Strangeness is tantamount to stupidity.

— Спасибо, Уильямс,— поблагодарил Накахара, забирая свой обед. Он выдыхает и усаживается на деревянный ящик. — Ты был дома? — Да, всё в порядке, — сообщил Мэй, улыбаясь. Чуя ловит на себе взгляды братьев, что его раздражает. — Девочки сплетничают, я хотел только кофе выпить, а они меня выставили за дверь. — Ты что-то слышал? Мне интересно. — Когда я зашёл, они обсуждали вас, когда я вышел, они обсуждали меня. Про вас они отзывались слишком хорошо. Аткёр изогнул бровь и взглянул на друга. Тот усмехнулся, отходя на шаг. Его глаза остановились на братьях Дазай. Он замер, в лёгком непонимании. — Расслабься, это его брат близнец. Устрашающе, правда? — проговорил рыжий. Он открывает онигири и начинает свою трапезу. Краем глаза он видит, что Осаму что-то говорит брату, встаёт и шагает в сторону актёра. Тот мысленно проклинает, что Дазая, что Цусиму. – Я не взял с собой обед. Поделишься? — спросил шатен. Накахара поднимает взгляд. — А нахуй сходить не хочешь? — с набитым ртом ответил он. Детектив улыбнулся. Его рука потянулась к рисовым шариками. Низкий цокнул ударяя вредителя. — Отвали. Попроси брата в конце концов! — Накахара-сан! — крикнул Сигма, отвлекаясь от разговора. Чуя переводит на него взгляд, попутно пиная напарника по съёмкам в живот. Режиссёр подходит к актёру. — Мы сейчас переснимем несколько кадров. Вы не передали чувства персонажа. Жалость, страх, апатия. Запомнили? Чуя выдохнул и одобрительно промычал. Сигма улыбнулся и пошёл обратно. Старший перевёл взгляд на братьев, продолжая поедать онигири. — Эй, ублюдок в бежевом плаще, — позвал он одного из них. Осаму улыбнулся и обратил на него внимание. Сюдзи же, заинтересованно смотрел на эту сцену, будто романтического фильма. Накахара равнодушно бросил ему один запакованный рисовый шарик. — Должен будешь. — Чем же мне тебе отплатить? — Дазай поймал и стал открывать. Цусима откусил вершку, как только брат склмкал упаковку. Тот цокнул и пробубнил имя старшего, но тут же опять взглянул на Накахар. — Тебе делала минет, опытная женщина? На щеках рыжего вспыхнул румянец. Всё же, ответ был положительный. В тайне от Минори, он посещал различные стрип-клубы. Правда, он всегда шутил, что заняться половым актом, он сможет только с театром. — Что за развратный вопрос? — промямлил он. Детектив фыркнул, начиная есть. — Подготовка перед самым жарким, — прокомментировал Сюдзи. Мэй, что стоял рядом с актёром, заинтересованно поглядел компанию. — Из жаркого здесь, так это то, что я вас сейчас обоих превращу в отбивную, — крикнул рыжий, хватая в руки бутылку рамунэ. Он хотел было ударить ей одному по голове, но крепкие объятия Уильямса, ему помешали. — Ублюдки. — Примем это как комплимент, спасибо, Чу! — с улыбкой произнёс Дазай. Он переглядыывется с братом и наклоняется к актёру. Кажется, в этот момент, Накахара молил о том, чтобы у него случился обморок. Губы, на которых чувствовался недавно выпитый алкоголь, коснулись края уст, которые были в изображали злое лицо. Это было мгновением для всех. Но для Чуи это длилось вечно. — Нужно было в губы, глупый Осаму, — пропарировал Цусима. Детектив хмыкнул, вытирая свои губы. Он вновь улыбнулся, слегка стуча по плечу знакомого. Тот будто, застыл. Уильямс сказал что-то по типу «oh my god» и поспешил утащить друга подальше. \*\*\* Чуя не мог понять. Шутка или правда. Зачем Дазаю его целовать? Это же просто вроде благодарности. Накахара выдыхает, натягивая на голову свою шляпу. Всё же, его не устроит любой ответ. Будь это шутка, или правдой. Ему не нравились такие нежности с Минори или другими проститутками, но... Такой краткий и ловкий поцелуй, даже не в губы, заставляет всё больше задуматься о том, что нужно вылечить свою тахикардию. И попробовать хотя бы раз, побыть в теле того, кого ты презирал.