Если ты сам пребываешь во тьме, значит ли это, что следует отрицать свет? © Альфред де Мюссе
Сентябрь словно сбесился. Третью неделю всю Англию накрывают дожди и резкий, леденящий ветер. И ни один предсказатель не может дать ответ, когда же закончится эта невыносимая слякоть и холод. С неба до утонувших в лужах дорожек улицы Лондона пронизывает бесконечный поток серых нитей. Скрип истерзанной кровати разносится по всему особняку. Гарри делает сильные, ритмичные толчки, не глядя на почти закатившиеся глаза Джинни. Она едва дышит, а Гарри снова никак не может кончить. Он ещё шире разводит её бёдра, вырывает из искусанных до крови губ очередной болезненный стон и ускоряется. Сжимает зубы, пальцами оставляет синяки на смуглой коже, потом нависает и прижимает руки к матрасу, лишая возможности двигаться. Равномерные толчки становятся резкими, хаотичными, делают больно. И Джинни извивается и кричит. Кричит так громко, что Гарри наконец со стоном замирает и сразу выскальзывает, разворачивается спиной, оставляя её в покое. А Джинни съёживается, обхватывает колени руками и утыкается в них носом, стараясь сдержать мелкую дрожь. Сидя на краю кровати, она смотрит на кольцо с большим чёрным бриллиантом, плотно сидящее на пальце, и поглубже закутывается в шерстяное одеяло. «Я мечтала совсем о другом Гарри! Мордред, мне страшно!» Морщится от саднящей боли между ног и переводит взгляд за окно, на серые, наполненные водой тучи. А мысли в панике носятся в голове, ища возможность отсрочки. — Ты добивалась этого с окончания войны, Джин, — Гарри поворачивает голову, холодно усмехается, а тёмные глаза равнодушно смотрят на растерянное лицо. — Так чем ты недовольна? — Я очень довольна, Гарри, просто… Может, летом? Когда тепло, платье и всё такое… Он поднимается на локте, больно берёт за подбородок и коротко целует в губы. — Хочешь лето — сыграем свадьбу там, где лето. Сейчас! — отрубает Поттер и откидывает одеяло. Голышом проходит в ванну, и Джинни облегчённо выдыхает, когда за дверью раздаётся шум воды. Может, всё ещё наладится? Главное, что теперь никто не мешает ей быть с Гарри._______________
— Провожаете во Францию кого?! От имени Малфоя в воздухе потрескивает электричество, а в чёрных глазах плещется ярость. — Гарри Поттер! — возмущение Гермионы усиливает напряжение, повисшее вокруг. — Оставь свои страшилки для других. Я тебя не боюсь! Вкрадчивый голос угрожающе тих. — Но, Герм, я всего-навсего прошу пообещать, что ты не будешь обсуждать меня, мои планы и мои поступки с этой хитрой слизеринской змеёй. Ты вольна дружить с кем угодно, но… Гарри загораживает выход и холодно улыбается в глаза Гермионе. Стены коридора на Гриммо едва заметно вибрируют. — Дай мне руку, — он протягивает свою ладонь. — Всего пара слов. — Никаких обещаний я тебе не дам, Гарри! А если ты прикоснёшься ко мне хоть пальцем, — глаза Грейнджер сверкают, а палочка упирается Гарри прямо в живот, — то, клянусь магией, я запущу в тебя десятком таких заклинаний, от которых не спасёт никакая тьма! Он ухмыляется и отступает. Гермиона выскакивает на крыльцо и с облегчением выдыхает, когда за ней со звоном закрывается дверь. — Ты предлагаешь мне оставить всё, как есть, Тео? — голос Гермионы слегка дрожит. — Гарри — мой лучший друг. И сейчас он по́ уши в дерьме. Да я готова обойти всю страну, чтобы найти кого-то, кто сможет выдернуть оттуда его задницу! — Я вовсе не предлагаю тебе бросить спасать спасителя Британии, — Нотт потягивает коктейль из соломинки. — Но зачем ходить, Гермиона? Малфой препарирует тeмноту на такие части, что вряд ли в старушке Англии есть человек, который сможет сделать это лучше. Гермиона задумчиво постукивает по столу пальцами. — Малфой не станет это делать. Я думала убедить его, что нужно попробовать достучаться до Гарри, но Драко не дал мне даже начать. «Всё, что попросишь, Гермиона, если ты готова забыть имя своего друга, переступая порог моего дома!» — Его можно понять, — Тео усмехается. — Но ты плохо знаешь Малфоя. Да, сейчас он запрятал Поттера в самое глубокое подземелье своей памяти, но выдернуть из себя… Это вряд ли! Гермиона скептически улыбается, и Нотт пожимает плечами: — Я прожил с Малфоем бок о бок семь лет. — Да, я с Гарри тоже… Кусочки одного пазла, — задумчиво говорит Гермиона, глядя куда-то поверх голов сидящей в кафе разношёрстной публики. — Словно предчувствовал… — брови Нотта вопросительно ползут вверх. — Гарри как-то сказал, что Драко — единственный, кто может заставить его упасть. — Пф! Ну тогда очевидно, — фыркает Тео, — что Малфой и единственный, кто сможет выдернуть Поттера обратно! — заканчивает он, ласково проводит ладонью по щеке Гермионы, сжимает её пальцы и просит счёт._______________
Робардс вздрагивает от резкого хлопка двери. Поттер вихрем влетает в кабинет и, тяжело дыша, опирается руками на стол напротив главы Аврората. Тот морщится. «Опять громил что-то!» Молча указывает Гарри на кресло, но Поттер поднимает голову, и его глаза сверкают. — Ты разрешил выдать Малфою портал во Францию? Почему? Главный аврор откидывается на спинку кресла и взглядом пробегает по лицу подчинённого. Задерживается на едва заметных синяках под глазами, загорелых щёках без капли румянца и сжатых в узкую полоску губах. Смотрит в бездонные, полыхающие яростью глаза. — С Малфоя сняты все подозрения, Гарри. Он волен отправляться, куда его душе угодно. Поттер со всей силы бьёт ладонями по столу и падает в кресло. — Но Малфой виновен! — рычит он. — Почему? Почему вы не дали мне допросить его? Я прекрасно знаю, как этот змей может водить людей за нос. Робардс понимающе усмехается. — Так решил Министр, Гарри. Малфой без каких-либо возражений прошёл все положенные проверки и процедуры, допрос с сывороткой правды и сеанс легилименции. Экспертиза палочки показала, что из неё ни разу не было выпущено непростительное заклятие. Нельзя держать его в подозреваемых только потому, что у нас нет другого варианта. — Сыворотка правды? Сеанс легилименции? — презрительно кривится Поттер. — Малфой в шестнадцать лет своими ментальными способностями обводил вокруг пальца Тома Риддла. А вы хотите установить истину, просто порывшись у него в голове? Его можно продавить только грубой силой. — Хватит, Гарри! — взрывается Робардс и в сердцах сшибает со стола серебряный стакан с перьями. — После твоих допросов подозреваемых отскребают от стенки, а на нашу голову валятся обвинения в применении пыток. Поэтому Министр строго-настрого запретил пускать тебя на одиннадцатый уровень. Ты болеешь за истину? Так оставь в покое Малфоя и найди реального организатора побега. А держать под арестом Драко у нас нет причин. Этот вопрос закрыт! — он стучит по столу кулаком. — Если у тебя есть свои собственные претензии к нему, можешь озвучить их лично, а не втягивать в это дело Министерство и Аврорат! Они несколько минут яростно сверлят друг друга взглядом, затем Поттер срывается с места и снова с размаху хлопает дверью, а в углу кабинета, в баре, с грохотом взрывается месячный запас дорогого коньяка._______________
Малфой ещё раз внимательно проверяет записи в пергаменте, делает несколько пометок, сверяет данные с тем, что нашёл в фолианте, и удовлетворённо хмыкает. Запечатывает листок от вскрытия и привязывает к лапе маленькой серой совы. — Держи. Ответ твоей хозяйке. И далеко провожает взглядом птицу, стремительно взмывшую в небо и повернувшую в сторону Британии. Каждый день он загружает себя таким количеством дел, чтобы усыпляющее вечером срабатывало мгновенно. Но сегодня день рождения матери, и суета в доме выбивает из привычного расписания. Драко берёт с подноса бокал и надолго застывает у окна, смотрит, как бьются о кромку пляжа синевато-зелёные волны. Шаги отца отрывают от бессмысленного созерцания. — Сегодня на ужине будут Гринграссы, — Люциус опускается на диван и наблюдает, как напрягается спина сына. — Мне бы хотелось, чтобы ты приветливо встретил Асторию. — Ты ведь никогда не успокоишься, верно? — Драко разворачивается и пристально смотрит отцу в глаза. Нащупывает под рубашкой третий по счёту шрам на левом предплечье. — И тебе всё равно, что я думаю по этому поводу. — Мне не всё равно, что единственный наследник рода Малфоев попадает на страницы газет в лживых статейках Риты Скитер. Если ты женишься на Астории… — Я не женюсь на ней, — перебивает Малфой, отворачивается и смотрит на белую пену, прибитую неугомонными волнами к самому краю песка. — Хорошо, — Драко с удивлением слышит, как отец встаёт и кидает на стол газету. — Но ты же можешь хотя бы проявить гостеприимство. В семь мы ждём тебя на ужин. Будет твоё любимое ризотто. И оставляет его одного. «Ризотто!» В животе противно скручивает от картинок прошлого Рождества, но Малфой сразу прячет их за блоки. Он запихнул в глубину памяти уже столько, что сам удивляется, как много накопилось того, что наполняло его дни до… Но теперь у него другая жизнь. После. И сегодня будет ужин с Асторией. Ну что ж… Малфой ставит пустой бокал на поднос, пальцем разворачивает газету и сгибается от мучительной боли.«Национальный герой Британии женился! Сердца его верных поклонниц разбиты!»
«Он женился! Как удалось выяснить журналистам «Пророка», в прошлые выходные Главный участник Второй магической войны и национальный герой Англии Гарри Джеймс Поттер и Джиневра Молли Уизли, родная сестра второго участника Золотого Трио, заключили официальный брак в Израиле, в маленькой заброшенной часовне, на окраине Тель-Авива. Обряд проходил втайне от всех, а свидетелями скромного бракосочетания были Рон и Флёр Уизли, родной брат новобрачной и её невестка. Как предполагает источник, который пожелал остаться неизвестным, столь скоропалительный шаг должен скрыть тот факт, что в новоиспечённой семье ожидают пополнения…» — Incendio! И Драко аппарирует из дома, оставив горстку пепла и чёрное пятно на светлом антикварном столе. Громкий хлопок спугивает птаху, сидевшую за окном кабинета. Люциус Малфой оглядывается и быстро подходит к столу. Смотрит на пепел и сжимает губы. — Tergeo! Reparo! Усаживается на диван и долго думает, глядя на старинный бронзовый подсвечник на стене и поглаживая пальцем подбородок._______________
Гарри делает последний глоток и отбрасывает бутылку. Он даже не помнит, сколько времени после возвращения с работы сидит вот так, без футболки, в расстёгнутых джинсах и босиком, тупо смотрит в одну точку на затянутой шёлком стене и лишь иногда поднимает ко рту руку. Алкоголь не берёт. «Грёбаный Робардс!» Он не простил главу Аврората, и его имя всегда приходит следом за первым, которое Гарри произносит с яростью и презрением. Но даже тьма не в силах заполнить пустоту, которая внезапно возникла внутри, когда в очередной сводке активированных порталов мелькнула простая строчка: «Драко Люциус Малфой — Франция, 25.09.1999 — Англия, открытая дата возврата». И он уже который день пытается заполнить её виски. Гарри встаёт. Часы в столовой показывают лишь восемь вечера, но он медленно поднимается в спальню. — Опять пил? — Джинни отодвигается и брезгливо криви́тся, когда Гарри наклоняется для поцелуя. Он запускает руку в густые рыжие волосы, сжимает изо всех сил и притягивает к себе. Джинни пищит. Целует так, что самому становится больно, и откидывает на кровать. Она его не возбуждает, разве что, когда кричит. И их секс — лишь слабый отголосок того, что он хотел бы иметь. В голове сразу возникает бледное лицо с прикрытыми глазами, закушенной губой и капельками пота над ней. «Грёбаный слизеринский принц!» Гарри наклоняется, чтобы снять джинсы, и взгляд падает на серебряную цепочку портала, торчащую из аврорской формы, которую он скинул прямо на пол сразу, как вышел из камина. В голову приходит идиотская мысль: «Я ни разу не был во Франции!» Не совсем отдавая себе отчёт, что делает, Гарри стягивает одежду и ныряет под почти раскалённые струи воды, смывая алкогольный дурман и запах министерских коридоров. Влезает в чистые джинсы и, подумав, натягивает рубашку вместо привычной футболки, объясняя это тем, что вечером на Лазурном берегу должно быть прохладно. — Куда ты собрался? — в голосе Джинни звучит надежда, что сегодня ночью его не будет, и Гарри заводится с пол-оборота. — Пойду сниму себе шлюху. От тебя всё равно никакого толку. И успокаивается, довольный, когда видит, как наливаются слезами карие глаза, а мысль о шлюхе прочно задерживается в голове. «Грёбаный Бруствер со своей защитой! Хоть бы трахнул этого ублюдка напоследок!» Гарри надевает на шею диск и в последнюю секунду спохватывается. Вынимает из сумки мантию-невидимку, суёт в карман и с улыбкой от предвкушения активирует портал._______________
Конец сентября. Такой вечер — редкость даже для французской Ривьеры: на часах девять, а зной и не думает спадать. Он закатывает рукава рубашки и расстёгивает верхние пуговицы. Ещё светло, и по небу носятся белоснежные чайки, иногда ныряя в водную гладь. Волны неспешно бьются о берег, воздух пахнет чем-то солёным. Гарри никогда не был на море, и вот оно — в паре шагов. Но он даже не смотрит. Его тянет туда, где мерцает свечами мраморный особняк, и из распахнутых настежь окон льётся музыка и женские голоса. Набросив мантию, Гарри осторожно приближается к чугунной решетке и издалека чувствует мощные чары. Он по опыту знает, что защита у Малфоев почти совершенна: долгое соседство с Риддлом научило осторожности. Гарри брезгливо хмыкает при мысли о Волдеморте. «Интересно, что же вы прячете за такой мощью?» Можно просто стукнуть по ажурному металлу и он услышит — Гарри уверен! — звон бьющегося хрусталя, а следом появится тот, кто нужен. Но интереснее затаиться и ждать, когда наивная жертва сама придёт в руки. И видеть страх и мольбу в серых глазах. Гарри неожиданно вспоминает, как горели эти глаза страстью. Внутри что-то дёргается, и он ведёт плечами. «Мерлин! Яд этой лживой слизеринской змеи ещё бродит в моей крови́!» — Мы оба понимаем, что от нас хотят, — звонкий девчачий голос заглушает шум морского прибоя, и Гарри подбирается, словно для прыжка. — И могли бы облегчить друг другу жизнь, сделав вид, что договорились. Что думаешь? И миниатюрная шатенка в коротком лиловом платье ярким пятном появляется на золотой дорожке. Гарри откуда-то знает, что у неё голубые глаза. А с ней… — Зачем столько сложностей, Асти? — протяжный насмешливый голос легко сталкивает Гарри туда, куда не дотягиваются ни тьма, ни огненный виски. — Лучше сразу поставить точку. Тем более, если тебе это так же не нужно, как и мне. Поттер сжимает полыхнувшие пальцы, поплотнее запахивает мантию и быстро отходит от ограды. «Мордред! Я был уверен, что со слизеринцем покончено навсегда! Где бесстрастность, которую мне обещали? Почему я так злюсь?» Но даже издалека он видит, как улыбаются друг другу эти двое, и дрожит от ярости. И пульс выбивает чечётку, когда Малфой сжимает в ладони маленькую женскую ручку. «Блядь, зачем я вообще припёрся во Францию?» А магия вырывается наружу, откидывает Гарри назад, поднимает тонну песка и зашвыривает далеко в море._______________
Темнеет, и в прощальных лучах солнца горят силуэты яхт и розовеет пена на волна́х. Малфой засовывает руки в карманы, закрывает глаза и глубоко вдыхает прохладный воздух. Тяжёлый был день! Правда, Астория, как настоящая слизеринка, быстро уловила суть. А вот отец разочарован — рассчитывал на другое, не зря же подсунул газету. Но разве только в Поттере дело? Драко наклоняется, подбирает несколько отполированных морем камней и один за другим лихо запускает по поверхности воды. И резко выпрямляется, спиной почувствовав холод. Он никогда ни с чем его не спутает! В голове мгновенно встают блоки, и палочка незаметно ныряет в руку. — Подглядываешь, Поттер? Жизнь тебя ничему не учит! — ядовитые нотки сразу выбивают молнии из пальцев Гарри, а Малфой так и стоит спиной, засунув пальцы в карманы. — Соскучился? Или надеешься поймать с поличным? «Смелый, змеёныш! Как он вообще узнал, что я здесь?!» — Уверен, есть с чем ловить! — Гарри скидывает не оправдавшую надежд мантию, прячет в карман. Он уже вынырнул из пустоты, куда опрокинул его насмешливый малфоевский голос. И ярость снова плотно окутывает разум, как обезболивающее. — Проверяю, не подалась ли подружка Лорда в бега вместе со своими собратьями. Как ты умудрился заморочить голову Робардсу? Окклюменция? Антидот сыворотки? Или показывал им сказку о хорошем малыше Драко? — Правду, Поттер, я показывал правду. Но ты же теперь весь из себя тёмный. И вряд ли помнишь, что такое «доверие». Впрочем, ты никогда и не знал этого слова. Да! Это именно тот Малфой, которого он хочет прижать к стене и заставить кричать от своих толчков. Шлюха высшего разряда. Скользкий, язвительный, лживый до мозга костей, но такой притягательный! Мерлин, да разве секс с Джинни может сравниться с удовольствием связать этого ублюдка и закинуть его ноги себе на плечи! Гарри тянется к рукаву, делает шаг и упирается в палочку Малфоя, а в серебристо-серых глазах сходят с ума бесенята. — Размечтался! — насмешливо тянет Драко, и в голове Гарри снова рассыпаются фонтаном противоречивые мысли. — Значит, всё же соскучился. Даже не пытайся, Поттер! Я тебе не по карману. Ищи мальчиков в Лютном — это твой уровень. И запомни, будь ты хоть трижды тёмным, у меня всегда найдётся чем встретить тебя, если подойдёшь слишком близко, — и Гарри дёргается от ощутимого заряда Жалящего. — Это чтобы ты не сомневался, что я посмею. «Грёбаный легилимент!» Взрывается Поттер и выхватывает палочку, но между ним и Малфоем тут же встаёт сверкающий серебряный щит, и двойное Оглушающее Гарри проваливается, как в вату. «Ах, ты, змеюка! Научился у Риддла!» Он свирепеет. — Incarcero! Но его Связывающее, не успев даже долететь до щита, разваливается на кусочки под мощным малфоевским Diffindo. А Драко насмешливо улыбается из-за прочной защиты и закручивается в аппарации. Разъярённый до предела Поттер, ни секунды не думая, бросается следом и с размаху влетает в Охранные чары. Через ажурную сетку ворот Драко смотрит, как Гарри раз за разом аппарирует, пытаясь пройти сквозь защиту. Хрустальный звон режет уши, и Малфой щёлкает пальцами, выключая звук, и отпускает блоки. Обида подступает к горлу, а тоска сжимает сердце. — Риддловская потаскуха! — и Гарри врезается и отлетает. — Твои ласки, как яд! — и сверкающий сноп отбрасывает его от ограды. — Ты всегда лгал мне! Признайся! — и Поттер летит на песок. — Ты хочешь его вернуть! Признайся же…— и снова летит. И снова. И снова… Драко качает головой и до боли закусывает губу. — Бесполезно, Гарри! И разворачивается к дому. Тяжёлая резная дверь скрывает его из виду. Поттер встаёт из кучи песка, пытается отряхнуться и злобно машет рукой. Последний раз оглядывается на пустое крыльцо и сжимает серебряный диск._______________
— Это как раз по твоей части, Грейнджер, — Робардс откидывается в кресле и грызёт большое чёрное перо. — Расскажи подробней, Гавейн, — Гермиона сосредоточенно сдвигает брови. — У Гарри удивительное чутьё на Пожирателей, — усмехается Робардс. — И несколько дней назад, в рейде, он и Лесли наткнулись на небольшую группу, а когда разобрались с ними и начали обыск в доме, где те обитали, нашли целый склад тёмных артефактов. Такое ощущение, что их собирали по всей стране с какой-то определённой целью… — А что говорят арестованные? Робардс тяжело вздыхает. — В том-то и дело, что Лесли не успел вовремя убрать оттуда Поттера… — Мерлин! Опять! — Гермиона закрывает лицо руками, а Робардс поджимает губы. — Кто-нибудь выжил? — Один, но он в таком состоянии, что заговорит нескоро. Поэтому мне нужна твоя помощь. Мои ребята после истории с Гарри наотрез отказываются даже подходить к этим штукам. А мне надо понять, что это такое и как их хотели использовать, что они могут и зачем их собирали. — Вот чёрт, а у меня в отделе работы невпроворот! Далеко это? — Гермиона накручивает на палец прядку волос. — Уилтшир, в двадцати километрах от Суи́ндона. Надо бы посетить это место и понять, можно ли забрать оттуда всё в Лондон. Так что́? — Я могла бы остановиться на время у Малфоев… — задумчиво говорит Гермиона, а у Робардса в глазах мелькает удивление. — Поместье пустует. Младший тоже во Франции. Поттер мне целый концерт устроил из-за его портала, — устало трёт лицо начальник Авроров. — Да, я знаю, но… Что ты сказал про Гарри? — Гермиона вдруг вскидывает голову, и глаза её расширяются. — Он устроил концерт из-за портала Драко? Почему? — Не хотел выпускать его из страны. — О, Годрик! — глаза её загораются радостью. — Я помогу тебе, Гавейн. Но у меня есть просьба. Робардс вопросительно смотрит на Грейнджер. — Одна я буду копаться долго, мне нужен человек, знающий эту тему не хуже меня. А никто не разбирается в тёмных артефактах лучше, чем Малфой, он уже не раз помогал мне. Поэтому я хочу, чтобы над этим со мной работал Драко. И разговор с ним беру на себя…_______________
Маленькая серая сова влетает в открытое окно столовой в самый разгар ужина. Садится на люстру, терпеливо ждёт, пока Нарцисса нальёт сыну чай, и перелетает Малфою на плечо. Ласково клюёт его в щёку. Он чуть улыбается, быстро гладит её пальцем по голове, читает записку и кидает взгляд на родителей. Встаёт. — Простите, это срочно, — и, не глядя на нахмурившегося отца, выскакивает в холл. Вечерние лучи ласково гладят кожу. Гермиона скидывает обувь и вытягивает ноги на песке. Золотистые струйки щекочут пальцы. Море приветливо шелестит волнами, почти добираясь до туфель, а тёплый ветерок играет каштановыми кудря́ми. Она поднимает лицо и зажмуривается, ловит заходящее осеннее солнце. — Греешься? Гермиона вздрагивает и открывает глаза. Малфой уже сидит рядом, покусывает травинку, смотрит на море, а его всегда бледная кожа покрыта лёгким золотистым загаром. И Грейнджер впервые замечает усталость на красивом лице. — Привет, Драко! Хорошо здесь. В Англии всё ещё проливные дожди. А ветер!.. Природа сошла с ума. Он ухмыляется. — Ты в отпуске? — Нет. Служебная командировка. Не стала брать министерскую сову, не люблю их. Да и не хотелось твоих пугать. Драко хмыкает. — Почему-то все думают, что нас так легко напугать. Только не после Второй магической… — Все? — она удивлённо поворачивает голову. Чуть прищуривается и с пониманием поджимает губы. — Ты видел Гарри? Малфой молчит, смотрит вдаль, словно пытается взглядом добраться до другого берега. Гермиона вздыхает. — Мне очень нужна твоя помощь, Драко! Малфой делает четыре шага туда и четыре обратно. Опять туда и обратно. Песок попадает в туфли. Он снимает их, стягивает носки и ноги утопают в тёплой глубине. — Ты хочешь вернуть меня в Англию, Гермиона? Чтобы столкнуть нас лбами? Драко смотрит очень серьёзно. Если бы она только знала… Как даже сейчас под рёбрами тянет от тоски. Как Гарри пробивается в сны через мощные зелья. Как болью разливается внутри холод простыни на той половине кровати. Как каждый уголок Мэнора вопит его имя. И каждое утро чудится нежное прикосновение горячих губ. Салазар! Он отворачивается и снова смотрит на море. Она просто не знает… — Я хочу, чтобы мы нашли способ. Кроме тебя никто не сможет. Два кусочка пазла, помнишь? — голос Гермионы дрожит. — И мне правда нужна помощь с артефактами. Ты же знаешь, маглорождённым трудно с этим. Боюсь наделать ошибок. — Прости, Гермиона! Ему и так хватает. Обречь себя на очередную пытку? Уж лучше тогда просто освободить магию. Драко отряхивает ноги и совсем по-магловски обувается. — Ты можешь жить в Мэноре, пока будешь в Уилтшире, доступ в поместье по-прежнему открыт для тебя. Но это единственное, чем я могу помочь. Гермиона опускает голову на колени и тихо плачет. Малфой садится рядом, обнимает, и она утыкается в его плечо, а он тихонько покачивает её. Долго, как когда-то давно Гарри. — Ты подскажешь, если будут вопросы? Покрасневшие глаза не видно в сумерках. Драко кивает. — Как всегда. Пиши, чем смогу… Гермиона достаёт серебряный диск, спохватывается и тянет из кармана свёрнутый кусок газеты. — Совсем забыла. Уже темно, дома прочтёшь. Спасибо тебе. Быстро целует Малфоя в щёку и исчезает в ночи.«Гарри Поттер — национальный антигерой? Что скрывает Министерство магии?»
«Как рассказывает наш надёжный источник в Министерстве, знаменитого Гарри Джеймса Поттера отстранили от участия в допросах. Но лишь после того, как несколько его подозреваемых скончались от жестокого обращения, а Министерству предъявили обвинение в применении пыток. Но в этом ли основная проблема героя Британии? Разве голоса, которые слышит Мальчик-Который-Выжил, импульсивность и регулярные мощные выбросы магии, а теперь ещё и жестокость, которая приносит ему явное удовольствие, не являются достаточным основанием для тщательного расследования или даже привлечения психомагоспециалистов из больницы святого Мунго? Ведь для всех уже очевидно, что странная ментальная связь с Волдемортом, смерть от Авады Кедавры и чудесное воскрешение не прошли даром для обычного подростка, коим по возрасту и является до сих пор национальный герой Англии. Или Министерство скрывает такое отклонение от нормы своего служащего в расчёте на то, что ореол его славы поможет восстановить доверие, утраченное за последние годы?» Драко отодвигает вырезку из газеты и долго смотрит на волшебный огонь в камине. Достаёт из-под рубашки медальон и крутит в пальцах. Потом берёт перо и тянется за пергаментом и чернильницей._______________
— Я был уверен, что он откажется, — Робардс с сожалением смотрит на покрасневшие от бессоницы и слёз глаза Гермионы. — Почему ты думаешь, что Малфой — единственный вариант для Гарри? — Я же тебе объясняла, Гавейн! С точки зрения магии, Поттер и Малфой — одно целое, разделённое на части. И нельзя собрать это целое, заменив одного из них на кого-то другого. Это как вставить кусок мозаики не на своё место. Картинка не сложится. Пока Гарри в таком состоянии, до него просто никто не достучится. Никто, кроме Малфоя. — Мордред! И что делать? Гермиона пожимает плечами. — Искать способ переубедить Драко и работать. Думаю, я справлюсь. Он обещал помочь советом, если что… И разрешил остаться в Мэноре. — Ну тогда, в бой! У тебя карт-бланш на всё решения и действия. От тебя мне нужно — чётко понимать, что же такое, блядь, откопали Поттер с Лесли. Поэтому, давай составим хотя бы примерный план и список тех, кто может тебе понадобиться в Суи́ндоне… Громкий стук в дверь прерывает речь Робардса. — Простите, сэр, но тут чья-то почтовая сова рвётся в ваш кабинет… — Гавейн, — вскакивает Гермиона при виде хохлатого филина, — кажется, не всё так плохо! — Ты о чём? — неудомевает Робардс. — У меня получилось! Получилось! — не может сдержаться Гермиона и кружится с птицей на плече и пергаментом в руках. — В ближайшие два дня Драко вернётся в Англию!