First x Khaotung

Настроение Феста было крайне паршивое. Уже далеко не первый раз в жизни, хотя ему и не нравилось это признавать, он начинал хандрить и накручивать себя, когда его что-то расстраивало. С этим “редким” зрелищем были знакомы все его близкие и семья. Возможно, причина, почему им приходилось наблюдать это так часто, была в том, что эту часть своего характера Фест старательно скрывал на работе – накручивание себя шло вразрез его образу “ я счастлив до чертовых чертиков”. Поэтому он не мог позволить себе появиться в камере в таком настроении. Кроме того, ему не хотелось быть битой посудиной среди своих коллег – Фест не был тем типом людей, чье паршивое настроение можно было назвать милым. Когда он сам был мрачен, только его присутствие в комнате понижало ее температуру на несколько градусов, будто Фест без слов ждал, что все вокруг тоже будут страдать с ним за компанию. Он становился молчаливым и угрюмым, и всех, кто пытался поднять его настроение, он отталкивал с упрямым возражением, что все было в порядке. А если кто-то оказывался не очень сообразительным и не понимал, что его стоит оставить одного, Фест огрызался и говорил вещи, за которые ему приходилось извиняться на следующий же день. Ему всегда становилось стыдно за эти моменты, если он о них вспоминал. Кхаотанг должен был понять, что с Фестом не все было в порядке. Сначала он отказался от того, чтобы пойти со всеми в караоке, хотя они давно планировали сделать это в тот вечер. И после даже отказал Кхао, когда тот предложил отвезти его поужинать в любимый корейский ресторан Феста, где готовили отменное барбекю. Поэтому теперь они вместе возвращались домой – Кхао все еще продолжал подвозить Феста на мероприятия и встречи, где они должны были быть вместе, и отвозить с них, так как Фест все еще не мог водить машину из-за сломанного запястья. Даже несмотря на то, что Фест уже пошел на поправку. Сейчас молчание между ними было особенно не комфортным. - Можешь рассказать мне, что происходит? Кхао мягко завел шарманку. И, несмотря на его паршивое настроение, Фест оценил то, что тот подождал момента, когда они останутся наедине, прежде, чем спросить. – Ничего не происходит, – сухо ответил он, стараясь скрыть раздражение в голосе, потому что понимал, что Кхао этого не заслужил. Кхаотанг взглянул на него, приподняв бровь. – Это может прокатить с кем-то другим, но не со мной. Я знаю, что ты чем-то расстроен. Поэтому можешь сказать мне, в чем дело? Фест стиснул зубы. – Если ты знаешь меня так хорошо, то ты также должен знать, что от меня сейчас нужно отвалить. – Ай, Ферст! Фест не знал, что еще ответить. Обычно это была последняя капля в его терпении, когда он взрывался слишком сильно. Так, что это могло обидеть. Ему хотелось наорать на Кхао и в деталях объяснить, что с ним, черт побери, не так. Но его сердце жгла обида из-за того, что он даже не понимал ясной причины своего поведения. Фест не выдал больше ни слова, сжав губы в тонкую линию и вздохнув с облегчением, когда услышал краем уха вздох Кхао и понял, что тот не будет дальше развивать эту тему. Они продолжили ехать в полной тишине. Но вместо того, чтобы припарковать машину недалеко от квартиры Феста, чтобы высадить его, Кхао остановился на парковке и вынул ключи. – Что? – спроси Фест. – Зачем ты припарковал машину здесь? Кхаотанг расстегнул ремень: – Если ты сейчас не в настроении объяснять мне, что случилось, я зайду с тобой. – Какого черта? Ай, Танг, – заворчал Фест, видя, как Кхао открывает дверь и выходит, игнорируя все его протесты. Фест поспешил покинуть машину, чтобы догнать Кхао, который уже направлялся в сторону его дома. – Серьезно, Кхаотанг, сейчас я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. – Я знаю, – абсолютно спокойно сообщил Кхао, ни разу не затронутый злостью Феста. – А еще я знаю, что ты будешь всю ночь только подливать масла в огонь своего паршивого настроения вместо того, чтобы успокоиться. Нам не обязательно обсуждать с тобой причину этого сейчас. Я просто хочу убедиться, что ты поужинаешь, вот и все. Фест не нашел, что на это ответить. Он не пытался остановить Кхао, когда тот заботился о нем, даже когда Фест был полным ослом. – Как хочешь, – сказал он наконец, будучи слишком уставшим, чтобы спорить дальше. Кхао действительно больше не трогал Феста. Пока тот нашел себе занятие и включил приставку, Кхао ушел возиться на кухню. Фест искренне пытался сосредоточиться на игре, пока в его голове настойчиво билась мысль, что его друг ведет себя гораздо более зрелым образом, чем он сам. И сдерживать чувство вины, которое росло в нем каждую секунду, стало невозможным. Иногда он действительно чувствовал, что не заслуживает Кхао. В конце концов звуки на кухни стихли. Кхаотанг высунул голову из-за угла и постучал по двери, заставляя Феста поднять голову. – Ужин на столе. Думаю, мне пора домой. Поешь обязательно, хорошо? Кхаотанг сделал паузу, ожидая ответа. Не получив реакции, он вздохнул и собрался уйти. – Спокойной ночи, Фест. Надеюсь, ты оклемаешься скоро. – Подожди! – крикнул Фест спустя секунду, останавливая Кхао на полпути у двери. – Эм, спасибо. – Все окей, – произнес Кхао с нечитаемыми для Феста эмоциями на лице. – Ты приготовил достаточно, чтобы мы смогли поужинать вместе? Кхаотанг расплылся в облегченной улыбке: – Я разогрею для себя еще немного риса. 5 минут спустя они сидели за столом, разделенные друг от друга омлетом, красным карри и супом. – Черт, да ты реально выложился на все сто, – с восхищением прокомментировал Фест. Кхаотанг смущенно засмеялся: – Я надеялся, что если проведу достаточно времени за готовкой, ты уже успокоишься для того, чтобы поговорить со мной. Поняв, что только что сказал, Кхао поспешил добавить: – Не то, чтобы сейчас нам нужно обсуждать сегодняшнюю ситуацию. Я просто хочу сказать, что ждал, что ты просто перестанешь пытать меня молчанием. Фест взъелся: – Я никогда так не делаю! Видя, как Кхаотанг молча вскинул брови, он добавил со смехом: – В смысле, я никогда не пытаюсь пытать тебя, но это не то же самое. – О, правда? – пробурчал Кхао. — Да, правда! – ухмыльнулся Фест, проведя рукой по волосам. Было так здорово сбросить напряжение, сквозящее между ними. И он понимал, что Кхао много для этого постарался. – Спасибо, что побыл со мной рядом, друг. Правда. Кхаотанг махнул рукой. – Если бы я этого не сделал, ты бы накручивал себя всю ночь, а весь завтрашний день мне бы пришлось разбираться с раздраженным и не выспавшимся человеком. Я просто действовал в целях самосохранения. – Я так и знал! – засмеялся Фест. – Я знал, что у меня не может быть такого хорошего друга. Это просто не могло быть правдой! Теперь я вижу твое истинное лицо! Теперь Кхао улыбался тоже: – Придурок. – Я серьезно, – начал Фест. – Мне жаль, что я был полным ослом. Я правда не заслуживаю такого друга, как ты. – Полный бред, – тут же опровергнул Кхао. – Это правда, – возразил Фест и после секунды паузы продолжил: – Мне сложно поверить, что именно ты был причиной, из-за которой я был расстроен. Наступила еще одна пауза. Растягивая слова, Кхаотанг спросил: – Я? Что я сделал? Фест набрал воздуха в грудь. Теперь, когда напряжение спало, он чувствовал себя полным идиотом. Он хотел выкинуть эти мысли из головы, в них не было никакого смысла, но Кхао был не против его выслушать. Все, что он сейчас понимал, это то, что после разговоров с Кхао ему всегда становилось лучше. – Я не знаю. Ты не сделал абсолютно ничего такого. Помнишь сегодняшнее интервью, когда нас попросили рассказать о своей дружбе? – Ага. – И ты помнишь, что сказал, что я – один из людей, которых ты любишь больше всего в своей жизни? – Мм… – согласно промычал Кхао. На его щеках засветился легкий румянец, но он продолжил смотреть Фесту в глаза: – Это тебя разозлило? – Нет, не совсем, но мне это не понравилось. Кхаотанг отвернулся на секунду, закусив губу: – Эм, – неловко начал он, – Мне жаль, я не хотел как-то смущать тебя. Я постараюсь не говорить ничего подобного в будущем. – Нет, ты не так понял, – резко заговорил Фест, чувствуя, как в нем растет огорчение. Он не любил наблюдать унылое выражение лица Кхао. Не любил, когда это выражение появлялось на его лице из-за неумения Феста ясно выражать свои мысли. – Это меня не смутило. Мне просто не понравилось, что ты говоришь такого рода вещи только потому, что там была камера. Лгать о своих чувствах ради фансервиса? Это, не знаю…ранит меня. Я понимаю, что это все абсолютно бессмысленно. Фест чувствовал, как его мысли в голове путаются, и был благодарен, что Кхао его не перебивает. – Ай, Фест! Ты из-за этого расстроился? Ты подумал, что я преувеличиваю, когда говорю о том, как ты мне важен? – Ну, что-то типа того, да, – Фест поморщился, когда понял, насколько глупо выглядит эта ситуация теперь. Внезапно он почувствовал острую боль в голени, когда Кхао резко пнул его под столом. – Эй! – Идиот, – пробормотал Кхао. Я даже не знаю, что меня веселит больше, твоя недальновидность или твое обиженное состояние. Знаешь, если бы ты мне сразу рассказал, вместо того, чтобы держать все в себе, я бы сказал тебе, что никогда не преувеличивал для интервью. – А ты этого не делал? – Нет, я этого не делал. Мы самые близкие друзья, Фест. Конечно, я люблю тебя. Ты мне практически как член семьи. Как ты вообще мог подумать, что ты для меня не важен? Фест начал чувствовать знакомое покалывание в глазах. – О, нет, давай остановимся прямо сейчас, прошу, – Кхаотанг усмехнулся. – Это что, опять слезы? Сохрани их для камеры, дружище. Кхаотанг мягко рассмеялся, Фест легко подхватил его настроение. И по итогу уже смех был причиной его слез, которые грозились переполниться в течение всего оставшегося вечера.