***
Корабль прибыл. Не столица, а один из портовых городов в далекой, недоступной местности. Необъятный, живой городок, пронзённый витиеватыми улицами, – непривычно шумный, особенно после нескольких дней, проведённых в лесу. Народу было много и почти сразу, как мы ступили на землю, моя нянька, смотрительница, крепко схватила за руку. Впрочем, я ей даже благодарна, народу было много. До гостиницы, шла уверенно, определённо зная дорогу. Люди, что встречались нам на пути, расходились или как можно быстрее проходили мимо, явно не желая увидеть Фатуи. Странно, почему? На плече тёплой куртки была нашивка. Причём у всех нашивки разные. Это распределение отрядов? Тогда что за отряд у Кину. Почему люди избегают нас? Кину вроде же не Предвестница? Верно же? И ведь я не подумала, что этот мир отличается от знакомого мне во многих аспектах. И тут вполне могут быть отличия. Так же я смутно помнила, что в оригинальном Геншине не было ничего на подобие системы или фракций, что могло бы мне угрожать, из-за чего едва не потеряла длительность, когда у гостиницы меня резко осенило.. Смотрительница зашла внутрь, ведя меня за собой, быстро. Мои ноги едва поспевали, не укрылось от внимательного взгляда. Женщина чуть притормозила, поддерживая под руку. Встав ровно, я осмотрелась. А посмотреть было на что: Большое помещение светлых оттенков, дорогая мебель, роскошный ковёр. Не было ни слякоти, ни грязи, а ведь мы принесли с собой снег. Куда делся? Мой смотритель, отойдя от меня, дала рассмотреть помещение, разговаривала с портье – милой молодой девушка со слащавой улыбкой, в чьих глазах плескался страх. Она боялась. Её страх вызвал во мне неподдельное удивление и... интерес. Все обещает быть интересным. Моим осознанием стало мысль о том, что я – попаданка. А попаданцы волей неволей меняют мир оригинала. И я теперь одна из них. Хах? Свет свечей, стоящих рядом, светил мне в глаза. На лице против моей воли растянулась улыбка. Наверняка выглядывают мои удивительно длинные клыки. Портье вздрогнула, побледнела, дрожащей рукой протянул ключ смотрительнице, искоса поглядывая на меня. В таком месте никто не задавал вопросы. Никого не интересовали ни Глаза Порчи, ни то, что у Фатуи по собственному выбору не водятся дети. Забрав ключ, кивнула, маня за со собой. Коридор, в отличие от холла был темнее, часть свечей потухла, а другой части едва хватило, чтобы осветить пару сантиметров. Номер встретил тишиной и открытыми занавесками. Те были сделаны из плотной тёмной ткани. Стены серого цвета, мебель хоть и была дорогой, но всё равно данная картина вызывала уныние. Дверь за мной захлопнулась. Женщина, чьё имя я так и не узнала, остановилась на пару мгновений, задерживая на мне взгляд, и хитро усмехнулась, явно ожидая веселья, и положила руку на моё плечо. Было неясно, почему она так себя вела: многие опытные живут лишь ради веселья, и здесь для неё – дела, которые она не хочет выполнять, наклоняясь над ухом ребенка. — Это наш с тобой номер, здесь будешь жить. Дверь в ванную, слева, входную я закрою, открою утром, когда приду. Веди себя хорошо и не твори глупостей. Моё сердце колотилось как бешеное. Изначально предполагалось, что со мной в одном номере будут жить я смотрительница или учитель. Повезло, ничего не скажешь. Успокоившись, принялась осматривать номер детальнее. Кровать большая, двуспальная, рядом стоит тумба с ванной. В ванной комнате было просторно и светло. Ванны не было, есть душ, ковёр серого цвета, тёплый, унитаз с толчком. Ура! Не дырка в полу. На полочках в душе множество флакончиков с бальзамами, мылом, шампунем, эфирными масла. Взяв один флакончик, я принюхалась, сделала также с другими флакончиками. Преобладающие запахи роз и лилий, остальные были мне не знакомы. Включив душ, с радостью подумала, что в Снежной хорошо развиты технологии, чтобы пытаться копировать вещи, которые были в обиходе в моем родном мире. Горячие капли согревали кожу. На душе свободно и тепло. С запозданием вспомнила, что во время болезни лучше не мыться. Хотя моё состояние значительно улучшилось с тех пор, как я была найдена Фатуи. Быстро взяв первый попавшийся флакон, обмазалась им с ног до головы, хорошенько втирая в тело. Спустя десять минут я напоминала облако. Случайно не рассчитала со средством и теперь пены очень много. Включив душ, попыталась смыть, не получилось. Зато вся кабинка до верху заполнена пеной. Отплёвываясь, я скривилась. Вышла из кабинки, завернувшись в тёплое полотенце. Пена потихоньку оседала. Помывшись, вытеревшись, оделась, стояла перед зеркалом. Теперь-то у меня есть время рассмотреть мою внешность, на наличие изменений. Карие кудрявые волосы, ныне мокрые, начавшие подсыхать. Глаза того же оттенка, что и волосы, может чуть темнее, родинка под левым глазом, посередине чуть ближе к слизистой. Пухлые щёчки, лёгкий румянец, бледная кожа, родинка на правой щеке. Повернулась, там тоже родимое пятно на спине, с левой стороны. Рассмотрела также одежду: простая белая пижама, если получится, то поменяю на чёрный, со знаком Фатуи. Странно, но всё же. Я хмыкнула, оттягивая футболку. Ожидаемо.***
Уже лёжа в кровати, накрытой одеялом, я вспоминала родной мир. А вернее тот, что держал меня, моя семья. Мои родители, мой друг фамильяр. Папа был справедливым человеком, эту справедливость передал мне. От того я всегда знала что всё вернётся. Если не сразу, то позже, карму и бумеранг никто не отменял. Мать была красивой, особенно её улыбка. Её доброта и нежность не знали границ, маму можно сравнить с цветком. Нежным и от того и прекрасным. Несмотря на то, что у мамы имелись неплохие качества организатора, то, что касалось семьи, она защищала. Есть одно «но». Мама никогда не могла сказать «нет» моим родственникам, и те пользовались ею. За папой она была как за каменной стеной, ей ничто не угрожало. Они дополняли друг друга. Смотря на них, я также хотела, чтобы моя вторая половинка дополняла меня. Ребёнком наблюдая за ними, захотела быть похожей на мать и такой же сильной как папа. Итог: я копия мамы с папиным характером, в карман за словом не полезу. Умею слушать людей, хотя иногда могу заболтаться. Моя жизнь в том мире напоминала сказку. Домик в горах, любящие родители, верный друг, чёрный пёс по кличке "Фасик". Фамильяр, мой верный защитник, моя "Жужу", та самая рыжая кошка. Эти воспоминания пришли мне чуть позже. Я лежала тогда на кровати, сражённая болезнью, чувствуя боль. Боль была в костях, их ломило, сильно, так, будто их скручивали тисками, не выпуская. И тут они... воспоминания, пришли забрав всю боль, заменяясь на тоску по дому и семье. Но...помня их, уверенна, что они хотели бы, чтобы я жила дальше. Чтобы со мной всё было хорошо. Конечно, я хочу домой, понимаю, что дорогу обратно нет. Ведь я вспомнила контракт... В контакте сказано: Живое существо, переходящее в другие миры, может быть забрано туда. Если живое существо забрали, то жизнь и душа переходит к божеству данного мира.... ...тело – лишь оболочка, душа же бессмертна. Забрав душу, тело в прежнем мире умирает, приобретая другое в следующем мире. ....если тело мертво, возвратиться нельзя! Вход в мой родной мир закрыт. А я здесь полноправный житель этого мира. Эх, тяжело.***
Рано утром принесли завтрак. От запахов свежей еды я проснулась раньше положенного, чем меня подколола смотрительница. От размера завтрака у меня уже заболел желудок. Еды было много, очень. Я засомневался, что смогу это съесть. Похоже, это отобразилось на моём лице, раз смотрительница улыбнулась. — Не волнуйся, всё съешь, вернее съедим. Поедим у тебя, скоро подойдёт капитан. Когда предлагали завтрак, я думала, что порции небольшие, сейчас виду что не так, нас троих с лихом хватит. Послышался смех женщины, её рука опустилась на мои волосы. После ванны и сна моя голова напоминала гнездо или барашка, над чем и смеялась смотрительница. – Ба-ра-шек, ха-ха, бей барашек! Я не сдержалась и тоже засмеялась. Раздался громкий хлопок двери, и смех как по волшебству прекратился. В дверях стояла Кину. Поглядев на нас мрачным взглядом, граничащим с холодным безразличием, она села за стол. После оглядев меня внимательно, изрекла: — Уже утро, а ты не одета. Беги одеваться, что подумала, раз рано встала, можно в пижаме походить? Нет! Привыкай, теперь ты всегда будешь вставать рано. По комнате распространилась тёмная атмосфера, глаза Кину горели ещё ярче, чем когда я видела её раньше. И только сейчас я обратила внимание на её внешность. Темно-фиолетовые волосы, почти чёрные. Маски Фатуи не было как и формы, лишь ледяной взгляд алых глаз говорил, кем является эта девушка. Не дождавшись новых комментариев, я быстро схватила одежду и утопала в ванную. Лучше не спорить с этой сумасшедшей. Ведь не может обладатель этого взгляда быть вменяемым. Наверное, из всех людей, которых я встречала в этом мире, большую симпатию вызывает смотрительница. Конечно, она темнит, уж лучше если она, а не учитель, будет за мной приглядывать и учить грамоте. Я тот самый человек, у которого страдает грамматика достаточно сильно. Могу второпях пропустить букву или запятую, ведь в школе мы писали на скорость. Написав быстро все слова учителя, сидишь и ничего не делаешь – такова моя практика. Конечно, со временем моя грамматика стала намного лучше, а не «ёлжик склад ягод и гробы в ямку». Данное предложение переводится как «ёжик складывал ягоды и грибы в ямку». Если что, я писала так в первом классе, и это, конечно, лишь верхушка айсберга. К чему я всё это говорю? А к тому, с новыми языками мне ещё тяжелее. Человек я творческий, а ещё ближе к ручному прикладному искусству, языки даются очень тяжело. Тот же самый английский я не выучила за все девять лет, хотя его толком-то не проводили. Боюсь за ошибки в грамматике, первое время меня успеют и прибить, и убить. Завтрак прошёл в молчании, после его окончания Кину подошла ко мне протянул моё расписание. Мда уж... Пройдя по расписанию глазами, отметила время до того, как я преклоню колени пред Царицей. Скандал, связанный с прошлыми учениками Кину но Кири, был громок, настолько, что отголоски дошли до меня. Насколько известно, прошлые ученики Кину жили недолго. Бывали случаи, когда эти самые ученики преклоняли колено перед Царицей, конечно, после они жили недолго, но случаи продолжались, так что и Царице это наскучило. В общем, было решено: если ученик Кину но Кири проживёт дольше одного-двух лет, он перестаёт считаться смертником. Если же он проживёт ещё дольше, то безоговорочно идёт полноценно вступать в Фатуи. То есть до того, чтобы преклонить колено, главное для начала выжить один-два года. По поводу расписания, первые месяцы я буду лечиться, после начнутся укрепляющие упражнения. Упражнения длятся около полугода, затем пойдут более сложные. Затем после языков я буду учиться географии, истории, литературе. Весело, ничего не скажешь.***
Всё оставшиеся время до обеда провела за букварём. Смотрительница терпеливо подсказывала и тыкала пальцем в буквы, выговаривая произношения или порой звук. Кстати, Снежнеаский язык напоминал древнерусский язык с элементами латиницы, интересно, но очень сложно. Смотрительница даже пошутила: — Наш язык такой сложный, что порой его никто полностью не знает. Посмеялись вместе. Под конец урока даже попросила написать на их родном языке своё имя. Та написала и, через букварь, я прочитала его вслух, чем заслужила улыбку. В обед мы спустились вниз, где нас дожидалась Кину с полным столом еды. В основном блюда были мясные, иногда полными бульона. В принципе это понятно, холодный климат не располагает питаться плохо или не сытно. Бывало случалось следующее: нянька подкладывала кусок мяса посочнее, без жира, мне в чашку, прося всё съесть. Я съедала, уж больно мясо было вкусным. Под конец, когда Кину свалила, мне протянули небольшой десерт с просьбой ничего не говорить учителю. Кивнула сопровождающей, съела десерт с большим удовольствием. После десерта меня мучил один вопрос, чуть позже перед сном, до этого я опять зарылась в книги, я спросила — Если Кину но Кири является моим учителем, то почему учите меня Вы, а не она? На это смотрительница грустно улыбнулась и обняла меня. — Потому что хочу этого я. Видишь ли, командир обладает сложным характером, она хороший боец, но плохой учитель. Притом... у неё есть некоторые проблемы, которые я боюсь, тяжело решить. — Почему Вы хотите заниматься мной, мисс Агафия? На лице женщины растянулась улыбка, нежная и кроткая. — У меня самой есть семья, все младшенькие, я каждого в детстве укачивала и заботились. Долгое время вдали от дома заставили меня сильно соскучиться по ним. И вот пришла ты. Конечно, изначально тебя свесили мне на шею, так как я накосячила, но я всё равно рада заботиться о тебе. Я улыбнулась ей а ответ, искренне и счастливо. Когда-то давно один человек мне сказал: «Твоя улыбка прекрасна, когда она искренняя, когда же улыбаешься искусственно, она не живая», – слова моей матери. И ведь и вправду я улыбаюсь редко, но искренне, и возможно, тогда улыбка правду красивая, как у неё. Женщина, что обнимала меня застыла, стоило её взгляду упасть на мои губы. Смех заполнил комнату. Пока за окном шёл снег, мы сидели вместе, обнявшись, смотрели на него рассказывая друг другу истории.***
Pov Кину но Кири. Снег всё набирал обороты, было холодно, чертовски холодно: на улице сумерки, а темные сосны покрыты снегом, который даже в ночное время суток заманчиво поблёскивал. Одиноко. Тихо, спокойно, ни одного лишнего звука, только на землю продолжали падать большие хлопья, крошечные снежинки, оседавшие белыми крапинками на ресницах. Из горящих окон на сугробы ложился теплый желтый свет, во дворе гостиницы стояла тишина. Сложно было понять, почему мои движения отдавались болью. — Юки-чан, смотри, идёт снег! Давай поиграем! Воспоминание прострелило голову. Они...почему они? Почему они, а не я!? Почему?! В висках запульсировало, захотелось выйти и подышать. В нос ударил звенящий, свежий воздух, я выдохнула облачко пара, пряча мёрзнущие руки в карманах плаща.. Вдруг откуда-то раздался смех. Такой звонкий, яркий и искренний, до боли знакомый голос. За окном стояли две фигуры, что обнимались и что-то друг другу рассказывали. Их улыбки, их смех...ненавижу — Почему им можно, а мне нельзя? От чего они такие счастливые? В лицо неожиданно полыхнуло ветром, сорвав капюшон с моей головы и растрепав фиолетовые, почти чёрные волосы. — Почему кто-то счастлив, а я нет? – хриплый голос в полной тишине звучал как гром среди ясного неба. Я поджала губы, чуть подрагивающей рукой оправляя спутанные волосы и прошла по расчищенной дорожке чуть дальше от отеля. Со стороны поселение казалось пустым и безмолвным, но я знала, что это не так. Обитатели переулков знают истинную цену скрытности – ночь, неважная погода, до Снежной несколько десятков километров. Я мягко улыбнулась и, присев на корточки, достала из складок накидки пакет с хлебом Но стоило перед глазами снова мелькнуть воспоминаниям... Я мягко улыбнулась и, остановившись, разглядела два силуэта в окне одного из домов. Распахнутое настежь окно, легкая занавеска, вздымающаяся от ветра, девочка лет десяти и её улыбка. Яркая, красивая. Интересно, что будет, если эта улыбка погаснет?