Безумно храбрый

Саймон подошел к своему шкафчику, чтобы забрать рюкзак. К его облегчению только что прозвенел последний звонок. Ему было очень нелегко возвращаться в школу после двух недель нескончаемой, изматывающей тревоги. Он был настолько сосредоточен на сборе своих вещей, что вздрогнул от чьего-то внезапного появления рядом с ним. «Саймон, это всего лишь я», — успокаивающе сказал Брэм, подняв руки вверх и чуть отстранившись от него, чтобы не напугать еще больше. Парень сделал короткий вдох, держа руку на груди. Он выглядел таким испуганным, из-за чего Брэм немного поник. Он думал о том, как хотел бы расправиться с теми уродами, из-за которых сейчас так страдает Саймон. Его Саймон. Брэму очень хорошо запомнился этот злополучный день: Саймон с друзьями остались в школе, дожидаясь его и Ника с тренировки по футболу. Вдруг Сай вспомнил, что забыл свою книгу в одном из классов и отправился за ней, но не вернулся спустя длительное время. Обеспокоенные друзья отправились на поиски, кричали, звали его, — ответом для них была лишь тишина. Они прошерстили всю школу, каждый класс, но так и не смогли найти друга. Через пару дней Брэму позвонили мистер и миссис Спир, сообщив, что их сын сейчас в больнице. Он наконец-то нашелся. Приехав навестить любимого, Брэм узнает, что какие-то парни из школы заперли его в одном из классов заброшенной части здания, а телефон бросили снаружи у того же помещения. Что касаемо самого Саймона? Его нашли без сознания. С тех пор он ужасно себя чувствовал, будучи заложником воспоминаний о том дне, которые только и делали, что усиливали панические атаки. Нескончаемые кошмары, странное поведение парня, его грустное и испуганное лицо заставляют сердце Брэма разрываться на части. Сейчас он ждал, пока Саймон придет в себя. Когда тот наконец успокоился, Брэм жестом позвал его за собой. Собрав все вещи и повесив рюкзак на плечи, Саймон устремил взгляд куда-то в пол, словно боясь, что его парень может сделать с ним нечто плохое, если ему отказать. «Ох, Саймон…», — обеспокоенно подумал Брэм. Когда они наконец сели в машину, — Брэм за руль, а Саймон на пассажирское сиденье, — Брэм начал медленно выезжать с парковки. Саймон расслабился, откинув голову на подголовник, пока его взгляд не упал на то самое заброшенное здание. От неожиданности у него замерло сердце, когда в памяти вновь всплыла та мрачная и темная комната. Его легким будто стало тесно и он резко выпрямился, сжимая рукой футболку в области груди. Брэм, заметив это, тотчас остановил машину. «Саймон!» — он смотрел на него широко раскрытыми глазами. «Я не… могу… дышать», — еле выговорил парень, задыхаясь. «Саймон, все в порядке, ты в безопасности, ты больше не в той комнате, слышишь? Ты рядом со мной», — успокаивал его Брэм, держа за руку. «Эй, посмотри на меня», — он прикоснулся к щеке парня, обратив взгляд того на себя: «Саймон, все хорошо». Он разрыдался. Брэм тут же обхватил его руками, а тот лишь громко плакал, прижимаясь головой к груди любимого. «Там было так темно, — сквозь слезы начал Саймон, — и… и я слышал, как с той стороны звонил мой телефон, но ничего не мог сделать». «Я знаю…», — с сожалением ответил Брэм. «Я помню гром, молнии, а еще этот ужасный холод», — на этом моменте его голос дрогнул. «Саймон», — Брэм думал о том, как тяжело дались эти две недели его парню, с каким трудом тот замалчивал свои переживания. «Все в порядке, тебе просто нужно дать волю своим эмоциям», — он провел одной рукой по его волосам, а другой погладил по руке, продолжая обнимать. «Мне было так одиноко», — парень вновь заплакал навзрыд, а Брэм не препятствовал. Он знал, что ему это необходимо, он нуждался в этом. Через какое-то время Саймон успокоился. Он все еще прижимался головой к груди Брэма, а тот, в свою очередь, крепко обнимал его, положив подбородок на голову. С того случая в машине прошло еще две недели. Наступила суббота — выходной день в школе, — так что Брэм решил зайти в гости к Саймону. Его мать открыла парню дверь и проводила к сыну. Они услышали приглушенную музыку по ту сторону двери, как только подошли к комнате. Миссис Спир озадаченно посмотрела на Брэма. Прошел месяц с произошедшего в заброшенном здании, и все это время Саймон вообще не слушал какой-либо музыки. Когда они вдвоем вошли в комнату, оба с изумлением замерли на пороге. Саймон, страдающий депрессией, приступами тревоги, не делающий ничего по-Саймоновски весь этот месяц, качал головой в такт песне Эллиота Смита, которая, кстати, играла достаточно громко. И Брэм, и миссис Спир не могли поверить своим глазам: прежний Саймон, которого они всегда знали, наконец-то вернулся. Они были рады даже этому небольшому прогрессу, который имел для них огромное значение. Оба продолжали улыбаться, глядя на парня, пока тот не заметил их присутствие. И, засмущавшись от происходящего, он тотчас потянул Брэма в комнату, закрыв за ними дверь.