First x Khaotung

Фест был рядом с Кхао весь его двадцать четвертый день рождения. Всю прошлую ночь они провели за видеоиграми по желанию его величества Кхаотанга. Поэтому их утро началось, когда солнце высоко стояло над горизонтом. Фест снова спал рядом с Кхао. Он даже думать не хотел о возвращении на диван после того, как узнал, насколько удобной может быть кровать. Кхаотанг, казалось, не возражал. Поэтому Фест, несмотря на то, что они легли спать под утро, проснулся выспавшимся и отдохнувшим. Обычно он всегда вставал первым, Кхаотанг никогда не принадлежал к жаворонкам. Оставив того валяться на кровати, Фест принял душ и оделся, и не смог удержаться, чтобы не разбудить Кхао криком: – С днем рождения! Пока Кхао еле тащился до ванной, потом до гардероба, Фест успел приготовить для них поздний завтрак. Его кулинарные навыки были очень далеки от звания шеф-повара, но сварить рис и сделать омлет ему было вполне под силу. Чашка крепкого кофе – и они неторопливо отправились по делам, назначенные на вторую половину дня. На книжной выставке оказалось на удивление интересно. Это было их первое совместное мероприятие после объявления их как официального пейринга, и настроение у всех было приводнятым. Хотя официально это было рекламное мероприятие, посвященное им двоим, основное внимание было направлено на день рождения Кхао. Кхаотанг, казалось, сиял. Было очевидно, что его глубоко тронуло, как фанаты тепло их встретили. А его настроение только больше вдохновляло их выкрикивать восторженные комментарии. Уже ближе к концу Фест чувствовал себя полностью уставшим, но удовлетворенным и счастливым оттого, какой теплотой наполнилось его сердце. Также вместе они направились к парковке, где стояла машина Феста. Он предложил Кхао подбросить его до дома, когда был остановлен жестом руки. – Подожди, – прервал его Кхао, – Ты ничего не забыл? – Забыл? – спросил Фест в замешательстве. Он не помнил, чтобы у них на сегодня были запланированы еще какие-либо мероприятия. – Сегодня мой день рождения, и ты мне ничего не подарил – Так, погоди, – сказал Фест, не в силах удержаться от смеха при взгляде на Кхао. – По-моему, тот, кто кое-что забыл, это ты. Я уже отдал тебе твой подарок несколько недель назад! Кхао фальшиво надулся: – Но это вообще тогда не будет выглядеть как мой день рождения, если сегодня ты мне ничего не подаришь Фест снова засмеялся: – Я, блин, вынес тебе целый торт, пока сотни фанатов пели “Happy birthday to you”. В смысле это не чувствуется как твой день рождения? Обида на лице Кхао сменилась улыбкой: – Они это сделали, да. Он снова нахмурился прежде, чем продолжить серьезным тоном: – Но ты не думаешь, что тебе нужно получше постараться и отпраздновать его со мной? Фест покачал головой, наслаждаясь игривым настроением Кхао: – Получше постараться? То есть, я остался с тобой на всю ночь, приготовил тебе завтрак, сказал сотню сладких слов, и тебе этого мало? А? Тогда ты будешь доволен, если я угощу тебя ужином? Кхаотанг энергично кивнул, и Фест закатил глаза: – Боже, я буду счастлив, когда сегодняшний день наконец закончится. Твой день рождения длится так долго, что я не думаю, что тебе нужен еще один, пока тебе по крайней мере не исполнится сорок! – добродушно пошутил он. После той ночи, когда Фест решил для себя, что у Кхао нет к нему чувств, он снова мог ощущать себя невероятно комфортно рядом с ним, говоря и делая, что чувствует, и не боясь, что это может быть интерпретировано неправильно. Это было настоящим облегчением – он даже не осознавал до этого, насколько был взвинчен, пока не смог снова почувствовать расслабленность рядом с Кхао. Теперь он даже не был уверен, менялось ли поведение Кхаотанга на самом деле. И чем больше он об этом думал, тем меньше был в этом уверен. Хотя Кхао всегда вел себя застенчиво в больших компаниях, рядом с близкими друзьями он всегда был кокетлив и игрив. Особенно по отношению к Фесту. Он всегда подшучивал над Фестом аккуратно, никогда не бил по больным местам, никогда не заходил слишком далеко и всегда следил за тем, чтобы Фест правильно его понял. Возможно, подшучивания Кхао действительно стали немного смелее? Или это просто объяснялось тем, что он чувствовал себя увереннее после успеха сериала? Фест знал, что Кхао начал относиться к нему иначе после вечера по случаю окончания съемок “Затмения”. Но теперь, оглядываясь назад, он не был уверен, что что-то на самом деле изменилось. Возможно, это Фест был тем, кто изменился после той ночи? В честь праздника, который не намеревался заканчиваться, Фест согласился выпить с Кхао после ужина – за его счет, конечно. Хотя он и поворчал на это, Фест изначально собирался заплатить за все. Барбекю на ужин вызвало у него желание выпить. Это было идеальное завершение такого утомительного, но насыщенного дня. – Только потому, что у тебя день рождения, не значит, что сегодня ты можешь напиться, – предупредил Фест, видя, что Кхао идет к бару за вторым напитком. – У меня нет сил тащить тебя до дома опять. Кхаотанг поморщился: – Не волнуйся, я помню, насколько противным был в ту ночь, и не имею ни малейшего желания ее повторить. В любом случае, это ты должен беспокоиться – алкоголь прошибает тебя гораздо легче, чем меня. По итогу, на счету Кхао было четыре коктейля, когда Фест остановился на двух. Несмотря на их разницу в возможности переварить алкоголь, оба находились на грани между “подвыпивший” и “пьяный”. Бар находился в нескольких минутах ходьбы от квартиры Кхао, поэтому обратно они пошли пешком. Ночь была приятной. Прохладный ветер привносил легкую влажность, которая сохранялась, несмотря на позднее время года. Они лениво передвигались по улицам, болтая на ходу. Кхаотанг был тем, кто вел беседу, будучи более разговорчивым, пока Фест просто наслаждался причудливыми мыслями, имеющими привычку приходить в голову его другу, когда тот чувствовал себя особенно комфортно и расслабленно. – Думаешь, у насекомых есть чувства? – спросил его Кхао. – Что? Конечно, нет! – Уверен? Мне кажется, им больно, когда мы убиваем их, хотя они просто куснули нас, чувствуя себя обиженными И: А что, если Монтоу была бы размером с собаку? прим.пер: Монтоу – кошка Кхао И еще: Фест, ты должен чаще носить зеленый цвет, он тебе идет – Думаешь? – Да, мне нравится. Ты выглядишь сегодня очень красивым. Я не могу перестать смотреть на тебя – Я? Но фанаты сегодня не могли отвести взгляд именно от тебя. Ты бы слышал, что они мне говорили. Они ревнуют каждый раз, когда я тебя касаюсь! Кхаотанг засмеялся: – Я думаю, ты неправильно их понял. Возможно, им обидно, потому что ты касаешься меня, а не их. – Что? – спросил Фест, многозначительно подняв брови. – Уверен? Я четко помню парочку комментариев насчет того, как сексуально выглядели чьи-то ключицы. А я… – он протянул руку и провел пальцем по глубокому вырезу рубашки Кхао, ухмыляясь оттого, что это спровоцировали ряд мурашек по коже: – …ношу круглую горловину. Сквозь пьяную дымку в сознании Феста промелькнула мысль, что он зашел слишком далеко. Ему нравилось, куда повернул их разговор, так же, как если бы он наслаждался флиртом с кем-то. А это было именно тем, что они делали. Можно вообще флиртовать платонически? Реакция Кхао на его комментарии была заметной – он поднял руки к щекам, как бы пытаясь охладить румянец, появившийся от прикосновения Феста. Что они делали? И тут Фест вспомнил, что он не нравится Кхаотангу, а Кхаотанг не нравился ему. Поэтому все было в порядке вещей. Они не флиртовали. Просто подшучивали друг над другом, как обычно. А лицо Кхао было красным из-за алкоголя, а не из-за Феста. Эта мысль вызвало в нем волну облегчения. – Ты в порядке, чувак? – отшутился Фест. – На секунду я подумал, что ты попал в ловушку моего очарования. Кхаотанг секунду подумал прежде, чем ответить: – Мечтай. На его лице сияла насмешливая улыбка, а в глазах читался вызов: – Чем больше я думаю, чем больше понимаю, что ты прав. Как фанаты могут смотреть на тебя, пока рядом есть я? – Оу-оу, – засмеялся Фест. – Это звучит, как вызов! Нам нужно разобраться в этом раз и навсегда. – Как? – Мы опубликуем фото в Инстаграм и посмотрим, кто из нас наберет больше лайков Кхаотанг согласился, поэтому секунду спустя они устроили импровизированную фотосессию прямо на обочине. Кхао позировал рядом с живой изгородью, пока Фест пытался сделать более менее не размытые снимки из-за трясущихся от алкоголя рук. – Ты выглядишь пьяным, – с ухмылкой прокомментировал Фест. – Извини, но даже самый крутой фотограф не сможет заставить кого-то выглядеть сексуальным, если тот валится с ног. Кхаотанг хихикнул и, пошатываясь, сел на обочину: – А что насчет фотосессии сидя? Фест сделал еще несколько фотографий, передавая телефон в руки другу, смеясь над тем, как тот перелистывает фотографии и жалуется на отсутствие у Феста каких-либо навыков фотографа. Затуманенное сознание и усталость смешались в его мозгу, и ноги перестали держать, когда Фест опустился на обочину рядом с Кхао, вздыхая с облегчением. – Как ты вообще можешь делать такие отстойные снимки на айфон? – удивленно и раздраженно спросил Кхао. Фест обнял его одной рукой за шею и сжал плечо: – Это редкий навык, мой друг. Кхаотанг засмеялся. Голова Феста стала резко тяжелой из-за прилива крови в мозг после того, как он сел. Поэтому он со вздохом опустил ее на плечо Кхао. Расслабившись, он закрыл глаза, чувствуя себя слишком устало и комфортно, чтобы сменить положение. Секунду спустя он услышал, как Кхаотанг говорит ему мягким голосом, будто мурлыкающий и довольный кот: – Похоже, я не разделяю твои редкие навыки. Смотри, – он показал Фесту фотографию, которую только что сделал. На ней Кхаотанг счастливо улыбался в камеру, пока Фест лежал на нем, обвив рукой его шею. Глаза Феста были закрыты, сияла удовлетворенная улыбка, а выражение лица было абсолютно довольным. – Мило, – сказал Фест. – Наши фанаты умрут от счастья По итогу их соревнование оказалось абсолютно невозможно провести. Фест был слишком ленивым, чтобы позировать. Их совместная фотография была единственной, где он мелькнул, на сегодня. Вернувшись домой, он пролистал все снимки еще раз, выбирая, какие отправить Кхаотангу. Фест не смог сдержать улыбки, когда ему попалось фото, где они вдвоем сидят на обочине. Он увеличил фотографию, наслаждаясь тем, какими довольными и счастливыми они были с их покрасневшими лицами, особенно ярко заметными под уличным фонарем. В конце концов, он решил ничего не выкладывать. По какой-то причине фотография показалось ему слишком искренней, чтобы делиться ею с миром.