кто угодно

Когда приходишь к капитану подразделения во время обеда, да ещё насчёт убийства, которым заниматься вообще никто не хочет, рад он тебе будет бесконечно сильно (нет). Про то, что на работе нужно работать, здесь никто и не слышал, так что Минхо просто ждёт. Растёкшемуся по столу мужчине нужно время, чтобы покряхтеть, похрустеть шеей и несколько раз ущипнуть себя за лицо. А Джисон уже заботливо колдует над полуразвалившимся чайником в углу кабинета, из которого не пар – брызги адского пламени хлещут. Капитан Че, услышав последние новости, чуть не давится. – Черти они нечёсаные, а не дьяволы. Минхо оглядывает капитана и думает, что не ему точно говорить про нечёсаных, но молчит – нужно быть паинькой, этот мужчина с Джисоном локоточками трётся, не с ним, так что щадить не будет. И всё же кому-то нужно заставить Хёнвона взять себя в руки, хотя бы привести в порядок чёрное гнездо над опухшим лицом. Сменить форму, надетую, кажется, ещё на прошлой неделе. Соответствовать званию лучшего детектива в отделе, в конце концов. Сколько парфюмом не обливайся, всё равно в нос пробивается запах. Запах потерянной чести и достоинства, наверное. - Нет, ну прямо хорошо, правда? Удача сама идёт нам в руки. – Че Хёнвон медленно, с нескрываемым предвкушением сжимает в кулак длинные пальцы. - Пока не доказано, что связь есть. – Джисон, скрипя дверцами всех ящичков, теперь пытается найти самую чистую чашку. Принюхавшись к одной и самому себе кивнув, он подходит к окну, дёргает за деревянную раму и выплёскивает застоявшуюся жижу. Ворвавшийся внутрь воздух туманный и влажный, сочащийся влагой земли; в этом кабинете ощущается даже свежим. – Если ещё раз задержим, а доказательств не будет... За прошлый раз до сих пор не расплатились с прокуро... Минхо кашляет. И ещё пару раз, чтобы уже точно. О некоторых вещах лучше не знать. Спохватившийся Джисон мямлит «а, ну да ну да» и неловко улыбается. Пытается наполнить внезапную тишину бурлением чайника, шелестом разрываемого пакетика с кофе. То, что происходило в отделе до перевода, Минхо не интересует – либо так, либо работать вместе не получится, ведь нужно бороться со злом, а не примыкать к нему, меня в этой грязи не будет. Бывшие коллеги, смеясь, говорили, что зелёный ещё и наивный, не понимает жизни. Так что приходится слишком заинтересованно рассматривать запылившиеся медали и наградные листы на стенах капитана, и хорошо, что их действительно много. - В этот раз всё другое, петушок, будет ордер на арест. - Я же просил не… Махнув рукой, капитан почти незаметно смахивает проступившие на глазах слёзы. Слишком горячий кофе хлебнуть – дело такое. - Постараюсь быстрее всё оформить, так что на связи. И дверь за собой закройте. Кыш. Под громкие, но совсем не отвлекающие размышления напарника о том, что пора бы уже пообедать и что та обваливающаяся от старости лапшичная на углу дико хороша, ведь именно сегодня у них скидка на парные обеды, а ещё такая острая курочка, что можно умереть (не фигурально), Минхо покидает кабинет. Дверь с трудом поддаётся, будто просит остаться ещё на мгновение, а может, просто нужно смазать. Капитан Че раньше работал в столичной полиции, и он, ну, вообще-то легенда. Просто что-то случилось, и теперь он в этой дыре. Но Джисон молчит.

---

Конечно, когда сносишь дверь с ноги, не стоит ожидать хорошего к себе отношения – не очень-то это вежливо, даже если есть орден. И всё же, Минхо сильно, до ухнувшего куда-то вниз сердца удивлён, что за слетевшей с петель деревяшкой его ждёт обрез. Уверенно направленный прямо в лицо, целящийся между глаз. Капитан Че и сам не дурак, пистолет уже вынут из кобуры. - День добрый, господа пидорасы. Джисон вскользь упомянул, пока ехали на «задержание», что один из владельцев этой захламленной, доверху нашпигованной папками конторки на капитана имеет зуб. Дело о чёрных схемах кредитования, финансовых махинациях – они действительно исполняли желания, но цена впоследствии оказывалась для людей неподъёмной. Хёнвону почти удалось прижать засранцев, не хватило времени, чтобы доказать связь самоубийц-должников с их кредитами, буквально всё вело сюда. А потом он нашёл свой мотоцикл, на который другие полицейские даже дышать боялись, измазанным в дерьме (смешанного происхождения, исходя их экспертизы), смоле и прочих жидкостях. Разумеется, никаких камер в городе не обнаружилось. (дело закрыли за недостаточностью доказательств) Высокий мужчина (господин пидорас номер раз), что держит в руках обрез, просто клише хулигана из дешёвого подросткового фильма. Атласная чёрная рубашка расстёгнута на груди, кожаные штаны влажно блестят в синеватом прокуренном воздухе. Ни один выбеленный волос не дрогнул (с таким-то количеством геля), затемнённые линзы очков не способны скрыть презрительности взгляда. А вот от девушки, вжавшейся в стол позади него, ужасно бледной, кажущейся какой-то полупрозрачной, испугом несёт. Вот-вот закричит, рот приоткрыт, и капитана её наличие вдруг смущает. Возможно, он немного джентльмен в душе. - С каких пор у вас новенькая? - Это моя сестра. Ну или за угрозу оружием гражданскому можно получить. Че Хёнвон всё же прячет оружие. - У меня ордер на твой арест, Кан Ёнхён. И пукалку убери, не пугай детей. Потяжелевшая пауза кажется бесконечно долгой, пока владелец конторы, фыркнув, не опускает обрез в ответ. Презрение сменилось насмешливой, жеманной улыбочкой, провоцирует капитана на ответную язвительную. Достав из кармана джинсов заветную смятую бумажку, Че Хёнвон машет ей перед чужим лицом. Затем протягивает для ознакомления, даже не разворачивает. Мужчина зажимает обрез подмышкой и забирает ордер. - Опять? – смех, последовавший после прочтения, кажется искренним. – Правда думаешь, что это я прикончил девочку из колодца? - Есть свидетель, чётко указавший на вас двоих, ну, то есть, на тебя. Минхо переглядывается с Джисоном, но тот едва заметно пожимает плечами. Вообще-то, бабуля говорила про «дьяволов». - Каааак же здорово, что мы с Сыльги в город вернулись буквально сегодня утром. Путешествовали с недельку по южным местам, так, развеяться, - губы мужчины ехидно растягиваются, и становится не по себе. Как будто тело окатила волна внезапного холода. Круглые очки почти полностью скрывают глаза, но, если подумать, зачем носить их в помещении, да ещё и осенью. – Неловко, наверное, облажаться в третий раз на том же месте... Застывшая от испуга девушка, о которой все успели позабыть, робко кивает. Надежда на продвижение дела внутри Минхо медленно осыпается, слетает с древа его веры почерневшей от сухости листвой, и не получается сдержать вздох сожаления. Надежда – вещь неприятная, особенно когда успевает пробраться под кожу, особенно – когда от неё зависишь не только ты. Главный кредитор города, уже свернувший ордер в трубочку, закладывает её капитану за ухо. Похлопывает по впалой щеке, как старого друга. - Смотри, пёсий сын, вот твоя бумажка, а вот... Потом происходит что-то. Странное или ожидаемое, или пугающее, случайное? Наверное, всё сразу. Че Хёнвон делает шаг вперёд, оказывается у мужчины перед самым носом и хватает его за плечо. От резкого удара в лицо Кан Ёнхён поднимает руки, и выпавший обрез оглушительно громко ударяется о пол. Выстреливает куда-то в окно, женский крик прорезает помещение вместе со звоном разбившегося стекла. Минхо зачем-то отпихивает Джисона в сторону, к одному из доверху загруженных шкафов, сам падает под обрушивающуюся сверху громогласную бумажную лавину. Возможно, из-за того, что голова неплохо так приложилась о выщербленный пол, лицо стонущего владельца выглядит иначе. Слетевшие очки обнажили глаза, и чёрта с два Минхо такие когда-либо встречал: чёрные дыры, плотные и матовые, с секундным красноватым отливом. Как у кошек, которые в полумраке попадают на свет, но точно не похожие на человеческие. В этом городе точно с ума сойдёшь. Или умрёшь раньше.