Красная верёвка.

      Две смирные лошади тянули крытую повозку. Повозка раскачивалась и скрипела, грозясь развалиться на ходу. Юная девушка с отвращением смотрела в окошко на бесконечный лес.       Еловая поросль становилась всё гуще, заслоняя солнечный свет. И уже непонятно было день это или вечер. Жуткие звуки и шорохи слышались отовсюду. Ночами девушка вздрагивала от глухого уханья филина или пронзительного волчьего воя, который иногда заканчивался злобным рычанием. Когда закончилась просёлочная дорога и начался лес, они ускорились и более не останавливались на ночлег. Приходилось сворачиваться калачиком и спать на жёстком деревянном сидении. Тот сон совсем не приносил облегчения. Девушка отвернулась от окна, прикрыла глаза, пытаясь уснуть.              Седмицу назад к ним терем явился прислужники Кощея со зловещими стражниками. Завидев неживое войско, домочадцы с челядью в страхе попрятались.       Третьего дня Василиса подслушала разговор отца. Он надумал отдать единственную дочь Кощею в жёны.       «Дочь что отрезанный ломоть. Назад не прилепишь», — часто говаривал он.       Девушка в ужасе убежала к себе в горницу, заперлась и горько прорыдала всю ночь. Быть отданной на поругание поганому предводителю нежити за спокойствие отца и людей. Как это несправедливо. Она уже была сосватана и вовсю готовила приданое. В гневе Василиса разбила зеркало, изорвала свадебный наряд и упала на пол, комкая в руках расшитую жемчугом накидку.       Стражники выбили дверь, за руки выволокли Василису на улицу. Обессиленная она не могла сопротивляться. Княжну запихнули в старую повозку, кинули узел с провизией и заперли дверь. Повозка тронулась, Василиса не удержалась и упала на колени, больно ударившись лбом о сиденье. Когда они отъехали, послышались людские вскрики. Горючие слёзы о собственном несчастье застилали глаза.       Сумерки сгущались. В глубине леса зарычали волки, раздался и тут же затих крик раненого зайца. От громкого вскрика, Василиса вздрогнула, очнулась от забытья, которое не заменило ей сон. Она уронила голову на руки, плечи её вздрагивали. Девушка невольно сравнила себя с волчьей жертвой. Кощей измучает её тело и душу. Надругается и бросит едва живую лесному зверью на растерзание. Так говорила о нём няня.       Повозка резко остановилась.       — Приехали, — раздался голос прислужника, что правил лошадьми.       Василиса подняла голову, с любопытством выглянула в окно. Небо заволокло тёмными тучами. Во мраке возвышались башни огромного замка. Откуда то издали доносилось карканье. Кровь отлила от лица девушки, ледяной озноб охватил тело, сковал руки и ноги. Что с ней теперь станет?       Открылась дверь, повеяло холодом. Василису силой за руки вытащили наружу и толкнули в направлении массивных дверей.                           В тусклом свете магических светильников Кощей сидел в кресле, выслушивая доклад Вазира. Подле на столике стоял золотой кубок и бутыль с вином. Слуга закончил доклад, поклонился и вышел.       Сделав жест рукой, Кощей наполнив кубок. Взял его и осушил залпом не чувствуя вкуса. Повторно взмахнул рукой, но вина в бутыли боле не осталось. В раздражении он бросил на пол кубок, откинулся на спинку, прикрыл глаза. На территории людских земель вспыхивали бунты. Его поверенный старался изо всех сил, но не мог оказаться во всех местах сразу.       Несмотря на это, он правильно поступил, отправив княжича. Оборотень тоже оказался на редкость верным. Кощей улыбнулся своим мыслям.                     Василису провели длинным коридором, вдоль которого в почётном карауле стояли стражники-скелеты. От их омерзительного вида к горлу подступила тошнота. Коридор заканчивался массивной дверью. Огромная женщина-орк, что стояла на страже посмотрела на прислужника и Василису.       — Он вас ждёт, — стражница отворила дверь.       Грубо схватив Василису за руку, прислужник потащил девушку в приёмную. Княжна попыталась было сопротивляться, но силы иссякли. Она обречённо вздохнула, зажмурилась и с понурым видом пошла следом.       — Это она?       — Да, господин.       Кощей жестом велел прислужнику удалиться, подошёл Василисе. Обошёл вокруг, смерил оценивающим взглядом. Девушка склонила голову и стояла ни жива ни мертва от страха.       — Больше похожа на дворовую девку, чем на княжескую дочь, — рука с утонченными пальцами и длинными острыми ногтями приподняла голову Василисы за подбородок. — Боишься взглянуть на меня?       Голос — проникновенно низкий — имел удивительное богатство оттенков от вкрадчивой чувствительности и мужественной твёрдости до нескрываемого презрения. Василиса поймала себя на мысли, что вслушивается в голос как в музыку. Она несмело подняла голову. Вовсе он не уродливый костлявый старик с безумным взглядом, каким его описывали служанки и нянька. Перед ней стоял высокий стройный мужчина с волосами цвета воронова крыла. Богатый тяжёлый плащ ниспадал с плеч, голову венчала золотая корона. Тонкие черты лица и необычного цвета глаза, которые не говорили ничего — они примечали. Сердце девушки забилось сильнее, яркий румянец окрасил щеки.       Кощей убрал руку, подозвал, неслышно вернувшегося, Вазира. Отдал приказ отвести Василису в подготовленные покои, приставить служанок и стражу.