Икарус-Тян: Перезагрузка

      К вечеру того же дня значительно похолодало, поэтому неотапливаемые клубы оказались покинуты кибер-педиками раньше обычного. Икарусу было любопытно узнать, что там по пейрингу Славя + Шурик, но на повестке дня стояли более насущные вопросы. Во-первых, требовалось отвлечь Лену на время свидания Семёна и Мику. Во-вторых предстояло совершить набег на мастерскую с целью изъятия «Столичной» для смазки био-двигателя, который ещё с утра начал чихать. В-третьих, пока вожатая спит, требовалось сгонять в старый лагерь за вооружением. И, наконец, в-четвёртых, порешать с его помощью уёбище Женю.       С Леной, как ни странно, проблем не возникло — Ольга Дмитриевна припахала художницу рисовать стенгазету на весь остаток дня, поэтому первый пункт реализовался сам по себе. Дальше начались сложности…       ***       Икарус прогуливалась туда-сюда возле клубов, но, даже несмотря на температуру и позднее время, кто-то постоянно проходил мимо. Лишь ближе к отбою народ подрассосался, и началась стелс-миссия. Икарус осторожно прокралась ко входной двери и принялась ковырять её украденной заколкой. Замок для приличия немного поупрямился, но сдался быстро — ценой той самой заколки. Маруся тихо прошмыгнула вовнутрь и мягко закрыла дверь. По привычке она хотела было включить фары, но с неудовольствием не нащупала у себя нужной кнопки:       — Блядская человечность! — выругалась про себя девушка.       Темнота была такая, что хоть обдрочись, поэтому пришлось двигаться наощупь. Не пройдя и пары метров, автобус врезалась в стол. Внезапно со стороны окна что-то лязгнуло и разбилось:       — Лишь бы не пойло, — помолилась Икарус. — Бу, нахуй!       В ней не было страха, а вот у невидимого товарища нервы сдали, и он (точнее, она) завизжал:       — А-а-а!!! — голос оказался знакомым.       — Тише ты, Алиса, — шикнула Маруся. — Это я, Икарусова.       Двачевская замерла где-то в глубине комнаты:       — Я чуть не обосралась! Что ты тут делаешь? — яростно прошептала она.       — Вероятно, то же, что и ты, — стала подбираться к Алисе автобус. — Пришла за «Столичной».       — Тебе зачем?       — Сука, а тебе зачем? — психанула Маруся. — Чтобы выпить, разумеется.       Она добралась к соучастнице и ощупала её.       — Эй, убери руки от сисек! — возмутилась ДваЧе.       — Да заткнись. Просто хотела убедиться, что это ты.       — Убедилась?       — Да. Бутылка цела? — Икарус перешла в конструктивное русло.       — Конечно, — с ноткой обиды в голосе ответила Алиса, как будто речь шла не о спиртяге, а священном граале.       Напасть пришла, откуда не ждали. Послышались шаги, и в здание кто-то вошёл. Девочки инстинктивно бросились прятаться. Ближайшим укрытием оказался шкаф со спецовками, куда две барышни весьма достойных форм еле влезли. Щёлкнул выключатель, и помещение наполнил холодный свет галогенной лампы с характерным напрягающим гудением. Сквозь щель Икарус смогла разглядеть таинственного посетителя — им оказалась сама вожатая. Она медленно обошла всю комнату, пытаясь выяснить источник шума, на который, видимо, и прибежала. Оказалось, что Алиса уронила какую-то колбу для химических опытов — её осколки валялись повсюду. Дмитриевна выразила недовольство вслух:       — Пионеры-пидарасы, когда уже смена кончится? Ещё и Ясенева бессмертной себя почувствовала! Ну, я её завтра найду и заставлю тут убраться. Будет дежурить, пока не издохнет. И Трофимову пизды дам, что кидает казённое имущество и не закрывает двери.       Удовлетворившись своей злобой, вожатая шлепком выключила свет и заперла-таки здание на ключ. Девочки вывалились из шкафа и попытались отдышаться:       — Это было близко, — рассмеялась Маруся. — Бульба злая, что ей приходится делать обход вместо Слави, гы.       — Не то слово, — оскалилась Двачевская. — Спасибо, что быстро сообразила насчёт шкафа.       — Не за что, — пожала плечами автобус. — Только вот теперь мы заперты здесь до утра.       — Я уже поняла, — вздохнула Алиса.       Икарус осенило:       — Стоп, а как ты попала сюда? Дверь была ведь закрыта!       ДваЧе хихикнула:       — Я здесь с самого начала, е-хе-хе.       Встретив непонимающее выражение фар, она пояснила:       — Сегодня это было просто. Очкарик ещё до обеда свалил куда-то с белобрысой, шуры-муры делать, хы-хы. А Говноежкина постоянно дёргала библиотекарша с какими-то тупыми вопросами. В один из моментов я пробралась в кладовку и затихарилась там до вечера под матрасами, чтобы не замёрзнуть. Никто даже не заметил, представляешь?       Маруся восхитилась гениальным планом рыжей алкашки:       — А как же Ульянка?       — Она в доле.       — Если она в доле, — резонно отметила автобусиня, — то самое время ей сейчас нас вытащить.       Как по заказу, в дальней части лагеря прозвучали два мощных петардных хлопка.       — Наш шанс, — воскликнула ДваЧе. — Бежим, это отвлекалово для Бульбы!       — Куда? — заорала Маруся.       Ответ пришёл сам по себе. Перед девушками стояло окно. Не сговариваясь, они прыгнули в него, разбив при этом своими телами стекло. Пользуясь моментом, бандитки рванули в сторону леса. Правда, на полпути они увидели среди домиков силуэт несущейся куда-то в их сторону Ольги Дмитриевны, и поэтому им пришлось свернуть в единственное здание на отшибе лагеря — музыкальный клуб. Легкомысленная Мику постоянно забывала закрывать его на ключ, что сыграло на руку беглянкам. Они залетели в помещение и залегли на дно.       ***       Спустя минут двадцать голос подала Алиса:       — Я, кажется… У меня сильный порез. Можешь глянуть?       Глаза Маруси уже привыкли к темноте, поэтому она подкралась к Двачевской и быстро обнаружила повреждения. Как назло, крупный осколок торчал прямо из сиськи, которую анархичная девушка любила оголять сверх пионерской нормы.       — Если Бульба начнёт выяснять, кто разбил окно, у тебя на груди будет написано, — усмехнулась Икарус. — Давай сюда «Столичную».       Алиса безропотно достала бутылку. Маруся с наслаждением вдохнула аромат спиртяги:       — О-о-о, аж насморк пробило! — воскликнула она. — А теперь стисни зубы, будет больно.       Полевая автомедсестра плеснула жидкость себе на руки, а затем — на буубу Алисы, от чего её хозяйка едва сдержала крик боли. После этого уверенным движением стекляшка была извлечена из молодого рыжего тела. Кровь принялась хлестать, как из фонтана, чего никто из девушек не ожидал.       — Вот же блять, бензопровод задет, — на секунду растерялась автобус, но тут же вернула управление. — Лежи тут, я в медпункт.       Алиса была настолько в ужасе, что лишь молча хлопала глазами. Икарус выскользнула из клуба и перекатами двинулась в сторону обители Виолетты Церновны. Та была женщиной ответственной, поэтому больничка оказалась надёжно запертой. Делать нечего, и натренированным ударом ноги хлипкая дверца выбилась к хуям собачьим, с диким грохотом упав на кафельный пол. Счёт вместо минут пошёл на секунды. Икарус помнила, что гандоны лежат в коробке на шкафу. Примитивный искусственный интеллект венгерской сборки 69 года выпуска наивно предположил, что и средства женской гигиены окажутся рядом. Уж о прокладках Икарус-тян знала хорошо, потому что некоторые пионерки-свиньи любили оставлять в её салоне использованные предметы интимного назначения прямо между сидений.       Искать бинты и прочие нормальные инструменты первой помощи времени и знаний не хватало, а предположение о близости презервативов и прокладок оказалось неожиданно верным, поэтому девушка схватила несколько штук, и рванула со всей мочи обратно в клуб, не дожидаясь, пока на шум сбегутся вожатая с медсестрой.       По прибытию на место, она застала Алису в критическом состоянии, бледную от потери крови и почти не дышащую. На зияющую рану оперативно была налеплена прокладка, но, разумеется, моментального эффекта она не оказала. На счастье Двачевской, во всех советских автобусах в бардачках валялись методички с инструкциями по спасению людей, которые Икарус от скуки иногда проглядывала — и вот теперь это сыграло! Маруся прильнула губами ко рту Алисы и навалилась на неё своим мощным телом, начав делать сердечно-лёгочную реанимацию с искусственным дыханием, чтобы не дать организму загнуться в моменте. Спустя десяток подходов ДваЧе пришла в себя, рефлекторно спихнула Икарус и закашлялась.       Маруся отползла к стенке и отдышалась. Во рту был странный привкус крови и сигарет «Астра»:       — Смолишь? — спросила она неодуплённую напарницу.       — Угу, — хриплым голосом ответила Алиса. — Только не читай мне сейчас лекцию о вреде курения.       — Да я Персунову обещала цыгарок достать, — закрыв глаза, обессиленно прошептала Икарус. — Раз уж со «Столичной» вышла такая оказия.       Алиса благодарно посмотрела на свою спасительницу:       — Спасибо, что не дала сдохнуть… Приходи завтра, я тебе отсыпну, чего осталось, — она посмотрела на бутылку. — Впрочем, тут ещё на донышке плескается.       Она сделала мощный глыть, снова закашлялась, и протянула литруху Марусе:       — Будешь?       — Давай! — допила залпом остатки автобус. — Уф, хорошо пошла. Жаль, кончилась… Ты как там?       Алиса попыталась встать, но не смогла:       — Голова кружится… Слишком много крови потеряла. Страшно представить, что увидит Мику, когда придёт сюда утром.       — Как быть? — спросила Маруся обеспокоенно. — Дмитриевна легко сложит два плюс два завтра на линейке.       Двачевская махнула рукой:       — Да в рот я ебала линейку. Ульянка скажет, мол, у меня понос, и дело с концом.       — Наш человек, — усмехнулась Икарус. — Тебя отнести домой?       — Не надо, — отказалась девушка. — Я сейчас отлежусь и сама доковыляю. Ты и так много для меня сделала, не стоит лишний раз подставляться. Вероятно, Дмитриевна сейчас бегает по лагерю как ужаленная в поисках виноватых.       — Тогда… До завтра? — попрощалась автобусиня.       — Слушай! — бросила ей вслед Алиса. — А вы с Семёном типа знакомые?       Транспорт поняла, куда клонит рыжая бестия. Ей не хотелось подключать ДваЧе к безумным махинациям по спасению лагеря, поэтому она попыталась предположить наименее подходящий Алисе типаж мужчины:       — Да, сто лет в обед. Но я тебе, как женщина женщине, советую не тратить на него время. Это маменькин сынок, нюня и слабак. Пусть им Мику занимается, она вроде любит сойджаков, — про Лену во избежание осложнений сказано не было.       Переварив информацию, которую и не ожидала получить так сразу, Алиса кивнула:       — Буду знать. Удачи тебе.       — Спасибо! — Икарус покинула клуб.       ***       На часах было только одиннадцать, а девушка уже заебалась так, будто весь день грузила ящики в ящики. Тем не менее, дела не терпели, и Маруся окольными путями двинулась к домику вожатой. По пути через кусты она видела, как возле медпункта крутились какие-то люди, вероятно сама Ольга Дмитриевна и ещё кто-то из персонала лагеря. Шухер был наведён тотальный: непонятки в клубах, взлом изолятора, возможно с кражей, завтра к этому списку прибавится окровавленный музыкальный кружок. Тем не менее, Икарус-тян осталась непойманной, и продолжила выполнение боевых задач.       На пороге её встретил обеспокоенный Семён:       — Что ты там учудила? Ольга весь вечер носится по лагерю, как сумасшедшая.       — Небольшие трудности, забей, — пренебрежительно закатила глаза автобус. — Выдвигаемся.       — Если Дмитриевна вернётся, а меня не будет, то что она подумает? — аргументировал Семён. — Кабы уже спала, так другое дело.       Девушка молча зашла в домик, вытряхнула из шкафа парочку вещей, включая зимнюю куртку Персунова. Кинула тряпки на кровать и накрыла их одеялом, имитировав тем самым спящего пионера:       — Я неслабо напрягла Бульбу, — улыбнулась Икарус. — Так что она вернётся заёбанной и сразу ляжет спать. На тебя ей будет похуй, смекаешь?       Сёма недоверчиво оценил инсталляцию, но в итоге вздохнул и согласился:       — Ладно, пошли… Кстати, а почему ты вся в крови, — с ужасом в голосе заметил он рубашку напарницы.       — Критические дни, — ответила Маруся и показательно нахмурилась. — Поэтому не беси меня, Персунов, или яйца оторву.       А она может, не сомневайтесь!