***
Неделя проходила день за днем, и парни потихоньку все больше привыкали друг другу: утром Антон провожал Арсения в магазинчик вместе с Батоном, потом каждый из них занимался работой, вечер они проводили вместе, либо смотря что-то дома и спокойно ужиная, либо, когда Арсений по вечерам ездил на актерские курсы, в совместных прогулках по городу с Батоном. Вечером в пятницу Антон ждал в знакомом фойе Арсения, который вот-вот должен был выйти из служебных помещений актерской студии. Батон послушно сидел возле ног своего человека, вместе с ним ожидая парня, который для корги уже тоже стал своим. Батон приходил к Арсению спать под утро, укладываясь длинным тельцем вдоль ног, и прекрасно соседствовал с Булочкой, которая спала ближе к подушке парня. Когда Антон в первый раз увидел эту сонную идиллию, он потом еще весь день смущал Арса тем, что он как Белоснежка и все живое к нему тянется и разве что не поет от радости, хотя Батон бегал по квартире с радостным лаем, играя с Булочкой, что могло сойти и за пение. Дверь открылась и из внутреннего коридора, вышел уже одетый в куртку Арсений, сразу находя глазами высокую фигуру Антона и плюшевого Батона у его ног. Шастун привычно развел руки в стороны, и Арсений упал в объятия своего парня, хоть они и не виделись всего лишь пару часов. Но это уже была их маленькая традиция — объятия после репетиции или выступления. Арсений сразу же чувствовал себя спокойно и хорошо и все сомнения, что он занимается чем-то не тем, тратит свое время и деньги на ненужное ему дело рассеивались — это были не его собственные мысли, а лишь страхи, посеянные в его сознании другими людьми. Но теперь у него была настоящая живая и очень нужная поддержка в лице Антона, который на просьбу Арсения обнимать его каждый раз после репетиций, только серьезно покивал и согласился, ведь это было важно для начинающего актера. Арсений был ему очень благодарен и поэтому на эту пятницу запланировал сюрприз, надеясь порадовать своего парня. — Ну, как все прошло? — спросил Антон, незаметно целуя Арсения за ухом. — Хорошо, сначала была читка, а потом мы начали репетировать несколько сцен. У меня вроде бы даже получалось, худрук сделал парочку замечаний, и я смог исправиться, как он хотел. Арсений почувствовал, как Антон отстранился от него, и встретил взгляд его зеленых глаз. — Я рад, Арс. Очень рад, что у тебя получается, что ты учишься тому, что тебе нравится. Арсений довольно кивнул и взял Антона за руку, переплетая их пальцы: — Пойдем домой? — Конечно. Хочешь на трамвае прокатиться или побыстрее на такси? — Давай на трамвае, — они вышли в мартовский холодный вечер, и Арсений поправил капюшон Антона, чтобы тот не съезжал с головы. — Мне нравится ездить с тобой на трамвае, — улыбнулся он, и они поспешили на ближайшую остановку. Привычный маршрут на трамвае, небольшая прогулка до дома, и спустя двадцать минут парни уже оказались перед своей дверью. — Кстати, я приготовил ужин, пока сидел сегодня дома — работы было мало, и я закончил побыстрее, — пояснил Антон, снимая с себя куртку и наступая на задники кроссовок, чтобы их снять. Арсений, уже успевший раздеться и разуться, улыбнулся, и отстегнул шлейку Батона. — Тогда подогреешь еду? — бросил он уже из ванной, заводя пса мыть лапы. Через минуту зашел и Антон, уже переодетый в домашнее, чтобы помыть руки: — Уже поставил в микроволновку, — доложил он. — Кстати, я договорился с мастером на следующую неделю, чтобы отремонтировать уже тут потолок. Оба парня подняли взгляд на пятно, которое давным-давно успело высохнуть и теперь только напоминало о том времени, когда Арсений познакомился с Антоном. Что бы там ни говорил Шастун, Арсений все равно ощущал себя виноватым за ту протечку, вот и сейчас, видимо, его лицо приняло виноватый вид, ведь Антон подошел и нежно погладил его по щеке, повторяя уже давно знакомые слова: — Арс, ты не виноват, не смотри так. Все хорошо, правда, Лапушка, мы уберем это пятно, и ты уже даже не вспомнишь, что оно когда-то тут было, — Антон подошел ближе и погладил его по спине. «Нет, — подумал Арсений, — все-таки я не заслуживаю такого хорошего, такого чуткого человека, как Антон. И как он каждый раз понимает, о чем я думаю?» — Арсений удрученно уперся лбом ему в плечо. — Спасибо тебе, правда. И как ты только мои мысли читаешь? — сдавленно прошептал он в ткань домашней футболки. — У тебя все просто на лице написано, и эта ситуация правда не стоит твоих переживаний, мой хороший. Арсений поцеловал Антона в щеку и отстранился, чтобы самому помыть руки, а затем сходить переодеться. Когда он вернулся на кухню, Антон уже разложил по тарелкам запеченное мясо по-французски и поставил в центр стола салат. Арсений взял уже вилку в руку, как вспомнил то, что он обещал Матвиенко сегодня на пересменке обсудить кое-что с Антоном: — Знаешь, Сережа предложил сходить на квиз завтра, — начал Попов, отламывая себе кусочек запеченной картошки. — Они с Оксаной приглашают нас с тобой присоединиться. Ты как? Хочешь сходить? Он бросил взгляд на Антона, который оказывается внимательно смотрел на него все это время. — Наверное, это будет интересно, — ответил Антон, и накрыв руку Арсения, лежащую на столе, заставил Попова поднять на него взгляд. — А ты сам-то хочешь? — тихо спросил он, будто мнение Арсения было решающим. — Я никогда не был на таких мероприятиях, — ответил парень, немного смущаясь. — Обычно же на квиз ходят с компанией друзей или коллег, а у меня как-то не сложилось ни с теми, ни с другими. — И тебе хочется попробовать? — поинтересовался Антон. — Вообще-то, да, особенно, если ты тоже хочешь пойти, — улыбнулся Арсений. — Мне кажется, мы с Сережей более-менее подружились после того инцидента с Оксаной и Эрни, и теперь, наверное, приятели? — закончил он как-то полувопросительно. — Это же здорово, — Антон ответил тоже улыбаясь. — Ты заводишь новых знакомых, друзей. Димка вон тоже был очень рад с тобой познакомиться, Оксана всегда улыбается, когда мы встречаем ее на прогулке. А обо мне, что уж говорить, — он усмехнулся. — Ты меня поразил в первый же день знакомства. Ты нравишься людям, Арсений, и это прекрасно, что у тебя появляются друзья. Арсений смотрел на эту искреннюю улыбку и не мог поверить, что человек, которого он выбрал, такой замечательный. Пока Арсений жил в родительском доме никакая его дружба ни с кем не поощрялась. Да и вырос он в такой среде стеснительным и слегка закомплексованным парнем и найти себе друзей уже во взрослом возрасте было для него проблемой. А его бывший партнер так вообще запрещал ему общаться с посторонними людьми, и уж точно не стал бы радоваться за него, что кто-то хочет с ним общаться. Как же все-таки удивительно Антон контрастировал с теми людьми, которые раньше влияли на его жизнь. Шастун был искренним и ярким, добрым и переживающим, ему хотелось доверять все свои мысли, и даже если это пока не совсем получалось, такое стремление у Арсения уже появилось, и оно меняло его самого и его отношение к жизни. Они поужинали, переглядываясь и улыбаясь друг другу, и Антон предложил посмотреть какой-нибудь фильм, Арсений, мысленно прогоняя про себя свой секретный план, согласился, стараясь не выдать раньше времени свое волнение. Он доверил выбор фильма на вечер Антону, а сам тем временем отправился в ванную и довольно долго не выходил оттуда, что, когда он наконец вернулся в гостиную, Антон как-то встревоженно на него смотрел: — Арс, все в порядке? Ты себя хорошо чувствуешь? Арсений густо покраснел, догнав, о чем именно его спрашивал Антон — он сел рядом и уткнулся в шастуновское плечо и пыхтя от смущения проговорил: — Со мной все хорошо, давай смотреть. Антон обнял его за плечи, прислоняя к своему боку, и включил какой-то фильм. Арсений даже название не запомнил, пытаясь сконцентрироваться на тепле, которое излучало тело Антона, касаясь его собственного, словно это успокаивало его взбудораженные задуманным планом чувства. Все эти несколько дней, как они начали встречаться, Арсений все продолжал крутить в голове одну и ту же мысль, пытаясь решиться перейти с Антоном на следующий уровень. Ему было мало целомудренных поцелуев и сна в разных комнатах, он хотел быть ближе, хотел позволить себе целовать Антона с напором, не боясь почувствовать свое и чужое возбуждение, он хотел уже что-то попробовать, но он боялся слишком многого, путаясь в собственных страхах и желаниях. Арсений боялся, что Антону не понравится с ним, но он будет это скрывать; что слишком долгое ожидание тоже может не понравиться Антону, ведь если они начали встречаться то, понятное дело, что и должны вместе спать. Он боялся, что может не привлекать сексуально Антона, или же ему просто надоест ждать, когда Арсений решится с ним переспать. Все эти разные, порой противоречащие друг другу мысли поселились в голове Арсения и не могли прийти ни к какому согласию. Но, наверное, самой главной из них была мысль: не подойти, оказаться не таким, неправильным и, в конце концов, ненужным. Спустя час сюжета, который полностью прошел мимо Арсения, он решился действовать, сначала ненавязчиво целуя Антона в линию челюсти, а затем, все более увлекаясь, перешел на губы. Антон тут же отвлекся от фильма, если вообще до этого его смотрел, и начал отвечать на нехитрые ласки. Арсений углубил поцелуй, коснувшись своим языком языка Антона, и тот так же ответил на это, закручивая и усиливая эффект. Арсений перебросил ногу через колени Антона и уселся на него лицом к лицу, возобновляя жаркие касания языков в его рту. Дыхание стало горячим и тяжелым, Арсений почувствовал внизу живота первые отголоски приятно тянущего чувства и, посчитав, что все делает правильно, запустил руки Антону под футболку, поглаживая гладкую горячую кожу. Антон отстранился и, пытаясь заглянуть ему в глаза, хрипло прошептал: — Арс, Арс, притормози, — Арсений не хотел тормозить, он наконец почувствовал звенящую пустоту в своей голове. — Тише, мой хороший. Ты уверен? Чего ты хочешь? — спросил его Антон, словно он золотая рыбка, которая может исполнить любое его желание. — Я хочу тебя, хочу… — Арсений запнулся, — хочу, чтобы ты взял меня, чтобы коснулся, — на этих словах Антон запустил свои руки под футболку Арсения, оглаживая его бока большими горячими ладонями, и это ощущалось так волнительно, что нарастающее внутри Арсения возбуждение, резко скакнуло. — Вот так? — продолжая поглаживать, спросил Антон. — Угу, — кивнул Арсений, закрыв глаза, и тут же почувствовал легкие поцелуи на шее, которые не оставляли за собой никаких следов. Они опускались с каждым касанием губ все ниже к ключице, видневшейся в вырезе футболки. Арсений притерся пахом ближе к Антону и почувствовал, как в его штанах возбуждение тоже нарастало. Это было такое будоражащее чувство — ощущать как от его действий, от него самого реагировал, к тому же так ярко, дорогой ему человек. Большие ладони задержались на талии Арсения и плавно заскользили вниз, опускаясь к кромке домашних штанов, а затем нырнули под резинку, касаясь гладкой кожи поясницы, а затем и ягодиц, ведь Арсений, выйдя из ванной, вовсе не надел на себя белье. Чем ниже опускались руки, тем сильнее в голове Арсения усиливался шум, затмевающий все перед ним. Острой иглой мозг прошило осознанием, что сейчас будет больно, что это всё только для того, чтобы усыпить внимание и поймать врасплох, ведь так эмоции ярче, а боль от неожиданности всегда сильнее. Оскалившееся лицо Славы с застывшим холодным взглядом серых глаз, предвкушающее его, Арсения, боль и мучение, снова встало перед глазами Попова. Арсений и сам не понял, как съежился, стараясь казаться меньше, и мелко затрясся, пытаясь подготовиться к неизбежному, которое все никак не происходило и от этого было только страшнее. —…Арс, Арс! — словно сквозь толщу воды донесся до него знакомый голос. — Арс, посмотри на меня! Ощущение неизбежности боли постепенно рассеивалось под действием этого голоса, и Арсений словно с усилием открыл глаза и поймал встревоженный не на шутку взгляд Антона. Арсений сидел на диване и Шастун обнимал его, поглаживая по лопаткам. — Все хорошо, Арс, не сделаю тебе ничего плохого, ничего против твоей воли, понимаешь? — зеленые глаза смотрели на него так близко, что смысл слов не сразу усваивался потрясенным мозгом Попова. — Я никогда тебе не наврежу, ты самый ценный человек для меня и твое благополучие и спокойствие для меня на первом месте. Арсений кивнул и рухнул головой на грудь Антона, выпуская из себя неизвестно откуда взявшийся страх. Глаза противно щипало, и он просто позволил себе заплакать, уткнувшись в теплое тело, от которого ощущалась забота и безопасность. — Прости, прости меня, — лепетал Арсений и слезы беззвучно катились по его щекам. — Я все испортил, я вообще какой-то неправильный, испорченный, дефективный. — Нет, Арс, нет, — мягко разубеждал его Антон, проводя пальцами по его волосам. — Ты чудесный, открытый, очень сильный мальчик, ты не испорченный и не дефективный, но то, что с тобой произошло не могло пройти бесследно. Это как физическая травма, когда человек, например, сломает ногу, он не может ходить или бегать, ему нужно сначала вылечиться и восстановиться, а на это нужно время и забота. С эмоциональными травмами то же самое, разница только в том, что ты их не видишь, — Антон продолжал гладить парня по голове. — Я понимаю, поэтому не хочу никуда торопиться, я хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты был в порядке, понимаешь? Это самое главное, а все остальное может подождать. — Но я ведь хочу. Хочу, но когда доходит до дела, то у меня в голове что-то перемыкает, и мне становится страшно, — жалобным голосом протянул Арсений. — А мы ведь с тобой в отношениях и это… я должен… — Арс, не переживай из-за этого. Ты ничего никому не должен. Я хочу, чтобы наши с тобой отношения работали по-другому, чтобы нам обоим было комфортно и хорошо, чтобы ты мог чувствовать себя в безопасности. Я хочу помочь тебе сделать эти небольшие шаги к устойчивому и спокойному восприятию, и я готов дать тебе столько времени, сколько будет нужно, это совсем не проблема. Ты не должен из-за этого чувствовать вину. Ты не виноват в этом. — Но как же?… Тебе же надо… — Арсений не смог договорить не одной из фраз, но тем не менее Антон его понял. — Я могу потерпеть, и ничего со мной не случится. Твое состояние намного важнее сейчас, веришь мне? Арсений оторвался от его груди и заглянул в зеленые глаза полные тревоги и какой-то переполняющей их нежности, стараясь снова не заплакать от того, какой Антон чудесный, он еле заметно покивал. — Спасибо тебе, — прошептал он, и подумав немного добавил: — Для меня было очень важно и нужно услышать это от тебя, спасибо, — он сам прикоснулся к щеке Антона. Легкое касание губ к щеке сместилось и переросло в робкий, немного скромный, почти извиняющийся, но щемящий сердце поцелуй в губы. Антон мягко разорвал это касание и привлек Арсения обратно в объятия, обернув своими руками так, словно готов защитить от всего мира, и Попов почувствовал, как на его макушку лег подбородок Шастуна. — Ну вот и хорошо, Арс. Все будет хорошо, хоть и займет какое-то время, — пробормотал он, и Арсений почувствовал уже как будто бы такой привычный, но все еще сносящий осознанием своей нежности поцелуй в волосы. Он весь был в теплом коконе, который успокаивал и дарил ощущение безопасности, тихим голосом Антон проговаривал ему какие-то милые глупости, что Арсений, уже не улавливая смыла его слов, просто растворялся в звуке родного голоса, того самого голоса, который смог вытащить его из страшных воспоминаний. Они просидели так почти до ночи, не включая больше фильм, и Арсений полностью расслабился и пришел в себя. Ему нужно было обдумать очень многое, и пожелав Антону спокойной ночи, он ушел к себе в комнату, с грустью поймав себя на мысли, что ему очень хотелось бы пойти в спальню вместе с Антоном, но, видимо, пока было не подходящее время для этого.
***
Утром в субботу Антон проснулся как обычно, чтобы проводить Арсения на смену, ведь несмотря на то, что у Шастуна был выходной, его парень все равно работал полдня, а значит и для Антона был смысл встать пораньше. Он умылся и уже начал готовить кофе на кухне, когда из своей комнаты появился растрепанный Арсений, впереди которого бежали котенок и корги. — Доброе утро, Лапушка, — Антон растянул губы в улыбке при взгляде на такого заспанного и нежного с утра парня. — Будешь кофе? — Утро, угу, — пробормотал Арсений, подходя вплотную и обнимая Антона. Шастун с радостью обнял его в ответ, радуясь, что Арсений старается первым проявлять свои чувства. Он бережно погладил его по спине и зарылся носом в отросшие темные пряди. — Хорошо спал? — поинтересовался Антон, уже отпуская парня и принимаясь вновь за кофемашину. — Ну так, — уклончиво ответил Арсений, доставая корм для животных и по очереди насыпая в миски Булочки и Батона их порции. — Вроде бы ничего, но все равно не выспался. Пока Арсений ушел в ванную, Антон приготовил омлет, нарезав к нему свежей зелени, и поставил тарелки с едой и кружки с кофе на стол. Они быстро позавтракали и собрались на прогулку с Батоном, чтобы заодно проводить Арсения до работы. Сегодня Попов работал до трех, а после, когда его сменит новая сотрудница, они должны были встретиться возле магазинчика, чтобы отправиться в бар, где и будет проходит квиз. Антон попрощался с Арсением перед дверями магазина, обняв его перед рабочей сменой и незаметно поцеловав в уголок губ, и вместе с Батоном побрел дальше по улочкам района. Шастун очень переживал за парня вчера, когда тот внезапно стал дрожать от страха, и на его лице появилась болезненная реакция. Его хотелось обнять и защитить от всего мира, но Антон хоть и выполнил первую часть плана, понимал, что не может от всего закрыть Арсения, ведь это будет точно таким же ограничением его возможностей и свободы. Все, что мог делать Антон в сложившейся ситуации, только быть рядом и поддерживать Арсения, помогать справиться с непростой ситуацией, в которой тот оказался. Он не мог уберечь его от всей боли и от всего мира, но мог пройти этот путь вместе с парнем. Ощущение влюбленности бурлило в крови Антона, побуждая делать все для того, чтобы этот человек был счастлив и спокоен, чтобы мог доверять и радоваться, а потребность в физической близости хоть и была значимой, но все же второстепенной после душевного равновесия и спокойствия Арсения. Этого парня с голубыми глазами хотелось любить, заботиться о нем, разделить с ним все эмоции, просто быть рядом, всегда быть на одной стороне. Антон конечно же понимал, что эйфория от взаимной влюбленности, от самого начала отношений, которое обычно называют букетно-конфетным периодом, может пройти. Возможно, у них могут быть разногласия или даже ссоры, но чувство нужности и важности Арсения, любовь к нему, а также честные и искренние разговоры о том, что тревожит каждого из них, помогут им преодолеть любые трудности. Сейчас для его парня нужно было время и много поддержки, чтобы справиться со страхами, чтобы жить без оглядки на прошлое, поэтому Антон принимал любые решения Арсения, все его мысли и опасения, не давил на него, не торопил, понимая, что парень движется в собственном темпе, он хочет изменить ситуацию и медленно, но верно меняет ее. Так, раздумывая о важном, он незаметно вернулся к своей парадной, поднялся в квартиру и отправился мыть лапы Батону, по дороге погладив Булочку, устроившуюся спать на пуфике в прихожей.***
Возле дверей бара, в котором должен был проходить квиз, толпилось много народу: кто-то курил, кто-то ждал своих друзей, поэтому Арсений с Антоном, договорившиеся встретиться с Сережей и Оксаной на улице, остановились с краю толпы, разглядывая лица на предмет знакомых. Время подходило к началу, и Арсений уже второй раз поежился от холода, когда Антон предложил зайти и дождаться ребят уже внутри. Он незаметно подцепил мизинец Арсения своим, и они вошли в двустворчатые распахивающиеся двери. Внутри было так же шумно: гости рассаживались по местам, кто-то стоял в очереди в гардероб, повсюду сновали помощники, и парней почти сразу провели к их столику на котором стояла табличка с названием их команды «Импровизаторы», как их назвал Матвиенко. Когда парни разделись и ознакомились с меню, откуда-то из толпы вынырнула Оксана, вслед за которой спешил Сережа. — Привет! — девушка радостно обняла каждого по очереди и уселась на стул, галантно пододвинутый Сережей. — Здорово, пацаны! — он пожал руки Антону и Арсению и последним уселся за стол. Они заказали по коктейлю, чтобы немного расслабиться и настроиться на веселье, а не на экзамен. Игра началась, и за столом тут же возникла оживленная дискуссия по каждому вопросу. Антон поглядывал на Арсения, который увлекся игрой и почувствовал азарт и почти сразу же называл ответы, которые старательно записывала Оксана. Их команда хорошо шла и к окончанию трех раундов даже вошла в пятерку лидеров. Антон поймал взгляд Арсения и прошептал ему на ухо: — Это все благодаря тебе, ты такой молодец, — этими словами заставив парня покраснеть от похвалы. — Спасибо, — смущенно ответил он, но его глаза горели ярко на лице, вдохновляя всех вокруг на хорошую игру. В следующих раундах вопросы стали сложнее, и среди них попался один связанный с медициной, что заставило Антона подумать о том, что в следующий раз надо взять с собой Поза, возможно даже с Катей, потому что в музыке никто среди них очень хорошо не разбирался, а девушка, теперь уже даже невеста Димки, шарила в этом очень хорошо. После всех раундов наступил перерыв до объявления результатов, и Антон спросил у всех: — Слушайте, мы же вроде хорошо справились, да? Но если еще так соберемся, можно еще позвать парочку человек? — Конечно, особенно если они знают то, чего мы не знаем, — ответил Матвиенко, который из всех единственный разбирался в машинах, да и вообще в технике. — Димка умный, он много в чем разбирается, — ответил задумчиво Антон. — И с Катей, его девушкой, тоже все, я думаю, поладят, — он улыбнулся, и остановил свой взгляд на Арсении. Тот кивнул в ответ, а Оксана радостно закивала: — Да, еще одна девочка в нашей команде будет очень нужна, да и с твоим другом нам тоже приятно будет познакомиться, — ответила она за всех. — Супер, тогда точно соберемся еще раз, — подмигнул Серега, посмеиваясь, и опустил руку на плечо своей девушки, поглаживая. Антон переглянулся с Арсением — ему бы тоже хотелось, чтобы они могли выражать свои чувства прилюдно, но, увы, общество в котором они жили, было не самым толерантным. Хотя бы радовало то, что близкие и друзья принимали их, и в обществе тех же Сережи и Оксаны, ребята чувствовали себя спокойно. После подведения итогов оказалось, что команда «Импровизаторы» заняла седьмое место из пятидесяти, поэтому никто особо не расстроился, и в хорошем расположении духа вся компания высыпала на улицу и попрощалась — Сережа с Оксаной пошли прогуляться в центре, а Антон с Арсением поехали на Петроградку, чтобы там пройтись по знакомым улочкам вместе с Батоном и посидеть в уютной кофейне рядом с домом. Вечер закончился как обычно и, поцеловав перед сном Арсения, он пожелал ему спокойной ночи и проводил его взглядом до двери его комнаты. Антон улегся в кровать, и Батон тут же запрыгнул следом, укладываясь как обычно в ногах. Он выключил свет и, повернувшись на бок, начал постепенно засыпать. Мозг Антона уже успел уплыть в мир сновидений, когда странный шум разбудил его. Он медленно пришел в себя, осознавая что то, что послышалось ему, было судорожными вздохами и почти незаметными всхлипываниями. Он резко открыл глаза и увидел в проеме двери напуганного и загнанно дышащего Арсения, который смотрел на него. — Арс! Что такое? Что случилось? — Антон сел на постели и включил прикроватную лампу. — Иди сюда, — он протянул к нему руки, и Арсений подошел к нему усаживаясь рядом и утыкаясь лицом в грудь Антону. — Что такое, моя Лапушка? — заботливо спросил он проходясь пальцами по голове, зарываясь в темные спутанные со сна волосы и успокаивая парня. — Кошмар, — пробормотал в его грудь Арсений, теснее прижимаясь к Антону. — Ничего, это все просто сон, он не сделает тебе плохо, — губы Шастуна хаотично опускались на голову парня, лаская и успокаивая. — Я рядом и не дам тебя никому обидеть, помнишь? — Да, я поэтому и пришел, прости что разбудил. — Ничего страшного, я рад что ты пришел, что доверился, что тебе становится лучше рядом со мной. — Угу, лучше, — подтвердил Арсений, а затем чуть тише спросил: — Можно мне поспать с тобой? — Конечно, Лапушка, ложись, — Антон пододвинулся к центру кровати, давая место Арсению улечься рядом и снова уткнуться в него. Антон обнял его, продолжая поглаживать по голове, плечам и спине, и поцеловал в макушку. — Спасибо, — глухо пробормотал Арсений. — Мне с тобой и правда спокойнее. — Тебе часто снятся кошмары? — спросил Антон участливо. — Сейчас уже меньше, а как только я переехал в квартиру этажом выше, они были почти каждую ночь. — Если хочешь рассказать о них, я могу послушать. Но только если ты готов о таком говорить, — предложил Антон. — Я… мне снились фрагменты из прошлого, все мои страхи как будто вырывались наружу ночью, и я постоянно переживал это снова и снова. Ожидание боли, даже хуже, чем сама боль, ссоры, крики и я будто один против целого мира. До знакомства с тобой у меня не было такой поддержки, некому было довериться, и я рад, что встретил такого тебя. Прости, что со мной так сложно, что я целую неделю каждую ночь хотел прийти к тебе, чтобы поспать рядом, но боялся даже сказать об этом вслух. И за то, что было вчера, прости, я думал, что уже готов, но оказалось, что нет, — признания и извинения, все его страхи и сомнения так и лились из Арсения, и Антону вдруг стало предельно ясно, почему он боялся попросить спать вместе. — Ничего, Лапушка, все хорошо, мы с тобой все вместе преодолеем. Видишь, ты уже рассказываешь, что тебя беспокоит, а это первый шаг к тому, чтобы справиться со всем. Я понимаю твои страхи, но я не хочу, чтобы ты больше боялся, по крайней мере, говорить мне. Конечно, мы можем с тобой ложиться спать вместе, и это ни к чему не обязывает тебя. Я никогда не причиню тебе вреда и не сделаю ничего против твоей воли, помнишь? Лапушка, я хочу, чтобы тебе было хорошо и легко. Арсений приподнял лицо, чтобы посмотреть в глаза, и Антон медленно приблизился к его губам, оставляя при необходимости возможность увернуться. Но Арсений, напротив, подался вперед, встречая губы Антон на полпути, и влился в нежный поцелуй, который обоим принес момент единения и успокоения. — Почему ты называешь меня Лапушкой? — задал неожиданный вопрос Арсений, с какой-то детской наивностью ожидая ответа. — Потому что ты и есть настоящая Лапушка. Ты такой трогательный, такой искренний и нежный, такой эмоциональный, и при этом всем заботливый, переживающий, эмпатичный, — Антон пропустил челку Арсения сквозь пальцы и откинул ее назад. — А тебе не нравится, что я тебя так зову? — вдруг с тревогой спохватился он. — Мне очень нравится, — Арсений улегся щекой на плечо Антона. — Это так мило и необычно. Меня никто никогда не называл такими прозвищами, поэтому мне приятно, хоть и немного непривычно, — он накрыл их обоих одеялом, и Антон обнял его свободной рукой. — Спокойной ночи, Лапушка. Хороших тебе снов, я рядом.