First x Khaotung

— Камера, мотор! — Ай? Ай! Ты спишь? — спросил Фест, дотрагиваясь до спины Кхаотанга и привлекая его внимание. Кхаотанг, лежавший на своей части кровати, лицом повернувшись в противоположную сторону, поднял глаза в ответ на вопрос и бросил на Феста долгий взгляд через плечо, демонстрируя сомнение. Фест обвил рукой его грудь и умоляюще спросил: — Обними меня, ну же. Сдавшись, Кхаотанг позволил ему повернуть себя так, что они оказались лицом к лицу. — Здесь. Они посмотрели друг на друга, Фест нежно провел рукой по волосам Кхао. Тот старался изо всех сил контролировать себя и не утонуть в чужих глазах. Они снимали романтичную сцену для последнего эпизода «Затмения». И опасения Кхаотанга о том, что снимать ее будет гораздо тяжелее, чем обычно, имели под собой основание. Он не мог перестать думать о том, что прямо сейчас Фест крепко держал его в своих руках и они слышали сердцебиение друг друга. То, как они смотрели друг на друга, глазами, полными обожания, теплоты и какой-то тоски — Кхаотанг никогда не видел на лице Феста такого выражения, только если в своих мечтах. И видеть это сейчас… Было неописуемо. Искушение спрятать свое лицо было таким сильным, но Кхаотанг знал, что Аян бы не отвел взгляд от Акка в этот момент. — Обними меня крепче, — пробормотал Фест, пока Кхаотанг продолжал бездумно пялиться, — На случай, если тебе снова приснится кошмар. Кхао почувствовал руку, которая обнимает его за плечи, даря ему чувство защиты. Следуя сценарию и словам Феста-Акка, Кхаотанг крепко сжал его талию, заставляя Феста сделать судорожный вздох. Он был рад, что их зрительный контакт оборвался, напряжение стало слишком ощутимым, и Кхао не был уверен, как долго еще сможет продержаться, не краснея с ног до головы или не пряча лицо в подушку, чего бы никогда не сделал Аян. Однако его облегчение длилось не долго. Фест снова поймал его взгляд, ухмыляясь ему в глаза, когда их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга. — Хочешь стать со мной единым целым? — спросил он. Кхаотанг невинно покачал головой, широко открыв глаза в притворном недоумении. Хотя он знал, что это и так произойдет по сценарию, он все равно весь наполнился благоговением, когда Фест потянулся и поцеловал его в лоб. Его удивление начало расти в геометрической прогрессии, когда тот неожиданно отступил от сценария и сначала поцеловал его в одну щеку, а затем в другую, ведя себя еще более сентиментально, чем в предыдущих сценах, и Кхаотанг сейчас смотрел на него, не моргая и не понимая. Быть поцелованным Фестом, который следует сценарию, это одно, но когда он сам выбрал сделать это… Прошла целая вечность, пока Кхаотанг пытался перезагрузить свой мозг и понять, что делать дальше. — Продолжай, — наконец выдохнул он, вспоминая свои слова в последний момент. Он спешно забеспокоился, что испортил всю сцену, пока пялился на Феста, как идиот, сбитый его импровизацией, но после понял, что Аян отреагировал бы с таким же удивлением. Фест добился от него идеальной реакции — разве это не бесит? — Продолжить что? — невинно спросил тот, улыбаясь так, что Кхаотанг задумался, может ли Фест на самом деле читать его мысли. — Я больше не буду останавливаться, — Кхаотанг облокотился на руку, смотря сверху вниз на Феста и удерживая в ладонях его лицо. Фест в ответ тоже уставился на него с широко открытыми глазами, в которых растекалось доверие, смущение и страсть. И все, что хотел сейчас Кхаотанг — чтобы Фест однажды посмотрел на него так в реальной жизни. Резко он вспомнил, что последует дальше, и это почти его парализовало. Он должен был поцеловать Феста. Нет, он не мог позволить себе думать в этом ключе — он должен играть роль. Он, Аян, собирался поцеловать Акка. Что бы сделал Аян? Скорее всего, он бы начал медленно. Медленно наклонил бы голову, давая Акку кучу возможностей осознать, что будет дальше, и оттолкнуть Аяна в последний момент. Кхаотанг нежно прикоснулся губами к Фесту в секундном поцелуе, давая Акку возможность взять инициативу, отстраняясь, чтобы тот смог решить. А теперь что? Аян целует Акка, и тот отвечает ему. Это все, что было прописано в сценарии, все детали — на них. Режиссер намеренно не прописывала эту сцену, позволяя Кхаотангу и Фесту импровизировать: «У вас двоих отличная химия, вы молодые, красивые — уверена, вы поймете, как нужно сыграть в этой сцене», — все, что объяснила им Пи’Голф, подмигивая напоследок. «Может, так мы сыграем более естественно, более органично». «Ну да, органично», — усмехаясь про себя, подумал тогда Кхаотанг. Вот он, дышит в лицо Фесту после мимолетного поцелуя, а его мозг лопается от вариантов, что нужно сделать, чтобы это выглядело «органично». Дыхание Феста щекотало его губы, пока он пытался разобраться в своих мыслях. Аян бы стал ждать, пока Акк продолжит? Смог бы он сдержать себя спустя столько попыток, заставляя себя притормозить снова, высказывая практически бесконечное терпение, пока Акк пытается разобраться, чего хочет? Или он бы воспринял как зеленый свет то, что Акк его не оттолкнул? Все, что понимал Кхаотанг сейчас, это то, что он снова хочет поцеловать Феста. Он не хотел обескуражить его или испугать, но у него правда был сейчас один единственный шанс и он не хотел ждать дольше. И тогда Кхао решил — может, ему и не надо так много думать о том, что бы сделал Аян? Может быть, его собственные чувства к Фесту были не так уж далеки от того, что чувствовал Аян. Вместо того, чтобы беспокоиться о плохой игре, вместо того, чтобы стараться увидеть перед собой именно Акка, может, ему просто нужно послушать свои чувства и дать Пи’Голф естественную, органичную — и очень реалистичную — версию того, что последовало бы после. В голове Кхаотанга на смерть дрались совершенно разные эмоции: от вожделения до нервного ожидания и страха отказа. Потому что гораздо выше его собственных желаний стояла абсолютная решимость в том, что Фест не должен чувствовать никакого давления. Его комфорт был главным приоритетом, и это, вероятно, идеально описывало поведение Аяна в такой же ситуации. И когда он потянулся, чтобы снова поцеловать Феста, его бушующая страсть спряталась за почти что целомудренной нежностью, про которую, если бы Кхаотанга кто-то бы спросил, он бы сказал, что это абсолютно неестественная вещь для двух подростков, которые собирались заняться сексом спустя несколько месяцев воздержания. Однако сейчас это не казалось чем-то нереалистичным — и он надеялся, что Пи’Голф с ним согласится. Несмотря на его мечущийся разум, который отчаянно пытался сделать все так, чтобы Фесту было хорошо, Кхаотанг все равно эгоистично наслаждался моментом. Чувствовать губы Феста на своих было таким же потрясающим, как он помнил, мягкие, теплые и слегка потрескавшиеся. Но теперь он почувствовал кое-что немного «ниже», что было чем-то новым и значимым, они не так уж много раз целовались в горизонтальном положении. До этого он находился под Фестом, и сейчас он запоздало обнаружил, что было что-то невероятно пьянящее в том, чтобы быть сверху. На самом деле, это было настолько приятно, что он даже потянулся вверх и оседлал колени Феста, снова целуя его. Он старался изо всех сил не допустить обострения своей ситуации, держа руки на шее Феста и не позволяя им начать исследовать чужое тело. Несмотря на то, что он пытался держать поцелуй в целомудренном ключе, он неожиданно обнаружил, что приоткрыл рот и Фест перехватил инициативу. Кхао отчаянно сопротивлялся желанию углубить поцелуй, придерживая язык и не позволяя ему попасть в объектив камеры. Казалось странным снимать такую долгую сцену поцелуя без каких-либо замечаний, особенно в кровати — если бы это была реальная жизнь, он бы просто выпустил свои инстинкты наружу, зная, что его партнер хочет того же. Но сейчас ему приходилось держать баланс между своими желаниями и видением Пи’Голф о том, как должна выглядеть эта сцена, и переживаниями, что Фест может испугаться. — Это потрясающе, мальчики, продолжайте, — где-то из другой вселенной раздался голос Пи’Голф. — Теперь твоя очередь брать инициативу, Фест — покажи Аяну, что ты хочешь. Без предупреждения Кхаотанга грубо схватили за пояс и перевернули на спину, их позиции внезапно поменялись местами. Теперь Фест был над ним, глядя на него сверху вниз почти испуганно, как будто до конца не мог поверить в то, что делает. Кхаотанг поднял бровь, пытаясь сказать, чтобы тот продолжал, и Фест осторожно опустил голову. Неспособный остановить себя и просто надеясь, что это было в духе Аяна, Кхаотанг протянул руку и в нетерпении наклонил голову Феста вниз, прижимаясь к нему губами. То ли потому, что Кхаотанг больно схватил его за запястье, то ли Фесту было просто лень, он не стал наклоняться до конца, и Кхаотангу пришлось оторвать голову и плечи от кровати, чтобы не разорвать их поцелуй. Может быть, из-за этого он поймал себя на том, что в крепкой хватке тянет голову Феста еще ниже, так, чтобы они прижались друг к другу. Было что-то в этой позиции, что добавило в их поцелуй больше грубости и нетерпения, и Кхаотанг отпустил свои переживания, когда теперь Фест был тем, кто был сверху и контролировал ситуацию. Фестом, казалось, тоже овладело это ощущение нетерпения, так как он закусил нижнюю губу Кхаотанга, слегка удерживая ее и проводя по ней языком, будто пробуя на вкус. Кхаотанг не смог сдержать гортанный стон, вырвавшийся в ответ. Не думая, он положил руку на спину Феста и прижал его еще ближе, желая почувствовать тепло его тела. — Снято! Осознавая, что он делает, Кхаотанг замер в оцепенении. Когда Фест не отстранился в ту же секунду, Кхао грубо оттолкнул его от себя. Ему захотелось извиниться, но он не знал точно, за что, но был уверен, что в том, что их поцелуй стал слишком страстным, была его вина, пока он не заметил, как Фест хихикает. — Я не могу прийти в себя! — объяснил он быстро, обхватывая самого себя руками в смущении. Видя, что Фест совсем не чувствовал себя расстроенным, Кхаотанг решил попридержать свои извинения. — Ты укусил меня, Ай’Фест! — пожаловался он. — Не могу поверить, что ты действительно меня укусил! — Прости, мне показалось это правильным в тот момент. Я подумал, ты тоже так считаешь. Не испытывая большого желания делиться с Фестом мыслями, как правильно это чувствовалось, Кхаотанг не ответил, спрашивая его вместо: — Это твоя фирменная техника или что? — Нет, просто отплатил тебе за перец чили. Кхаотанг засмеялся, собираясь ответить, но его перебила Пи’Голф, которая теперь стояла позади них: — Это было потрясающе! — сказала она с довольным лицом. — Я знала, что заставить вас импровизировать было правильным решением — ваша химия просто потрясающая. — Не знаю насчет химии, — скромно ответил Фест. — Нам просто комфортно вместе, потому что мы близки как друзья. — Судя по всему, так и есть, — одобрительно сказала она. — Говоря об этом, вы планировали продолжить? Или в вашей дружбе сидеть на коленях друг друга это тоже про комфорт? — она бросила на них хитрый взгляд. Фест посмотрел вниз, только сейчас понимая, что он обвил ногами бедра Кхаотанга — тот же не забывал думать об этом с того момента, как закончилась сцена. Слезая с Кхаотанга и усаживаясь рядом, Фест бросил виноватый взгляд. — Прости, друг. Кхаотанг небрежно пожал плечами, будто это ничего для него не значило. Быстро он прижал свои ноги к животе, стараясь не привлекать к себе особого внимания. — Так или иначе, это облегчение, — они посмотрели на Пи’Голф. — Спасибо вам двоим, нам нужно успеть доснять сцены на пляже, пока солнце не зашло. — Мы закончили здесь? — спросил Кхаотанг в замешательстве. Пи’Голф кивнула. — Вы не хотите снять с других ракурсов? — подал голос Фест. — Нет, я получила все, что хотела. Мы сможем соединить все во что-то очень хорошее из того, что есть, у нас много отснятого материала. Фест и Кхао обменялись облегченными взглядами. Обычно съемка каждой сцены требовала как минимум несколько попыток, и так как сейчас они импровизировали, они ждали, что критики будет больше. — Не радуйтесь слишком рано или я заставляю вас снять еще один дубль, — пошутила Пи’Голф. Смотря на их обеспокоенные лица, она засмеялась. — Просто шучу. Идите отдохните, вы заслужили. — Я ненадолго сбегаю в ванную, — в спешке сказал Кхаотанг, нуждаясь в нескольких минутах в одиночестве. — Не так быстро, как я, — игриво сказал Фест, вскакивая с кровати и показывая язык Кхаотангу, который уже мчался в туалет. Тот закатил глаза в ответ и Пи’Голф ухмыльнулась. — Не хочешь дать интервью перед перерывом? — спросил она его. — Думаю, команда ждет нас снаружи. — Прямо сейчас? — неохотно поинтересовался Кхаотанг. Пи’Голф понимающе улыбнулась: — Я поговорю с ними, если тебе нужна парочка минуток. Только не затягивай. Съемочная группа последовала за Пи’Голф к выходу и Кхаотанг наконец остался в ванной один. Он вздохнул, стараясь успокоиться, чтобы снова встретиться с камерой. Эта сцена сильно отличалась от того, что он себе представлял, и понимание всего выбило его из колеи. Обычно у Кхаотанга никогда не было проблем с игрой, если они снимались вместе. Обычно Фест был тем, кому нужно было время, чтобы войти в роль. Но Кхаотанг имел тенденцию слишком глубоко проваливаться в образ, и ему было сложно вернуться в реальность после того, как сцена была снята. То, что он не смог забыть о собственных чувствах во время игры, приводило его в замешательство. Так же, как-то, что режиссер была довольной их игрой. Кхаотанг чувствовал себя опустошенным — что, если он не сможет прятать свои настоящие эмоции, и это будет мешать правильной игре? И почему ему вообще нужно было это делать? Во всяком случае, Пи’Голф была довольна, и это все, что имело сейчас значение. Кроме того, сегодня последний день съемок. Кхаотанг знал, что все его проблемы были связаны с Фестом, поэтому им, наверно, не следует сниматься вместе в другом проекте. Пока…он не хотел надеяться, но он знал, что компания хочет видеть их вместе. Возможно, только для промо-мероприятий, но всегда был шанс, что они будут сниматься вместе и в других сериалах. Может быть, у него был шанс снова сыграть вместе с Фестом — но он не мог рассчитывать на это. Когда он наконец покинул ванную комнату и спустился вниз, чтобы присоединиться к съемочной группе, которая ожидала его, Кхаотанга охватило странное чувство стыда, что все всё знают. Несколько часов спустя, Кхаотанг пытался не высказывать слишком много удовольствия, прижимаясь к спине Феста, пока тот обвил рукой его плечи. Они сидели на покрывале на пляже, на песке рядом с океаном, все еще обнимаясь после того, как была снята последняя сцена. — Это последний эпизод для Феста и Кхаотанга, — сказала режиссер, пока все аплодировали и подбадривали их. — Вы оба можете отдохнуть, мы отснимем последнюю сцену с Нео и Луи. — Не смейте идти домой пока! — предупредил их Нео. — Никому из вас не разрешается пропустить прощальную вечеринку. Фест вздохнул: — Мы бы не смогли, даже если бы хотели. Ты с утра настоял, чтобы мы приехали все вместе на твоей машине, мы не может уйти без тебя. Нео извиняюще улыбнулся: — Видишь? Мой план сработал. Все еще ухмыляясь, он последовал за съемочной группой, чтобы отснять свою сцену. Фест снова вздохнул: — Хотел бы я, чтобы вечеринка прошла в другой день, — пожаловался он Кхаотангу. — Я так устал. — Хочешь вздремнуть? — спросил Кхаотанг, поворачиваясь в объятиях Феста и смотря на него. — Я приду за тобой, когда нужно будет уходить. Фест крепче сжал плечи Кхаотанга: — Нет, просто останься здесь. Бриз такой приятный, и мне нравится слушать волны. — Хочешь, чтобы я тоже остался? — Конечно, так комфортно. С опозданием он добавил: — Ты не против? Кхаотанга сел, улыбаясь, снова осторожно опираясь одним плечом на Феста: — Нет, я не против. Он наслаждался возможности найти оправдание их близости. Фест никогда не уклонялся от проявления физической привязанности, но это положение было гораздо более интимным, чем когда они просто сидели рядом друг с другом. Но Фест, похоже, не нашел в этом ничего странного, поэтому Кхаотанг старался вести себя так, будто объятия лучшего друга тоже не имели для него большого смысла. На улице уже стемнело. Они сидели несколько минут молча, смотря, как лунный свет отражается в воде, и слушая переливы волн, как и хотел Фест. Хотя для Феста в этом не было ничего необычного, Кхаотанг знал, что между ними что-то изменилось. Даже с тех пор, как они начали сниматься вместе, отношение Феста к нему стало постепенно меняться. Кхаотанг не был уверен, но ему казалось, что Фест взял что-то от Акка, который был влюблен в Аяна. Он не вел себя так, будто у него были чувства к Кхаотангу, но в его взгляды добавилось гораздо больше теплоты, и нежности в голосе, когда он говорил с ним. Прикосновения к Кхаотангу давались ему гораздо легче в последние дни, и эти прикосновения длились гораздо дольше, чем обычно. Кхаотанг задавался вопросом, какая именно часть привязанности исчезнет, теперь, когда Фесту больше не нужно играть Акка. Кхаотанг первым нарушил тишину: — Фест? — М? — спросил он, рассеянно потирая большим пальцем плечо Кхаотанга. — Как думаешь, мы сможем повторить что-то такое снова? — Что ты имеешь в виду? Сняться в другом проекте? — Да. Вместе. Я имею в виду. — Не знаю, — задумчиво ответил Фест. — Думаю, зависит от того, как зайдет этот сериал. Но, надеюсь, у нас получится. — Я тоже, — секунду спустя Кхаотанг добавил: — Я буду скучать по этому. Фест со вздохом прижался правой стороной головы к затылку Кхаотанга: — Как и я. Кхаотанг думал, что имеет в виду Фест. Он говорил о том, что будет скучать по команде, с которыми они снимались неделями вместе? По хаотичному волнению, которое сопровождало их все съемки? Или он просто будет скучать по своей роли Акка? Или…он будет скучать по тому, по чему будет скучать Кхаотанг? Был ли шанс на то, что он тоже будет скучать по их близости, которую они открыли для себя со старта проекта? Беспокоился ли он так же, что завтра все вернется на круги своя? Будто они не проводили бок о бок целые недели, узнавая друг друга с разных сторон благодаря съемкам? Могли ли они забыть то, что открыли для себя, когда смотрели друг другу в глаза, смущаясь и обнимаясь, плача? И тогда Кхаотанг вспомнил о Гавине, и то, что у Феста уже был романтический опыт с другим партнером по съемкам, сейчас… Не было никакой причины, чтобы с Кхаотангом у него было то же самое. С горьким чувством в груди он подумал, что, чтобы поверить в чувства Феста к нему, ему нужно врать самому себе. Кхаотанг вспомнил о вечеринке по случаю финала. Он знал, что там будет, выпивка, караоке, это было нужно, они же отмечали окончание съемок, в конце концов. Но ему не казалось, что сейчас это было уместно. Он думал, что, возможно, несмотря на все трудные сцены, которые они отсняли сегодня, самой трудной его игрой будет сегодняшний вечер. Понимая, как он чувствует себя на самом деле, Кхаотанг не был уверен, что сможет притворяться счастливым, понимая, что проект завершился. Он спросил себя, как много ему нужно будет выпить, чтобы убедить остальных в том, что он радуется вместе со всеми… Давненько ему не приходилось напиваться так сильно.