнечный свет, да? — Почему, солнце по-своему прекрасно. Но луна мне нравится больше, несмотря на то, что не греет. Она такая далекая, но в то же время такая родная… — Мне говорили, оборотни как-то связаны с луной, неспроста же они на нее воют. — Есть такое. Когда я в отчаянии, я обращаюсь к ней. Я знаю, что она не ответит, но мне кажется, она забирает дурные эмоции, и мне становится легче. Днем я даже чувствую себя менее защищенным. Как бы прекрасно, красиво и чудесно ни было солнце, оно не может дать то, что дает луна. — Но солнце дает жизнь. Мне кажется, было бы слишком холодно, если бы его не было. Никто бы жить не смог. Ни зверюшки, ни птички, ни бабочки. — Да, ты права. Но если бы не было луны, возможно, не было бы меня, — Джордж подмигнул. — Я верю в то, что она причастна к появлению оборотней. По крайней мере, есть некоторые доказательства. — Хм, если это правда, то тебе разве не кажется, что с ее стороны было не очень мило награждать тебя муками превращения, жаждой крови? Я имею в виду, достойна ли луна любви, почитания? — Как бы то ни было, я не виню ее. Джордж обнял Агату за талию. Пламя поднялось выше и закружилось, рисуя розы и сидящего среди них волка. На одной розе сидел большой паук. Увидев его, Агата вздрогнула и спросила: — Джордж, а ты боишься пауков? — Нет, но симпатии к ним не испытываю. — А я очень боюсь. Даже к мертвым не могу прикасаться. Только в перчатках беру. Так и готовлю из них зелья. — Но если ты заболеешь, и тебе придется выпить зелье из паука? — Надеюсь, этого не случится. Брр… Хотя, из пауков лекарства не делают. Скорее всего, у этих созданий и вовсе нет целебных свойств. Никто еще не находил целебного паука. — Ну и прекрасно. Если что, я буду защищать тебя от пауков, и больших, и маленьких. Никто не потревожит тебя ни во сне, ни наяву. Агата зарылась пальцами в гриву Джорджа. Он перевел взгляд с огня на Агату и улыбнулся, а она, смотря ему в глаза, сказала: — У тебя такие красивые глаза… Зеленые, как листочки или травинки. — А у тебя как ясное небо. Двое озорных бражников немного испортили момент: один полез Агате в ухо, а другой — Джорджу. Вскрикнув от неожиданности, влюбленные вытащили озорников.