…Подобный английскому сплину, Короче: русская хандра Им овладела понемногу; Он застрелиться, слава Богу, Попробовать не захотел, Но к жизни вовсе охладел…
Буквально вывалившись из одного злополучного цеха, Дженни оказалась в другом, более холодном и небольшом. Рэй захлопнул за ними дверь, пресекая потуги тумана вырваться наружу. А когда посмотрел перед собой, криво усмехнулся испугу девушки. Она с особым упорством пыталась отвести взгляд от свисающих с потолка крюков, на каждом из которых подцеплена туша свиньи. «Не лгал этот бес, когда сказал, что мармелад получают из кожи свиней» — скривившись, подумала Райт и поежилась от пробравшегося под кожу холода. Вспотевшее после духоты прошлого цеха тело будто зашвырнули в морозилку, от чего поджилки затряслись, и облачко пара вырвалось изо рта. Казалось бы, с каждым разом должно быть легче, но нет, новые препятствия вырастали на пути, еще больше пугая и без того надломленное, точно веточка, сознание. И оно действительно трещало по швам, и Дженни даже чувствовала, что более не способна совладать с эмоциями. Будто в голове эго и Альтер-эго окончательно разделились, господствуя на свое усмотрение. — Давай скорее, — поторопил ее Рэй, и они пошли вдоль разделочных столов и крюков, стараясь ничего не задеть и не создавать шума. К счастью, ничем не пахло, и мороз действительно скрывал трупный запах. Вымытые животные будто ожидали своего часа, в страхе распахнув безмолвные рты, а лишенные глаз глазницы будто следили за движением беглецов. И все-таки, цех оказался небольшим, и совсем скоро девушка уже перебирала ключи, чтобы открыть очередную дверь. — По моим подсчетам мы стали отдаляться, — сварливо буркнул умпа-лумп, почесав затылок и прикрыв от усталости глаза. — Нужно было выбирать черную дверь… А, уже ничего не поделаешь!.. Сейчас попробуем подобраться с другой стороны, но… я так устал… — Да… — кивнула ему девушка, открывая дверь и выходя из морозилки. Они снова оказались в лабиринте коридоров и дверей. — Но останавливаться нельзя. Ей тоже хотелось отдохнуть, присесть и поспать, а еще желудок изводился от голода. Она знала, что на фабрике наверняка много шоколада, но пробовать что-то категорически не хотелось, ведь в голове еще гуляли воспоминания о странных розах, навевающих грезы и погружающих в вечный сон. За место истерики, накрывшей ее некоторое время назад, пришла пустота. Объемная и всепоглощающая, которая душила остальные чувства на корню. И она была благодарна этой пустоте, которая хоть на мгновение вывела из состояния полной истерии и заглушила голоса в голове. «Мне кажется, психиатр не поможет… если я когда-нибудь выберусь, то попаду сразу в психушку» — угрюмо подумала про себя девушка, следуя за умпа-лумпом, который явно призадумался и присматривался к дверям. — Надо попасть в шоколадный цех, — пробубнил он, сворачивая в очередной поворот. — Шоколадный цех… но как его найти… — А как же лифт?! — тут воскликнула девушка, в негодовании уставившись на друга. Тот только скептически фыркнул и продолжил путь. — Но постой! Вонка ведь как-то передвигается по фабрике, вне зависимости от того, как сейчас расположены коридоры. Лифт двигается в разные стороны, ведь так? — Верно, но такой лифт только один, и ты уже ответила на свой вопрос, прекрасно понимая, в чьём он распоряжении. Не дури, я не собираюсь бегать по фабрике в поисках лифта прямо под носом Вонки. Рэй внезапно затормозил и вжался в ногу девушки спиной, будто пытаясь загородить от чего-то нехорошего. Из-за поворота тут же появилась высокая мужская фигура, затянутая на этот раз в алые цвета. Он появился резко, будто стоило Рэю произнести его имя — и то сработало как призыв. Мужские брюки идеально сидели на хозяине, а черную рубашку прикрывал кроваво-алый пиджак. Шляпу тоже украсила красная атласная ленточка, свисающая позади. Перехватив трость левой рукой, мужчина подошел чуть ближе, вальяжно осматривая беглецов и подмечая одни ему видимые факты. Вонка сурово глядел на них, сложив руки на трости и опершись на нее. Райт глубоко вдохнула, испытывая как комок страха нервно ухнул из глотки в живот, не прекращая сжиматься. Она мельком заметила, что мужчина крайне недоволен, и от него прямо-таки исходила негативная энергия, которая и пригвоздила их к полу. — Что тут у нас? — деловито поинтересовался он, сверкнув глазами и устремив свой взгляд на Рэя. Тот аж задрожал от страха и нервно покачал головой: — Мистер Вонка, какой приятный сюрприз! — тут же воскликнул умпа-лумп, чье тело сотрясла мелкая дрожь от кровожадной улыбки, которой одарил его присутствие Вонка. Дженни затаила дыхание, неосознанно поправляя платье, которое теперь мало его представляло. Она уже не злилась, ведь действительно принятие, пусть и долгое, но произошло, и ссориться с кондитером сейчас — означало бы проигрыш. Она и без того слишком много натворила, чтобы сейчас уйти безнаказанно. — Здравствуй, Рэй, — учтиво склонил голову набок мужчина и тут же заинтересованно дернул бровями. — Уж не думал, что ты станешь помогать девчонке. — Помогать ей?! — воскликнул Рэй, тут же отлипнув от ног Дженни и сделав пару шагов в сторону. Райт только задохнулась от возмущения, но перечить не стала. — Она заблудилась, хозяин, и вот я хотел вывести ее поближе к вам… чтобы вы… чтобы вы могли следить за ней! Было видно, что Вонка не поверил ни единому его слову, но тем не менее кивнул, сделав два шага вперед и сокращая расстояние между ним и умпа-лумпом. Последний тут же побледнел, совершенно не зная чего ожидать от господина, а тот, словно почувствовав страх, жадно вдохнул и обескураживающе улыбнулся краешком губ. — Послушай, если мне хоть на секунду покажется, что ты предал меня… — Нет, сэр! Не помогаю я ей! — тут же завопил Рэй, упав но колени и став совсем крохотным. Дженни же от шока вообще не могла проронить ни слова, и только открывала и закрывала рот, в немой попытке что-то высказать. — Я веду ее в коридоры, которые не связаны с выходом, сэр! — Мне почудилось, что ты ведешь ее к выходу… — Нет, сэр, я вел ее к началу, обратно! — тут же пылко откликнулся умпа-лумп, задышав так часто, будто пробежал не одну милю. — Все ясно… не думай, что я спущу с тебя глаза, — пренебрежительно хмыкнул Вонка. — Пошел вон отсюда и дай мне поговорить с нашей… гостьей. Рэй, отчаянно сверкнув глазами в мольбе о помощи, удрал за поворот, из которого они пришли, оставив наедине двух людей. Дженни не оскорбилась, а наоборот порадовалась, ведь еще помнила угрозу Вонки. Получается, умпа-лумп сейчас избежал чего-то вопиюще страшного, а оттого стало немного легче. — Что тебе нужно? — тут же вспыхнула Дженни, облокотившись о стену, чтобы сократить расстояние между ними. Руки тут же прижали связку холодных ключей к груди, и Вонка, заметив этот жест, криво усмехнулся. Он подошел ближе, явно не желая, чтобы девчонка находилась далеко, и оперся локтем о стену, подставив руку под щеку. Его смеющийся взгляд скользнул по некогда прекрасному телу, которое теперь сплошь покрыто ссадинами и синяками. Коленки, разбитые в мясо, дрогнули под натиском его глаз, и сама Райт ощутила необъяснимые чувства внизу живота. Настолько неправильные, что дыхание сперло, а взгляд расфокусировался. — Ты думала, что сможешь обмануть меня и сбежать через тайные проходы? — фыркнул кондитер, обретя самообладание. — Пришлось попотеть, чтобы понять по какому коридору вы идете, но чутье меня еще никогда не подводило. Я рад, что ты выжила. Расскажи мне, как тебе мой туман? Признаюсь, над ним пришлось работать не один год, но зато итог — завораживает, правда? Райт вздрогнула, только вспомнив труп собственной матери, а затем и «Вонку», поглаживающего ее по голове после галлюцинации. — Я все еще гадаю, почему ты это делаешь, — вдруг задумчиво ответила она, тронув подбородок пальцами и отведя взгляд в сторону. — С одной стороны это ужасные цеха, но с другой — невероятные открытия и прорывы в области науки. Я примерно понимаю, почему ты не хочешь оглашать это, ведь полезут вопросы, но с другой, прикидываю сколько бы ты мог заработать. Сколько бы людей могли открыть что-то новое для себя. Возможно… — Людям я не доверяю, — нетерпеливо мотнул головой магнат, перебив девушку и сощурив глаза. — И я хочу закрыть эту тему раз и навсегда. — Может, у тебя просто никогда не было друга? — вырвалось изо рта Дженни, и она тут же пожалела об этом. — Ну… тех людей, которые могли бы разделить с тобой все это? Понимающая компания? Вонка обхватил пальцами ее подбородок, вынуждая посмотреть на себя. В его аметистовых глазах разгоралось пламя, а черти отплясывали вокруг зрачка, призывая к чему-то неистовому. — Неужели ты думаешь, что мне кто-то нужен? Послушай, дитя, это не твои проблемы. Моя фабрика — это мои мечты, мои фантазии, мои грёзы, и здесь нет места другим людям. Ты одна, но уже наделала достаточно бед. — Так отпустите… Вонка усмехнулся и выпустил ее подбородок, не прекращая улыбаться. — Не могу, — его плечи равнодушно дернулись вверх. — Таковы правила. Ты либо побеждаешь, либо остаешься здесь навсегда. — Навсегда, это ведь недолго, правда? — она сощурилась, прикидывая в какой момент он решит ее убить. Но словно опровергая ее посыл, Вонка злорадно хохотнул. — Дольше, чем ты думаешь. «Это ужасно» — пропищал в пустой голове ее внутренний голос, вернув Дженни в реальность. Вонка замолчал, призывно глядя в ее глаза, будто только и ожидая, что она сдастся. Однако, в его глазах пронеслось и недовольство тем, что она выглядит изрядно помятой. Ему не нравилось то, что его игрушки портятся так быстро и нелепо. — Как тебе фабрика? — ухмыльнувшись, спросил магнат. Дженни раздумывала над ответом пару долгих мгновений и гордо вскинула голову. — Проще простого, однако, кое-где приходится попотеть. Ее ответ вызвал недовольное цоканье со стороны, и Вонка растянул губы в плотоядной ухмылке. Его глаза налились интересом, но тем не менее он сделал шаг назад и приподнял брови в удивлении: — Правда? Ох… — он выудил из кармана часы и посмотрел на время. Стрелки близились к десяти вечера. — У тебя осталось четыре дня, но раз моя фабрика для тебя проще простого, тогда повысим ставки, м? — Что?! — воскликнула Дженни, от осознания собственной глупости едва не упав на месте. — Это же нечестно! — И то верно, — кивнул магнат, не прекращая улыбаться. — Но ты так часто это повторяешь, что смысл слов теряется. Итак?.. — Нет, пожалуйста, не нужно! — воскликнула Дженни, ухватившись за его руку. Вонка тут же посмотрел в ее испуганное лицо, и смягчился, покачав головой. Он убрал часы обратно в карман и прямо уставился на нее в ожидании продолжения пылких слов. — Не меняйте время. — Девочка, ты все больше путаешься, — казалось, тьма сгустилась вокруг него, и даже яркий свет в коридоре был не в силах это растворить. Он наступал, прижимая Райт к стене и почти касаясь ее груди своей. Девчонка выдохнула, пряча ключи за спину и отвернувшись от манящих пухлых губ. — Говоришь, что для тебя это проще простого, но не хочешь терять время. Ты попала сюда из-за своего воровства и смеешь даже здесь воровать мои вещи. При этом абсолютно не слушаешь, когда тебе подсказывают нужное направление. Он хрипло рассмеялся, убирая ее волосы за уши и трогая кожу пальцами в перчатках. Дженнифер дернулась в сторону от его рук и тут же оказалась прижата спиной к его груди. Его руки надежно обхватывали талию, сминая пальцами ткань платья и оголяя бедра. Дженни задохнулась от новых ощущений, когда мужчина прижался губами к ее оголенной шее, а бедрами призывно потерся о нее. Она чувствовала силу этого желания и на долгие мгновения выпала из реальности, прижимаясь еще ближе и болезненней, чувствуя пряжку ремня, готовую распороть кожу. — Я ведь предупреждал, Дженнифер, что тебе это не по силам, — участливо зашептал магнат ей на ухо, и его мягкий тон совершенно разнился с его надменным ликом. — Дальше — только сложнее, а итог все-равно будет один. Ты это знаешь. Я чувствую, ты осознаешь это, дитя мое… От потряхивающего тело адреналина, она не сразу ощутила его руки, что беззастенчиво блуждали по телу, змеились по талии к бедрам, холодили участки обнаженной кожи. Он окольцевал ее резко, болезненно прижимаясь сзади и вырывая из женской груди первый хриплый вдох, кормящий магната своим отчаянием. — Упертое дитя, — шептал он в перерывах между поцелуями, что оставлял на ее шее. Райт и не почувствовала в какой момент сама запрокинула голову назад, сжав свободной рукой его пальцы и требуя большего наперекор инстинкту самосохранения. — Непокорное… Он шептал что-то очень тихо, и Дженни даже не вдумывалась в брошенные им рандомные фразы. Она млела под натиском горячих сильных рук, пробуждающих давно позабытые чувства, но такие яркие, что от борьбы не оставалось и следа. Противиться этому не было никакого смысла, он и без того видел все насквозь. — Отпусти меня, — прошипела Райт, чувствуя, что скоро забудется в этих эмоциях и пошлет все к черту, утонув в его власти. — Отдай мою вещь, и я отпущу, — шепнул он, обдав горячим дыханием ее ухо. — Ну же… это ведь так просто… Одна его рука скользнула выше, оттягивая декольте и прикасаясь к обнаженной коже груди. Дженни со свистом выдохнула воздух, когда пальцы Вонки сжали затвердевший сосок и потянули вперед, вынуждая чуть выгнуться. Стон так и рвался из ее рта, но Райт упорно медлила, совершенно не соображая, что происходит. Тело подчинялось его рукам, бес в ее голове устраивал бунт и подавлял здравый смысл. Все было потеряно и не имело никакого смысла в его руках, что вытворяли все эти гадкие вещи. Дженни ощущала себя игрушкой, но это запоздалое ощущение отчего-то не хотело укореняться в ее сознании, будто бы она сама ожидала от него каких-то иных чувств, которых быть никак не может. — Что, мать твою, ты делаешь? — морок перед глазами вновь дурманил здравый смысл, и звон, пронесшийся от уха до уха, почти заглушил хрипловатое дыхание мужчины. Вонка снова засмеялся, не прекращая медленную мучительную пытку, и смех этот коснулся ее шеи. — Какой же ты, по сути, еще ребенок, Дженнифер… — шелестел его голос, бархатом укутывая слух. — Я бы сказал, что соблазняю тебя. — Прекрати, — вспыхнула она, краснея против воли и желая дернуться прочь от его рук. Но это змеиное кольцо только сдавливало, не желая останавливаться, пока не загубит в ней все живое. — Пожалуйста, отстань… — И не подумаю, — тихо ответил мужчина, лаская уже вторую грудь. Он разрывался от возбуждения, и чувствовал, как брюки стали невыносимо тесны. Сдерживать свои порывы оказалось труднее всего, но того требовала игра. Он не может просто так выпотрошить из нее нужную вещь. — Я не отпущу тебя, пока не получу то, что хочу. Его рука вновь заскользила по телу, и Дженни испуганно сжалась, когда пальцы легли ей между ног. Он не успел сделать ни единого движения, услышав, как звякнули ключи, улизнувшие из ослабленных женских рук. Вонка хмыкнул, все еще чувствуя то, как она жмется ближе, как уже едва ли не сама трется о его тело, в желании получить немного ласки, а затем безропотно толкнул девчонку вперед, как ненужную вещь. Отступив на два шага и подобрав ключи, он холодно хмыкнул: — Благодарю. Дженни резко развернулась, едва не потеряв равновесие от столь сильного контраста действий. Она увидела, как магнат убирает ключи, и злость вновь завладела всем ее существом. Как она могла так просто поддаться, прекрасно зная, про этот прием?! — Дьявол! — выругалась Дженни, отчаянно игнорируя возбужденную дрожь в ногах и всем теле. — Зачем ты это сделал? — Затем же зачем и ты, — равнодушно ответил мужчина, сбросив все возбуждение и любезность. — Ты украла у меня ключи, чтобы найти выход, но я поступаю немного иначе. Моя цель — задержать тебя на пути к выходу, и, как видишь, быть соблазненной очень отвлекает, м? Дженни оскорбленно опешила и сделала шаг назад, с омерзением посмотрев на мужчину. — В голове не укладывается, как можно быть таким лицемером. Я хотя бы честно говорю, что ненавижу тебя. — Но при этом хочешь, — горячо шепнули его губы, и мужчина вновь расплылся в подобострастной улыбке. — Я не ненавижу тебя, Дженнифер, не считай меня тем чудищем, которого ты себе уже вообразила. Более того, я все еще жду тебя и горю от нетерпения… — Чертов маньяк… ты играешь не по правилам, я могла погибнуть не один раз! При взгляде на него болели глаза, но Дженни не спешила отворачиваться, будто ожидая его следующий шаг. — Но не умерла ведь, — хищно осклабился мужчина, с удовольствием вспоминая все увиденное ранее. — Я навечно заперт в сундуке-головоломке, которую выстроил сам, — небрежно продолжил он, расправляя плечи. — Пожалуйста, будь снисходительнее к отвлекающим маневрам коль хочешь сбежать. — А нормальные хобби у тебя есть? Похищение и бросание людей в опасные лабиринты в качестве развлечения — это последнее, что придет на ум нормальному человеку, — подытожила Райт. — Тогда те люди многое упускают, — многообещающе шепнули его губы, вновь растягиваясь в улыбке. Дженни едва справилась с ребяческим порывом залепить обидчику оплеуху, но даже она бы не смогла выбить из этой башки всю дурь, скопившуюся не одним десятилетием. Чувствуя себя совершенно угнетенной, девушка сильнее сжалась под пристальным взглядом. — Послушай, я признаю свою вину, ты меня наказал, без разницы… только я больше не хочу играть, — он приподнял бровь в ироничном удивлении. — Я уже сомневаюсь в том, что реально, а что нет, начинаю сходить с ума. Я осознаю, что меня могут и не искать, что я бесполезная грязь под ногами, но… неужели для тебя мои несчастные потуги выбраться так интересны? Скажи мне: игра стоит свеч? — Определенно, — с предвкушением отозвался магнат, вдохнув воздух полной грудью после пылкой речи. — Игра есть игра, Дженнифер, и я не отпущу тебя. Давай, беги, девочка, у тебя пока неплохо получается… Он напоследок мазнул взглядом по ее фигуре, останавливаясь на неприкрытой тканью груди и, облизнув пересохшие губы, удалился в том направлении, откуда пришел. А Дженни смачно ругнулась, поправляя чертово платье и ступая в ту сторону, куда ушел ее друг, ругая себя за столь дикое, откровенное и невероятно тупое поведение при магнате. «Выбей все это из головы, — упорно проговаривала она про себя. — Он ведь просто играет, по нему это видно. И как только он получит то, чего хочет — от тебя не останется и следа». Дженни также упорно игнорировала и другой, более бессовестный голос, что твердил ей сдаться и забыть о прошлой жизни. Но этот голос принадлежал другой Дженнифер, более отбитой, которой чужды человеческие качества и понятие о морали.***
— Зачем ты ему это сказал? — разъяренная девушка прижала к стене пойманного минутой ранее у входа в один из цехов умпа-лумпа. Рэй отчаянно начал брыкаться и шипеть. — Что сказал? — непонимающе воскликнул он, и Дженни покрепче сжала его плечи, вызвав писк боли. — Ладно-ладно! Не собирался я запутывать тебя и обманывать, а сказал это потому что иначе он бы не отпустил меня! — И это вся твоя храбрость? — удивленно опешила Райт, распахнув глаза. — Ты удивишься, но здесь каждый сам за себя, и я тебя об этом предупреждал! Дженни глубоко вдохнула и выпустила бедолагу из рук, позволив обратно встать на ноги. Рэй чертыхнулся и в омерзении поправил одежду, все еще с некой опаской оглядываясь по сторонам. — Ключей у меня нет, так что веди меня по тем местам, которые открыты, — решительно отозвалась Райт, гневно сверкнув глазами. — Если не выведешь меня к выходу, то даже гнев Вонки покажется тебе пустяком. Она была не на шутку разозлена всем происходящим, и единственным выходом стало выплеснуть хоть на кого-то все скопившееся негодование. И козлом отпущения был Рэй, недовольно продолживший путь и открывший новый цех. — Только тихо, — ворчливо сообщил он, чувствуя, что девчонка и в правду в таком порыве способна его если не убить, то сильно покалечить. Гнев, что застилал ее глаза, образовывался в лавину, сметающую все на своем пути. Войдя в теплое помещение, Дженни тут же закрыла за ними дверь, погружаясь в невероятно красивую обстановку. Помещение, погруженное в сказочный полумрак, освещалось подобием луны на высоченном потолке. Луг, простирающийся далеко, манил к себе мягкостью травы, которая оказалась черно-белых цветов, будто шахматное поле. Стены укутывал дикий плющ, постепенно перерастающий в рощу из низеньких какао-деревьев и других не менее интересных пород. Петляющие меж собой тропинки уводили в разные стороны и скрывались в кустах. Вообще цех оказался не таким маленьким, как на первый взгляд, но тем не менее, чутье подсказывало, что выходов здесь несколько. А еще внезапно исчезла вся паника и тревога, до этого не дремлющая в теле, пред взором на такую красоту. Здесь, окруженная со всех сторон растительностью, находилась Страна Чудес. С потолка лился такой естественный лунный свет: он прятался в зарослях плюща и можжевельника, гладил листья деревьев и невесомо ускользал, просачиваясь в самые потаенные уголки. А наполняли это странное место статуи. — Ночное шахматное поле, — прокомментировала Дженни, вдыхая сладковатый воздух полной грудью и прикрывая глаза от умиротворения. Она пошла вслед за Рэем по дорожке, ведущей прямо, и внезапно заметила фигуры людей, стоявших на достаточном расстоянии друг от друга и изображающих каждый что-то свое. Они были повсюду: сидели возле деревьев, на скамейках, замерли со смеющимися взглядами, обернувшись назад, — все они застыли во времени, запечатленные в разных сортах шоколада. Они полностью повторяли человеческие черты настолько искусно, что даже изгибы тела казались естественными, живыми. Если бы не кофейный цвет, то Райт бы сочла увиденные статуи — живыми людьми. Все они — абсолютно разные, от статных дам и серьезных мужчин до подростков. Дженни подошла к одной и них, стоявшей прямо на дорожке, совсем близко и пристально вгляделась в хмурые черты лица. Это была девушка, одетая в легкое атласное платье с глубоким вырезом на груди и спине. Подол водопадом струился к щиколоткам, призывая дотронуться до себя, будто бы можно было ощутить его на мягкость. А сама статуя хмурилась, сведя брови к переносице и поджав губы. Девчонка прижимала руки к груди и смотрела в упор на что-то видимое только ей одной. — Поразительно… — прошептала Райт, дотронувшись до щеки незнакомки и удивляясь увиденному. Она никогда не видела шоколадных статуй, но эти поразили ее в самое сердце, заставив мысленно отдать должное магнату. — Не засматривайся, — сварливо буркнул умпа-лумп, подскочив к девчонке и потянув ее за руку прочь от хмурой статуи. — Это шахматный сад Вонки, он здесь часто бывает. Это его любимое место… Видимо, вместо шахматных фигур и были эти «люди». И Дженни всецело поверила таким словам, глядя на остальные статуи. Одни сидели на небольших лавочках, и у каждого своя индивидуальная поза и лицо. Здесь были и мужчины, играющие в крикет, и подростки, читающие шоколадную газету, сплошь усеянную логотипом известного магната, и девушки в невероятных откровенных платьях, прячущиеся между кустов или сидящих на полянках. Здесь будто замерла чья-то жизнь… И все же… оглушающая тишина оседала на плечи, вынуждая замедлить шаг и обернуться, а не повернулись ли статуи в их сторону? Эта жизнь, созданная руками кондитера, при тщательном разглядывании начинала пугать. — Кто все эти люди? — вдруг задалась вопросом Дженнифер, остановившись у двух статуй, что пожимали друг другу руки. Один передавал другому конверт с логотипом «W». — С кого он делал статуи? Но Рэй не ответил, только шикнув на девушку. До конца цеха оставалось немного, и небольшая роща уже замаячила впереди, а между веток деревьев их ждала заветная дверь. Как вдруг сзади что-то щелкнуло, и Дженни в страхе обернулась назад. Из-за одной из дверей прямо на поляну высыпали умпа-лумпы, одетые во все черное и теперь точно стая мушек начавших преследование. Они с кличем бросились вперед, разрезая тишину и втаптывая траву в пол. — О, черт! — завопил Рэй, побежав дальше, и Дженни пришлось последовать его примеру. — Скорее, иначе они нас превратят в эти статуи! — Так это?.. — ужас, что отразился на лице Райт, сокрыла полутьма. Улыбка давно сменилась гримасой отвращения при одном взгляде на эти статуи. «Значит… здесь могу быть и я?» — это не укладывалось в голове. В конце концов, Дженни была вынуждена остановиться, несмотря на преследующую ее толпу человечков, которые стремительно приближались. Она не хотела этого делать, но споткнулась на ровном месте от произведенного секундой ранее шока. Ноги подкосились, и девушка сдалась, падая возле кустов и судорожно втягивая в легкие сладковатый приторный воздух. — Беги, ну же! — крикнула она Рэю, который нерешительно замялся рядом. — Давай, я догоню! «О Боже… Боже, Боже мой! Боже-боже-боже… Он настоящее чудовище!» — она вопила в мыслях, но на самом деле не способна обронить ни слова кроме удушающих всхлипов, готовых разорвать ее глотку в клочья. Ее сознание больше не могло этого вынести — это стало пределом. Рука обхватила собственную шею в попытке надышаться, а глаза так и не смогли найти Рэя, пропавшего минутой ранее. И когда казалось, что все кончено, когда умпа-лумпы приблизились достаточно, холодно взирая на нее абсолютно одинаковыми глазами, пол под коленками стремительно обрушился. Дженни закричала от ужаса, распахивая глаза и видя, как летит прямо в кроличью нору, искусственно созданную чьими-то руками. Земля и трава посыпались сверху, и внизу ее ждало нечто, от чего сознание поплыло и перед ударом погасло.***
Несмотря на то, что ей показалось падение долгим, на самом деле оно прошло куда быстрее. Удар смягчил старый матрас, и свет от одной единственной лампады, стоявшей на полу, осветил изможденное, лишенное чувств тело. Голова неестественно запрокинулась назад, а из груди рвано вырывалось дыхание, становясь все слабее и слабее. Вонке не хотелось, чтобы девчонка умерла, но он не предпринял ни единой попытки, чтобы помочь. Он уже помог — избавив ее от участи наедине с умпа-лумпами. Открыв люк прямо под ней, он посчитал себя героем, и, придя в пункт назначения, придирчиво оглядел Райт. — Поспи, моя сладость… — прошептал он, приступив к своему делу. Чувства пришли не сразу, но как только сознание начало возвращаться, с губ девчонки сорвался надломленный болезненный стон. Она устало приоткрыла тяжелые веки и постаралась вглядеться во вращающуюся пустоту комнаты. Тело неестественно вытянуто перпендикулярно полу, и ноги едва касались холодной каменной поверхности. Когда глаза попривыкли к тусклому свету, Дженни с удручением поняла, что попала в темницу. Именно ту, о которой все твердил Рэй. Каменные стены сдавливали сознание тисками, прямо как наручники, приковавшие ее руки в воздухе с помощью цепей. Они противно скрежетали при любом малейшем движении. — Пожалуйста… — всхлипнула Райт, и слезы покатились по щекам, капая на едва прикрытую грудь. Она не знала, к кому обращается, чтобы эта пытка прекратилась, но чувствовала чей-то жгучий взгляд. Он приносил гораздо больше боли, чем уже присутствовала в теле, которое чудом оставалось цело и без переломов. Свет от лампадки освещал ее тело, повисшее между полом и потолком, а тот, кто наблюдал, неестественно широко улыбнулся, выходя из густой тени. Как только девчонка сфокусировала мутный взгляд на злорадном лице магната, то ее перекосило от боли и отвращения. Он смотрел жадно, впитывая ее страх, исходящий от всего хрупкого существа, и распалялся все больше и больше, будто хищник при виде долгожданного свежего мяса. И видя, как становится голодным его взгляд, как широко раздуваются ноздри, Дженни испугалась и выкрикнула, сама от себя не ожидая: — Прекрати! Нервы сдали: натянулись, дрогнули и оборвались, как гитарные струны, с противным звуком сорвавшейся кривой ноты. Стало горько, мерзко и страшно — и эта совокупность чувств подавляла сознание. Его манипуляции и игры на жути довели до предела… она смотрела в его расширившиеся зрачки и боялась отвести взгляд, потому что казалось, переведи глаза — и он исчезнет и явится за спиной, как призрак, смыкая пальцы на глотке. Она уже не сомневалась, что попала к необычному маньяку, каждый его удар плетью казался изящнее всего, о чем ей доводилось слышать. Вонка был самым удивительным из всех психопатов, о ком она могла сейчас вспомнить из газетных статей и новостей по телевизору. Питер Сатклифф? Тед Банди? Билли Миллиган? Быть может, и у Вонки не одна личность в голове?.. Дженни перебирала в уме знакомые имена серийных убийц и маньяков, но осознала — почти переплюнула фантастическим заключением любую из жертв, когда-либо пребывавших в руках маньяков, пусть это и пустое дело — сравнивать одно дерьмо с другим и пробовать осознать, какое хуже воняет. Но факт оставался фактом — никто в целом свете не выстроит такие лабиринты для своих жертв и не погонит их как мышей под наблюдением. И одно дело — слетевший с катушек каннибал и некрофил, но совсем другое — известный человек, вытворяющий под носом властей такие жести. Слишком бесстрастный, слишком самоуверенный, слишком загадочный, чтобы понять, где он солгал. — Тебе страшно? — вдруг холодно отозвался Вонка, заставив девчонку вздрогнуть и выйти из нахлынувшей задумчивости, что порой так спасала. — Не пугай меня… отпусти, прошу… — но все мольбы разбились о холодные каменные стены, оседая свежей пылью под ноги. Сразу же в памяти всплыли картинки недавнего прошлого, где она убегает от умпа-лумпов по дивному саду, усеянному живыми статуями. — Они настоящие, так? — вслух озвучила она, покачнувшись и попытавшись высвободить руку. Но наручники словно подогнаны под ее запястья и сильно стягивали кожу до крови. — Статуи… настоящие? Вонка не ответил, загадочно ухмыльнувшись. На удивление на нем не было ни шляпы, ни пиджака, и свободная кроваво-алая рубашка притягивала взгляд. Он перехватил трость левой рукой и подошел чуть ближе, схватив подбородок девушки и заставив посмотреть на себя. Даже так она казалась ему гораздо ниже. А вот по ее коже неожиданно поползло омерзение и липкий страх, до этого почти притупившийся. — Это единственное, что тебя интересует, дитя? Он насмешливо выгнул бровь, и Дженни скрупулезно начала размышлять. А в действительности ли она желает узнать правду? — Почему я здесь? — она покачала головой, понимая, что ответа на предыдущий вопрос точно знать не желает. Точно не сейчас. Иначе снова вырубится, лишь бы не видеть эти жестокие глаза. — Мне пришлось тебя спасти, иначе рабочие разорвали бы тебя в клочья, — он фыркнул, сделав шаг назад и выпустив ее челюсть из захвата. — И я жду благодарности. — Благодарности? — выплюнула она, с омерзением обведя его лицо взглядом, будто ожидая, что он шутит. — Ты смеешься? Мне кажется, лучше оказаться в их руках, чем в твоих. И что ты сейчас сделаешь? Отольешь мое тело из шоколада? Лицо мужчины вытянулось, а уголок губ нервно дернулся. Буря накрыла помещение моментально, но Дженни только ощутила его холодные пальцы в перчатках, что сомкнулись на шее и сдавили, вырывая хрипы. Он впился в ее лицо глазами, изучая, наслаждаясь этой болью. А она, будто ожидая такого действия, растянула губы в подобии кривой усмешки, прекрасно понимая, что задела его. — Не дерзи мне, девочка, — прошипел он, окатив ее будто ведром ледяной воды. Дженни дернулась, и звякнули цепи, податливо отклоняясь назад, но затем вновь возвращая в исходную точку. — Я все еще жду благодарностей. Выпустив ее шею из смертельного кольца, он обошел ее по кругу, кружась подобно коршуну над своей жертвой. Лучше бы она умерла там, наверху, чем в его грязных руках. Лучше быстро, чем мучительно медленно и с ноткой горечи. Дженни сдалась и зарыдала вслух, ощущая всю безысходность в надежных цепях, чувствуя, как трещит по швам платье, смело сдернутое сильной мужской рукой. Он мог также быстро вырвать ее трахею или сердце и сдавить, совсем безжалостно, прекращая глупую жизнь. Оставшись обнаженной, она свела ноги вместе, чувствуя как дрожь пробирает кожу, как холод помещения просачивается внутрь и заставляет легкие сжиматься в тупой ноющей боли. — Хорошо-хорошо-хорошо… — зашептали ее искусанные губы, и девчонка склонила голову перед врагом, когда тот, только услышав ее голос, навис возле лица. Лучше поддаться ему сейчас, чем он ударит снова, так подумала она. — Прости меня… и спасибо… спасибо, что спас меня… — Неубедительно, — цокнул мужчина, поднимая руку и тростью врезаясь ей под подбородок. Не сильно, но так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Тебе придется хорошенько постараться, чтобы я поверил… Она сглотнула, остервенело выискивая глазами попытку выбраться и ощущая, как внутри разгорается против воли пожар. Этот пожар грозился снести все внутренние барьеры и испепелить ее тело дотла, так чтобы грехи обратились в пепел и рассеялись его рукой по чертовой темнице. И этот Дьявол в воплощении магната, проведший ее по своему царству, искренне желал сделать это. — Спасибо тебе! — воскликнула она, только почувствовав его пальцы на своей коже в районе бедер. Она зажмурила глаза, проливая новые слезы и вздрагивая от каждого такого желанного и нежеланного одновременно прикосновения. — Прошу, отпусти… мне очень больно… пожалуйста… — Я все-равно не поверил, — дразняще прошептал Вонка. — За что ты меня благодаришь, дитя? — Спасибо… спасибо, мистер Вонка, за то что спасли меня… в который раз, — голос сломался, как и его обладательница, повиснув в воздухе чем-то тягостным и бессмысленным. Но Вилли Вонку такой ответ устроил, и более того, почувствовав новую дозу, он приосанился, расправив широкие плечи и втянув воздух полной грудью, прикрывая глаза от удовольствия. — Молодец… — обронил он, вновь зайдя ей за спину. Дженни услышала, как он поставил трость у стены, а затем медленное шуршание от вытаскиваемого из брюк ремня. Девушка судорожно сглотнула, когда ощутила дорогую кожу, прикоснувшуюся к ее плоти в районе спины, а затем поясницы и ягодиц. — Нет! — завопила она, предчувствуя удар и в сопротивлении поддавшись вперед. — Пожалуйста! Не надо! — Чем больше ты кричишь, тем больше получишь, — надменно высказал Вонка и занес руку. Дженни вздрогнула, распахивая глаза в ужасе, когда первый сокрушительный удар поразил ее, заставил истошно закричать и вновь дернуться вперед. Но ноги не коснулись пола, а пальцы от него оторвались, и тело безнадежно заболталось в воздухе, сгораемое от боли и унижения. На коже остался алый след от ремня, готового распороть эту самую плоть, вонзаясь стремительно и резко. — А теперь я хочу услышать то, что ты упорно пытаешься скрыть… — Гребанный психопат! — заорала девчонка и вновь получила сильный удар по бедрам. Она клялась себе, что ремень может распороть ее кожу, ведь ноги уже почти не ощущались. Бывало, что ее пороли, но это было так давно и почти не правда, что теперь боль троекратно усиливалась. И так удар за ударом, порка вырывала из ее горла слова, которые постепенно переросли в плач и судорожные всхлипы. И когда ее тело безвольно ослабло, мистер Вонка остановился, глядя на результат своих творений — синюшно-фиолетовую кожу в тех местах, куда приземлялся его ремень. В какой-то момент он даже потерял над собой контроль, замахиваясь в разы сильнее и обрушивая удары на спину, лишь бы снова услышать сладостный крик. Ягодицы, сплошь покрытые синяками, и ноги на которые пришлись такие же сильные удары по цвету больше напоминали переспелый помидор. Возбуждение охватило его, но он трепетно ждал, обойдя свою жертву и отбросив ремень как ненужную вещь в сторону. Похлопав Дженни по щекам и приведя ее в чувства, он впился грубым поцелуем в уста, сжимая все еще болящие бедра руками. Райт застонала в его рот от боли и ненависти, а затем подавила в себе порыв укусить и оторвать его губу. Нет, так будет только хуже, и чтобы победить этого зверя, нужно действовать хитрее. Возможно, если она даст ему то, чего он жаждет, то сможет хитростью выбраться наружу? Но подавить ненависть было нелегко, а оттого слезы все текли и текли из глаз, обжигая кожу солью. Вместо ответа на поцелуй Дженни плотно сжала зубы и не позволила ему продолжиться. — Ты обиделась? — остановившись, спросил он, убирая руки и вскидывая брови в неподдельном удивлении. Из его груди вырвался отчаянный смешок. Райт отвернулась от Вонки, не смея вынести еще одного такого взгляда. — Тебе было больно и неприятно? — его пальцы скользнули по шее и вниз, останавливаясь на груди и сжимая сосок. — А твое тело говорит мне об обратном… Райт покраснела, готовая взвыть от всего происходящего, чем только насмешила кондитера. Ее тело, готовое к изнасилованию, будто подало невидимый сигнал, выделяя смазку. Он ощущал запах ее тела, ее желания, что сочилось даже сквозь боль и унижение. Страсть, что была заперта внутри, упорствовала, но он готов растерзать все на пути к своей цели, и если она сломается, то только ради него. — Ты гребанный маньяк, который убивает людей… — прошептала она, и слезы кончились, уступая место чему-то холодному, не поддающемуся объяснениям. Тело поддавалось рукам мужчины, трепетно задрожав. Оно все еще горело, а внутри все замерло. — Но что же ты хочешь? — жадно спросил Вонка, проведя по ее шее носом и коснувшись щеки, упруго уперевшись в плоть. — Ну же, Дженнифер… скажи мне, чего жаждет твое полное страха и страсти сердце? От чего ты так яростно убегаешь, даже не позволяя настоящим чувствам взять вверх? — Не настоящим… — упорно закачала головой девушка, поджимая губы. — В этом нет ничего настоящего, все противоестественно… Я убегаю, ты хочешь убить. Нет никаких граней. — Неужели? — усмехнулся он, скривив губы и обняв ее тело руками, в попытке согреть. Он ощутил заледеневшую плоть, которая была изрядно помята и подпорчена, но тем не менее полна жизни и соблазнов. Прижатая к его груди, Дженни лишь слабо видела неясный профиль мрачного, невероятно красивого, но сурового лица, кажется, вытесанного из камня. Ей хочется отстраниться и спрятаться, но проклятые цепи удерживают на месте, а тело предательски дрожит и прижимается к теплу — вопреки желаниям, потому что в камере холодно и влажно, а руки кондитера очень теплые. Она терпит сколько может, неосознанно опустив голову и коснувшись носом его рубашки на плече, когда становится невмоготу сопротивляться чему-либо. И он, точно почувствовав, крепче сжимает ее руками и начинает мягко покачивать из стороны в сторону, точно старается… убаюкать? И это работает. Тишина больше не давит, а успокаивает, и глаза неосознанно закрываются, когда Райт внезапно ощущает себя беззащитной. Теперь все кончено. — Ты бежишь и бежишь… как кролик… и также глупо отрицаешь то, что чувствуешь… останься здесь со мной, Дженнифер, и у тебя будет все… даже я… Она не видела, но чувствовала его губы, терзающие ее рот, а следом и его язык, глубоко проникший в нее. Его пальцы блуждали по телу и касались в самых сокровенных местах. И когда он коснулся ее клитора, она вздрогнула и прижалась ближе, выгибаясь насколько это возможно и почти не чувствуя боли в теле. Будто все сконцентрировалось на одной точке, которой повелевали сейчас эти тонкие пальцы. Вонка был способен причинить эту боль, — и он любил это делать, — но также он даровал и избавление от всего, кроме желаний. — Ну же… — шептал он в перерывах между поцелуями, лаская ее естество круговыми движениями и срывая все новые стоны боли, желания и отчаяния. — Скажи это, и я помогу тебе… я прошу так мало, позволь мне властвовать над тобой… Жар его дыхания опалял кожу, а сознание Дженни рассеивалось, распадаясь на осколки и осыпаясь на каменный пол. Она ощутила один его палец внутри, затем второй и не смогла сдержаться, запрокидывая голову. Желание воспламенилось внутри, будто в ворох углей брызнули бензином, и приближающийся оргазм почти затопил это бушующее пламя. Тело работало без мозга, а потому Дженни не чувствовала такой долгожданной боли, хотя процесс единения ей явно не нравился. — Пожалуйста! — прохрипела она, качая головой из стороны в сторону. — Что пожалуйста? — Пожалуйста, прекрати эту пытку! Я… — она не знала о какой именно пытке идет речь и что ему нужно сделать, чтобы прекратить. Продолжить или отпустить ее? Она серьезно не понимала, а потому запнулась и умолкла. — Сдаешься? — ласково поинтересовался он, свободной рукой лаская грудь, но не прекращая движения внутри ее тела. Он срывал все новые и новые вздохи, жадно словив каждый из них, уделяя внимание всему увиденному и услышанному. — Нет, но… я хочу тебя… И эти слова стали спусковым крючком. Дженни тут же оказалась в его власти, и чувствовала, как мужчина обошел ее со спины. Звук шороха одежды заскользил по сознанию, пробуждая внутренний голос, завопивший о неправильности происходящего. Но уже было поздно. Разгорячённое тело с треснувшим здравым смыслом желало лишь этого мужчину, поработившего его. Казалось, выпусти он ее сейчас, и она будет ползать на коленях, умоляя его о снисходительности и спасении. От чего? От всего. Пальцы гневно сжали женские бедра, и Вонка резко вошел в податливое тело, прижимаясь к ее спине грудью и дыша на ухо. Дженни вскрикнула, но затем расслабилась, принимая его в себя и запрокидывая голову. На удивление, он был из плоти и крови, горячим, пульсирующим и ненасытным. Он рвал ее тело изнутри, растягивал все больше и больше, и смазки катастрофически не хватало, отчего внутри начинало саднить от полученной травмы. Дженни попыталась представить, что все происходит по обоюдному желанию, что это не изнасилование, и молитвы были услышаны - новый жар поднялся в глубинах живота, наполняя влагой ее естество. Вонка вожделенно вздохнул, ощутив легкие сокращения вокруг своего органа и то, как девчонка старательно поддается ему, чуть прогнувшись в спине, чтобы не было так больно. Она пыталась контролировать себя и сознание, чтобы не получить боли. Она получила удовольствие. Райт растворялась в полученном удовлетворении, забыв обо всем на свете, даже о собственном имени. Сейчас существовал только он и острое желание самозащититься посредством принятия. — Так правильно, дитя… — прошептал Вилли, начиная движение и довольствуясь ее стонами и податливостью тела, что становилось все горячее, опаляя и его кожу. Он двигался резко, выходя почти полностью и входя до основания, грубо стискивая бедра пальцами. Дженни чувствовала бегущую по бедрам собственную смазку от невозможного, почти животного желания. Ее стоны вкупе с его гортанными обретали новые оттенки, и каждый раз, когда их тела сливались, буря эмоций разносила в щепки все под кожей. Дженнифер слышала себя словно со стороны, точно не понимая до конца, что происходит, не замечая, как грязно и глубоко вляпалась в это дерьмо. Ненавидя этого человека всей душой, она вопреки разуму наслаждалась своей беспомощностью, впервые будто смешанная с грязью. Жар накалялся, и когда Вонка почувствовал, что близок к завершению, девчонка уже почти отключилась, переполненная чувствами и эмоциями. Она ослабла в его руках, стоило такому неправильному оргазму настичь ее. Ее тело еще немного потряхивало, и Вонка зарычал, неистово начиная вдалбливаться в девичье тело и глядя, как по ее тонким рукам ползут струйки крови от стертых в мясо запястий. Это прибавляло жару, дразнило подсознание и подкармливало его демона. Одной рукой он сжал ее грудь, и Дженни будто очнулась, дернувшись навстречу и сжимаясь изнутри. Морок, что поглотил ее, оставил только жгучую страсть, и она даже прошептала просьбы не прекращать все это, чем взбудоражила сознание чудовища. Излившись в нее, Вонка уткнулся в женское плечо и тихо рассмеялся, все еще блуждая по молодому телу руками и удостоверяясь, что девчонка жива. — Молодец, девочка… — прошептал он, целуя ее висок и натягивая свои брюки. — Мы еще поиграем… В голове что-то треснуло. Здравый смысл глухо ударился о сырую землю, которая тут же начала его засыпать, похоронив навсегда. И его отголоски, опавшими осенними листьями, кружились над этой могилой. Где-то в голове Дженнифер отчаянно хохотал ее демон, выпуская наружу всех своих чертей, что были готовы к новым играм. Одно она знала точно, не будучи в силах пошевелиться или что-то услышать, — прежней она никогда не станет. Звон, простирающийся от уха до уха, отключил ее сознание, и она вновь провалилась в небытие.