Strangeness is tantamount to stupidity.

Накахара вздыхает и ставит будильник на пол двенадцатого. Он встаёт со стула, плетя ноги к дивану. Достаёт книгу и ложится. Перечитывать книгу несколько раз - не знак глупости и не понимая. Первый раз - ты чувствуешь персонажей, второй - сюжет, третий — отсылки, четвёртый - всё вместе. Последний - как в первый. Так же происходит с годам жизни. Каждый год как прочитанная страница книги. Читаешь и тут же забываешь, вспоминая лишь в трудные моменты, когда сердце уже не выдерживает груза. Чуя закрывает глаза, не в силе прочитать больше страницы. Он кладёт книгу на лицо, вдыхая запах страниц. \*\*\* Дазай сгорбился в три погибели, преодически ударяясь об стол лбом. Работать в восемь утра - проговор к казне. Рампо откидывет очередную бумагу за спину и шумно вздыхает. — Когда говоришь, произошёл это инцидент? — сонно спросил шатен. В офисе никого, так что это было довольно громко. — Восемнадцать лет назад, — ответил Эдогава. Он откладывает бумаги и рыскается в карманах. Пусто. Последняя сладость была съедена пятнадцать минут назад. — Первое дело, что я раскрыл. — Первое? Тогда почему дело номер двадцать один? — Спроси у архивиста. Дазай, ты же подружился с Накахарой Чуей. Почему бы его не допросить? — Он сказал мне больше не появляться в его жизни. Я был на его репетиции и знаю по его мнению слишком много. Хотя это лишь малая часть информации о нём. — И тебя это останавливает? Я ничего не знаю! Иди к нему и допроси как следует! Я не собираюсь долго тут сидеть. Дазай недовольно воет и поднимается с кресла. Он протягивается, выпрямляя спину. Рампо сзади закидывает ноги на стол, складывая руки за головой. Шатен громко цокает и плетётся к выходу. — Не говори Куникиде о том, что я пошёл допрашивать Чую. Ему голову от этого сорвёт, — со смешком напоследок сказал он, открывая дверь. \*\*\* Чуя не громко храпит. Одна рука свисает с дивана, вторая лежит попёрк живота. Громкий стук в дверь заставляет вздрогнуть и упасть на пол, в попытке встать. Парень кряхтит, включая телефон. Одиннадцать. Ещё пол часа на сон. Было бы. Актёр недовольно мычит, вставая на ноги и шагая к двери. Он открывает её. Стоял Мэй в солидном костюме, а рядом с ним детектив. Рыжий вопросительно поднял одну бровь вверх, ожидая объяснений. — Накахара-сан, детектив желает с вами поговорить, — произнёс Уильямс. Чуя хотел было захлопнуть дверь, но его остановила одна фраза. — Это официальный допрос. — Допрос о чём? О сгоревшей доме? Поджёг ли я его самостоятельно или видел зажигателей? — спросил он. Шатен наклонился вперёд, ставя ногу так, чтобы дверь не закрылась. На сей раз, он был одет теплее. — О Мицухире Накахаре, — произнёс он. Рыжий лукаво улыбнулся, Стараясь закрыть дверь из-за всех сил. — Интересная реакция. Может вы являетесь сообщником? Или сыном? — Он мой однофамилиц, что тебе ещё нужно?! Дело о нём уже закрыто! — Не давите... — начал было разноволосый, но детектив перебил его. — Мне не важно, хочет ли он того или нет. Это следствие. Я любым способом достану из него информацию. Попрошу вас удалится, либо вам двоим придётся ехать в агентство. — Мицухиро Накахара был моим однофамильцем. Когда он был жестоко убит, я посчитал, что раз он был таким знаменитым в театральных кругах, то я тоже смогу быть таким. Потому поступил в театральный и стал актёром. Это всё, что я могу рассказать. — Вполне достаточно. Тогда могу ли я допросить и ваших родителей? — Нет, не смей. Они уже давно не в себе и ничего внятного тебе не расскажут. Вали уже. Шатен довольно улыбается и слегка надавив на дверь убрал ногу. Он выпрямился и пошёл к выходу. Чуя облегчённо вздохнул, когда дверь закрылась. Он сполз по ней на пол, закрывая глаза. Уснуть он теперь точно не сможет. Накахара открывает глаза. Он встаёт на ноги. Презрительно смотрит на шляпу и достаёт из-под дивана сумку с деньгами. Он берёт две пачки денег, убирая всё обратно. Нужно купить нормальную одежду. Парень кладёт деньги в освобождённый портфель. Он натягиваеи куртку и выходит из кабинета. Мэй, что стоял у двери и клювал носом, резко выпрямился, вставая как солдат. — Вы куда-то собрались, Накахара-сан? — спросил он. Рыжий согласно кивнул, закрывая дверь на ключ. Нет, сейчас он точно не поедет за одеждой. Уже после встречи. Сейчас главное хорошо поесть. Уильямс последовала за ним, открывая все двери. В конце концов открывает дверь своей машины. Актёр садится на привычное место, надевая куртку. Он ставит портфель на соседнее место и шумно выдыхает. — В ресторан, — кратко бросил он, когда машина завелась. Автомобиль смотрит пару минут на месте, позже выезжает на дорогу. Чуя кидает взгляд на телохранителя. — Мэй, не хочешь уволиться? Найдёшь более успешную работу. В строительной компании. — Накахара-сан, я же сказал, что я вам верен. Жаль, что мы больше не друзья, но я желаю работать только с вами, — отвечал Уильямс. На его лице можно было заметить напряжение или что-то смешанное, вызывающее расстройство. — Тем более, что я переписал квартиру на Минори-сан и благополучно съехал. Накахара довольно улыбнулся. Он достал телефон. Быстрые движения пальцем и уже идёт звонок. Кушида Охаяси на связи. — Добрый день, Кушида-сан. У меня есть к вам просьба, — наигранно грустно произнёс младший. Охаяси молчал с ожиданием. — Мне очень жаль, что придётся бросить вашу семью. Мой дом сгорел, а новый я куплю только на другом конце города. Я бы хотел взять кое-что на память. — И что же? — подал голос мужчина. Чуе захотелось скалисто улыбнуться. — Изабеллу. — Уайлдс? Горничную? Неожиданно. Что ж, я не против. Слуга она не плохая, но у меня на заметке есть другая. Заберай когда душе угодно. — Сейчай буду, — рыжий сбросил, смотря на водителя. Тот согласно кивнул и завернул на дорогу к дому Охаяси. \*\*\* Чуя лениво жуёт салат. Его глаза закрыты, а сам он клюёт носом. То бессонница, то сонливость. Изабелла цокнула взглянув на время. — Уже без пяти двенадцать, а ты всё ещё не можешь доесть это салат. Может тебе стоит поспать? — произнесла она. Услышав время, актёр будто взбодрился. Он дошёл последние кусочки салата. Девушка удивлённо смотрела на него. — Счёт пожалуйста! — выкрикнул парень. Официант вздрогнул и метнулся к столу, с счётом. Чуя вытер рот ладонью, считая деньги. Он отдаёт крупную сумму денег и схватив куртку бежит к выходу Уайлдс матерится под нос, но бежит за ним. — Сдачи не нужно! — Чуя, подожди меня, придурок! Уайлдс наконец выровнилась с другом и толкнула его в бок, обгоняя. Накахара недовольно что-то мыкнул, хватаясь за чужую куртку. \*\*\* Дазай бесцельно верит в руках ручку. Он о чём-то сосредоточенно думает. Вернее о Накахаре. В истории нет ничего загвоздочного и обидного, а реакция на имя бывшего актёра была слишком бурной. Стать сообщником он чисто физически не мог. Восемнадцать лет назад ему было пять лет. Ребёнок сообщник? Нет. Даже если и да, то он был бы пойман Эдогавой. Что-то в этой истории не складывается. Вроде законченное дело, а вроде и нет. Здесь нужен спец.