Ученик хозяина Драгоценной горы

      Сянь был в отчаянии. Энергощель, которой он пользовался для того, чтобы подпитывать маной развивающихся малышей, заделали. Хорошо еще, что никто не заметил «воровство», осуществляемое литейщиком. Иначе никому не нужный Хэ-Кутра отправился бы прямиком в тюрьму, лишившись и Яффи и крох в кристаллах.       Но и без подобных кошмаров ситуация оставалась катастрофической. Все четыре месяца – с момента закрытия щели и прекращения столь нужной Сяню утечки, горный лайтли отдавал фактически всю свою ману Яффи и малышам. Сам он едва стоял на ногах от истощения. Да и вредные условия труда подкосили здоровье. Хэ-Кутра все с большим трудом вставал по утрам. Он отчетливо осознавал, что жить ему осталось не особо долго.       «Мое существование ужасно. Я толком никому и не нужен. Умереть, пожалуй, было бы неплохим выходом. Если бы не обещание встретиться с Ульши. И не крохи, если бы не Яффи. Я всех подвел. С моей смертью погибнут и они.» — с тоской думал горный.              — А ну вставай, бездельник! – орал Тья-Багди, обнаружив литейщика на полу без чувств.       Сянь сегодня не ел, резчики по камню снова поколотили его, а запас маны упал ниже безопасного уровня…       Хэ с трудом разлепил глаза. После пары ударов хозяйского сапога с трудом заставил себя подняться.       — Что это ты удумал – спать тут?! – истошно вопил господин.       Объяснять ему, что работник не спал, а упал в обморок, было совершенно бесполезно – все равно ничего не поймет. Состраданием к ближнему господин Багди никогда не страдал. Скорее наоборот.       Сянь, пошатываясь, вернулся к рабочему месту и продолжил возиться с новой партией – к счастью, он потерял сознание между двумя этапами производства, и ничего не испортил. Вот только и инструменты, и котелки, и заготовки казались Хэ в последнее время непомерно тяжелыми, а ослабевшие руки плохо слушались.       «Возможно завтра я не проснусь. Мой труп выкинут в канаву или сожгут в печи. Яффи убежит. А малышей найдут и отправят в приют. Они, по крайней мере, будут живы. Хоть и воспитаны во лжи. Ульши не дождется меня через два года на условленном месте. Если сам Ульши уцелел.» — безрадостно думал Сянь, продолжая усердно трудиться. Он уже мало на что надеялся и действовал скорее по привычке.       Хэ вынес небольшую партию изделий на просушку во внутренний дворик – колодец. Наверху – высоко над головой – шумела небольшая, но оживленная улочка.       Внезапно горный лайтли ощутил, что на него внимательно смотрят – крайне пристально, почти не моргая. На самом верху каменного «колодца» стояли трое. Больше всего внимания привлекал рослый и статный иноземец с гладкими черными волосами – длинными и ухоженными. Мужественные и правильные черты лица, чеканный профиль, рельефные мышцы, дорогая алая одежда не местного кроя. Справа с усмешкой покуривал трубку сморщенный добродушный старичок. Черты его лица на миг показались Сяню смутно знакомыми. Слева расположилась дерзкого и боевитого вида молодая девушка с густыми перевитыми веревочками волосами – высокая, худая и смуглая.       Хэ вздрогнул. Красивый незнакомец застыл, словно соляной столб, и выглядел при этом так, будто вот-вот упадет в обморок от переизбытка чувств. Словно увидеть Сяня было для него главной радостью всей жизни и ее смыслом.       Но сурового вида боевые духи вызывали у нищего литейщика законные опасения. Повышенный интерес со стороны такого, по вполне логичному мнению Хэ, грозил бедой. Так что перепуганный не на шутку пристальным взглядом незнакомца, горный лайтли припустил наутек, на сколько хватало сил, даже не обернувшись. Успокоился юноша только когда за ним захлопнулась дверь литейной. Какое-то время Хэ приходил в себя, восстанавливая дыхание.              «НАШЁЛ!» — ликовал про себя Иддо. – «Еле живой, грязный, но все же он уцелел. Я успел!»       Князь был словно молнией поражен, когда встретился взглядом с наставником – любимым, которого не видел пятнадцать лет. Никакие чары не могли помешать Царгу узнать Сяня. Все эти годы он бережно хранил в памяти каждую черточку милого лица. Образ Сяня отпечатался огненными линиями на его сердце и никакие разлуки, колдовство, Старшие лайтли и Князья варку не могли помешать Иддо вернуться к любимому.       «Два с половиной года прошло, но как же его бедного довели!» — волновался Князь, вспоминая, как выглядел милый. Потухший взгляд, сам бледный, тощий, ослабевший, в грязной поношенной одежде, со следами побоев на тонком и хрупком теле, волосы коротко и неровно острижены. Уже не серебристые, словно лунный свет, а грязновато-черные, явно перекрашенные специальным зельем, давно без ухода и тщательного мытья. Кожа тусклая и сухая, руки с тонкими красивыми пальцами загрубели от тяжелой работы.       Царгу не знал, что творить в первую очередь – выручать, обнимать и успокаивать Сяня или переубивать всех тех, кто довел наставника до столь плачевного состояния.       Сейчас Сянь выглядел моложе прежнего – этакий тощий подросток-оборванец.       «Сначала все же спасать!» — решил Князь. – «А потом убивать!»       — Это господин Лао. Это же мой досточтимый создатель! – радовался Тхо-Линь.       На этот раз сдержанный Курильница проявил бурные эмоции.       — Какое счастье и какая честь. Добрый господин Сянь-Лао. Но как же его довели! Он был так измучен и напуган. – добавил пожилой варку. – Бросился от нас наутёк.       — Я… я тоже помню господина Лао. Мы много времени проводили вместе и играли. Там еще была маленькая белая ласка. Яффи! – припомнила Шутхи. Воспоминания были крайне милыми и теплыми, хоть и смутными.       — Идем выручать его! – объявил Иддо и спешно направился ко входу в камнерезную мастерскую.              — Вы правильно поступили, что не пошли в лавку, а сразу заглянули в мастерскую, уважаемый Лайри-Окма. Сможете приобрести «свежие» изделия – прямо со станка. – нахваливал свое заведение Тья-Багди.       Он радовался тому, что столь знатный и богатый вельможа почтил его мастерскую своим визитом.       — Да, тут есть любопытные образцы. – соврал Иддо, видевший в Драгоценной горе вещицы в сто раз лучше здешних. Скан сообщил ему, что этот идиот Багди не допустил Сяня до камнерезного дела. То есть отказался от услуг самого талантливого горного мастера этой мастерской, города, региона, да и страны в целом. Князь сделал вывод, что собеседник не просто зол и жаден, но еще и беспросветно туп.       — Я присматриваю не только изделия, но и мастера. Хочу, знаете ли, открыть свое дело. Так что готов выкупить контракт хорошего умельца. – продолжил Князь.       — Я не планировал продавать контракты работников… — начал хозяин мастерской, но уже мысленно прикидывал, кого можно сплавить явно не особо разбирающемуся в ремесле иноземцу.       «Выберу кого похуже! Пока поймет, что к чему – уже уедет из города.» — бурно радовался про себя Тья-Багди. Но предложить варианты не успел.       В этот момент в зал выскочила Яффи. Она учуяла знакомые запахи Иддо и Шутхи и теперь, невзирая на опасность, устремилась к тем, кого так давно не видела и по кому сильно соскучилась. Яффи попытался перехватить Ю-Чарру – этот резчик давно донимал Сяня и уже несколько раз пытался убить Зверя Горы.       — А вот и ты, крыса помойная. Попалась на этот раз. Я все же спущу с тебя шкуру! – крикнул подмастерье, всерьез вознамерившись прибить ласку.       Но белый зверек с верещанием кинулся к Царгу и вскарабкался по одежде прямо ему на голову – как когда-то раньше.       Хозяин лавки застыл в ужасе, полагая, что покупатель начнет ругаться на «помойную крысу», которая посмела его испачкать. Но Иддо с улыбкой погладил Яффи – нежно и привычно. Зверек с готовностью отозвался на ласку. Яффи довольно верещала, не веря, что снова встретила давнего друга.       Растерянно замершему Ю-Чарру достался суровый и тяжелый взгляд варку – весом примерно с дюжину тонн. Подмастерье рефлекторно сжался и отступил, а затем спешно поклонился и ретировался – раз уж питомец литейщика пришелся по душе знатному гостю.       Когда Чарру вернулся к работе, точильный диск внезапно соскочил с положенного места – отчего-то ослаб недавно проверенный болт, который удерживал диск в правильном положении. Секунда и Ю-Чарру лишился трех пальцев. Суматоха, крики, кровь… Много крови. Лекари помогут, для жизни опасности нет, но резчиком парню больше не работать. Небольшая плата за то, что два года изводил и бил того, к кому всем сердцем привязан Князь варку, да еще и пытался убить Зверя Горы…       Покупатель ушел, сообщив, что сейчас не до него, но он заглянет завтра. В конце смены пострадал Фусси-Ламарси – приятель Ю-Чарру, активно помогавший тому гнобить Хэ-Кутру. Фусси подвел котел, внезапно плеснувший на дородного подмастерья горячее масло, применяемое для обработки изделий. Дело закончилось ожогами – пострадали часть лица, шея, грудь и немного руки.       — Останутся шрамы. – предупредил оказывающий помощь лекарь.       Ламарси едва не плакал. В Э-Луре сильно не любили калечных и шрамированных. Приличную работу ему теперь не сыскать и о семейной жизни придется забыть – на такого ни одна девушка не взглянет. На улицу теперь не выглянешь, не прикрыв лицо и не спрятав уродство. Всего один день и один случай. И вот из благополучного подмастерья крупной мастерской, рассчитывавшего со временем стать мастером, Фусси стал никому не нужным изгоем. Как и его товарищ, лишившийся трех пальцев на правой руке…       «Жизнь жестока и несправедлива! За что мне это?! Я же не делал ничего дурного!» — с обидой и тоской думал Фусси.       Правда у одного Князя варку имелось на этот счет совершенно иное мнение. Он точно знал ЗА ЧТО с двумя подмастерьями приключилась данная беда.              — Был не прав. Вспылил. Надо было наказывать этих двоих после. Но они очень сильно вывели меня из себя. – повинился Иддо.       Тхо-Линь лишь устало покачал головой. Это на прежнем месте работы молодой господин был сдержан, осторожен и вел себя разумно. На землях лайтли, увидев, что сотворили с его любимым, Князь то и дело впадал в ярость и действовал импульсивно. Сказывались бурные эмоции от встречи, недавние ошеломляющие новости и новая, колоссальная и бурлящая внутри сила живого Источника. Царгу был самым молодым Подлинным Князем за всю историю. И сейчас только привыкал к новообретенным способностям.       — Завтра с утра снова наведаемся в лавку и выкупим господина Сянь-Лао. – отозвался Курильница миролюбиво. Он прекрасно понимал, как непросто сейчас приходится Иддо.       — И перебьем там всех. Они негодяи и мерзавцы! – деятельно предложила Шутхи.       — Нет, всех нельзя. – Царгу отрицательно покачал головой.       — Через одного?! – с надеждой уточнила метелка, но снова получила отказ. И этот план был категорически не одобрен.       Девица обиженно насупилась и принялась уничтожать запасы съестного.       — Я оружие. Мне нужна работа по специальности! – ворчала она.              Сянь шел с ведром воды, необходимой ему для работы в литейной. Всего-то и нужно было преодолеть один квартал – от колодца до боковой двери мастерской. Но юноше не повезло. Горный лайтли шел по краю каменной дорожки, чтобы не попасть под колеса проезжающих мимо телег. Справа – оживленное движение, слева – «нижняя» улочка – метра на три от «верхней». Хэ старался быть крайне осторожным, но силы почти оставили измученное тело. Ведро казалось неподъемно тяжелым. Да еще как назло пара подмастерьев, отдыхавших на крыльце мастерской, завидев возвращающегося с ношей литейщика, посчитали своим долгом начать донимать его.       — Эй, Грязнуля! – окликнул Сяня один из работников.       От неожиданности Хэ вздрогнул, ведро повело его влево. Ручка выскользнула из рук, а следом и сам Сянь неотвратимо устремился вниз – на «нижнюю» улицу.       «Ну вот и все. В моем нынешнем состоянии мне не пережить падение!» — как-то отстраненно думал Хэ, ожидая резкой боли от столкновения с булыжниками мостовой. Он сжался и зажмурился, предчувствуя скорую кончину.       Но вместо удара горный ощутил, что его кто-то аккуратно и бережно держит на руках, прижимая к груди. Сянь открыл один глаз. Затем осторожно – второй. На руках Хэ держал тот самый вчерашний красивый черноволосый незнакомец. Он тепло улыбался Сяню.       — Поймал! – сообщил иноземец в алом одеянии. У него был приятный голос – бархатистый, обволакивающий, с едва заметной хрипотцой.       Сянь так растерялся, что и не знал, как реагировать. Литейщик вздрогнул и сжался как дикий зверек.       — Все будет хорошо. Не бойся! – тихо пообещал Князь. Его словам хотелось верить.       Сянь был теплым и очень легким – почти невесомым. Прижимать его к себе было приятно и очень уютно. А вот признаваться, кто он – Иддо – такой – явно рано. Сянь не узнал его, сейчас слаб и сильно не в себе, скорее всего, переполошится не на шутку, узнав, что перед ним Князь варку. Хоть и бывший ученик. Нет, такой разговор стоило отложить до тех пор, пока Лао не станет лучше и не хоть немного не придет в себя. Да и желательно, чтобы посторонних вокруг при этом было поменьше. А ну как случатся крики и истерики? Наставник не тот, что прежде – беспокойный и дерганный.       Трое Темных так и прошествовали в камнерезную мастерскую – первым шел Князь, неся свою драгоценную «добычу» на руках, справа и слева – Шутхи и Тхо-Линь.       Царгу было решительно все равно, что порядком грязный Сянь пачкает его дорогое одеяние. Спустя пятнадцать лет разлуки с любимым это было последним, что беспокоило Иддо.       — Приветствую. Я вчера собирался выкупить у вас контракт работника. Вот этот вполне подойдет! – немного насмешливо и решительно заявил Иддо, обращаясь к опешившему от неожиданного зрелища Тья-Багди.       — Приветствую, досточтимый господин. Осмелюсь заметить – этот работник не очень хорош. Да и протянет не долго. Доходяга… — Багди за вчера потерял двух подмастерьев. Выручить хоть какие-то деньги за едва живого литейщика было бы удачей. Но он опасался продавать настолько негодный товар столь важному и знатному вельможе. А ну как парень умрет уже завтра?       — Мудрейший господин Окма ясно дал понять, чего изволит. – Тхо-Линь сделал шаг вперед. Он говорил тихо и вежливо, но крайне весомо. С тем, кто изъясняется таким тоном лучше не спорить.       — Да. Конечно. Я просто предупредил. – спешно закивал хозяин мастерской.       Пока он и Линь подписывали бумаги и Курильница расплачивался, Иддо продолжал держать на руках вконец ослабевшего Сяня и тихо шептать: — Я заберу тебя из этого нехорошего места. Здесь с тобой плохо обращались. Но все плохое в прошлом. Сейчас мы поедем к лекарю и тебе помогут.       Хэ уже с трудом осознавал происходящее. Запас маны был ниже безопасного уровня. Но у литейщика хватило сил прошептать: — Моя ласка. И вещи в комнате…       Иддо кивнул Шутхи. Метла вернулась с сидящей у нее на плече Яффи. В руках у девушки наблюдалась сумка Хэ с кристаллами жизни.       Сянь немного успокоился, справедливо решив, что хуже, чем в мастерской Багди ему уже не будет. Черноволосый иноземец хоть и выглядел устрашающе, вел себя ласково. Непонятно, зачем ему понадобился нищий еле живой доходяга. Но об этом можно будет подумать позже…       Вскоре Линь получил бумаги на Хэ-Кутру и данаарцы с «покупками» покинули мастерскую. Иддо не забыл «поблагодарить» Тья-Багди за два года «гостеприимства» в адрес Сяня. В ближайший месяц всем станкам и печам заведения предстояло выйти из строя, а самому зданию начать разрушаться. Не так, чтобы обрушиться на головы духов, но так, что не восстановишь. Господину Багди суждено было потерять свое прибыльное дело и пойти по миру без средств к существованию, лишившись единственного источника дохода… Неудачи, горести и болезни долго не оставят ни его, ни тех, кто грубо обходился с Лао.              Скан сообщил Князю, что самый лучший окрестный целитель живет и принимает в добротном доме почти за городом. Темный с пациентом оказался на его пороге через полчаса после выхода из мастерской – спешил, как только мог. Сянь уже не приходил в сознание…       — Дело плохо! Уровень маны упал ниже допустимого значения. Нужно вливание колоссального количества энергии – в двадцать раз больше запаса Среднего лайтли. – объявил свой вердикт лекарь – молодой, но компетентный Светлый-водник. – Я могу восстановить энергоканалы и запустить регенерацию, но без вливания энергии паренек погибнет через несколько дней. То же и по малышам. У них долго наблюдался энерго дефицит.       — Делайте то, что можете. Энергия будет. – пообещал Иддо.