Икарус-Тян: Перезагрузка

      По пути в библиотеку Марусе встретился обеспокоенный Шурик:       — Привет, ты не видела Славю?       Икарус не упустила возможности подтрунить над очкариком:       — А что она тебя вдруг заинтересовала?       Шурик был сама наивность:       — Да странное… Пришла на линейку при параде, возле меня крутилась всё время. Может хотела чего, а я вас, женщин, плохо понимаю. Потом убежала — и пропала!       — Сам-то как думаешь, валенок? — опёрлась на ближайший столб Маруся.       Шурик почесал лоб:       — Затем ищу, чтобы спросить, — выдал он по существу. — Вдруг важное что-то?       — Дурак ты, Шурик, — хлопнула его по плечу Икарус. — Влюбилась девка, а ты и не заметил.       Такой поворот событий заставил Санька подзависнуть:       — Но это… Антинаучно! — воскликнул он.       Маруся смешно фыркнула:       — Больше в клубе штаны просиживай со своим педиковатым дружком, как его там…       — Сергеем, — подсказал Шурик.       — Вот я и говорю, с геем. Целый лагерь бабищ в соку, а ты робота своего паяешь. Короче, с вихрастым всё ясно, а у тебя шансы есть. Дуй в мастерскую, я привела Славянку туда. И чтоб, сука, не испортил ничего, она сейчас в уязвимом положении! — подытожила бус-тян.       Шурик, как и подобает молодому советскому гражданину, в женщинах и сексах понимал маловато, но хикканом его назвать было нельзя. Во-первых, такого слова ещё не придумали, а во-вторых, принципы всепроникающего коллективизма не позволяли юным пионерам расти совсем уж в изоляции от общества. Во всяком случае, так видел Мета-Семён. Поэтому, немного подумав, Шурик поправил очки и галстук, а затем уверенной походкой двинул в свою обитель.       — Ну хоть этот не дебил, — выдохнула Икарус. — Вот чёрт, я же опоздала на библиотечное рандеву!       Девушка с пробуксовкой рванула в сторону лагерной читальни. Добежав, она прильнула к окну в попытках незаметно разведать обстановку. На её счастье, ситуация была спокойной: Семён и Леночка мило щебетали за столом, вероятно, о книжках. Персун в этой теме не промах, поэтому стыковка шла без эксцессов. Маруся с облегчением прислонилась к стеночке и подставила фары всё ещё тёплому солнышку.       За этим делом она чуть было не проворонила Мику, которой что-то понадобилось в библиотеке:       — А ну стоять!!!       — Привет, Маруся, — звонко отозвалась девушка.       — Э-э-э… Как прошло вчера? — попыталась найти тему для разговора рыжуха.       — Ой, вообще классненько, — Мику расплылась в улыбке. — Сёма такой милый кунчик, он проводил меня до домика и даже пообещал сегодня зайти снова, хи-хи-хи.       Это автобус и так знала:       — Ну а… Э-э-э… Того, а? — подмигнула она.       Хатсунишка непонимающе похлопала глазками, а затем возмутилась:       — Ну ты чего, Маруся! Он приличный молодой человек.       — Ой, да ладно, будешь мне тут рассказывать, — улыбнулась Икарус. — Хотя бы в щёчку поцеловала?       — Если будет хорошо себя вести — поцелую сегодня, — прошептала ей на ушко Мику.       — Ну а когда шпили-вили, трахен-трахен? — тоже шёпотом ответила Маруся.       Японочка смутилась:       — Я… Я не знаю. Ты неприличные вопросы задаёшь. Как можно так думать! А романтика, ухаживания?       Икарус разозлилась. Не хватало ей проблем с Леной, так ещё и Мику теперь артачится. Семён говорил, что ей надо время, но не уточнил — сколько. Как это часто бывало, низкопроизводительный автобусный мозг выдал следующую идею:       — Скажи, Мику, а ты девственница?       Аквамариновая няша окончательно стала пунцовой:       — Д-д-да…       — Вот и я тоже, — соврала автобус.       Хотя, почему соврала? Безусловно, назвать девственницей девушку-автобус, в которой уже по многу раз перекатался весь лагерь, можно лишь условно, но формально никто Марусю ещё не ебал. Хотя стоп, а как же Электроник? Но то была другая Маруся! Виолетта Церновна подтвердила бы непорочность сисястой бесоёбки в нынешнем исполнении.       — Маруся! — крикнула Мику.       — Ой, прости, задумалась, — вернулась с небес на землю Икарус. — Так вот, я к тому, что в нашем возрасте ходить в девках уже не круто, понимаешь?       Идиотское направление дизельной мысли неожиданно получило одобрение:       — Я знаю, — грустно сказала Мику. — В Японии девочки ещё в школе надо мной смеялись, потому что у них были парни, а у меня нет.       — Пора взрослеть, подруга, — Икарус обрела уверенность в голосе. — Предлагаю пари!       — И какое же? — с опаской уточнила синевласка.       — Кто первая из нас за эту неделю переспит с парнем, — девушка крепко задумалась над призом. — Та сможет загадать проигравшей абсолютно любое желание, и его надо будет выполнить любой ценой.       — Ого, это сложно, — испугалась Мику. — А если оно будет невыполнимым?       — В том и прелесть спора, — настояла Маруся. — Желание должно быть весомым, чтобы противостояние вышло напряжённым. Согласись, хороший мотиватор! Или ты струсила? Ко-ко-ко, трусливый цыплёнок.       Самурайская горячая кровь взыграла в хрупкой японочке:       — А вот и не струсила! По рукам, — набралась решимости она. — Только знай, что лучший кунчик в лагере — мой. И наш с ним первый раз будет волшебным.       — Хе-хе, да как скажешь, — заговорчески потёрла ладошки Икарусиня. — Вот только ты не знаешь моего парня!       — Да ну? — уже не скрывала задора Мику. — И кто же это? Сёма мой, за Шуриком, судя по всему, уже начала охоту Славя. Остаётся Электроник, я права?       — ДА СУКА БЛЯТЬ, — к счастью, Маруся это подумала, а не сказала. — Ладно, раскусила. Мы с ним… На начальной стадии отношений, да. Так что спор честный.       Мику обняла подружку-соперницу:       — Я так рада за тебя, честно-честно!       От такой искренней эмпатии Икарусу опять совестливо кольнуло в сердечке, но она справилась:       — Ух, ну ладно. А ты в библиотеку?       — Хотела взять ноты Свиридова. Я слышала, это известный русский композитор, даже Кодзима у него спиздил музыку для своей игры.       — Чего-чего нахуй? — помотала головой Икарус.       — Я говорю, известный русский композитор, — улыбалась восточная красавица. — Думала сыграть что-то классическое народное Сёме.       — А… Ладно… Только библиотека закрыта, — пришла в себя рыжая врунишка. — Женя ушла куда-то, сама жду.       — Ого, собралась что-то почитать? — удивилась Мику.       — А меня Серёжа попросил взять книгу… Э-э-э… По программированию.       — Давай вместе подождём! — радостно воскликнула девушка.       — Нет, ты знаешь, я думаю, Женя ушла надолго. Но мне всё равно делать нехуй, я тебе сама потом занесу ноты. Как их там?       — Свиридов! Ну, спасибо, а я пойду искать Семусечку, — Мику помахала ручкой и ушла.       — Вот ты пиздаболка, — подкралась к автобусихе сзади Женя.       — Ай, блять, нельзя так пугать! — воскликнула Икарус. — Пидарасина.       — Я всё слышала, — злобно ухмыльнулась библиотекарша. — Что же у тебя в голове творится, Икарусова?       — Ебать не должно, — отрезала Маруся.       — Однако, ебёт. Руки убрала от Серёжи — он мой.       — Что-то не очень заметно, — саркастично заметила рыжая.       — Отношения любят тишину, слышала такое? — шикнула Женя. — Даже не думай к нему лезть. Я всё сказала.       — Ой ты ж блять, — почесала репу Маруся. — Но я не хочу проиграть спор Мику.       Женя улыбнулась, что было для неё не очень характерно:       — Тяжело жить, когда не думаешь хотя бы на 5 минут вперёд?       — Слышь, ты ебало-то завали, — сгоряча выпалила автобус. — Ладно, извини. Просто на кону слишком многое.       — Никто не мешает тебе отбить Шурика, пока Ясенева в него ещё не вцепилась намертво. Он парень туговатый, долго будет соображать.       — Поздно, я ему час назад разложила все карты по Славе. Сейчас уже, поди, в кладовке засасывает нашу умницу, спортсменку и комсомолку. Или она засасывает ему.       Женя расхохоталась:       — Я поначалу думала сдать тебя и Персунова Мику и Лене, но смотрю, что ты сама себя уже наказала беспросветной тупостью. Так что я просто буду наблюдать за этой ебаторией издалека, — с этими словами библиотекарша вернулась в своё логово, из которого как раз вышли Семён и Лена.       — О, привет, Маруся, — воскликнул он. — Ну, Лена, тогда до встречи, было приятно познакомиться.       Икарус подмигнула Тихоновой, а та в ответ незаметно кивнула головой, мол, всё чики-пики.       — Виделись на линейке, — нахально ответила Маруся пионеру.       Она дождалась, пока Лена скроется за поворотом, тут же схватила Семёна за шиворот и потащила его в кусты:       — Сука-сука-сука, блять, — начала она по существу.       — Что случилось? — удивился Персунов.       — Я очень неудачно попыталась ускорить процесс твоего соблазнения Мику.       — А в том была нужда? — пожал он плечами.       — Если ты не понял, Сёма, то наш создатель может в любой момент отъехать на кладбище, если мы не встряхнём лагерь как можно скорее!       — Да я работаю, ну что ещё? — возмутился пионер. — Всё под контролем.       — Какие все тут умные, сука! — заплакала Икарус. — Одна я хуйню творю.       Она отпустила Сёмку и упала на землю:       — Никому я не нужна! Меня и воскресили только, чтобы я глупостей наделала. Вот зачем такая родилась??? — захлебнулась девушка в рыданиях.       Семён присел рядом и погладил автобусюшку по её рыжей башке:       — Ну, тише… Что ты такого уже натворила?       — Поспорила с… С Мику поспорила, что потрахаюсь с кем-нибудь… Быстрее, чем она с тобой, — выдавила из себя девушка, прерываемая всхлипами.       Персунов выпучил глаза от удивления:       — И… Она согласилась на эту авантюру?       — Д… Да…       — Ну, Маруся, ну, даёшь! Так а проблема в чём?       Икарус исподлобья зыркнула на собеседника:       — Все парни заняты…       — Но ведь смысл в том, чтобы Мику скорее мне дала, нет? — резонно отметил он. — Проиграешь спор, ну и ладно.       — У Мику есть ты… У Слави теперь Шурик… Даже библиотекарша застолбила Пидо-электроника. А я всегда буду одна!       — Не знал, что у автобусов есть чувства, — сморозил глупость пионер, но быстро исправился. — Такие… Человечные, я хотел сказать.       Икарус выплакалась и невероятным усилием воли взяла себя в руки:       — Даже жалкая мышь имеет право на ярость, — она рывком поднялась на ноги. — Мне осталось жить пару дней, прежде чем лагерь вновь сотрёт меня. И я не подведу вас, пидоры ебаные, чтоб вам пусто было.       Семён не нашёлся чем ответить.       — Итак, Персунов. Сегодня нам нужно будет избавиться от Жени. Она в курсе про наши многоходовочки, следовательно — представляет угрозу лагерю.       Пионер аж поперхнулся:       — Ебанись, что значит «избавиться»?       — То и значит. Если она распиздит всё девочкам, то нашему плану конец. Мы не можем так рисковать.       — И… Как мы это сделаем? — испуганно промямлил соучастник.       Маруся закрыла глаза и попыталась успокоить разбушевавшийся огонь в груди:       — Мы возвращаемся в старый лагерь.