Когда все отвернулись

Вольфганг шёл по улице. Смеркалось. Снег хрустел под ногами композитора. Амадея переполняли чувства. Самые разные и все отрицательные. Отчаяние, гнев, боль. Он не извинился перед Сальери. Он уже ничего не может сделать. Отвращение к самому себе стремительно нарастало. И да, было ужасно холодно. А Вольфганг ещё и забыл своё пальто у Сальери. Возвращаться он, конечно не будет. Его и не впустят. Плетясь приблизительно в сторону своего дома Вольфганг потирал предплечье что бы согреться. Однако это не помогало. Мысли омрачняли голову музыканта. Крутились два вопроса:"Что такого ужасного я сделал? Зачем я это сделал?" Вопросы, на которых Моцарт не знал ответа. Спустя многие часы долгих блужданий Амадей наконец доплёлся до своего дома. Вошёл в подъезд и как обычно пошёл в направлении своей двери. Достал из кармана сюртука свой ключ, всунул его в замочную скважину, но он не подходил. Вольфганг подёргал за ручку. Ничего не происходило. И тут Амадей заметил рядом с собой мешок с вещами, листы нот, скрипку и ещё какие-то бумаги. А так же царапины на полу, которых не было. И ещё на полу лежало письмо. Адресованное, как ни странно, самому Моцарту. Австриец распечатал его и стал читать. Оно гласило:"Вольфганг Амадей Моцарт! За неуплату налогов квартира изымается из вашего имения. Все ваши вещи будут выставлены на порог. Но так же за оплату счетов мы вынуждены конфисковать у вас ваш клавесин и отдать его на нужды церкви. Всего хорошего. Счастливого Рождества!" На письме было несколько подписей и огромная чернильная клякса на окраине листа. Письмо сие было написано крайне не аккуратным и неразборчивым почерком. Но всё же дочитав письмо Вольфганг не стал злиться, не разрывал его. Он просто смял его в руке и кинул на пол. Дальше австриец окинул взглядом свои вещи. Странно, что их ещё не украли. Хотя кому они нужны? Амадей взял только скрипку и ноты, которые ему уже наврятли пригодятся. И так же среди "каких-то" бумаг Моцарт обнаружил письма от его отца и тоже взял их с собой. Одежду он не стал брать. Не было сил. Вольфганг уже собрался уходить, но воспоминания о своём бывшем доме застали его врасплох. Много чего хорошего было здесь. Музыкант обернулся к двери. Провёл, нежно, по её ручке и последний раз окинул взглядом, как бы благодаря за всё. А затем поспешно вышел из дома. Через некоторое время Амадей уже был на какой-то площади. Здесь были некоторые люди. Все косо на него смотрели. Как на психа. Хотя и правда вид у Моцарта был такой, будто он сбежал из клиники для душевнобольных. Но Моцарту было плевать на косые взгляды. Он забрался на какой-то памятник и достал скрипку. -А ну слезь, паршивец! Как смеешь оскорблять... Последние слова не смогли долететь до Моцарта. Следующий голос: -Заткнись! Пускай малец сыграет. А поплатится позже. Кто-то кинул в Моцарта снежок, но промазал. -Конечно потом поплатится! Ну ладно, давайте послушаем, как он будет фальшиво исполнять очередную украденную мелодию. В мыслях у Моцарта пронеслось только:"Что ещё успели за 2 дня наплести в этих газетёнках?.." Но это всё, о чём он подумал. Всё, что он слышал. Амадей начал играть. Играть на скрипке. Смычок бешено дёргался туда-сюда. Его реквием, который больше никто никогда не услышит. Окоченевшие пальцы Моцарта всё равно ловко плясали по грифу. Отец бы им гордился. А Сальери, вероятно, со своим по обыкновению надменным выражением лица наконец улыбнулся, стёр свою маску и сказал:"прекрасно". Моцарт продолжал играть. Звуки скрипки наполняли всё больше оживляющуюся площадь. Но вот на скрипке начали рваться струны. Порвалась одна, но Вольфганг продолжал играть. Вторая - его не остановить. Третья - он играл. На последней струне. И вот издал он последний звук. Смычёк резким движением провёл по струне вниз и она порвалась с оглушающим треском. Все смотрели на Вольфганга с удивлением и таким же холодом что был сейчас на улице. Никто не поаплодировал музыканту. А Моцарт... А что Моцарт? Он поклонился, как в былые времена, слез с памятника и ушёл в неизвестном направлении, пока его не покалечили. *** Антонио смотрел в окно своей гостиной. В этот момент слуга поднесла ему чай. -Ваш чай, маэстро Сальери. Итальянец лишь рассеянно, вырванный из своих мыслей: -Благодарю. Антонио взял чашку, но не ловким движением руки немного пролил на стол. Слуга тут же достала салфетку из кармана и протёрла столик. Сальери поднёс чашку к искусанным губам и отхлебнул один единый глоток, а затем немедленно поставил на место. Он рассеянно взглянул в окно, вглядываясь в даль. Поднималась метель. Антонио нервничал. Руки его слегка подрагивали, а со лба стекали капельки пота. -Синьор Сальери? -А? - всё так же рассеянно - Да? -Вас что-то беспокоит? -Нет ничего. Идите, Мэри. Оставьте меня. Мэри уже направлялась к двери как Сальери приказал: -Хотя нет. Постойте! Велите запрячь коней. Хотя не нужно. Лучше пешком. Сказав эти непонятные обрывки фраз маэстро бросился в прихожую, оставив молодую служанку в смятении. Через некоторое время послышалось как захлопнулась входная дверь. Мэри всё так же стояла в гостиной не двигаясь. Тут из комнаты показалась старая посудомойка. -Куда это он? - спросила та. -Без понятия. Он какой-то странный весь день. Кстати, а что за парнишка приходил ночью и разгромил полдома? И где он? -Антонио выгнал его несколько часов назад. Что-то учудил этот чертёнок. -Странно. Хозяин никогда не вёл себя так. -О, ты ошибаешься, детка. Последний раз он вёл себя так много лет назад, когда... А в прочем не важно. Помоги мне на кухне, Мэри. *** Вольфганг стоял где-то у окраины города. Бушевала буря. Не видно было ничего, дальше своего носа. Скрипку Моцарт выбросил. Не нужна она ему без струн. Да и нести её в обмороженных руках не так-то легко. И вот сейчас Моцарт был абсолютно потерян, больше не в чём не уверен. И даже сдался. Всё кончено. Амадей достал из кармана письма отца. Кое-как ледяными пальцами переворачивая пожелтевшие обрывки бумаги Моцарт, наверное последний раз погрузился в семейную жизнь. Зачем он уехал из Зальцбурга в тот роковой день? Остался бы рядом с семьёй. Служил бы придворным капельмейстером, как Сальери. Но нет. Его тянули приключения, за что он и поплатился. Амадей сунул письма в карман и лёг на снег. Он взглянул в небо. Не было видно звёзд. Небо покрыли тучи. Но Моцарт видел снег. Он был куда красивее звёзд. Говорят, что в мире нет ни одной повторяющейся снежинки. Каждая из них особенна, индивидуальна. Никогда не найдёшь двух одинаковых. Даже в голову не укладывается, как можно сделать столько снега и ни сделать ни одной такой же снежинки?! "Наверное, у человека который делает снег очень богатое воображение" - подумал Моцарт перед тем, как в ушах появился привычный звон, в груди обыденная боль, а глаза начала окутывать тьма. *** Ветер дул в лицо Сальери и заставлял его пальто то и дело распахиваться. В этот последний день Рождества бушевала жуткая метель. Все люди попрятались по уютным домам и продолжали праздник, а первый капельмейстер императорского двора бежал по улице не понятно куда. Прошло несколько часов. Антонио облазил весь город в поисках Вольфганга. Его не было ни у одного трактира, ни в одном переулке и даже не рядом со своим домом. Уже пора было сдаться и надеяться на то, что Моцарт нашёл укрытие, но тревога в сердце Сальери не угасала и он продолжал поиски. *** Обмороженное тело Вольфганга валялось на окраине города Вены. А сам Вольфганг... Моцарт слышал завывание ветра. Он открыл глаза. Жив? Вроде. Музыкант оглянулся и тут же ужаснулся и отпрыгнул. Рядом с ним валялся мёртвый Моцарт. -Нет, нет, нет! Что здесь происходит? Амадей подбежал к своему телу и начал его трясти. Не было никаких признаков жизни. -Как же так? Я не мог так просто... Так глупо... -Очень даже мог. Я видел человека, который подавился яблоком и умер. Это ещё глупее. Моцарт резко обернулся. Неожиданный, новый, мужской голос напугал его. И когда Вольфганг обернулся он увидел нечто, что следило за ним в его кошмарах, видениях, ночных переулках и тёмных уголках. Неожиданное и пугающее. У Моцарта пропал дар речи. Что нечто могло сделать с ним? Хотя, действительно, что? Он же уже... Умер. -Да не беспокойся. - словно прочитав мысли Моцарта сказало нечто - Я не смогу причинить тебе вреда. Да и не хочу. -Кто ты? -Я? Ну начнём с того, что я вещь не материальная. Я - это ты. Точнее твой внутренний мир. Твои страхи, переживания, твои чувства и мысли. Твоё чудище, созданное подсознанием. Но, как видишь, не такое я и чудище. Амадей вытаращил глаза на эту материю. Что он только что сказал? -Ах да... Это слишком сложно, для твоего человеческого понимания. Хорошо. Начнём с того, что я прошлое, настоящие и будущие. Вольфганг опять ничего не понял. Грани с реальностью стёрты. Кажется всё, что было уже не важно. Сознание Моцарта просто играет с ним злую шутку. Скоро всё это пропадет и не будет ничего. Хотя это, вероятно, ещё хуже чем то, что происходит с ним сейчас. -Ладно, не вдавайся в подробности. Я знаю, ты мне не веришь и считаешь меня психом. Или себя. Давай я тебе докажу, что то, что я сейчас сказал не враньё. С этими словами нечто подошло к Моцарту и хотело взять его за руку, как тот отпрыгнул. -Не бойся. Хуже уже не будет. А если будет, то какая разница. Ты уже умер. "Действительно" - подумал Вольфганг и позволил человеку (или не человеку) в плаще сделать задуманное. К слову, этот чёрный человек был невероятно похож на того, кто заказывал у Амадея тот самый реквием. Но вот мысли Моцарта вновь растворились и его поглотила тьма. Через время Моцарт очутился в светлой комнате. Там стоял клавесин. За ним сидела девчурка, а рядом мужчина лет сорока. А вокруг них бегал белокурый маленький мальчик и кричал как несправедливо поступает отец. В этих людях Моцарт вдруг узнал свою сестру, своего отца и... Самого себя. А в комнате узнал свой родной дом в Зальцбурге. Амадей наблюдал за троицей. И вот отец - Леопольд Моцарт, встаёт и провозглашает маленькому Амадею, что с этого дня будет заниматься с ним музыкой, а мальчишка кричит "ура" и радуется доброте и снисходительности отца. Сердце, у уже взрослого Моцарта, кололо от тёплых воспоминаний. Амадей даже забыл, что с ним происходит и погрузился, хоть на секундочку, с головой в семейное счастье. -Да... Это твоё прошлое. Припоминаешь? - обратился человек в плаще к Моцарту. Лицо у последнего сразу помрачнело и побледнело и он, из тёплых воспоминаний, вернулся в суровую реальность. Ну или почти реальность. -Угу. - мрачно кивнул тот. -Это я тебе показал, что бы ты поверил. Ну а теперь... Давай посмотрим твоё будущее. Перед сном все, наверное, думали: что же их ждёт в будущем? И именно тебе посчастливилось приоткрыть эту завесу. Что ж. Вперёд! - прочитав свою речь чёрный человек взял Моцарта за руку и опять их поглотила тьма. В следующую секунду пара стояла на кладбище святого Марка. Была зима. Падал лёгкий снежок. И очутились они прямо... Перед могилой самого Амадея. -ЧТО? КОГДА? - воскликнул Моцарт. Он был в чрезвычайном шоке. -Ты меня, наверное не услышал. Я же сказал. В будущем. -Это моё будущее?! -А что ты хотел, путешествуя по параллельным мирам со смертью? И в конце концов такое будущее ждёт всех. Но у тебя оно самое ближайшее. Моцарт немного помолчал, а потом спросил: -Ты смерть? -Не совсем. Скорее её гонец. Ладно, не важно. Как тебе твоё будущее? -Потрясающе. Именно об этом я всю жизнь и мечтал. - саркастично произнёс Моцарт. -Эх, Вольфганг... На самом деле наше будущее меняется каждую секунду. Вся судьба меняется, если ты выйдешь из дома не в 7, а в 7:01. Если ты съешь на завтрак не омлет, а яичницу. Если ты выпьешь не красное вино, а белое. Каждую минуту, любое мелкое действие приводит к разному исходу событий. Поэтому мы никогда точно не можем сказать, что ожидает нас в будущем. Но сейчас, Моцарт, твоё будущее похоже на то, что ты видишь сейчас. Учитывая тот факт, что твоё ледяное тело валяется на окраине Вены и об этом никто не знает. Моцарт молчал. Он смотрел на своё надгробие. Всего один венок. Интересно, кто его положил? Отец? Сёстры? Или сжалилась церковь? -Мрачноватые у тебя мысли однако. Моцарт закашлялся. При этом существе абсолютно нельзя было ни о чём думать! -Можно, но я всё слышу. Ты забыл, я говорил что я твой внутренний мир и твои мысли. Неудивительно, что я могу их читать. -Я уже ничему не удивляюсь. Скажи мне, это всё правда или это происходит у меня в голове? -О, конечно это происходит у тебя в голове, но почему это не может быть правдой? Ладно. Завесу мы приоткрыли. Самое время вернуться в настоящее. Вновь духота и тьма. И вновь они стояли над телом Моцарта. Ветер выл. Снег витал над их головами. Моцарт смотрел на своё тело и не отводя от него взгляда спросил у гонца смерти: -Это конец?.. Я умру? -Возможно. Если ты хочешь, что бы это всё закончилось так, то да. -Но я не хочу, что бы всё так закончилось. -Вчера ты так не говорил. Ты мечтал, что бы на утро тебя нашли обмороженным под Рождественской ёлкой. -Нет, я ошибся. -А что тебя ждёт, если ты выживешь? От тебя все отвернулись. Старый друг выгнал из дома, отец не отвечает на письма, а остальные... Что о них говорить, если в бурю тебе не к кому обратиться переночевать. Кто ждёт тебя живым? -Никто. -Кто тебя ищет? -Никто. -Да кому ты вообще нужен?! -Никому. -Тогда зачем тебе возвращаться к жизни? -Потому что... Потому что... -ЗАЧЕМ? -Потому что у меня есть любимый человек! Потому что я музыкант! И пусть общество будет кидать в меня снежки и помидоры, критику и оскорбления, я буду играть! Я хочу жить! -Да? И кого же твой любимый человек? Ради кого ты готов терпеть всё это. -Не важно. -Я всё равно знаю. Я – это твои мысли, забыл? Будет лучше, если ты это скажешь сам. -Антонио Сальери! Я люблю его и буду жить ради него! Хотя бы ради него. Я хочу жить. -Повтори. -Я хочу жить. -Скажи это громче! -Я хочу жить! -Громче! -Я.. Хочу.. Жить! -Да? Тогда проснись.