Strangeness is tantamount to stupidity.

Накахара вздрагивает, когда на первом этаже что-то упало. Правда первый этаж совершенно пуст. Парень встаёт на ноги. Он стягивает с себя куртку и кидает её на пол. Тихо и аккуратно он спускается вниз. Краем глаза он замечает движение, но из-за светлых стен в он не смог распознать кто это. Чуя заглядывает в будущий зал. Пальто детектива практически сливается со стенами, оставляя только тонкое тело. Актёр недовольно хмурится. — Какого чёрта ты здесь? — спросил он. Шатен улыбнулся поднимая с пола телефон. — А самое главное, где моя шляпа? — Твою страшную шляпу я оставил в агентстве, а тебе я бы советовал закрывать дверь на ключ. Актёров часто убивают в собственных домах, — ответил детектив. Он шумно вздохнул, осматривая комнату. — Не желаешь сходить со мной в агенство? Помнится ты обещал мне. Накахара смотрит на время. Доставка приедет через час. Он набирает номер Мэя, отходя в другую сторону. Шатен ходит за ним. Надоедливый. — Мэй, где ты? — сразу же спросил рыжий. Телохраниетль замялся от резкого вопроса. — Хотя нет, не отвечай. Мне нужно отлучиться на час. Как раз через час приедет доставка мебели в мою комнату. Прими пожалуйста заказ. — Как скажете. Но могу ли я узнать, куда вы собираетесь? — произнёс Уильямс. Чуя кидает взгляд на высокого. Тот улыбался, складывая руки за головой. — Нет. Актёр скинул и сунул телефон в карман. Он шумно вздохнул, просверливая на чужом лице дыру. Шатен протягивает руку, в знак знакомствия? — Дазай. Осаму Дазай, — представился он. Рыжий громко цокает и закатывает глаза. Он махнул рукой, шагая к двери. — С отбросами не вожусь. Дазай усмехнулся, догоняя знакомого. Тот открывает дверь, выходит и как только должник вышел, он закрывает её на ключ. — Не боишься заболеть? — Мне нечего терять. Кто первым из нас заболеет, так это ты. Давай уже быстрее веди в своё чёртово агентство. И вообще, я бы мог остаться дома, а ты бегать туда сюда! — Не мог. — С чего бы? — Я бы не пошёл в агентство, если бы ты не согласился идти со мной. Не думал, что ты согласишься так быстро. — Ублюдок. \*\*\* Дазай открывает дверь, Накахара уверенно встаёт у стены, опираясь на неё спиной. Доппо поднялся и открыл рот, хотел было уже начать кричать. Но заметив рыжие длинные волосы и знакомую фигуру, он замер. — Привет, Куникида, — махнул ему Осаму. Он закрыл дверь, подходя к своему столу. Он рыскается в ящиках, смотрит под столом, на столе. — Ты не видел тут дурацкую шляпу? — Морда твоя дурацкая, — встарял Чуя. Шатен закатил глаза. Увидев что напарник не реагирует, он шумно вздохнул, рассматривая помещение. — Я надеюсь, ты не потерял мою шляпу? — Куникида-а-а! — протянул высокий, махая рукой, возле чужого лица. Из кабинета директора вышел блондин подросток. Он заметил старшего и актёра, потому замер в ожидании. — Ох, Кенджи! Ну хотя бы ты порядке. Не видел тут шляпу? Чёрную такую. На моём столе лежала. — Её забрал Рампо-сан, — тут же ответил Кенджи. Дазай поманил актёра пальцем, зовя за собой. Тот послушно исполнил просьбу. Они направлялись в неизвестном направлении. - Он в лаборатории! Шатен согласно кивнул, открывая ещё одну дверь. Накахара возмущённо шагал за широкими плечами. Они шли сюда меньше получаса за одной только шляпой, но её даже на месте не было! Это либо странно, либо слишком глупо. На пути вырос высокий мужчина. Кажется лет за сорок. Пепельные волосы, кимоно, катана. Определённо «директор». — Добрый день, Дазай. Я извиняюсь, но посторонним не следует находиться в офисе нашего агентства, — хриплым голосом произнёс он. Детектив что-то нашептал ему, что очень смутило актёра. Он отвёл взгляд от раздражающего парня. — Зайди ко мне в кабинет, как освободишься. Осаму согласно кивнул. Мужчина ушёл. Парень облегчённо вздохнул и продолжил идти. Заметив, что Накахара не идёт за ним, он вернулся я схватил его за запястье. — Ты решил оставить шляпу мне? — с громким смешком спросил он. Рыжий закатила глаза. За следующей дверью уже была лаборатория, больше похожа на медицинский кабинет. Эдогава сидел на стуле, рассматривая шляпу. Чуя хотел было отобрать её, но крепкая хватка на руке его останавливает. Рампо тут же встал, протягивая её Дазаю. Тот мигом её забирает и поднимает высоко вверх. — Чуя Накахара, не хотите выпить с нами по чашке кофе? — спросил Эдогава. — За интересным разговором. — Нет. Мне нужно спешить домой. У меня много дел. — Я настаиваю. — А я любезно, посылаю вас и ваши настаива... Актёр не смог договорить. Осаму закрыл ему рот рукой, удерживая шляпу преплечьем, прижимая к груди. Парень выругался в чужую руку, но не стал её ударять или жестоко наказывать. — Мы просто пришли забрать шляпу. Ты же сказал, что будешь спрашивать после съёмок, — оправдывыл Дазай. Эдогава выпрямился, шагая в сторону ещё одной двери. — С меня пакет сладостей. \*\*\* Актёр хлопает дверью. Он закрывает её на ключ, громко вздыхая. Провести пол дня с Осаму Дазаем - смертельная казнь. Но его смущает не это. Почему он ничего не сделал? Почему он согласился идти? Почему вытерпел все эти бредни? Странно. Глупо. Всё странное. Куда не глянь - странности. Где странности, там и глупости. Будто ничего другого нет. Весь мир, построен на странностях. Чуя вдыхает и протирает глаза. Уильямс уже уехал. Значит на оставшиеся пол дня он один дома. Он складывает руки на груди, поднимаясь наверх. Что можно делать пол дня? Спать. Особенно если вы уставший актёр, который завтра получит условно по шее, за то что не пришёл. Накахара стелит на холодном полу свою куртку и тут ложится на неё. Руки прячутся под рукава кофты и прижимает к себе как можно ближе к телу. Ноги же скрещиваются, сгибаясь в коленях. В доме нет отопления. Что очень возмутительно. Сейчас только февраль, а отопление уже отключили. Вроде как Япония, но нахальство присутвует. Оно везде присутствует. Актёр закрывает глаза. Пальцы, что прикосаются к собственным ладоням, холодное настолько, будто сейчас они отморожены. Громкий шмыг носом и резкая боль в горле. Этого ещё не хватало. Кажется он проиграл Дазаю. И вправду заболел. К слову, не болел он с самого выпускного из школы. Хотя по нему нельзя было такого сказать. Рыжий громко цокает, закрывая рот рукавами. Шляпа, неприятно для головы, упала. Кажется весь день, был против него. В голове вертится слова матери. «Хватит опрадываться и признай свою вину.» Будто пощёчина.