_______________
Впервые с начала сентября с утра за окном нет дождя. Пасмурно, но плотные чёрные тучи сменили серые облака, через которые даже можно угадать очертания солнца. Ветер стих, и деревья устало опустили ветви, радуясь передышке. Гермиона смотрит на посветлевшее небо, выскальзывает из объятий Тео, легонько целует его в нос и тихо выходит из спальни, прикрыв за собой дверь. Варит кофе и думает. Сегодня встреча у Робардса. И до обеда нужно увидеться с Малфоем, который на рассвете вернулся в Англию. — Чем сильнее Гарри будет на тебя реагировать, тем быстрее будет ломаться чужая защита, — быстро говорит Грейнджер, торопится. Они почти бегом выворачивают из-за угла. — Это всё и так понятно, Гермиона, — отмахивается Малфой. — Проблема в том, что раньше магия Поттера была сама по себе, а осколок — сам по себе. А сейчас они в плотной связке. И даже если мы сломаем защиту, я не уверен, что кто-то из них легко согласится разорвать этот союз. А мы сможем провести обряд извлечения, только если Поттер разъединит себя и эту дрянь. Вопрос: хватит ли ему сил? Ведь в теории они составляют одно целое. И для разъединения нужно совершить убийство. Гермиона многозначительно смотрит, и Драко выгибает бровь. — Ну да, я читал статью. Но жестокое обращение, даже если оно привело к смерти, и убийство для раскола души — разные вещи. Будем надеяться, что прокатит. — Мы пришли. Готов? — взявшись за ручку двери, Гермиона ждёт. Драко ровно дышит, закрыв глаза, расслабляется и устанавливает прочные блоки. — У него с легилименцией плохо, поэтому в голову к тебе он точно не полезет. Малфой усмехается с закрытыми глазами. — Мне ли не знать, как у Поттера с легилименцией и окклюменцией, Гермиона. Это не от него… Он замолкает на полуслове, и на лице появляется маска невозмутимости, а у Грейнджер широко открываются глаза. «Мордред! Это он от своих мыслей так спасается! Ох, Драко!» Малфой выпрямляется — в серых глазах мерцают холодные льдинки. — Пошли, я готов. И она нервным рывком открывает дверь._______________
«Какого дьявола! Уже больше часа пустой болтовни!» Гарри мается рядом с Роном, и от нечего делать влезает в головы коллег, тренируясь в легилименции. Получается плохо, но когда-то и с окклюменцией было не очень, а сейчас… Ему, конечно, далеко до уровня слизеринской змеи — Малфой всегда играючи ломал его блоки — но на других вполне себе работает. — И последнее, — от нудного голоса Робардса Гарри толкает Рона локтем в бок и закатывает глаза. — У нас уже неделю остаётся открытым вопрос с Суи́ндоном, поэтому я привлёк к этому делу специалиста из Отдела тайн и нашёл ей человека, который знает об артефактах всё, если такое возможно. Они должны с минуты на минуту быть здесь… Поттер чуть не воет от необходимости ждать ещё, но дверь открывается и… — А вот и они! Уизли тихо охает, а Гарри замирает, не веря своим глазам. Скука мгновенно испаряется, а кровь бурлит от прилива адреналина. «Да ну на хер! Серьёзно?! Ах ты ж, блядь такая!» Гарри уничтожающе смотрит на Робардса, потом на Гермиону, которая с вызовом поднимает голову и усаживается рядом с начальником авроров, загородив собой Малфоя. Но тот двигает стул чуть вперёд и с невозмутимым лицом устраивается поудобнее под пристальным взглядом взбешённого героя. Прищурив глаза и не задерживаясь на Поттере, равнодушно осматривает всех сидящих. Робардс окидывает взглядом притихших сотрудников. — Вижу, что ни тот, ни другой в представлении не нуждаются. Итак! На время работы над проектом мистер Малфой считается сотрудником Отдела тайн. Поэтому я требую! Уизли и Поттер, это особенно касается вас! Среди авроров раздаются смешки, но Гарри сжимает зубы, и смех замолкает. — Ещё раз, — глава Аврората не сводит глаз с Поттера и делает упор на следующем слове. — Требую соблюдения дисциплины и рабочей субординации. «Это как тебя удалось, змеюка лживая, пробиться в Министерство, да ещё и к артефактам подобраться? Никак, сестричка моя назва́ная постаралась? Загорел, зараза, стал ещё красивее. Выдержки не занимать — ни одна ресничка не дрожит! И ведь даже не смотрит, гадёныш, словно и не стонал никогда под моими пальцами!» Член сразу реагирует на последнюю мысль, а в голове Гарри неожиданно появляется красочная картинка Лютного переулка. И Поттер с яростью видит, как уголки губ Малфоя дёргаются вверх, и он едва заметно выгибает бровь. «Сукин сын! Убирайся из моей головы!» — чуть не шипит Поттер, сжимая пылающие пальцы, а воздух в зале наполняется озоном. Робардс с подозрением смотрит на него, потом на Малфоя. Но лицо Драко уже абсолютно невозмутимо, и Гарри остаётся только лихорадочно выстраивать блоки и глубоко дышать, удерживая взрыв. — Вкратце введи их в курс дела, — велит Робардс старшему группы, и Лесли приветливо кивает Малфою, вызывая в Гарри новую бурю. — Мы накрыли их в Уилтшире, недалеко от Суи́ндона. Магловский кемпинг в лесу. Там они и прятались, в домиках. В одном из них обнаружили что-то типа склада. А когда сунулись… — Крис замолкает. — В общем, сунулись и высунулись. Там много. Похоже, собирали не один месяц. Вот и надо разобраться, что и зачем. — Думаю, на месте мы сориентируемся быстрее, — протяжный голос ещё больше выбивает Гарри из равновесия. — Согласен, мистер Малфой. Если что-то нужно, мы готовы помочь. У Гермионы неограниченные полномочия. Завтра Лесли и… — Робардс на секунду замолкает. — И Уилсон проводят вас в Суи́ндон. — Я предпочитаю портал мисс Грейнджер, — Малфой встаёт, а глава Аврората негромко хмыкает. — Тогда, до завтра, с вашего разрешения. Драко наклоняет голову, прощаясь, и всего на несколько мгновений его серые глаза задерживаются на Гарри. И Поттер готов поклясться, что в эти мгновения в них горит откровенная насмешка. Через пятнадцать минут взволнованная Гермиона находит Малфоя в Атриуме. Он стоит с закрытыми глазами, прислонившись спиной к стене, и в лице его нет ни кровинки. Она испуганно касается рукава рубашки, и Драко вздрагивает. — Ты позволишь мне переночевать у тебя, Гермиона? Думаю, ночь в Мэноре я сегодня не потяну. Гермиона кивает и сочувственно сжимает его пальцы._______________
— Лесли — мой напарник, и ты не можешь просто взять и вывести меня из игры, Гавейн! Крик выбивает разряды электричества из пальцев. Гарри уже на пределе, и воздух в кабинете потрескивает, а стаканы с графином на подносе мелко дрожат. — Не тебе решать, Поттер, что я могу! — Робардс со всей силы лупит по столу ладонями и морщится от боли. У него тоже кончается терпение. — С Лесли пойдёт Уилсон, и это не обсуждается, потому что Малфой нужен мне живым! Слова действуют, как пощёчина, и Гарри ошарашенно замирает, молча садится на стул и смотрит на главу Аврората. У него и в мыслях не было убивать Малфоя! Унизить, оторваться за предательство, ложь и все свои тошнотворные ночи с Джинни, заставив стонать, извиваться и просить пощады, — вот о чём он думал при виде этой изворотливой шлюхи! Но убить… Поттер ловит удивлённый взгляд главного аврора, и ярость разгорается с новой силой, заслоняя собой проблески света. — Блядь, приворожил он вас что ли, как вейла, раз вы не видите его настоящего лица? Почему и ты, и Бруствер, и даже Герм — все встали на сторону этой лживой змеи? — выходит из себя Гарри, а в кабинете разом взрываются все стеклянные предметы. Воздух становится свежим, и Робардс срывается следом. И от его крика Поттер отшатывается. — Да потому что никому из нас непонятно, Гарри, почему ты сдался, даже не взглянув Малфою в глаза, не выслушав ни одного слова, не позволив себе даже усомниться в его вине! Которая так и не была доказана! «Почему же ты так малодушно сдался, даже не поговорив со мной?» Гарри разом остывает. Робардса нельзя упрекнуть в предвзятости, он никогда не доверял Малфою и не скрывал этого. «Но ведь всё так очевидно! Как на ладони! Просто они не хотят смотреть! Они не знают его так, как я! Или…» — Я не трону его, — глухо говорит Гарри, глядя на Робардса, и тот впервые за несколько месяцев видит в его глазах отблески зелени. — Хочешь, дам Непреложный. — Нет, не хочу, — Робардс усаживается в кресло, потирает руками усталое лицо. — Хорошо, иди с ними третьим. Но если на Малфое появится хоть одна царапина, Гарри… Я забуду про своё хорошее отношение и про твой статус героя. И ты пройдёшь весь путь от одиннадцатого уровня до Азкабана, с максимальной строгостью наказания. Поттер мгновение смотрит и молча выходит из кабинета._______________
Драко пытается в темноте разглядеть завитушки, идущие по потолку вдоль края стены. Надо поспать, но он забыл во Франции зелье и никак не может расслабиться. И дело вовсе не в том, что квартира Грейнджер мала и лишает пространства. И не в навязчивом звуке магловских машин за окном. И даже не в противной лаванде, которой пахнет постельное бельё. А в мыслях и чувствах, свободных от блоков, которые с немилосердной жестокостью убеждают в одном… Сил не хватит! Салазар! Малфой разворачивается и утыкается лицом в подушку. Да, глаза и желания Поттера сейчас чернее чернил. И его мысли не оставляют никаких сомнений, что Драко изнасилуют до́ смерти попади он Гарри в руки. Но это не имеет значения, потому что он любит. Любит этого гриффиндорского идиота даже таким. И это ужасно больно — видеть в глазах ярость вместо нежности; не коснуться ладонью смуглой щеки; не взъерошить жёсткие волосы на затылке; не провести пальцем по полоске длинных ресниц; не прижаться губами к его губам, вдыхая запах полыни. Через прозрачное окно — Грейнджер, есть же чары Затемнения! — видно небо, и сквозь облака несмело проглядывают звёзды. Малфой садится на кровати и нащупывает ногами тёплые тапочки. Гермиона подсунула их незаметно, пока он был в душе. Заворачивается в плед и тихо выходит на кухню, в темноте задевая плечом каждый косяк. — Lumos Organum! Большой белый шар взлетает под потолок, и Драко в растерянности оглядывается. Потом щёлкает пальцами, и выключенный из розетки чайник начинает недовольно ворчать. Один за другим открывает шкафы в поисках чая. — Внизу, в жестяной банке. Малфой вздрагивает. Тео, завёрнутый в такой же плед, заходит на кухню и усаживается у стола. Молча ждёт, пока Драко заварит чай с бергамотом. — Ты лучше меня знаешь, Малфой, что темнота — это не конец света, — Тео подносит чашку ко рту и осторожно тянет горячий напиток. — Просто Поттер не умеет управлять ею, как ты. Поэтому он забыл, что когда в комнате темно… — Нужно зажечь свечи, — негромко подхватывает Драко, ложечкой размешивая в чае подогретое магией молоко. И Нотт согласно кивает и усмехается. — Только в его случае, это скорее включить лампу, — Тео смотрит на потолок, нажимает выключатель на стене и наверху вспыхивает жёлтое электричество. Щёлкает пальцами, и белый шар растворяется в воздухе. — Поттер любит тебя. Даже сейчас. Просто он любит тебя в темноте. Но… — Тео задумывается. — Как бы это сказать? — Я знаю, о чём ты, — Малфой прищуривается, обжигаясь, допивает чай и отодвигает чашку. — Тёмный или светлый, но он всё равно гриффиндорец. Лев. А львы — это хищные кошки. Они любят вызов и ласку. — Обожаю слушать, Малфой, как ты рассуждаешь. Ну так встряхни его как следует, по-слизерински, чтобы этот гриффиндорец вспомнил про лампу, — Тео улыбается и хлопает Драко по плечу. — А сейчас пошли спать, тебе нужна ясная голова. Нельзя будить спящего льва, не зная, что будешь делать, когда он проснётся. Луна прорывается сквозь облака и заглядывает внутрь, и в комнате уже не так темно. Малфой заворачивается в плед и закрывает глаза. «Легко сказать — встряхни! Но как, когда хочется сдаться и будь, что будет? А Гарри, и правда, самый настоящий лев. Особенно в гневе!» Улыбается Драко и почти мгновенно проваливается в сон. Безо всякого зелья._______________
— Я буду ночевать в гостиной! Лицо у Поттера такое, что спорить не хочется, и Джинни вздыхает. То ли от огорчения, то ли с облегчением. Гарри наплевать, главное, чтобы его оставили в покое. Тишина быстро окутывает мрачный особняк на Гриммо. Закинув под голову руки, Гарри до утра лежит на диване, смотрит в темноту и слушает звучащие в голове голоса. «Почему же ты так малодушно сдался, даже не поговорив со мной?» «…почему ты сдался, …не взглянув… в глаза, не выслушав ни одного слова, не позволив себе даже усомниться в его вине. Которая так и не была доказана!» «Ты меня сейчас не услышишь, Поттер! Но… ты очень! Сильно! Ошибаешься!» «И почему, блядь, ты всегда, всегда на другой стороне, Гарри?» «…не позволив себе даже усомниться в его вине. Которая так и не была доказана!» «…в его вине. Которая так и не была доказана!» «Но… ты очень! Сильно! Ошибаешься!» И рушатся, рушатся тщательно выстроенные тьмой барьеры…_______________
Нельзя будить спящего льва! О, да! Малфой понимает это сразу, как только злой, явно невыспавшийся Поттер появляется на небольшой, насквозь мокрой лужайке злосчастного кемпинга. Уилсон тут же исчезает в гуще леса. Гарри цыкает на возникшую на пути Гермиону, и она в испуге отскакивает в кусты ежевики. Рявкает на Лесли, отодвигая с тропинки прямо в лужу, хватает Драко за руку и бросается к ближайшему домику, увлекая его за собой. Они взбегают по дощатой лестнице, и, едва захлопывается деревянная дверь, Малфой оказывается прижатым спиной к бревенчатой стене, а Поттер больно стискивает его плечи и потрясывает. — Сознайся, — рычит Гарри, оставляя синяки под рубашкой Драко и пересчитывая его позвоночником выступы брёвен, — скажи, что это ведь ты! Ты, да? Признайся, что всё было ложью… Слова… Объятия… Поцелуи… Что ты всё продумал ещё до той встречи у пруда… Не молчи, Малфой! — рык становится яростным, но в нём проскальзывает неуверенность. — Просто скажи, что я не ошибся! Что ты лживая, слизеринская шлюха, любимая подружка Лорда! Слышишь, Малфой! Да не молчи же ты! Он встряхивает Драко в последний раз и замирает, глядя в широко раскрытые серые глаза. Малфой не чувствует боли в спине. Сердце рвётся наружу от близости губ, горячего тела Гарри и горького бергамота. Драко смотрит в бездонные черные глаза, и голову сносит от глухого отчаянья в них. — Не молчи! — шепчет Поттер, не отводя взгляд, и это последняя капля. — Скажи мне, что… — Люблю тебя! — выдыхает Драко. Мозг взрывается от жара слов и лёгкого запаха кардамона. Малфой ласково обхватывает его за шею и целует, больно вжимаясь губами. И трещит, покрываясь широкими разломами, ледяная глыба вокруг ядра. А пальцы Драко хватают за волосы и притягивают, прижимают с такой силой, что нечем дышать. И Гарри раскрывается, впускает, сходит с ума, наслаждается вкусом Малфоя на своём языке. Отвечает неистово, бешено, кусает и слизывает кровь с податливых губ. Ладони ныряют под одежду, бродят по телу, трогают, ласкают, вспоминают ощущение кожи. Бёдра жмутся к бёдрам, выдавливают тихие стоны. И Гарри чуть не вскрикивает, когда рука Малфоя ложится на ширинку форменных брюк и гладит грубую ткань. — Поттер! Резкий голос Лесли, скрип деревянных ступеней, и Гарри отскакивает от Драко в глубину домика. — Всё в порядке? — Крис обводит взглядом искусанного, растрёпанного Малфоя, который кивает в ответ. Переводит взгляд на взъерошенного, потерянного Гарри. Негромко хмыкает. — Мы вас ждём. И выходит, плотно прикрыв за собой дверь. В воздухе висит напряжение. Они молчат и смотрят. Драко открывает рот и делает шаг. Поттер вздрагивает, резко разворачивается и уносится в аппарации._______________
Противный речной запах бьёт в нос. — С дороги! — мчится велосипедист, трезвоня колокольчиком, и Гарри отпрыгивает в сторону. Он далеко промахнулся мимо Гриммо, и набережная встречает гулом речного транспорта и мокрыми скамейками. Гарри осматривается. Кажется, никто не заметил. Пенный след от теплохода легко разрезает водную рябь, и Гарри хочется так же легко вырезать из груди мерзкую муть, в которую скрутились желание и недоверие. Но злости, всегда выручавшей при мыслях о Малфое, уже не хватает. «Вкус, запах, стоны, руки на коже! Всё такое… Но разве «люблю» для него не так же просто, как «ненавижу»? Ведь цель оправдывает средства? А сколько раз он произносил и то, и другое для Риддла? Сколько раз его губы целовали этого ублюдка? Годрик! Но ведь глаза не умеют лгать. И разве не дрожали пальцы на моей шее? Разве не стоял член, когда я прижимался к нему? Блядь! Мне не должно быть больно! Чёртов-сука-Малфой! И это всего сутки, как он в Англии!» И Гарри гонит от себя мысли о тёмно-золотых ресницах и потемневшей от желания радужке. Чувства растрёпаны, и очень хочется кофе, а колокол Биг Бена напоминает, что рабочий день не закончен, и нужно вернуться в Суи́дон. Но всё же хорошо, что он оказался на набережной. Гарри забегает в ближайшую кофейню и, уже закручиваясь в аппарации, осознаёт, что во второй руке держит стакан с моккачино._______________
— Кофе?! — брови Малфоя изумлённо поднимаются. Он смотрит на Гарри снизу вверх, сидя на корточках около кучки старинных вещей из домика-склада. Его блестящие туфли, строгие чёрные брюки и длинные пальцы испачканы грязью. И на щеке застыли несколько тёмных капель. И Гарри ловит себя на мысли, что хочет медленно стереть их ладонью. — С чего бы? Спасибо! Малфой встаёт, щёлчком очищает одежду и тщательно протирает пальцы салфеткой. В воздухе пахнет спиртом. Аккуратно берёт из рук Поттера стаканчик, растворяет крышку. И Гарри не может оторвать глаз от его искусанных губ, когда Драко бесшумно втягивает пену. — Что можешь сказать? — Гарри кивает на кучу старья, чтобы отвлечься. Ему неловко от того, что Малфой ведёт себя так, словно они сто лет просто работают вместе. И Гарри злится. — Пока ничего интересного. Я проверил почти треть. Большинство пустышки. В смысле, обычный магический антиквариат. Вот только… Малфой вдруг прищуривается и задумывается, держа стаканчик у губ. — Что? — нетерпеливо спрашивает Поттер. — Странно… — медленно говорит Драко. — Уж очень они все однотипные. Знаешь, как будто их собирали, опираясь на чёткие инструкции. Или… Блядь! — глаза Малфоя загораются осознанием. Он залпом допивает и растворяет стаканчик. — Прости, Поттер, но мне нужна Гермиона. И развернувшись на каблуках, исчезает из виду. «Грёбаный слизеринский принц! И я придурок — с кофе припёрся!» Ругается Гарри, разыскивая по кемпингу Лесли, чтобы сдать смену._______________
— Прости, Поттер, но мне нужно… Гарри слышит эту фразу каждый раз, когда застаёт Малфоя одного. Через пару дней до него доходит, что Драко просто-напросто избегает встреч. И Поттер в бешенстве разбивает лицо волшебнику, которого ловит на контрабанде в «Белой виверне». — Гарри, тебя спасает только то, что ты делаешь дело, — Робардс ходит по кабинету из угла в угол. — Но даже терпению Бруствера может прийти конец. На этот раз отделаешься строгим выговором. И Мерлина ради, держись подальше от Суи́дона! Легко сказать — держись подальше! Но как, если с силой притяжения Земли тянет именно в этот грёбаный кемпинг?! «Блядь! С каким удовольствием я бы до́ смерти замучил этого лживого ублюдка!» Мечется Гарри от безграничной ненависти до готовности сдаться слизеринскому принцу на милость, лишь бы снова почувствовать вкус Драко и его руки на своём теле. Но Малфой едва кивает при встречах, а его прищуренные глаза скользят по Гарри, как по пустой стене. И Критчер снова прячется на чердаке, пока Поттер в хлам разносит собственную гостиную. А Джинни долго кричит в спальне, пока Гарри пытается выгнать из головы прикрытые глаза и закушенную губу Драко. И раз за разом разбивается внутри лёд, всё ещё плотно окутывающий магическое ядро. Гулким эхом отдают шаги в полупустом Атриуме. Министерство только начинает наполняться сотрудниками. — Малфой? Неужели? Знакомый голос выдёргивает Драко из мрачных мыслей, а сзади его бестактно похлопывают по плечу. Малфой терпеть не может чужих прикосновений и резко разворачивается. — Пьюси? — удивляется он, увидев бывшего охотника команды Слизерина. — Что ты делаешь в Министерстве? — Вообще, работаю в Отделе международного сотрудничества. Но в основном, в Африканском регионе. Здесь появляюсь наездами. А какие гиппогрифы занесли тебя в этот муравейник, Малфой? — смеётся Эдриан, окидывая Драко странным взглядом с головы до ног. — Налаживаю правительственные связи, — с усмешкой отвечает Малфой. — Нужные люди — залог успеха. И Пьюси с многозначительным видом кивает. — Тут недалеко есть магловский ресторанчик, можем выпить кофе. Как у тебя со временем? — спрашивает он, доверительно подхватывая Драко под локоть, как будто они дружат миллион лет. И Малфой передёргивается и открывает рот, чтобы съязвить, но встречает взгляд чёрных глаз, горящих бешенством. Прищуривается и выбирает из двух зол меньшее. — Почему бы и нет… Правда, скоро совещание в Аврорате, но как раз успею, — глядя на стоящего неподалёку Поттера, соглашается он, от чего у Гарри раздуваются ноздри и в ниточку сжимаются губы, а воздух потрескивает электричеством. Пьюси удивлённо прослеживает взгляд Малфоя. — А, Поттер! Ты ещё на службе? Я думал тебя отстранили, как эмоционально неустойчивого, — небрежно бросает он и разворачивается с Малфоем к выходу. — Попридержи язык, Пьюси, если не хочешь проверить мою неустойчивость на себе, — рычит вслед Гарри, кидая яростный взгляд на Драко. — Ты изменился после войны! — Эдриан с интересом смотрит на Малфоя, передавая ему блюдо с десертом, и невзначай быстро проводит пальцами по ладони Драко. — Раньше увлекался зельями и артефактами. А сейчас? — Так и балуюсь и тем, и другим, — чуть улыбается Малфой, но кофе и десерт не лезут в горло. Он всем телом чувствует знакомый холод, а Пьюси откровенно флиртует. И Драко не знает, чем может закончиться это приглашение. — А что за проект в Министерстве? — Эдриан придвигает руку, легко касается его пальцев своими и смотрит в глаза. — А проект с Отделом тайн, так что… Прости, — на губах по-прежнему улыбка, но Малфой берёт чашку, откидывается на спинку и мешает ложечкой несуществующий сахар. — Ты сам давно в Министерстве? Пьюси убирает руку, и его лицо становится невозмутимым. — Пришёл прямо перед последней битвой. Уже несколько раз проходил проверку на благонадёжность. Не любят они чистокровных. — Бруствер сам из двадцати восьми, — возражает Малфой, но Пьюси морщится. — Да, брось. Это не меняет сути. Мне осточертела Европа. Поэтому международный отдел и Африка. Но я бываю здесь по месяцу и больше. Так что, если… Невысказанное предложение повисает в сгустившемся воздухе, вызывая неловкость и напряжение. Драко встаёт. — Извини, у меня совещание в Аврорате. Я не собираюсь задерживаться в Англии, после проекта вернусь во Францию. Там родители. Успехов на международном поприще! И… — язвительно усмехается, — удачной тебе охоты, Пьюси. — А ядовитым так и остался, Малфой! — качает головой тот. — Должно же что-то быть стабильным в этом сумасшедшем мире, — уже на ходу иронизирует Драко и, махнув на прощание рукой, с облегчением оставляет Пьюси в одиночестве допивать кофе._______________
— Итак, что у нас есть? Робардс хмурится, а Бруствер потихоньку рассматривает Драко. Он видел его в последний раз ещё перед «воскрешением» Гарри, и сейчас Малфой нравится ему больше. Есть в нём что-то такое… «Хорошо поработал над собой паренёк. Ни следа прежней Пожирательской трусости. Зато люциусовское достоинство, почти без надменности. И в сочетании с умом — очень даже!.. Интересно, это Азкабан или любовь? Или и то, и другое?» — Ничего особо опасного мы не нашли, Бруствер! — начинает Грейнджер, поскольку Малфой не выказывает желания отчитываться. — Всё, что проверили, либо обычный антиквариат, либо артефакты, не представляющие реальной опасности. Так, мерзкие игрушки, способные напугать, не убить. Но кое-что мы поняли в процессе, — она оглядывается на Малфоя. — Думаю, Драко лучше расскажет, это его идеи. Тот встаёт и отходит к окну. Засовывает руки в карманы — эх, mama не видит! — и смотрит только на Кингсли. — Все найденные вещи подбирались по определённым признакам. Как будто кто-то дал команду искать именно такие предметы, а те, кто искал, тупо ей следовали, — негромко говорит Малфой, не сводя глаз с Министра. — Судя по тому, что я видел, они хотят найти артефакт, который способен вытащить из волшебника его силу. И вряд ли рассчитывают, что она будет светлой. А если вернуться к летнему происшествию в рейде… При этих словах Робардс с Бруствером переглядываются. — Нравится вам этот факт или нет, — Драко усмехается, — но в бою взорвался крестраж, содержащий осколок чьей-то души. А таскали его с собой не просто так. И во время майских налётов на библиотеки пропали не только книги по артефактам, из которых потом и взяли данные, что нужно искать. Но и ритуальные, тёмные. — Откуда ты знаешь? — не выдерживает Робардс. Малфой пожимает плечами. — У меня свои источники информации. Все чистокровные так или иначе общаются между собой. Мы с мисс Грейнджер очень тщательно проверили. Взяли только те книги, в которых были данные по самым тёмным ритуалам, а таких немного. Остальные их не интересовали. Отсюда несколько выводов… — Малфой замолкает, что-то решая про себя. — И? — торопит Робардс, но Малфой не обращает на него внимания. — Первый. Они догадывались, что нашли крестраж, — медленно говорит Драко, делая паузы между фразами. — И хотели убедиться в этом и понять, что с ним делать. Скорее всего, искали ритуал воскрешения, один из самых мерзких обрядов. Никакие другие под использование крестража не подходят. И поэтому основным объектом налёта стал Малфой-Мэнор. Наша библиотека известна по всей волшебной Англии именно книгами по тёмной магии и артефактам. А мой дед был одним из главных исследователей Герпия Злостного. Все записи и результаты экспериментов тоже были в библиотеке. И нападавшие явно знали это. — Были или есть в библиотеке? — делая ударение на времени, уточняет Министр. Драко вежливо улыбается, а Гермиона прячет глаза. Книга Буллока и старый пергамент не выходят из головы. А сколько спрятано? Но она не может сдать Малфоя. Нет! Не после всего, что они вместе пережили. — Ваши ребята были в Мэноре трижды: до суда, после суда и после доноса Уизли, — в голосе Драко проскальзывает насмешка. Робардс многозначительно смотрит на Бруствера. «Я же тебе говорил! Легко!» — Они видели всё, что есть в библиотеке. И даже пытались найти больше. Что нашли — всё ваше, а что нет… Того, значит, нет, — он разводит руками и продолжает. — Второй вывод. Они ищут именно такой артефакт, потому что знают, что осколок уцелел. Скорее всего, даже знают, что он внутри Поттера. И им нужно его вытащить. Слава Салазару, тут им не повезло. Оба руководителя выглядят удивлёнными, и Малфой замолкает, явно не собираясь объяснять свои слова. — Известно всего два магических артефакта, которые могут вытянуть силу из волшебника и впитать её в себя, — быстро подхватывает Гермиона. — Философский камень, который уничтожили после событий с Гарри на первом курсе Хогвартса. И «Глаз дракона» — адуляр в виде держащей его серебрянной лапы дракона. Никто не видел его уже несколько веков, он считается безвозвратно потерянным. — А если на самом деле он не потерян? — уточняет Министр. — Вообще… — Гермиона запинается и поглядывает на Драко. — До исчезновения адуляр считался реликвией рода Малфоев. Но если он не потерян, значит, спрятан где-то. Скорее всего, в какой-то чистокровной семье. Бруствер вопросительно смотрит на Малфоя, но лицо Драко остаётся невозмутимым. — В таком случае, как единственный наследник рода, я бы о нём знал, — холодно отзывается он. — Знать — одно, а сказать об этом нам — другое, — тихо произносит Робардс, вглядываясь в непроницаемые глаза. — Верно, — неожиданно соглашается Драко, — я бы и не сказал. Тем более, это уже не имеет значения, потому что вытащить осколок артефактом можно только, если он не спаян с его носителем. И сжимает губы. — Мы отклонились от темы, — останавливает едва начавшийся спор Министр, и Малфой согласно кивает. — Третий вывод, — продолжает он под недовольным взглядом Робардса. — Раз они хотят вытащить осколок, значит, идея воскрешения жива. Теперь у них есть нужные книги, и если дело выгорит, нам в лучшем случае грозят неприятности с маглами, а в худшем — новая война света и тьмы. И поэтому найти способ, как вытащить эту дрянь, нужно раньше, чем его найдут они. И раньше, чем они доберутся до героя Англии. Это всё, что я хотел сказать. Малфой замолкает, возвращается к столу и усаживается рядом с Грейнджер. — Хорошо поработали! — одобрительно кивает Бруствер. — Оперативно и эффективно. — Моя миссия закончена. Я возвращаюсь во Францию, — поднимает руки Малфой и насмешливо улыбается, глядя, как растерянно моргает Гермиона. — Охранять героя Британии — задача Министерства Британии. — Я думала, ты останешься, пока мы не спасём Гарри! Как ты можешь бросить всё сейчас, когда он начал бороться? — возмущённо восклицает Гермиона, когда они выходят из кабинета Министра и идут к лифту. — Я писал, что согласен помочь с проектом. Разве, нет? — устало говорит Малфой и останавливается. — А что мешало ему просто продолжать бороться, Гермиона? Проблема Поттера изначально в том, что он никогда до конца мне не верил. Иначе всего этого не случилось бы… Он убеждён в своей правоте и ведёт себя именно так. У него и в мыслях нет разговаривать. — Драко, но ты не прав! — в отчаянии всплескивает руками Грейнджер. — Гарри любит тебя. Тео говорит очень правильно: он просто любит в темноте и… — Просто это так удобно — каждый раз находить отговорки, чтобы продолжать не верить! И сейчас это «потому что темнота», — язвительно перебивает её Малфой и сжимает губы. — Не переживай, Поттер как раз в полном порядке. А я с самого начала предполагал, что всё закончится плохо. Прости, Гермиона. Но у меня нет желания играть дальше. — Нет, Драко! Он сейчас не может по-другому, — почти плачет Гермиона. — А ты делаешь то же, что и он. Сдаёшься. Он не справится один. Ты нужен ему… — Да? — усмехается Драко. — Тогда почему он всегда встаёт на другую сторону? Тёмный или светлый, но он всегда не на моей стороне. Пожалуй, спущусь пешком. Один, — добавляет он, когда Гермиона разворачивается за ним, и быстро исчезает в глубине министерского коридора._______________
— Не так быстро, малыш! Гарри вытаскивает его с лестницы, запихивает в пустой кабинет и прижимает к стене. Чёрные глаза полыхают злобой, но Драко всё равно. Сценарий известен заранее, и Малфой даже не сопротивляется. Боль и любовь спрятаны глубоко за блоками. Может быть, он выпустит их когда-нибудь потом. А сейчас… «Салазар! Как мне это осточертело!» — Подбираешь себе более покладистого и полезного партнёра? Такого же скользкого и расчётливого, как сам? — рычит Поттер. Равнодушный взгляд Драко и полное отсутствие сопротивления озадачивают, но он не сильно придаёт этому значения. — Всё с далёким прицелом! Тут уж не до любви, надо продать себя подороже. Но ты забыл, что за тобой должок. И Гарри резко опрокидывает Малфоя на стол и заламывает ему руки за спину, пытаясь снимать одежду. Морщась от боли, Драко закатывает глаза. «Как ожидаемо! Ты придурок, Поттер! Хоть бы связал меня... И так и не научился раздеваться магией!» А Гарри вытаскивает рубашку, расстёгивает и тянет ремень из брюк, коленом раздвигает ему ноги… «Вот уж нет, Гарри! Мне иногда нравится грубый секс, но по обоюдному согласию!» Стараясь не дёргать затёкшими руками, Драко щёлкает пальцами, и с потолка на них опрокидывается водопад ледяной воды. Поттер отскакивает, ругаясь и отплёвываясь, а Малфой поднимается, отходит к двери, высушивает себя и поправляет одежду. Потирает плечи, которые ломит. — Зачем разговаривать, да, Поттер? — горько спрашивает он, а Гарри отряхивает воду с волос и исподлобья смотрит на Малфоя. Со стола по кабинету продолжает растекаться огромная лужа. — Я всегда был и остался для тебя лживой слизеринской змеёй. Салазар! Что бы я ни сказал! Что бы ни сделал! Всего одна встреча в ресторане — и ты обвиняешь меня тайных замыслах. Снова не на моей стороне, Гарри! — обречённо говорит Драко, а Поттер дёргается и бросает попытки высушиться. Зажмуривается, стискивает зубы и сжимает руки в кулаки. — Это всегда было сильнее твоей любви, и для меня игра не сто́ит свеч! Я возвращаюсь во Францию. А ты просто вернёшься к жене. — К жене? — с недоумением повторяет Гарри, открывая глаза, и в них мелькает сначала проблеск цвета, а потом ужас. — Мерлин, я вообще забыл про Джинни! — По крайней мере, честно, Поттер, — усмехается Драко, прислоняется к двери, закрывает лицо руками и устало вздыхает. — Блядь, ведь знал же, что всё будет слишком сложно! — Не настолько. Не для меня, — неожиданно уверенно и чётко произносит Гарри. Малфой удивлённо убирает руки, и взгляд встречает ту самую зелень и то, что спрятано в ней. И сердце взмывает ввысь, сшибает по пути половину блоков и вызывает прилив нежности. — Ты любишь меня? — Я всё сказал в кемпинге, — мягко произносит Малфой. — Думаешь, за пару дней это могло измениться? Не в моём случае, Гарри! — Тьма быстро возьмёт верх, — торопливо предупреждает Поттер. — И что бы я ни говорил после... Разное у нас бывало, но если бы пришлось начинать всё сначала, я снова пришёл бы за тобой в Азкабан, Драко. Потому что люблю тебя. И если ты отложишь отъезд во Францию, то, возможно, вместе мы справимся… А пока я держу её, нужно кое-что сделать. И… Прости меня. Снова. Гарри быстро подходит, ласково проводит ладонью по щеке и исчезает в аппарации, оставив Малфоя в полном замешательстве._______________
Гермиона вздрагивает от стука в дверь. Мерлин, кого ещё принесло? Совсем, ну совсем не хочется никого видеть сегодня! Она поглубже закутывается в плед и делает погромче телевизор. Стук становится настойчивее. Гермиона закрывает уши ладонями. — Грейнджер! — усиленный магией голос раздаётся во всех углах квартиры. — Я знаю, что ты дома. И если ты мне не откроешь, я вышибу дверь заклинанием, а тебе придётся стирать память всем своим соседям! Гермиона скидывает плед и с широкой улыбкой несётся в коридор. — Драко! — взвизгивает она, бросаясь на шею Малфою. — Я думала ты уже во Франции. — Даже тьма не может быть преградой для надежды Британии, — усмехается Малфой, аккуратно обнимая вцепившуюся в него Гермиону. — Поттер быстро всё переиграл, умудрившись прийти в себя и признаться мне в любви. Ты пустишь меня ещё раз, Гермиона? Мэнор высасывает из меня не меньше сил, чем герой Англии. Но если честно, мне просто не хочется доживать сегодняшний день в одиночестве. — Конечно, Драко! — она отступает на шаг и весело машет в сторону комнаты. — Бросай вещи и приходи на кухню. Тео отправился с Блейзом в Ривьеру, но мы найдём, чем заняться. Например, я научу тебя по-магловски варить отличный кофе!