Икарус-Тян: Перезагрузка

      — Каничива, ёпты бля! — Икарус протаранила своим бампером дверь в музыкальный клуб (когда-нибудь она точно сломается).       — Ва-а-а-ай, Маруся, прошу к шалашу, — радостно поприветствовала старую подружку Хатсуне Мику, отложив гитару в сторону. — Чего не заходишь на чай?       — Так вот и зашла, — обняла аквамариновую красавицу в стальные объятья Маруся. — Какие новости, чё-почём?       Японочка суетливо бросилась ставить чайник, гости в её клубе редкость:       — Ой, ты знаешь, у нас сегодня новенький приехал — Семён Персунов, мне Славя рассказала за обедом. Представляешь, такой сасненький, я его видела в столовой, это просто яре-яре-яре.       Икарус самодовольно улыбнулась, похвалив себя за проницательность. Кто, как не простоватая болтушка Мику, является первым кандидатом на романтику с единственным парнем на весь лагерь (кибер-пидрил в расчёт не берём). В то же время Маруся отметила, что некрасиво так поступать с элпэ: «Ах, какая я сердобольная стала…», — отметила она.       Немного поторговавшись с совестью, автобус-тян оставила план без изменений, справедливо рассудив, что безопасность лагеря важнее, чем целка Мику, которая всё равно через неделю зарастёт, тем более пациентка и сама не против покуролесить:       — Ничего такой, но не в моём вкусе. Я его случайно встретила на остановке, мы немного поболтали, — кинула наживку рыжая манипуляторша.       План сработал, Мику налетела с вопросами:       — Ур-ур-ур, а что он сказал? У него есть девушка? Ой, а как думаешь, какие тяночки ему нравятся? — от переизбытка эмоций девушка чуть не заплакала.       — Тише-тише, Микуська, — растерялась от такого напора Икарус. — Что за интерес столь необычный?       Заведующая музыкальным кружком опустила плечики:       — Только никому не говори пожалуйста, — жалобно прошептала она. — Мне уже несколько ночей снился парень, который точь-в-точь Семён, представляешь? У нас с ним там было… всякое, хи-хи, и было так прекрасно, но это всего лишь сон. А сегодня я увидела его настоящего!!! Как такое может быть?       — Это судьба, подруга, — Маруся мысленно поблагодарила лагерь за помощь и принялась выдумывать на ходу содержание утреннего диалога. — Он немного зажатый, но сказал, что приехал в Совёнок, чтобы найти общительных и открытых друзей, которые снимут его внутренние барьеры.       Мику аж подпрыгнула от радости:       — О, это я, я могу расшевелить любого, правда-правда, ведь так?       — Безусловно! — искренне рассмеялось транспортное средство. — Там еще Славя проходила мимо, так Сёма сказал, мол а-а-а, что за огромная женщина, такая может сиськами убить ненароком. В общем, она ему не понравилась.       В такую откровенную пургу Хатсуниха уже не поверила:       — Да прям вот и сказал?       — Ну… — попыталась выкрутить руль Маруся. — Судя по ужасу в его глазах, подумал. А ты у нас девушка стройная, поэтому за тобой все шансы.       Лесть безотказно сработала на уязвимый и затуманенный эмоциями женский мозг, поэтому Мику вернулась в блаженное состояние, а Икарус продолжила:       — Кстати, я его тогда же пригласила к тебе в кружок, вот как чувствовала. По времени должен скоро подойти.       Азиатские глазки Мику на секунду превратились в два блюдца:       — Как скоро? Я же не готова! Что делать???       Икарус успокоила подружаню:       — Без паники. Я сказала, что ты умеешь играть на гитаре, поэтому посидим, песни попоём. Он сразу оживился, пообещал зайти. Вот вас, гитаристов, развелось…       Японочка без сил упала на стул и схватилась за сердечко:       — Ох, Маруся, что творишь, что творишь?       — Всё для тебя, Микуська, — удовлетворительно бибикнула она.       ***       — Тук-тук, к вам можно? — постучался Персунов.       — Заходи, гостем будешь, — взяла на себя инициативу Икарус. — Присаживайся. Это Хатсуне Мику, заведующая музыкальным кружком и единственный его участник.       Синевласка с трясущимися коленками встала и протянула ладошку пионеру. Сёма хоть и являлся омежкой, всё же был на опыте сведущ в обольщении местной фауны, поэтому галантно поцеловал руку. Маруся аж почувствовала задним мозгом, как по ножке Мику от такой аестетики скатилась капелька пусси джуса.       — Приятно познакомиться, Мику. Меня зовут Семён. Маруся сказала, что ты отлично играешь на гитаре? А еще круто поёшь, правда?       — Д-д-да… — необыкновенно кратко выдавила девушка.       Видя, что та сейчас грохнется в обморок, автобусиха поспешила разрядить обстановку:       — Что же ты, Сёма, сразу напал на бедную пионерку.       Уловив намёк, Персунов сбавил обороты:       — А я в столовой выбил для нас пакетик кефира и половинку булочки. Негусто, но чем богаты, — широко улыбнулся он, доставая из карманов лут.       — Раздавай, — широким жестом указала Икарус и взяла гитару Мику, чтобы не сидеть в тишине. Слова пошли сами собой:       — Бутылка кефира, пол-батона!       Семён подхватил:       — Бутылка кефира, пол-батона.       — А я сегодня дома…       — А я сегодня дома? — с удивлением вставила Мику.       — А я сегодня дома один, у-у-у! — хором закончили Икарус и пионер.       Песенка расшевелила компанию, и даже Мику стала подпевать, не зная слов. Впрочем, слов не знал никто, но их знал Мета-Семён, а значит — их знали все.       — А я похож на новый Икарус, и у меня такая же улыбка! — Маруся малость приахуела от автобиографичного текста, но виду не подала.       — И как у него, — протянула тоненьким голоском Мику.       — И как у него! — мощно выдал Семён.       — ОРАНЖЕВОЕ НАСТРОЕ-Е-Е-Е-ЕНЬЕ!!! — выдало музыкальное трио.       ***       Беседа шла непринуждённо, хотя Семёну тяжело удавалось притворяться, будто он никогда до этого не общался с Мику. Поначалу Икарус волновалась, что этот Алисофаг всё запорет, но Персун держался бодрячком. Он, вообще, был неплохим парнем, и даже спустя бесконечность циклов относился ко всем пионеркам с теплотой, в отличие от некоторых его альтер-эго. Тем более странно, что он не мог по щелчку пальцев уложить любую девушку на кроватку, но это уже было ограничение «сверху»: Семён-старший подобными навыками не обладал, а вообразить почему-то не мог. Обдумав это, Маруся пришла к выводу, что они сейчас на правильном пути. Пришло время увеличивать напых:       — Ох, ребятки, что-то ваш кефирчик наружу просится уже. Я пойду, того этого, — как обычно гениально сымпровизировала девушка-автобус.       Мику покраснела, а Сёмка еле заметно улыбнулся:       — Мы тебя подождём.       — Не стоит, друзья. Это, видимо, надолго, — отрезала Икарус все пути отступления.       Она выбежала из домика и уселась под окном в кустах слушать происходящее. Мимо из бани проходила Славя, и она заметила Марусю.       — Привет, а у тебя всё с животом проблемы? — участливо спросила она.       — Да тихо ты! — шикнула автобус. — Я не сру.       Славянка опять покраснела, но женское любопытство на сей раз победило:       — А чего делаешь тогда? — подкралась она рядом.       — Сватовством занимаюсь, — по доброте душевной ответила рыжая. — Вон там наш новенький мило общается с Мику. Как знать, чем всё закончится…       Помощница вожатой возмутилась:       — В смысле — чем? Никакого разврата на территории лагеря! Я всё Ольге Дмитриевне доложу.       — Ну что ты за человек такой, Славяна, — недовольно пробурчала Маруся. — Сама-то ходишь по ночам купаться голой на болото, а тут людям просто пообщаться мешаешь.       Опередив застывшую в ужасе девушку, автобус продолжила:       — Не волнуйся, кроме меня никто не знает. И я не собираюсь тебя шантажировать этим, просто подумай над своим поведением.       — Я… Просто, — блондинке стало стыдно.       — Да этот новенький всем понравился, не тебе одной, — Икарус знала, почему Славяна вела себя именно так. — Просто мы с ним старые приятели, и это… Скажем так, не твой типаж. Лодырь, балбес, грязнуля, затворник, диссидент, спекулянт — вот кто такой Сёмка Персун. А тебе нужно что-то вроде Шурика, вот это мужчина-стена. И по ебалу даст, и розетку починит. Ты подумай над моими словами.       Славе нечего было ответить. Она в раздумьях молча ушла, не проронив ни слова. Когда Икарус обернулась, свет в окнах клуба уже погас.       — От суки, уже разбежались, — выругалась девушка. — И где вас теперь искать? А впрочем, у нас есть незаконченные дела…       ***       Лена читала «Унесённые ветром» на площади в одиночестве под светом тусклых фонарей. Текст шёл тяжело, глаза уже закрывались от усталости, как на лавочку подсела Икарус-тян:       — Привет, Лена, как жизнь?       Тихонова вздохнула и захлопнула книгу:       — Добрый вечер, Маруся. Грустно что-то…       Пиздеть ни о чём было некогда, поэтому автобус сразу пошла в наступление:       — Ну смотри, вот сегодня новенький приехал. Как он тебе?       Леночка вздрогнула:       — Семён, кажется? Я его почти не видела, — разочарованно произнесла она.       — А вот он меня за ужином спросил, мол что за девочка такая с книжкой ходит.       — Тебя? — недоверчиво поинтересовалась Лена.       — Да мы с ним старые кореша, — отмахнулась Икарус. — Но это не суть. Ты ему, кажется, понравилась, понимаешь?       — Глупости какие! — нахмурилась зеленоглазка.       — И не глупости вовсе. Просто Сёмка очень стеснительный, сам первый не подойдёт. Хочешь, я вас познакомлю?       — Что? Ой, нет, не надо, — запаниковала Лена. — Что я ему скажу?       Бронированный щит тихони был пробит, Икарус это почувствовала. Конечно, любительница ножей тоже неровно дышала к Персуну, как и все здесь. Оставалось только всё не испортить:       — Приходи завтра в библиотеку, там уж тема для разговора найдётся, — хитро улыбнулась Маруся.       — Но… Я…       — С тебя компот, — девушка поспешила перевести ситуацию в материальное русло, чтобы Лена не думала, что чего-то там должна ей.       С этими словами уставший общественный транспорт поехал спать в свою лачугу, оставив смущённую, но в душе осчастливленную Леночку сидеть на лавке.