Так хотел Господь

Тело медленно, но верно тлеет под сырой землёй. Вроде радостно, но грустно что обрёл сейчас покой. Нас с тобою разделяют только метра три. Ты поёшь, я разлагаюсь в темном ящике судьбы

Все тело безбожно болело, а внутри противно саднило, будто Дженнифер долгое время трахали железной трубой, что распорола стенки ее естества. Она со стоном приоткрывает глаза и видит давно знакомую комнату, с момента нахождения в которой, казалось, прошла целая вечность. «Та-дам… мы снова здесь, Райт, только почему теперь это не пугает тебя?» — съехидничал внутренний голос, вонзаясь легкой болью в стенки черепа. Острое желание умереть захватывает сознание, но слез нет. Ничего внутри нет, а от того Райт подумала, что давно умерла от рук беспощадного похитителя. И похититель со смесью странных эмоций сидел за своим столом, держа между пальцев тлеющую сигарету и не сводя глаз со своей жертвы. — Будешь ли ты когда-нибудь смотреть на меня с обожанием, дитя мое? — тихо прошелестел его голос вкупе с выдохом, который привнес в пространство еще больше дыма. — Или все это превратится в еще одну разбитую мечту? Вонка с толикой грусти проследил за мимикой девчонки и расслабил плечи, так и не найдя ответа на свой вопрос. Дженни повернулась на бок, чувствуя, как сердце с каждой гребаной секундой начинает стучать быстрее и быстрее, сбивая ритм и переходя в галоп. Обнаженной кожи коснулась прохлада комнаты, и она поежилась, желая забраться под плед, но тут же вспомнив, что он может разозлиться. — Убей меня… — прошептала девушка, глядя в стену и слыша приближающиеся шаги. Вонка медленно встал и обогнул стол, неторопливо приблизившись к кровати. До его слуха долетела слабая мольба, и он застыл, так и не присев на край. Казалось, подобная просьба выбила из него силы на новые игры, и он даже непонимающе усмехнулся, мотнув головой, отчего волосы хлестнули по худому лицу. — Что? — столь же тихо переспросил он, разглядывая обнаженное тело перед собой. — Убей меня, чертов ты маньяк! — взорвалась Дженни, подскочив и вперив в него свой самый гневный взгляд. По лицу напротив проскочила едва уловимая мрачная тень, исказившая черты лица до неузнаваемости. Вонка тут же нагнулся ближе к ее лицу и зловеще прошипел, сверкая глазами в скудном освещении: — Только я решаю, когда и кому умереть, девочка, и ты явно не умрешь сегодня. Тебе же все понравилось, скажи мне? — он все-таки сел рядом, но не прикоснулся к ней, видя, что и без этого щеки наливаются румянцем. Дженни нахмурилась, отведя взгляд от его лица, но он быстро это предотвратил, возвращая взгляд тем, что обхватил подбородок пальцами в перчатках. — Тебе нравилось. Просто признай это. Он убеждал, и Дженни неосознанно кивнула, процедив: — Поэтому я хочу, чтобы ты убил меня. Злость, что обуяла его, была подобна лавине. Он ненавидел то, что девчонка умоляла его не останавливаться, а теперь так легко и открыто утверждает, что ничего пакостней в мире нет, чем желать его? — Ты не хочешь выбраться? — он выгнул бровь, справившись с эмоциями и желанием придушить паршивку, воплотив ее убогое желание в жизнь. — Нет, — она даже не раздумывала над ответом, бросив ему в лицо это слово, словно кусок дерьма. — Ты забрал у меня все, что можно, и я никогда не смогу жить нормально в мире за пределами твоей чертовой фабрики. Мне плевать, что ты сделаешь со мной, но я прошу сделать все как можно скорее. Она с удовольствием заметила, как тень недоверия пробежала по его лицу, а затем сменилась триумфом. Дженни ощутила пьянящий азарт от новой игры, правила которой теперь были подвластны только ей. Все-таки, чтобы выбраться из клетки с тигром живой, нужно стать таким же животным и уметь поддаваться. Нельзя больше идти напролом к своей цели, так она только набила себе синяки. — Польщен… — задумчиво бросил магнат, тронув ее щеку пальцами, а Дженни силилась держать лицо и не выдать отвращения. — Но ты не умрешь, пока я этого не захочу. Он выдержал паузу, выискивая на ее лице признаки игры или подвоха, но там было пугающе пусто. Ни единой эмоции или намека на какие-то действия. Дженни просто лежала щекой на пледе и смотрела в его лицо без тени страха, как зверек, ожидающий свою неминуемую участь. Вонка даже задохнулся от удовольствия, когда осознал, что девчонка окончательно сдалась, но доверия все же к ней не прибавилось. — Иди в душ, — скомандовал он, тут же брезгливо окинув ее грязное тело взглядом. И правда, грязи было очень много. Песок запутался в клоках волос, больше сейчас похожих на половую тряпку, и многие участки тела с налипшей кровью не привлекали взгляд. Он протянул ей руку, поднимаясь с кровати и делая приглашение, а Райт недоуменно вылупилась на изрезанную венами руку, будто вытесанную из камня, и дрогнула, опустив в нее для начала кончики пальцев. Она проследила за его кожей, глядя на окончание перчатки и волосы, что покрывали руку до локтя, где все остальное скрывал закатанный рукав рубашки. Дженни поборола в себе желание прикоснуться к его коже и пощупать ее, точно ненормальная. Бесполезно сопротивляться и отказывать Вонке. Ему нельзя отказывать, иначе он сожрет и даже кости проглотит, не оставив и следа от своих деяний. Жертва просто смиряется — и все. Дженни не оскорбилась и послушно поднялась с кровати, ощущая его липкое семя на своих бедрах, что давно застыло и теперь стягивало кожу. Она, ведомая его рукой, прошлепала до ванны и скрылась за дверью, провожаемая неумолимым, многообещающим взглядом, который буквально кричал «Ты теперь принадлежишь мне». И она смирилась. Не навсегда, но на время, позволив себе передышку и возможность поискать выход с другой стороны. Она задумалась, сходив в туалет, а затем выкрутив вентиля и забираясь в горячую воду. И думала о том, что сказал Рэй: он упоминал, что кабинет и спальня Вонки находятся в здании над землей и окно, что было за дверью, — говорило о правдивости этой информации. Это могло значить то, что выбраться отсюда могло бы быть гораздо проще, чем из подземелий. Раны на коже щипала горячая вода, но Дженни упорно стирала всю грязь и кровь, воспользовавшись гелем для душа, что стоял на бортике. Он пах ментолом и какими-то ягодами и совершенно ей не нравился, — себе бы она такой точно не взяла. Синяки выглядели ужасно, расцветая по всему периметру кожи, от шеи и до лодыжек. Кроваво-красные, синюшные и мелкие желтые — все это последствия стольких дней на злополучной фабрике. Самыми болезненными оказались раны на ногах от ножей и от цепей на запястьях. Они все еще кровили при контакте с горячей водой, но заражения, к счастью, не наблюдалось. Райт с отвращением подумала, что лучше умрет, чем лишится конечности по воле этого психопата. Ее все раздражало, но почему-то это раздражение будто отошло на второй план, и в голове воцарилась тишина, лишенная здравого смысла. Если бы он был, она бы уже потребовала вернуть себя в любой из цехов и продолжить путь, но теперь попросту позволила себе насладиться этой передышкой, прекрасно осознав, что времени у нее больше нет, как и сил. Оно и без этого не имело никакого смысла, а после вчерашнего тем более. Стало плевать в какой срок она выберется, но Дженни знала, что когда-нибудь это точно произойдет. Вонка не стал беспокоить ее своим появлением, и когда Дженни спокойно вымылась и насладилась тишиной, то обернулась полотенцем и вышла в комнату. В ноздри сразу ударил запах еды, и живот призывно заурчал, желая поскорее присоединиться к трапезе. — Мне нужна одежда, — вместо того, чтобы присесть за стол и отобедать с повеселевшим магнатом, процедила Дженни. Вонка изогнул бровь в удивлении и пожал плечами. — У меня нет женской одежды. — Лгун, — прошипела Райт, скривив губы и дернувшись от его ставшего ядовитым взгляда. — Моя одежда. Где она? — Сжег, — простодушно ответил магнат, будто это было в порядке вещей. Он дразнил ее, играл на чувствах, чем не мог не выводить из себя. — Тогда дай что-то другое, рубашку или что-нибудь! Вонка тут же подскочил и приблизился к застывшей Райт в два огромных шага. Он угрожающе навис над ней и подцепил подбородок пальцами, жестко стискивая кожу и доставляя дискомфорт. Его губы плотно сжались, а глаза метали молнии от неудовлетворения ее гневными репликами. — Я не собираюсь терпеть твою строптивость, Дженнифер, — вдруг очень тихо заговорил он, опаляя губы жарким дыханием. — Если ты решила поиграть со мной снова, то я научу тебя покорности другими путями. Вчерашний опыт ты хорошо помнишь, и поверь, я могу повторять это снова и снова, по разному, пока ты не сломаешься окончательно… — Я хочу одеться. — Хочу здесь только я, милая. И я желаю смотреть на то, что ждал так долго! — грозный рокот рвался из глубин его грудной клетки, и Дженни испуганно распахнула глаза. «Так долго…» — глухо повторил ее внутренний голос. — Но мне нужна одежда, иначе я заболею, а ты вряд ли любишь больных людей, — буквально по слогам выдавила Дженни, скрежетнув зубами от злости. Они смотрели друг на друга как две агрившиеся собаки, готовые вцепиться в глотки и разорвать плоть. — Так заслужи ее, — внезапно жестко осадил ее Вонка и, подцепив пальцами край полотенца, резко сдернул его с тощей фигуры. Дженни вскрикнула, прижав руки к груди и отступив на шаг, но магнат тут же нагнал ее, хватая за запястья и возводя руки наверх в стальной хватке. Райт пыталась дернуться и прикрыться, но мужчина оказался слишком силен, так что попыток выбраться не осталось. — Ты стесняешься? Поверь, я давно уже все рассмотрел. Он хищно осклабился, и Дженни захныкала от его жестоких слов, повеселив магната. Вонка пренебрежительно наблюдал за ее страданиями и делал какие-то лишь ему ведомые выводы. Выпустив ее запястья и отбросив девчонку, он подхватил полотенце и занес его в ванну. И пока он ходил, у Дженни появилась возможность подбежать к столу и схватить нож. Мистер Вонка застыл в проеме, увидев как девчонка грозно держит нож в руке, направляя его вперед. Она выглядела бесстрашной, перестав сжиматься от страха и хныкать. Такой она нравилась ему больше, пусть ее врожденный огонь и тух с каждым часом в заточении, грозясь совсем погаснуть. — Признаюсь, мне нравится твоя храбрость и упертость, но… — он криво усмехнулся, подойдя чуть ближе и останавливаясь на расстоянии полутора метров, — вряд ли ты сможешь покалечить меня этим ножом. Он сделал рывок, но прежде чем успел дотянуться до девчонки, она сменила траекторию движения ножа и уперла его лезвием себе в горло сбоку, там билась венка, полная бурлящей крови. Магнат замер, удивленно вскинув брови и опустив руки по швам, что так и не коснулись ее тела. — Ты прав, тебя этим не убить. Но… еще шаг, и я вспорю себе глотку, — процедила Дженни, смаргивая слезу и стараясь следить за каждым его малейшим движением. — Ты не сможешь сама этого сделать, — вопреки ее ожиданиям отмахнулся Вонка, сложив руки на груди и не предпринимая попыток вырвать у нее нож. — Говорю же, слишком храбрая и хочешь жить. Такая игра для слабаков, дитя… — Разве? — истеричный смешок вырвался из ее глотки, и лезвие неосторожно царапнуло кожу, оставляя маленький алый след, откуда тут же просочились несколько капель крови. — Я достаточно натерпелась. Ты отнял у меня все: свободу, тело и даже сознание поработил, чертов монстр. Единственное, что у тебя забрать еще не получилось — моя воля, и она тебе не достанется. Вилли Вонка задумчиво следил за струйкой крови на ее шее, разгадывая с какой же силой она прижала лезвие, что оно действительно чуть вспороло нежную кожу. Нож ведь был не острым, но при достаточном нажатии наверняка им можно убить себя. Он вздохнул, расслабил плечи и покачал головой, вводя девочку в испуг. Его рука внезапно потянулась к ней и остановилась, а с губ сорвалось: — Хорошо… — Одежду, быстро! — скомандовала Дженни, и Вонка нарочито медленно подошел к шкафу и выудил оттуда одну из своих рубашек черного цвета. Она была достаточно длинной и совершенно обычной. Бросив вещь на кровать, он развел руками, складывая с себя полномочия. — Это все? — грубо бросил он, явно не удовлетворенный тем, что им манипулируют. Дженни непонимающе рыскала глазами по комнате, словно гадая что бы еще попросить, но Вонка перебил ее мысли: — Отдай нож, дитя, и я, возможно, даже не накажу тебя за такую вольность. Признай, ты уже проиграла там, в темнице, и принадлежишь отныне мне. Каждый мой жест должен быть оценен. Райт медленно отодвинула лезвие от шеи и бросила нож на стол, ожидая немедленную расправу. Но ее не последовало, и Вонка только хмыкнул, присев за стол и сбросив напряжение. Однако, настроение его улетучилось, и суровость вновь вернулась на лицо, несмотря на показную расслабленность тела, он был готов к прыжку. Дженни быстро бросилась к одежде, точно та могла раствориться в воздухе, и наспех застегнула пуговички на рубашке, которая хорошо скрывала ее бедра и доходила почти до колен. Так было комфортнее. — Сядь и поешь, — приказал магнат, и Дженни послушалась, на деревянных ногах подойдя ближе и присев напротив него. — Еще одна такая выходка, и я лично сделаю тебе петлю и затяну. Райт сглотнула, хотя какую-то жалкую минуту назад собственноручно желала себя прикончить. Но то был порыв ярости и негодования, сейчас же она бы не поступила так, добившись желаемого. Кусок в горло не лез, несмотря на действительно шикарный обед. Дженни вяло ковыряла вилкой в салате, проглатывая только ком истерики, что рвалась наружу в оглушающей тишине. Вонка же довольно быстро покончил со своей порцией и теперь сидел с важным видом, держа на весу кружку с кофе. В его голове роились мысли, а действительно почему бы не позволить ей сделать это? Подарить петлю и позабавиться, глядя, как девчонка собственноручно заканчивает свою никчемную жизнь. Но нет, он понимал, что не такой участи готовил для нее, и смерть — это лишь избавление от мук. Он не считал, что она мучилась. В конце концов, всегда шла ему в руки, всегда сдавалась, стоило ему чуть-чуть надавить на нужные точки. — И что дальше? — глухо спросила девчонка, отодвинув от себя полупустую тарелку. — Что ты имеешь ввиду? — Что со мной будет дальше? — повторила она свой вопрос, но уже устало, будто бы действительно желала поскорее покончить со всем этим. Голова неожиданно заболела, и Дженни потерла виски пальцами словно это могло помочь. — Ты будешь здесь жить, — как ни в чем не бывало продолжил магнат. — В качестве кого? Зачем? — она поставила локти на стол и зарылась пальцами во влажных волосах, опуская лицо вниз и корчась от мук. — Почему ты это делаешь?.. — Видишь ли, мне нужен наследник, — тут же начал мистер Вонка, и Дженни от шока просто пришлось поднять голову и взглянуть в его бесстрастное лицо. — Мне достаточно лет, чтобы озаботиться этим, ведь моя империя огромна, а оставить некому. У меня ни жены, ни детей нет. — И ты решил, что я подойду в качестве суррогатной матери?! — выплюнула Райт, сморщившись от омерзения. — Не совсем так, — нахмурился мужчина, недовольно покачав головой. — Я искал девушку, способную выносить и родить мне наследника. Она должна быть полной определенных качеств, и ты, моя дорогая, почти под все подходишь… — Просвети. Вонка обворожительно улыбнулся, мазнув по ее неприкрытым ключицам взглядом и вздохнул: — Карты удачно совпали. Когда ты попала мне в руки, я и не думал о чем-то подобном, но теперь осознал, что ты как никто другой мне очень подходишь, несмотря на то, что отъявленная воришка. У тебя прекрасное тело, красивое лицо, а это очень важно для меня. Ты достаточно упертая и сильная, готовая бороться за себя и жизнь до конца. Но главное… — он поддался вперед, нагибаясь над столом и шепча: — ты борешься ради братьев. Он тут же отклонился назад, завидев блеск ее глаз и понимание. — Я многое узнал и быстро понял, что братья для тебя на первом месте. Ты как мать для них, а значит сможешь заботиться о собственном ребенке. Сломленные души всегда самые могущественные… — он завороженно пробормотал последнюю фразу, будто она много для него значила. — Поэтому ты говорил, что я не выберусь… — озадаченно изрекла Дженни, складывая мозаику в голове. — Ты планировал… о, Боже… Она едва не вывернула содержимое желудка на стол, но сдержалась, вместо этого рассмеявшись похитителю прямо в лицо. Он удивился и снова нахмурился, глядя на откровенно хохочущую девчонку. Она едва не покатывалась, откинув голову назад и схватившись за живот в порыве чего-то своего. — О… — протянула она, успокаиваясь и смахивая слезы. — Ты настолько крупно ошибся, приятель… Она еще раз хохотнула и покачала головой, с непревзойденным аппетитом накинувшись снова на еду и чувствуя свой триумф хоть в чем-то. — Что ты имеешь ввиду? — с недоверием спросил магнат, глядя, как Дженни уплетает салат за обе щеки и улыбается. Прожевав, она вытерла губы салфеткой и бросила, глядя ему прямо в глаза: — Если когда-нибудь твое чертово семя приживется во мне — я убью этого червяка задолго до его рождения. А если ты сделаешь все, чтобы я не навредила ему до родов, то, поверь, я придушу его в колыбели и глазом не моргну. Ты думаешь мне не плевать? — она холодно изогнула бровь, и глаза наливались внутренней сталью, что было невозможно пробить. — Я столько дерьма повидала в жизни, и твоя фабрика — лишь одно из зол. Ты ошибся. Я забочусь всегда только о себе и собственном благополучии, остальных для меня практически не существует. И если ты хоть пальцем тронешь моих братьев, то лишь избавишь меня от лет, что я должна буду работать ради них. Она блефовала, но врать у Дженнифер получалось лучше всего, а потому Вонка не заметил подвох. Жестокие слова непринужденно слетели с ее губ и повисли в воздухе. Внутри мужчины поднималось что-то черное и неистовое, застилающее ему глаза гневом и ненавистью к той, что посмела в который раз высмеять его. Он решительно встал, и Дженни подскочила следом, отступая к окну и отдергивая шторы. Ее глаза метались по комнате, пока хищник надвигался. Вонку на мгновение ослепил невероятно яркий свет солнца из-за открытых штор, и девчонка воспользовалась возможностью, распахнув окно и прокричав: — Помогите! Меня похитили! Помогите! — и несмотря на то, что окно находилось слишком высоко, но пара идущих по улочке человек все-таки заинтересованно оглянулись и подняли головы кверху. Тогда Дженни замахала руками, не переставая кричать, однако что-то неладное было в смехе, что раздался за ее спиной. И вскоре она поняла, что именно: люди попросту прошли мимо, пожав плечами и махнув рукой. Они степенно удалялись, унося вместе с собой надежду на освобождение. — Что?.. — озадаченно бросила в открытое окно девушка, чувствуя порывы теплого летнего ветра и долгожданный свежий воздух, что пах свободой. Мужские руки тут же обвили ее талию, а подбородок коснулся плеча, — это Вонка удобно устроился рядом и теперь также жадно глядел наружу. Она не вздрогнула и не отстранилась, пригвожденная к полу всем этим. — Ты правда думала, что кому-то не плевать? Последняя попытка и та впустую? — вдруг мурлыкнул он ей на ухо, и Дженни со злостью втянула воздух в легкие. Она остервенело цеплялась за подоконник, стараясь не думать о том, что этот мужчина сделает с ней за такую выходку. — Бедная-бедная Дженнифер… — буквально пропел он тихим ласковым голосом, тыкаясь носом в ее шею и вдыхая запах ментола. — Такая строптивая, грубая, лживая и жестокая… но мне такие нравятся… — Почему они ушли? — все еще непонимающе спросила Райт, глядя на людей, что сновали вдали. И, возможно, стоило бы крикнуть еще раз, но она понимала, что дважды такое не прокатит, и Вонка точно в ту же секунду ударит ее. — Потому что это люди, — безразлично ответил магнат, а его руки крепко обнимали девчонку, змеясь то вверх к груди, то вниз к бедрам. На удивление, он не был испуган ее выходкой, будто знал, что никто не откликнется или побоится отозваться. — Им всегда было наплевать. Мир жесток, дитя мое, и фабрика — то место, где нет этих ничтожеств. Здесь я могу позаботиться о тебе, ты нужна мне, Дженнифер… сколько раз мне нужно это повторить? — Знаешь… — она горько усмехнулась, проведя ладонью по лицу и смахивая усталость. — Если бы ты не был маньяком, не держал бы меня в плену, а подошел и нормально познакомился, то… у нас бы могло что-то выйти… мы даже похожи… — она нервно усмехнулась, будто не веря в собственные слова. — Где-то определенно похожи… — и перед глазами всплыли воспоминания из детства, возможно, столь же мрачного, что и у Вонки. Вонка замер, обдумывая ее слова и будто отвергая их. Почему для него это должно было бы быть нормальным — подойти и просто познакомиться? Наверное, он просто так не умел, а потому раздраженно фыркнул и снова уткнулся в ее шею, точно кот, ищущий ласки. — Я чувствую себя принцессой, запертой в башне с чудовищем, — выплюнула девушка, и челюсть ее задрожала от слабого смешка мужчины. — Хотя нет… ни в одной сказке над принцессами так не издевались… и принцесс хоть кто-то, но спасал… Вонка покрепче сжал ее, и позвоночник грозился хрустнуть, но ни один из стоявших напротив окна не заметил этого, продолжая смотреть на что-то свое. Она — на дивные пушистые облака вдали над городом, а он на ее шею. — Со сказками всегда смешно выходит. В них рассказывается о том, как принцессу вызволяют из плена и вместе с возлюбленным они побеждают зло. Версия же, где девушку, предположим, съедают людоеды, и потом вырезают из ее косточек кукол для своих детей, обречена кануть в безвестность. А эта, между прочим, моя любимая, — обманчиво серьезно изрек магнат, коснувшись губами шеи девушки. Дженни ни капли не удивили его слова, более того, она и не надеялась, что те статуи были просто статуями. Нет, в недрах, под слоем шоколада томились трупы несчастных людей. Трофеи победителя. — Я говорю о своей свободе, — спокойно начала девушка, стараясь не ссориться с Вонкой вновь. — Я заслуживаю еще один шанс, у меня было время. — У тебя был шанс, дитя мое, — он отстранился, но рук не разомкнул, заскользив ладонями по ее рукам и останавливаясь на запястьях, полностью захватив их в горячие объятия. — И время у тебя было. Ты собственноручно упустила эту возможность, когда пошла не той дорожкой. Тебе напомнить, что вчера ты шептала мне, м? — он опалил дыханием ее щеку, и Райт осознанно прикрыла глаза, урывками вспоминая вчерашний вечер. — Ты сказала, что больше не в силах сопротивляться и бежать, а это равносильно проигрышу. — Но я не произнесла слово… слово, которое закончит любую игру, — упрямо подытожила Дженни, но этот вердикт был встречен очередной насмешкой. — Что сказано, то сказано, и теперь ты моя, — его терпение лопнуло, и он в один миг захлопнул окно едва не ударив им по костяшкам ее пальцев, а затем грубо развернул и нетерпеливо подался к ее губам. Его поцелуй был терпким и жадным, и Дженни на долгие мгновения выпала из реальности, попадая в пучину его мрака и жгучей страсти. Она безвольно повисла в его руках, хватаясь за плечи и сминая рубашку. Вилли укусил ее за губу, и Райт всхлипнула, ощущая себя какой-то игрушкой, которую можно терзать безнаказанно. Его пальцы впивались в кожу на бедрах и оставляли следы; и без того покалеченное тело ныло и стонало от боли. — Хватит… — умоляюще бросила девушка, когда поняла, что поцелуи только нарастают, а мужчина горит от желания. Его пах болезненно прижался к ее животу, и Вонка грозно посмотрел сверху вниз на раскрасневшуюся девчонку. — Я не хочу быть твоим очередным экспериментом… прошу… отпусти, я не расскажу ничего полиции… — Прекрати хныкать, Дженнифер, ты ведь понимаешь, что хочешь этого. — Но… не так, — она толкнула его в грудь руками, но он и с места не сдвинулся, иронично выгнув бровь. — Я знаю… знаю, что тебе пришлось нелегко в детстве, и что тебя часто предавали твои работники в прошлом, знаю о рецептах и… Она не замечала, как темнеет его лицо, как сжимаются губы, просто перебирая слова и силясь хоть как-то достучаться до магната, но делала только хуже. — …и это не повод, чтобы удерживать меня силой, не повод… я виновата, и я совершила ошибку, за которую поплатилась сполна… но, прошу тебя, прошу, просто отпусти… я хочу домой… — Я тебе нравлюсь, Дженнифер? — он прервал ее суматошную речь одним жестким вопросом, который тут же сбил с толку Дженни. Она захлопнула рот и приосанилась, нахмуривая брови и укорив себя за секундные слабости мгновение назад. Их руки оказались сцеплены, а пальцы переплетены, и кожа от прикосновения горела. Райт одернула руки, когда осознала, что с ней творится. Однако, ни один мускул на лице Вонки не дрогнул, и он со смесью суровости и безразличия смотрел на девчонку. — Ты не имеешь права это спрашивать. — Я повторю один раз, и ты ответишь, — он спокойно втянул воздух в легкие и прошептал куда тяжелее: — Я тебе нравлюсь? Райт впала в состояние ступора. Он серьезно думает об этом? Неужели ему так это важно? Чего он хочет этим добиться? Нравился ли он ей? Мистер Вонка красивый, богатый и успешный человек, уму которого позавидовали бы большинство людей на планете. То, что он творит на фабрике — впечатляет своей грандиозностью. Его творения на грани фантастики и мечты, способны сотворить и ужасные вещи, но с тем невероятно прекрасные. И сам магнат внешне идеален, такой мужчина точно не останется без девушки с должным характером. Райт оценила его внешность и пришла к выводу — она бы любила его бесконечно долго только за возможность касаться его кожи и наслаждаться его лицом, но… Он жестокий маньяк, которому дела нет до человеческих чувств. Растопчет, вырвет кости и будет потешаться еще очень долго, превознося самого себя. Вонка почти изнасиловал ее, заставил поверить в чувства, которых нет и быть не может, принудил поддаться какому-то животному желанию и жаждет… ребенка? Таким психам нельзя иметь детей, и Дженни не лукавила, когда сказала, что придушит чадо своими руками, коль скоро оно появится. Он сам не знает чего хочет: или убить или оставить рядом, но для чего? Все эти действия не имели смысла, лишены логики и абсолютно беспочвенны. Она пыталась тщетно найти связующую нить между образом влюбленного поклонника, известного магната и психа, что потешался над ее попытками вырваться наружу. Внезапно губы Дженни растянулись в улыбке понимания. Это все бред. Очередной его полусумасшедший бред. Каким бы ни был Вонка, но в душе — он все еще тот же двенадцатилетний ребенок, переживший смерть матери и тиранию отца. Ему просто необходимо получить любовь в любом ее извращенном виде, и он не отступит от желаемого. Возможно, среди тех воришек в его цеху, найдется пара девушек с подобным случаем, как у Дженни. Он не убил ее только потому что сам чувствует эти ложные чувства. Но рано или поздно такие маньяки желают что-то новое, и он не остановится ни перед чем. Ее смех поднялся из глубин грудной клетки и лопнул так же быстро под нетерпеливым взглядом, как пузырьки шампанского. — Нет… — выдохнула она, переведя сбившееся отчего-то дыхание. Вонка уязвленно осекся, чем вызвал к себе новую волну подозрений. — Постой-ка… только не говори мне, что… ох, это так абсурдно! Мистер Вонка поджал губы, явно начиная понимать причину ее смеха. — Ты, что, влюбился в меня? Это слишком смешно! — выкрикнула Дженни ему в лицо, лишь бы увидеть эту долгожданную боль. Боль, что причиняла ему. Она подражала его насмешливому высокомерию, и теперь он отступал, когда она надвигалась, вскоре прижавшись к двери, ведущей наружу. — Тебя уколол тот факт, что ты никак не взволновал меня по-настоящему? То, что я никогда не пересмотрю свое мнение? Что несмотря на все то, что ты якобы мне даешь, я откажусь от тебя? Она снова усмехнулась, покачав головой. — Ты мне не нравишься, а страсть и секс — обычные порывы людской природы. Между нами ничего не было и быть не может. «Лжешь» — шепнул голос в ее голове, что долго дремал. «Заткнись, я в ударе» — прошипела Дженни про себя, затыкая свой внутренний голос. Она полной грудью вдохнула воздух и улыбнулась, тыкнув в его грудь пальцем и продолжив свою мысль: — Иногда человек прячется под маской чудовища и это можно разглядеть и спасти его, но все, что вижу я сейчас — чудовище в маске человека, — она снова болезненно тыкнула ему пальцем в грудь, чем вызвала его осечку. Он отшатнулся, явно не готовый к такому сопротивлению, но злость уже поднималась в грудной клетке. Дженни с удовлетворением глядела на то, как боль пронзает обычно хладнокровное лицо магната, и тот морщится от неприятных слов. — Ох, я обидела тебя и тебе больно? — на его манер пропела девчонка, копируя его вчерашние слова. — Ты уж прости, сам нарвался… Его рот оказался у ее губ и оглушительно врезался в плоть, терзая новым поцелуем, перебивая все ядовитые слова. Дженни зашипела от боли, а спустя секунду почувствовала мягкость перины под спиной и сильные руки, что завели ее запястья к подушкам и прижали. Оторвавшись от губ, Вонка по-звериному оскалился, показывая зубы и хмурясь. Но Дженни уже не боялась, она давно смирилась со своей участью и смерть сейчас — лучшее из всего предложенного. Райт ощущала себя маленьким победителем, ведь ответа у Вонки в который раз за эти пару часов не нашлось: он сбит и обескуражен. Мужчина не торопился с поспешными выводами, он внимательно вгляделся в ее глаза, прежде чем ремнем зафиксировать руки у изголовья кровати. — Туше, — он отпрянул, с азартом поглядев на стойко сдерживающую все порывы девушку. — Ты специально это сказала, мерзавка… Она непонимающе вздернула бровь, и Вонка раскатисто рассмеялся, запрокидывая голову, будто это не ему пару минут назад залепили моральную пощечину. — Не понимаю о чем ты. — О том, дорогая, что ты дразнишь меня, а самой нравится, когда с тобой так грубо поступают, — его тон резко сделался холодным, как лед, и он вновь припал близко к ее лицу, обжигая щеку дыханием. — Да, возможно в твоих словах есть правда, и под маской человека кроется чудовище, но что же до тебя, м? Ты такая же, как и я. Нравится, когда тебе делают больно. Садист и мазохистка — идеальный тандем. Видимо, такие, как ты, просто привыкли к боли, от того ты так жаждешь это получить. — Ты просто псих, — выругалась Дженни, закусив губу от горького осознания. А ведь действительно она не боялась близости с ним. Боялась остаться здесь навсегда, но… то, что сейчас между ними и пугало, и приводило в какой-то идиотский восторг. Он рывком раздвинул ее ноги, не потрудившись избавиться от рубашки, и Дженни охнула от легкой боли в мышцах. Она дернула руками, но бесполезно — они надежно связаны, и кожа в тех местах все еще адски болела после наручников, так что дергаться лишний раз только себе вредить. Она закрыла глаза, стараясь не придавать значения тому, что сотворяет этот извращенец и сильно удивилась, когда ощутила его дыхание у себя между ног. Пискнув и дернувшись, она была тут же схвачена руками и прижата к постели. Вонка удобно устроился между ее ног, одергивая рубашку наверх и, поцеловав живот, провел линию языком до клитора. Его язык коснулся ее промежности, и Райт вспыхнула, совершенно сбитая с толку такими действиями. Он же маньяк, как он может заботиться о ее удовлетворении? Но мысли исчезли, стоило ему начать движения языком, который будто порхал над ее естеством и вытворял такое, что спустя пару секунд коленки предательски дрогнули. Он будто говорил ей «Я докажу, что ты все еще жаждешь, что просто бежишь от себя». Пальцы Вонки держали ее бедра, но в этот раз не болезненно, а даже с нежностью. Он доставлял ей удовольствие и наблюдал, как с каждым мгновением лицо Райт становится более расслабленным, а движения тела вторят его действиям. Она выгнулась дугой, когда его язык проник в нее, создавая подобие слабых фрикций, а затем снова переместился на клитор, обводя его по кругу, медленно надавливая и лаская. Одна рука заскользила по животу и коснулась груди, мягко сминая и пальцами терзая сосок, отчего мурашки пробежали по телу, ярко выделяясь на белой коже. — Господь… — выдохнула Дженни, забывшись в новых чувствах, которые точно не могла ожидать от этого мужчины. Она сжала ногами его голову от нахлынувшего оргазма и застонала — долго и протяжно, желая, чтобы это не заканчивалось. Его язык исчез, и Вонка навис над девушкой, улыбаясь и облизнув губы кончиком языка. Дженни не хотела смотреть на него, но он заставил, тронув подбородок и обратив на себя внимание. Уже успевший избавиться от одежды, он прижался к ее влажной промежности. — Не нужно бояться меня, Дженнифер, — прошептал он, трогая носом щеку и замечая ее удовольствие. — Здесь слишком много страха и боли, но все самое опасное — скрыто за пределами комнаты. Пока ты со мной, ты в безопасности… Он опустился ниже, покрывая ее шею и ключицы поцелуями, словно извиняясь за причинённую телу ранее боль. — Ты так хороша… я мечтал прикоснуться к тебе… — Дженни закрыла глаза и представила, как все могло бы сложиться иначе. Буквально вообразила себе картинку, где они ходят на свидание, а затем он так же щедро одаривает комплиментами, — и едва не всплакнула от тоски по чему-то невесомому, тому, чего не было. — Прошу… — сорвалось с губ девушки, и та дернулась навстречу его члену, что вновь вжался в ее промежность. — Смотри мне в глаза, — шепнули его губы, и Вонка толкнулся вперед, проникая все глубже и глубже в занывшее от сладострастного соития лоно. Дженни послушно не отводила взгляд, ощутив на горле его хватку, но не удушающую. Она раскрыла губы, ловя его вздохи, когда движения продолжились и Вонка набрал нужный ему темп. Райт с ужасом поняла, что откровенно любуется им, разглядывая все, до чего могло докоснуться зрение, а мужчина будто нарочно приподнялся выше, позволив ей скользнуть взглядом по гладкой груди и рельефному торсу. — Отпусти… — прошептала она, дернув руками, и магнат на секунду замедлился, обдумывая эту просьбу. — Пожалуйста… Взвесив все «за» и «против», Вонка кивнул, одним движением стянув ремень с ее запястий. Ее пальцы тут же скользнули по его рукам и выше, к плечам, а затем на спину, трогая нежную кожу, под которой перекатывались мышцы. Не смотря на то, что магнат был очень худым — его тело выглядело подтянутым, будто он занимается спортом. Мужчина безотрывно наблюдал за ее действиями, с опаской глядя на женские руки, будто те могли впрыснуть ему под кожу яд и убить. Однако, когда опасности так и не последовало, он отбросил эти ненужные мысли и даже постарался насладиться ее блуждающими руками. Вонка был точно уверен, что никому другому не позволил бы так нагло лапать его. Хотелось сомкнуть пальцы на его мощной шее, но они лишь порхали взад и вперед, не в силах сопротивляться. Это была уже не Дженнифер, а нечто другое, что сдавало позиции, подчинялось чудовищу. Каждым движением он вбивал здравый смысл на подкорку, в бессознательное. Кондитер позволял ей вольности, продолжая движения внутри ее тела и уже наслаждаясь робостью ее движений. Ладони скользили по его пояснице и косым мышцам на животе, чтобы снова опуститься на плечи. С фырканьем он поглядел в ее глаза, когда ее руки коснулись и щек, так будто она была ребенком, что изучает все вокруг. Ее нежные движения и раздражали и возбуждали, выпуская что-то темное из его сознания. Он впился зубами в ее шею, безжалостно срывая крик, и неистово вдалбливался в податливое тело, что тут же оказало сопротивление. Но бесполезно, он знал, что ей это нравится. И правда, спустя пару минут, Дженни и сама выгибалась, подставляя шею под новые укусы, но сама робея делать нечто подобное. Она находила точки комфорта в абсолютно ненавистном положении дел. Вонка излился в ее содрогающееся от экстаза тело, и навалился сверху, целуя припухшие губы, что недавно бросались колкостями, а теперь без задней мысли нашептывали какую-то ерунду. — И ты все еще говоришь, что не нравлюсь? — хрипло усмехнулся кондитер, приподымаясь на локтях и глядя на девушку. Та тут же убрала руки с его плеч и постаралась нахмуриться, но сил было совсем недостаточно. Она вздохнула и сдалась. — Не нравишься. — Досадно, что ты настолько законченная лгунья, Дженнифер, — криво усмехнулся мужчина и поднялся, чтобы пойти в ванну.