First x Khaotung

Когда Кхао проснулся на следующий день после вечеринки на коленях Феста, ему потребовалось время, чтобы вспомнить, почему он оказался в таком положении. Желудок урчал, а голова гудела от противного ощущения похмелья, худшего, которое было за последние годы. Надо признать, что он давно так не напивался. Но все же, были ли те утра настолько же противными? Или он просто старел? Теперь, когда ему двадцать четыре, возможно, следует пересмотреть, сколько может вместить алкоголя его организм. Он попытался свернуться калачиком на диване, удобнее уткнувшись в живот Феста, и почувствовал тяжесть руки на плече. Посмотрев наверх, щурясь от солнечного света, просачивающегося сквозь шторы, он увидел, что Фест все еще спит. Его шея согнулась под неудобным углом — она определенно затекла и будет болеть, когда он проснется, и Кхаотанг понимал, что все жалобы на этот счет в его адрес будут оправданными, поскольку именно он настоял на том, чтобы Фест остался. На самом деле было удивительным, что он не ушел, потому что обычно Фест терпеть не мог засыпать там, где ему неудобно. Кхаотанг спросил себя, почему Фест вообще на это согласился. И через секунду вспомнил, почему. В его голове развернулась унизительная сцена, когда его нашли полураздетым и совершенно пьяным в туалетной комнате, а затем была еще более унизительная сцена, где он сопливо рыдал на этом самом диване перед своим лучшим другом. Он не был плаксой и мог пересчитать по пальцам руки, сколько раз искренне плакал перед Фестом. При мысли об этом Кхао по инерции зажмурился и все его нутро наполнилось жалящим стыдом. Если он попытается снова заснуть, получится ли у него проснуться в другой вселенной? Ему отчаянно хотелось, чтобы вся прошлая ночь оказалась просто плодом его кошмара. И все же Фест остался. Несмотря на его унизительное поведение, несмотря на все беды, которые он ему устроил вчера, несмотря на все тягостные чувства, которые на него взвалил, будучи пьяным. Фест все еще был здесь. Кхаотангу казалось, что если он раскроет всю глубину своей привязанности, что практически будет звучат как признание, это вызовет у Феста странное беспокойство по поводу любви и отношений в целом. Или, по-крайней мере, заставит его чувствовать себя некомфортно. Но Фест остался. Его лучший друг был действительно потрясающим человеком. И, судя по всему, полным идиотом. Понял ли он вообще, из-за чего Кхаотанг вчера был расстроен? Если он не ошибался, то он искренне выдал Фесту, какую глубокую привязанность ощущает к своей роли Аяна, насколько естественным ему казалось играть влюбленного в Феста и как он переживал, что теперь это закончилось, на что Фест ему тогда сказал: «Что в этом такого?» Почувствовав, как плод его мыслей зашевелился под ним, прервав ход его рассуждений, Кхао снова приоткрыл глаза и увидел, как тот смотрит на него сверху вниз. — Утро, — полушепотом произнес Кхао. — Доброе, — сонно ответил Фест, откидывая челку Кхаотанга с глаз. — Хорошо спал? — Да неплохо. — Отлично, потому что я нет. Внезапно весь сон исчез, когда Фест столкнул его с колен. Кхао еле зацепился рукой за диван и журнальный столик, чтобы не свалиться на пол. С ворчанием он снова сел на диван: — Обязательно быть таким грубияном? — пожаловался он, потирая виски. — У меня голова раскалывается. Фест сузил глаза: — Голова? У меня болит все. Вчера я практически нес тебя домой, а ты отблагодарил меня, заставим спать в таком положении? Моя спина сейчас сломается, Ай’Танг! Кхао виновато упер взгляд в пол и начал теребить подол рубашки: — Прости меня за вчерашний вечер, Фест. Настроение Феста, кажется, смягчилось под робкие извинения: — Да все окей, просто прикалываюсь над тобой. Я ничего не имею против. И я всегда рядом, чтобы позаботиться о тебе, друг. Кроме того, — добавил он внезапно с улыбкой, обвивая Кхао за пояс и резко притягивая к себе, — Мой Танг Танг такой милый, когда пьян. Понравилось, что нашел причину побыть со мной рядом ночью? Не можешь меня отпустить? Кхаотанг почувствовал, как тело наполнилось жаром, и собрался все отрицать, но вспомнил, каким невозмутимым вчера был Фест. Признание и обнимания его, по ходу, вообще не беспокоили. И он решительно ответил «Да», обвивая Феста за талию в ответ. Тот замер и Кхао начал переживать, что совершил огромную ошибку. Он опять неправильно все понял? Фест просто пытался вести себя так, будто все это его не трогало, или его правда это не трогало? А затем он почувствовал, как Фест только сильнее сжал руки на нем. — Такой цепкий, — сказал Фест и грубо потер лицо об волосы Кхао, будто держал на руках милого и пушистого питомца. — Ай’Фест! — запротестовал Кхаотанг, отталкивая Феста от себя. Вчера он решил не принимать душ и даже не хотел думать, чем сейчас пахнут его волосы. Фест хихикнул: — Если ты хочешь спать на моих коленях, как кот, я и буду обращаться с тобой, как с котом. Думаешь, настоящему котику это бы понравилось? — Нисколько. — Видишь, ты даже ведешь себя как настоящий кот! Кхаотанг непонимающе уставился на него. Фест подумал, что Кхао ведет себя как кот? Реально? Не как человек, который отчаянно и бесповоротно влюбился в лучшего друга? Если Фест в упор не замечал этого, то поводов беспокоиться, что его чувства обнаружат, не было. Чтобы Фест окончательно перестал бояться их близости, Кхао продолжал ослаблять его бдительность. Он не пытался флиртовать с ним открыто, по-крайней мере, не слишком навязчиво, но теперь перестал волноваться так сильно при каждом разговоре, узнает ли Фест о его чувствах и отстранится. Ему казалось, что перемена в его поведении не была слишком заметной. Он и так всегда был рядом с Фестом, за исключением каких-то случаев, поэтому было приятно просто расслабиться и говорить то, что он хотел сказать, и делать то, что казалось ему естественным, без необходимости постоянно думать о последствиях своих действий и слов. Например, когда Фест однажды написал, что не придет играть в приставку, потому что готовит барбекю с другим знакомым, Кхаотанг пожаловался ему и ответил, чтобы тот не ужинал с другими людьми, потому что он ревнует. И когда Фест написал ему снова, приглашая присоединиться, Кхаотанг спросил себя, почему он не вел себя так до этого? А перед днем рождения Фест спросил, что Кхао хочет в подарок. И тот, просто прикалываясь, сказал, что хочет видеокарту. Фест тогда недоверчиво спросил: — Серьезно? Они ужасно дорогие. А Кхаотанг серьезно кивнул в ответ и выдал, что если бы Фест правда заботился о нем, то обязательно бы купил ее. И Фест действительно ее купил. И когда они вместе появились на шоу Арма и их попросили воспроизвести одну из сцен поцелуя в сериале, Кхаотанг планировал прикрыть рукой губы Феста и таким образом «поцеловать» его. Но вместо этого он удивил Феста, схватил его за голову и чмокнув в лоб. И после съемок выпуска они сидели за столом и ели праздничный торт, который приготовили в качестве реквизита для съемок. Казалось странным отмечать день рождения на несколько недель раньше, но дедлайны решали в шоу-бизнесе все. — Этот торт ужасно приторный, — вздыхал Фест, отодвигая от себя тарелку, съев только пару кусочков. — Ты должен питаться больше, — сказал Кхаотанг, хватая вилку Феста и накалывая на нее очередной кусок. — Не позволяй моему торту пропасть просто так. — Если ты так об этом беспокоишься, сначала доешь свою порцию! Ты почти ничего не съел. — Но это не я постоянно жалуюсь, что слишком худой, — начал спорить Кхаотанг, с ухмылкой протягивая вилку к лицу Феста. — Ты никогда не наберешь вес, пока не начнешь есть больше калорий. — Если я буду есть одни десерты, я все равно останусь худым, зато мои щеки превратятся в два пухлых шара. Несмотря на свои слова, Фест все равно открыл рот и позволил Кхаотангу накормить его. Тот снова ухмыльнулся, убирая вилку в сторону: — Не могу поверить, что ты правда подарил мне видеокарту. — Как я мог этого не сделать после того, как ты зудел об этом каждый день над ухом? Заметив гневный взгляд Кхаотанга, Фест продолжил с ухмылкой: — Шучу, шучу! Я просто рад, что тебе наконец-то понравились компьютерные игры. Так что я сделаю все, что угодно, чтобы ты играл со мной. — Всякий раз, когда ты делаешь что-то хорошее, в этом всегда есть польза для тебя, — пошутил Кхао, вызывая у Феста приступ смеха. — Но это правда очень щедрый подарок, спасибо. — Все для тебя, Танг, — серьезно сказал Фест. — Я имел в виду именно это, когда сказал, что хочу отмечать дни рождения рядом с тобой на протяжении многих лет. Ты правда для меня как семья. Как семья — слова Феста, сказанные явно искренне в качестве комплимента, отдавались в голове с горько-сладким привкусом. Кхаотанг чувствовал любовь, которая за ними стояла, и был благодарен за то, что Фест заботится о нем как о члене семьи, но он не мог сдержать разочарования, потому что быть семьей было недостаточно для него. Он хотел быть большим. Чтобы перестать думать слишком много, он, не колеблясь, спросил Феста поддразнивающим тоном: — Как семья? Даже после того, как я тебя сегодня поцеловал? — Поцеловал? Ох, ты имеешь в виду этот поцелуйчик в лоб? — засмеялся Фест, когда Кхаотанг кивнул. — Особенно из-за этого! Только моя мама целует меня так. Кхао поморщился. Он любил маму Феста, но не был уверен, что чувствует, когда его сравнивают с ней в этом ключе. — Ну, я определенно так не думаю, — его мягкий, как он думал ответ, прозвучал слишком искренне. И он, не стесняясь, продолжил: — Тебе нужны какие-то напоминания, что я не твоя семья? Надо ли мне тогда целовать тебя в губы? Фест покраснел: — Сохрани свои поцелуи для своей девушки, идиот. Воодушевившись восхитительно застенчивым ответом Феста, Кхаотанг отодвинул стул и подошел со спины, наклоняясь, чтобы обвить руками шею Феста и прошептать ему на ухо: — Для девушки? — Ай’Танг! — Фест прошипел взволнованно. — Что на тебя нашло? — У меня нет девушки. — Нет? — спросил Фест, забывая на мгновение о своем смущении. — А что случилось с девушкой, с которой тебя познакомил Микс? — Моя бывшая? Мы расстались больше года назад, Фест. — Правда? — спросил тот, искренне удивляясь. — Правда, — Кхао повернул голову и положил подбородок на голову Феста. Веселое настроение несколько притупилось. Полное равнодушие Феста к его личной жизни уязвляло. — Ну тогда это имеет смысл. А что насчет девушки, с которой ты флиртовал в последний раз в баре? Разве вы не пошли вместе к тебе? Кхаотанг нахмурился, пытаясь вспомнить, когда они в последний раз были с Фестом в баре. — В твой день рождения? Я никого не звал к себе домой, мы уснули вместе, не помнишь? — А, а что насчет Пи’Плой? Вы двое, кажется, поладили во время съемок. Кхаотанг вздохнул: — Кажется, будто ты только и ждешь, когда у меня появится девушка, Фест. — Нет, — ответил тот, — Ладно, я сдаюсь! Целуй кого хочешь, только слезь с меня. — О, правда? Я получил твое одобрение? — Кхао повернул голову и чмокнул Феста прямо в щеку, скорее с раздражением, чем с удовольствием, прежде, чем наконец отпустить его шею. Он выпрямился и уселся обратно на стул с нескрываемым недовольством. Лицо Феста было свекольно красным. — Упрямый идиот, — услышал Кхаотанг его шепот и опять нахмурился. — Ты не возражаешь, когда Пи’Тай делает так же, — угрюмо проворчал Кхао. — Я и не возражаю, когда ты делаешь это. — Нет? — Конечно, нет, — Фест посмотрел на него смущенным взглядом. И Кхао внезапно охватило желание убедиться, что тот правда привык к его поцелуям. С другой стороны, когда он смущался, это было тоже очень хорошо. Возвращаясь домой, Кхаотанг заехал в магазин, чтобы купить оставшиеся детали для нового компьютера. Это не заняло много времени, потому что последние месяцы ему помогал в этом деле Фест, и он уже приобрел почти все, что ему было нужно. Видеокарта была самой большой и важной покупкой, поэтому причин больше ждать не было. Приехав домой, он написал Фесту и позвал его к себе, будто они и так не провели весь день вместе. Ему нужна была помощь в сборке и он бы воспользовался любым предлогом, чтобы провести рядом друг с другом еще больше времени. Но когда Фест попытался отказаться от предложения, Кхао написал ему: — Но мне одиноко без тебя, не составишь мне компанию? Я хочу тебя увидеть. Несколько минут прошли без ответа, и Кхаотанг начал чувствовать себя неловко. Фест обычно сразу отвечал, особенно ему, и ощущение нервозности разрасталось в животе каждую секунду без ответного сообщения. Он зашел слишком далеко? Это было из-за его сообщений, который он отправил сейчас, или из-за того, что было днем? Потому что, оглядываясь назад, Кхао не был уверен в том, что не флиртовал с Фестом открыто. Взволнованный, он разблокировал телефон и собрался написать еще раз, чтобы вернуть все обратно — хотя, как сделать это, не ставя себя в еще более неловкое положение, он не знал, когда наконец пришел ответ от Феста: «Тебе без меня одиноко? Похоже мой лучший друг влюблен в меня!» Кхаотанг застыл с широко открытыми глазами, не зная, как следует интерпретировать это высказывание. Вот почему он ненавидел общаться смсками — Фест шутил или ответил так серьезно? К облегчению, вскоре пришло еще одно сообщение: «Просто шучу. Можешь перестать вызывать у меня жалостливые чувства, я скоро приду, ок? Увидимся». Он подошел слишком близко. Фест правда шутил или он наконец-то все понял? Кхао был слишком неосторожен, даже Фест, каким бы тупым он ни был, имел предел того, сколько флирта он мог выдержать прежде, чем у него возникнут подозрения. С этого момента Кхао нужно тщательнее за собой следить. Поэтому, когда Фест приехал через полчаса, Кхао вел себя лучшим образом. Но вскоре стало очевидно, что что-то все-таки изменилось. Если бы Кхаотанга спросили, он бы сказал, что Фест его проверяет. Или, точнее, не проверяет его, скорее просто наблюдал так, как не делал этого никогда раньше. С какой целью — Кхао не знал, просто понимал, что крайне важно не подтвердить предположения Феста того, в чем он уже его подозревал. Что он нравится ему. Опасения Кхао, что Фест убежит при первом же намеке на симпатию вернулись к нему с полной силой. И пристальный взгляд друга было не так уж сложно не заметить. Каждый раз, когда Кхао поднимал глаза, Фест следил за ним. И всякий раз, когда они касались друг друга, он чувствовал его взгляд на себе, оценивающий его реакцию. По большей части Кхао был уверен, что достойно выдержал это испытание. Не то, чтобы он правда ничего не чувствовал, что их соприкосновения не влияли на него, потому что физический контакт уже вошел в привычку. Но все же думал, что справился хорошо и избежал подозрений. До тех пор, пока Фест не вышел из ванной в одних его спортивных штанах. Кхаотанг наблюдал периферийным зрением, как тот подошел и сел на край дивана. И Кхао потребовалась вся сила воли, чтобы не отрывать взгляд от экрана компьютера и не смотреть на чужое тело. Не то, чтобы он не видел обнаженный торс Феста раньше, но после сегодняшнего флирта и из-за некоторого напряжения, витающего в воздухе, все ощущалось иначе. — Твоя очередь, — Кхао был слишком занят, стараясь не думать о том факте, что Фест только что принял душ и сидел без рубашки рядом с ним, что когда он заговорил, ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл слов. Инстинктивно повернув голову в сторону источника звука, он запоздало понял свою ошибку, когда его взгляд сфокусировался на капельке воды, оставившей мокрый след от ключицы Феста до его талии. Он быстро развернул голову обратно, запоздало поняв, что еще хуже, чем пялиться на обнаженного друга — это отводить глаза, будто он прикладывает усилия, чтобы не смотреть на него. — Да, я закончу раунд и приму душ, — рассеянно пробормотал Кхао, делая вид, что занят игрой, скрывая свое смущение. Он, путаясь в мыслях, задавался вопросом, знает ли Фест, что пара этих штанов, которые он сейчас одолжил, были теми самыми, в которых Кхао спал прошлой ночью. Он думал, что это не было сделано специально, Кхаотанг часто забывал складывать белье и было трудно определить, где лежит постиранная одежда. Погруженный в свои мысли, он играл на автопилоте, пока Фест за ним наблюдал. В конце концов ему опять напомнили о необходимости принять душ с помощью жалоб, что уже поздно и Фест ужасно устал. Поэтому Кхао вышел из игры и выключил компьютер. К счастью, он вернул себе способность смотреть Фесту в глаза — у него было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями и подготовить себя к виду лучшего друга без верха. Он пошутил, что Фест ведет себя как ворчливый родитель, поднимаясь с дивана и показывая язык на пути к ванной. Когда Кхаотанг вернулся в гостиную спустя пару минут, Феста нигде не было видно. Кхао ожидал найти его распростертым на диване, уже или почти уснувшим. Он быстро проверил на кухне и на балконе и понял, что есть только одно место, где Фест сейчас находится — но почему он выбрал спальню? Это опять очередное испытание? Когда он подошел к двери и увидел полуголого Феста, лежащего на кровати, он не особенно удивился. Он бы нашел это забавным, если бы за этим не стояли страшные возможные последствия. Несмотря на свою недальновидность, Фест разработал отличный план, и он не сулил ничего хорошего ни тайным чувствам Кхаотанга, ни его рассудку. — Ай’Фест? — осторожно спросил он. — Что ты делаешь в моей кровати? При его словах тот оторвался от телефона, будто только заметил присутствие Кхаотанга: — Сон на твоем диване в прошлый раз обернулся мне болями в спине, — пожаловался он. — Я решил, что спать на твоей кровати удобнее, верно? Будничный тон его голоса и пожимание плечами были настолько наигранными, что Кхао пришлось сдержать смех. И внезапно ситуация перестала казаться такой страшной. Неумелые попытки его друга вести себя беспечно были такими милыми, что он не мог не наслаждаться ими, и в отличие от явно нервничающего Феста, Кхаотанг почувствовал себя расслабленным. Это действительно был тот самый человек, который последние месяцы гипнотизировал его своей блестящей игрой? Кхаотанг поджал губы, словно задумавшись, что ответить Фесту. Он знал, что может дать только один ответ, который не вызовет подозрений. — Окей, думаю, моя кровать может вместить нас двоих. Фест решил натянуть на себя футболку и Кхаотанг с сожалением наблюдал за этим, хотя и знал, что это, возможно, к лучшему. Но после того, как Фест забрался в постель и они пожелали друг другу спокойной ночи, нервозность вернулась. Он уже знал, что его страх быть разоблаченным и постоянное осознание того, что они с Фестом спят на одной кровати, не позволят ему заснуть. Он повернулся на бок и уставился на часы, гадая, сколько должно пройти времени, чтобы его дыхание выровнялось и напряжение исчезло прежде, чем Фест наконец заснет. И все же, несмотря на весь стресс от ситуации, его сердце билось так сильно и по другой причине. Может, они оба сделали два шага вперед и один назад с момента его пьяного откровения, но это все равно был прогресс, и Кхао не мог не чувствовать, как к нему вернулась надежда. В конце концов, несколько недель раньше он ни за что не мог представить, что Фест так легко примет его признание в привязанности. Или что он поцеловал Феста в щеку и это не спугнуло его — и если Кхао когда-либо найдет в себе смелость, Фест не будет возражать, если он сделает это снова. Или что ночи в Safe House, не будут единственными, которые они проводят вместе, засыпая рядом друг с другом. И что это случится в кровати Кхаотанга. Это, определенно, был прогресс, думал он про себя с улыбкой. И он возьмет все, что сможет от этого получить.