Икарус-Тян: Перезагрузка

      Увиделись ребята все разом только на линейке. Ольга Дмитриевна задерживалась, поэтому сонный народ непринуждённо обсуждал события предыдущих дней и планы на текущий, поёживаясь от необычной для лета утренней прохлады. Бронированная и армированная Икарус плевать хотела на температуру, она быстро нашла Семёна и начала разведопрос:       — Как прошло?       — В смысле? — тупо уставился на автобусиху пионер.       — Поебались чи не? — прямолинейно переиначила запрос Маруся.       — Ты куда летишь, подруга? — улыбнулся Сёма. — С женщинами нельзя быстро. Тебя ведь тоже сперва прогревали, и лишь потом трогались с места.       — Я сама ехала, — обиделась девушка. — Водила был иллюзией чисто для вас.       — В общем, всё хорошо, — поспешил заверить Персунов. — Я же много раз выбирал Мику, она лапочка. Просто смотри, вот Славе, к примеру, обычно нужно показать, как слаб авторитет вожатой, и тогда она на собственных хотелках с удовольствием отдавалась мне, как в последний раз. Ангелочку Мику требуется лишь время, чтобы она попривыкла, а потом всё идет как по маслу, буквально. Алису же вообще достаточно напоить «Столичной»… Кстати, а почему мы так не поступили?       Икарус закатила глаза — опять он со своей Алисой:       — Потому что на цикл есть всего один пузырь спиртяги, и он нужен мне, — сказала как отрезала.       — Зачем? — пожал плечами пионер.       — Сёмочка, солнышко моё. Без горючего би-бики не делают врум-врум, — в пассивно-агрессивной манере процедила Маруся.       — Но ведь ты уже человек.       — Сейчас въебу.       — Ладно, — поспешил свернуть тему Семён. — Так вот, с Леной посложнее, знаете ли. У неё тонкая душевная организация. Она вроде хочет любви, но раньше определённого момента близко не подпустит. Как правило, ей надо переебать Двачевской, и лишь потом уже расслабленной ходит.       — Ля ты жук, конечно, — смягчилась Икарус. — Ну, пущай переебёт, нам не сложно. Устрой девочке романтику под звёздами, она такое ведь любит. Всяко проще, чем бодаться с Дмитриевной или отобрать у меня водяру, хы.       — И не поспоришь, — смиренно согласился Персунов.       Их диалог прервало появление Слави, причём умолкли все. Повод был ещё какой — помощница вожатой заявилась на линейку с распущенными волосами и яркой помадой на губах.       — Нихуя себе, — прошептала Маруся и пихнула Семёна. — Слышишь, а чего это с нашей валькирией стало?       — Ты мне расскажи, — не отрывая глаз от русской красавицы, промямлил пионер. — До твоего появления такого здесь не бывало.       Толпа зашушукалась, а Славянка под пристальными взглядами невозмутимо стала в строй рядом с Шуриком, который тоже засмотрелся на виды. Она что-то ему прощебетала на ушко, и он рассмеялся.       — Ах да, кажется я понимаю, — улыбнулась автобус. — Вчера мы с ней пересеклись, и я кое-что сказала, хе-хе.       Смех Маруси был похож на чихающий двигатель, поэтому она поспешила сбавить обороты. Семён заинтересованно отвесил уши.       — Ну, что смотришь? Я сказала Ясеневой, что ты полное чмо, Персун, недостойное её внимания. Согласись, почти не соврала.       — Вот спасибо, Икарусовна, удружила, — недовольно крякнул пионер. — Ну а дальше чего?       — Посоветовала обратить внимание на очкарика из пидрильного клуба любителей пощекотать себе очко. Объективно, Шурик ей подходит больше.       — Ну да, не то что я, — опустил голову Сёма.       — Выше нос, балда. У тебя сегодня намечено свидание с Леной в библиотеке. Тихонова, конечно, это не Славя, но помацать там тоже будь здоров. Я, как всегда, буду на подхвате рядом.       — Спасибо, что предупредила… А о чём я буду с ней говорить?       За такие вопросы Семён отхватил звонкого леща:       — Дурак или да? Я что ли с этой припизднутой 20 лет прожила в её руте. Чем вы вообще там занимались после Совёнка?       Персунов погрустнел ещё больше:       — Не хочу вспоминать даже. Как я все девяностые с голой жопой ходил, потом пару бизнесов проебал. Еле на писательстве поднялся, и тут хоба — мне снова 17 лет, здравствуй небо в облаках нахуй.       В глазах пионера промелькнул груз всех прожитых и перечёркнутых лет:       — А Ленка… Нормальная баба, правда ревнивая очень была. Зато преданная, как собачка… Ах ты ж бля… Покурить захотелось, — малец откровенно приуныл.       Икарус жестом показала на пустые карманы:       — Не ссы, я сегодня пойду за «Столичной», потом тебе отолью.       — Спасибо, добрый ты автобус.       ***       Ольга Дмитриевна залетела на площадь в плохом расположении духа. То ли будильник не сработал, то ли жопу отморозила в туалете, но взгляд её пал на Славянку:       — Ясенева, это что такое?       — Доброе утро, Ольга Дмитриевна! — попыталась бодро ответить девушка.       — Я тебя спрашиваю, это что за клоунский вид? Быстро пошла и умылась! — отрезала вожатая.       — Но…       — Никаких но. Это пионерлагерь, а не публичный дом. Мы с тобой позже поговорим, — непреклонно выдала Дмитриевна.       Славя в слезах убежала с площади. Никто не посмел возразить управляющей. Двачевская злобно хихикнула, но под сверлящим взглядом Ольги притихла.       — Итак, товарищи пионеры. У нас пополнение в рядах. Семён, выйди и поздоровайся с отрядами.       Персунов нехотя покинул строй и даже выдал приветственную речь, отработанную им до совершенства. У Маруси тем временем сильно зачесалось пониже спины, и зуд никак не проходил. Заметив суету, Дмитриевна рявкнула:       — Икарусова, у тебя энергии много?       — Никак нет, Бульбадмитроевна, просто жопа чешется, — легкомысленно отозвалась пионерка.       Такой ответ привёл вожатую в ярость:       — Ты как выражаешься? Ну я тобой ещё разберусь! А ну быстро в медпункт, сейчас Виолетта Церновна тебе почешет всё, что надо.       С облегчением от того, что не придётся стоять на сраной линейке и слушать пиздёжь о кораблях, бороздящих просторы Большого Театра, Икарус покинула площадь.       ***       — Здрасьте, Виолетта, я к вам, — всё так же с ноги вошла в медпункт Икарус.       — О, снова ты? — повела бровью секси-докторша, лежавшая на кушетке за чтением очередного иностранного журнальчика.       — В смысле я? — такой ответ озадачил пионерку.       — Ну, ты же тут недавно заходила и жаловалась на то, что у тебя там что-то в животе летает, нет?       — Так это было в другом цикле тыщу лет назад… Ой блять, — спохватилась автобус.       — Ясно, бредим, — сделала профессиональное заключение Виола и отложила журнал. — С какой формулировкой тебя прислали ко мне с утра пораньше?       — Да у меня прыщ, походу, на жопе вскочил. Люди так это называют?       Церновна нисколько не смутилась:       — Что именно: жопу или прыщ?       — Вы, тётя медсестра, сами посмотрите, а потом скажите, как правильно.       Вилка полезла за какими-то препаратами:       — Ложись на кушетку, оголяй поражённые покровы. Сейчас вылечим.       Недолго думая, Маруся махом сняла с себя юбку с трусами и устроилась поудобнее на животе. Огромные сиськи, разумеется, комфорта не прибавляли, но потерпеть было можно. Докторесса открыла баночку зелёнки и уселась мазать покраснение, не забывая пошло острить:       — Ты на каких харчах такое добро отъела, пионерка? — спросила она с любопытством.       — Солярка из бакинской нефти, — как всегда бездумно ответила тянка.       Неожиданно в медпункт залетел Электроник:       — Виолетта Церновна, я пальчик поранил! — и тут он заметил Марусю. — Ой!       — Вот тебе и ой, пионер! Стучаться надо, — тоном госпожи рявкнула медсестра.       Сыроежкин застыл на месте, не в силах оторваться от прекрасного вида икарусовской жопки.       — А ну брысь отсюда, — не выдержала девушка.       Пионера как ветром сдуло. Виолка закончила мазать прыщ и пошла мыть руки:       — Ну всё, теперь ему будут нравиться только девушки твоего типажа, Икарусова.       — Это ещё почему? — принялась натягивать трусы пациентка.       — Очевидно, ты первая голая женщина, которую он увидел. Травма на всю жизнь, ха-ха, — вытерла руки Виола и снова села за журнал.       — В таком случае, я задала очень высокую планку, — язвительно ответила Маруся. — Ладно, спасибо, тётя медсестра. Вовек не забуду ваших добрых дел.       — Пиздуй уже, — отмахнулась женщина.       ***       Завтрак был пропущен, но у поваров осталась лишняя порция на Славю, которая так и не вернулась после линейки. Маруся хотела было съесть халявный бутик с кашкой, но какая-то женская солидарность не позволила ей этого сделать. Она завернула хлеб с колбасой в пакетик и пошла искать пропажу. Долго петлять не пришлось, белобрысенькая обнаружилась за умывальниками, на тихой полянке. На лице девушки уже не было и следа косметики, а волосы торчали во все стороны. Она молча сидела и смотрела в одну точку. Очевидно, слёзы были все уже выплаканы:       — Привет, Славянка. Держи еду, — Икарус присела рядом.       Девушка не отреагировала.       — Между нами, девочками. Я же сразу поняла, зачем ты так вырядилась на линейку.       Автобус выдержала драматическую паузу. Славя молча посмотрела на неё.       — Наверное, слишком близко к сердцу восприняла слова про Шурика.       Блондинка вздохнула.       — Я уверена, вот он как раз оценил старания. Просто ну ты тоже даёшь, вот так перед Дмитриевной дефилировать. Это же плевок в лицо коллективу!       Славя не выдержала:       — Да я всё понимаю. Просто вчера после нашего разговора заснуть не могла, всё перевернулось с ног на голову. Увидела, как Семён с Мику так мило общались в клубе… А чем я хуже?       Маруся разумно решила не перебивать.       — И Шурик. Я ведь никогда его не замечала. А тут начала думать — боже, какой хороший парень у меня под носом был. Он ведь всегда помогал, если я просила. Никогда не навязывался, умный, высокий… Ах я дура.       Маруся сопереживала коллеге, но при этом подметила необычную деталь. Получается, что Мета-Семён продумывал не только взаимодействие всех обитателей Совёнка со своим аватаром, но также учитывал боковые связи. Вот и зачем?       — А у нас меньше недели осталось, представляешь! Потом мы разъедемся кто куда, и больше сюда не вернёмся, — продолжила Славяна. — Я подумала, что нельзя терять ни минуты!       — Это ты правильно, — обняла за плечи девушку автобус, вспоминая то, что рассказал о помощнице вожатой ей сегодня Семён. — Да забей ты на Ольгу! Иди к своему радиотехнику, и пусть она сама там носится с кучей дел, которые обычно сваливала на тебя. Посмотрим, как эта курица запоёт уже к вечеру.       Слова рыжухи приободрили поникшую блондинку:       — А знаешь, так и сделаю… Только, хотела попросить тебя об одной вещи, Маруся…       ***       Целый час девушки заплетали Славянке косички обратно, покушали, а потом пошли в здание общих кружков, дверь которых уже по доброй традиции была открыта размашистым пинком.       — Здарова, педики. Вот, привела к вам жертву вожатой на передержку, — громогласно озвучила Икарус свои намерения.       В мастерской сидел один Сыроежкин, и при виде Маруси он побледнел (кровь ушла к стратегически важным органам):       — А… Я… Это… Шурик как раз вас искать пошёл… Пук-среньк, — кибернетик буквально сжался на стуле к клубок.       — Ну вот видишь, он сам отправился на твои поиски, — удовлетворённо заметила автобуска. — Значит, всё было не зря.       Славя улыбнулась и села за стол:       — Ну, я тогда тут подожду его, если никто не против, — она с недоумением взглянула на трясущегося Сергея, а затем на Марусю.       Та пожала плечами и пожелала бывшей сопернице удачи. Напоследок, она обратилась к пионеру:       — Ну, видел ты меня без одежды, и чего дальше? Сходи, подрюкай писюнчик в кладовке, тьпху.       С этими словами она вышла из клубов и отправилась в библиотеку, где должен был развернуться следующий акт этой апиздохуительной истории.