Не стоит заглядывать чересчур глубоко в душу, иначе скоро наткнешься на решетку, которая ведет в подземные каналы, где текут нечистоты.
Коридоры, коридоры, коридоры… Одинаковые стены и пол, сужающий пространство и исключительно медленно подавляющий волю разума. Страх исчез не сразу, но спустя пару часов, когда порядком уставшая Дженни смахнула пот со лба и облокотилась о стену сырой спиной. Одиночество теперь не приносило долгожданного спокойствия, параноидально заставляя вздрагивать от собственной поступи и оглядываться назад на предмет постороннего. Следом за отчаянными попытками выбраться пришло принятие, пусть и не сразу, но довольно быстро зарубаясь на носу, что так просто из этой ловушки не выбраться и придётся приложить недюжинные усилия. Дженнифер чувствовала себя запертым в клетке хомячком, не имеющим право выбора. Животным, которого можно со спокойной душой отпустить бродить по лабиринту и наблюдать, делая какие-то личные выводы. Это сравнение оказалось еще пакостней гнусных мыслей о том, что пути обратно уже нет. Что она не сможет проснуться, вынырнуть из этого кошмара вследствие обычного щипка. А ведь, глядя на часы, она мечтала о доме, сокрушенно думая, что сейчас пошла бы по магазинам вместе с братьями, а вечером приготовила попкорн и позвала их смотреть очередной крутящийся по каналу на стареньком телевизоре комедийный фильм. Но вместо этого ее тело с каждой мучительной минутой уставало все сильнее, а нервы, натянутые до предела, будто резко отпустили и заставили бесчувственную оболочку слоняться по чертовому подземелью. Лиф неудобно елозил по взмокшему от долгого бега телу и теперь его края царапали кожу подмышек и поясницы. Джинсы стали жутко неудобными, а кроссовки захотелось скинуть. Она чувствовала себя паршиво, словно наркоман на вынужденной пробежке, от которого вонь стояла на несколько лиг. Пока Дженни остановилась, чтобы отдышаться, невольно проснулся чертовый внутренний голос. «Ты действительно доверяешь ему? Райт, очнись! Он водит нас за нос, и даже если ты успеешь, то какие гарантии, что человек, пошедший на похищение, исполнит данное слово в жизнь?» — Дженнифер скрипнула зубами в оглушающей тишине и осела на пол, пытаясь умерить бешенное сердцебиение. Ворс ковра показался ей слишком мягким и притягательным, но лишь сила воли не позволила лечь на него и уснуть. «Он ведь сказал… у нас нет другого пути, Дженни, тебе придется сыграть по его правилам! — воскликнула она в своих мыслях, неосознанно дергая себя за волосы и оттягивая их назад. Боль обещала привести мысли в привычный порядок, но почему-то сумасшествие лишь усиливалось, а из груди просился отчаянный крик. — Подумай о Лиаме, о Хьюго… Если я не выберусь, то что с ними станет? Дэвид не сможет их взять, у него самого трое таких. Органы опеки отдадут их в детдом к противным воспитателям и жестоким детям. А старуха Бетс только и рада будет избавиться от них. Нет, Дженни. У нас есть семь дней, и я постараюсь выбраться отсюда раньше, чем чертова стрелка остановится, определив срок». «Ты даже не знаешь куда идти, — противно расхохотался внутренний голос, напомнив ей о шатком положении, и Дженни затравленно поглядела по сторонам. — Все одинаковое. Ни дверей, ни ответвлений, ни проходов — ничего. Мы бродим по весьма хитрому лабиринту, Райт. Этот мужик или шизофреник, или гений. Гениальный психопат!» Чувствуя, как барьеры здравомыслия начинают трещать и крошиться, Райт поднялась и продолжила путь, упорно подавляя в себе всякие мысли и глупые предположения, которые только сбивали ее. Но не признать правоту своего демона она не могла. Коридоры действительно чертовски идентичны, а повороты, что встречались изредка, либо выводили ее в тупики, либо запутывали сознание настолько, что ей казалось, будто она тут уже была. Она не знала уже, где Север, где Юг, да и это было не столь важно, ведь сейчас любая дверь могла показаться ей вратами, ведущими в Рай и к долгожданному освобождению. Но бездна отчаяния засасывала всё глубже. Внезапно слева мелькнул поворот, и Дженни остановилась, переводя взгляд в сторону и сумбурно соображая откуда там могла взяться такая дверь. Она была железной и приоткрытой, что не оставалось сомнений — ее открыли для нее. Чувствуя разгадку очень близко, Райт быстрым шагом преодолела это расстояние и распахнула дверь полностью, застыв на пороге. Улыбка с ее губ слетела, как от пощечины, а глаза в испуге вылупились на те самые стены, которые она покинула четыре часа назад. На полу все также валялись деньги, брошенные Вонкой к ее ногам, но только никого в пугающей пустоте больше не оказалось. Девушка вскрикнула и попятилась назад пока не уперлась спиной в стену и не осела на пол, закрывая подрагивающие в немых всхлипах губы грязной ладонью. Взгляд остекленел, остановившись на злополучной двери. — Не может быть… — прошептала она, качая головой и раскачиваясь взад вперед у стенки. — Я не могла прийти в исходную точку, это нечестно! — последнее она выкрикнула очень громко, отчего в пугающих коридорах отразилось эхо, заставляя волосы на затылке встать дыбом и зашевелиться. «Приплыли… — истерично забилось в хохоте подсознание, пугая саму Райт. — Это петля! Только так можно объяснить то, что мы вернулись к началу. Ты погляди, Райт, это же один сплошной коридор, ведущий только в одну сторону». «Заткнись! — гневно прошипела более сознательная часть девушки, и та прикрыла глаза, унимая вновь участившееся сердцебиение. Ей казалось, что вот-вот, и ее хватит удар от всего пережитого. Что попросту она умрет прямо здесь на чертовом ковре от остановки сердца, и никто в целом свете ее в жизни не сыщет. — Даже если предположить, что Вонка действительно психопат, и этот коридор — петля, то… глупо было надеяться, что я выберусь так просто. Но ведь он как-то пришел сюда? И выбрался, не встретившись мне на пути…» Она посмотрела на стрелки часов, которые отмерили четыре и близились к пяти вечера. Глубокий вздох вырвался из груди, и Дженни прикрыла глаза, прислоняясь затылком к гладкой поверхности. Часы успели нагреться в ее руке, и она неосознанно поглаживала это тепло пальцем, как бы отвлекаясь от происходящего. Если так и продолжится, то и семи дней не хватит, чтобы выбраться отсюда. Даже шести, судя по отсчету. Дженни снова мучительно захныкала от таких «перспектив» остаться тут навсегда или в живом виде, или не очень. «Он говорил что-то про то, что ты можешь его позвать… — проснулся личный демон, потирая ладоши. — И если ты не сможешь его грохнуть голыми руками, то хотя бы попросишь о ночлеге.» «Да, но он вернет нас к началу, не успеем мы и голову от подушки, если она будет, оторвать, и все как следует рассмотреть, — хмыкнула Райт, покачав головой собственным мыслям и продолжая бездумно пялиться в потолок. — А если он что-то задумает, и его «помощь» выйдет боком? Что делать? Ломать стены — не вариант, а Вонка прибьет меня своей палкой раньше, чем я успею сделать шаг в его сторону. Такой расклад не по мне, я не сдамся так просто. Надо просто подумать…» Она суматошно перебирала варианты того, где может быть спрятан люк или потайная дверь, но даже раскрыв глаза — не увидела ничего необыкновенного. Тогда она со злости стукнула кулаком о стену позади себя и погрузилась в собственные мысли. Вонка не оставил бы ей подсказку, но вот она, если хорошо подумает, наверняка сможет вычленить что-то полезное из памяти.***
Осень тысяча девятьсот девяносто второго года встретила горожан усилившимися ливнями и непривычными грозами. Обстановка накалялась не только в стране, но и во всем мире, а ухудшившаяся погода и того вгоняла в тоску. Мистер Райт упорно запахивал свой черный длинный плащ (который по его мнению стоил слишком дорого, но выглядел очень модным сейчас) и проклинал чертову непогоду за такой «подарок». Одной рукой он подгонял за спину дочь, которая отчаянно сдерживала плачь после того, как один из мальчишек в их классе прилепил к ее волосам жвачку. Школьная медсестра быстро «исправила» ситуацию, попросту срезав большую часть кудрявых волос и оставив девочку в таком виде. Поэтому юная Райт зябко вздрагивала и морщила нос, время от времени зажмуривая глаза, чтобы не поддаться эмоциям. С надутыми щеками, в нелепой серой куртке и длинной юбке, девчонка, больше теперь напоминающая пацана, так же мысленно проклинала идиота Брайса. Он вечно так делал, и никакого возмездия ему не прилетало. Любимчик учителей, будущий игрок их спортивной команды и подающий надежды мальчишка был туп, как последнее прогнившее начисто бревно. А классная руководительница готова ему простить любую грязную пакость за одну лишь очаровательную улыбку. Чертова несправедливость, думала Дженни, ведь ей похвастаться выдающимися успехами в спорте и даже шахматах не удавалось. Она всегда была средним звеном и по части знаний, получая ежедневное удовлетворительно, не меньше ни больше. Ее мысли омрачались с каждым шагом, ведь дома мать попросту высмеет ее за эту нелепость, а вечно орущие близнецы не дадут покоя. И каждый шаг становился все неспешнее и неспешнее, что не мог не почувствовать ее отец. Мистер Райт свернул с Черритри-Хилл и направился в противоположную от дома сторону. Он почувствовал внезапный страх, раскатывающийся по телу и приносящий за собой жажду «подкрепиться». Его зубы мучительно сомкнулись, а с языка едва не слетел озверелый рык, когда мужчина понял, что именно ему нужно. — Папа, куда мы идем? — с переменными нервными всхлипами спросила девочка. — Хочу познакомить тебя с другом, дочь, — растягивая губы в дерганной улыбке ответил мистер Райт. Порывы ветра то и дело подгоняли Дженни, а начавшийся ливень прилепил ее и без того неровные волосы к лицу. Внутри тела поднималась новая волна истерики, но она упорно ее запрятала в глубокий угол, чтобы не разозлить папу, ведь он очень редко куда-то брал ее с собой. Поэтому Дженни, не замечая холода и сырости, шмыгнула носом, схватившись за рукав его плаща и зашевелив ногами быстрее обычного. Небольшой домик на Бейкер-стрит встретил их теплом и запахом доброго хлеба. На пороге стояла высокая женщина с сухими чертами лица, но такой теплой улыбкой. Ее светлые волосы собраны в небрежный пучок, а домашний халат не скрывал выступающего беременного живота, который грозился разорвать молнию. Дженни с умным видом обвела женщину взглядом, и по ней стразу стало понятно — «видавшая». Ее мать наверняка сейчас нянчится с младенцами, которые без устали кричали в последнее время, так что она не заинтересовалась в беременности незнакомки, а лишь сочла это сущим кошмаром по некоторой части. — Привет, — тут же плюхнулась на корточки женщина, будто и не чувствовавшая груза такой ноши. — Меня зовут Кэйт, а тебя? — Дженнифер, — угрюмо отозвалась девочка, поглядывая на отца, который уже снял плащ и сейчас стягивал грязные ботинки. — У тебя еще дети есть? Такой вопрос поставил в легкий ступор Кэйт, и та не сразу, но смело кивнула, улыбнувшись еще шире. — Двое, но они еще в школе, — отозвалась она. — Пойдем, я напою тебя чаем с медом, ты наверное замерзла. Дженни скинула куртку в руку отца, а затем сбросила свои ботинки. Женщина привела ее в большую просторную гостиную, которая совмещалась с кухней. Глаза у девочки на лоб полезли от обилия красоты и дороговизны этого дома, будто бы это был Букингемский дворец воочию. Повсюду располагалась мебель из настоящего красного дерева с присутствием золотых и медных элементов. За барной стойкой на кухне находилась чистейшая плита с поставленным на нее чайником, а также множество шкафчиков со всякой вкуснятиной и крупами. У барной стойки стояли два высоких стула на медных ножках и с красными подушками для удобства. А посередине комнаты раскинулся стол, еще не подготовленный к ужину. Ножки его оканчивались круглыми золотыми расписными шарами. И позади громадиной возвышался книжный стеллаж со множеством мелких статуэток и декоративных маленьких кактусов. С другой стороны, там где огромное окно открывало вид на дорогу и парк, имелся даже собственный камин с поставленными на нем фотографиями. Дженни несмело прошагала к нему, пялясь и на роскошный алый диван со множеством пурпурных подушечек, и разглядывая деревянные новенькие полы, и даже хрустальную люстру, свисающую с потолка. Обстановка была слишком богатой для фантазии юной девочки, а потому та не заметила как широко распахнула рот и не услышала тихого посмеивания за спиной. — Нравится? — Да… — прошептала Дженни, чуть повернув голову к Кэйт. Та уже приготовила чай и даже поставила на бар тарелку с кексами. Юная Райт оживилась и совсем забыла о насморке, напавшем на нее, и о том, что носки мокрые, как у водяного. Она весело, вприпрыжку, подлетела к кухне и запрыгнула на высокий стул, едва с него не слетев и жадно ухватив кекс с тарелки. Вцепившись в кружку второй рукой, девочка едва не обожглась сдуру, ведь хотела как можно скорее испробовать этот чай на вкус. Он же наверняка у них особенный, подумала она. Кэйт умилялась Дженни со всей присущей ей материнской заботой, а вот отец куда-то подевался, и девочка не сразу вспомнила о нем, наслаждаясь сладостью и невероятно ароматным чаем со вкусом малины и меда. Вспомнила она только тогда, когда входная дверь хлопнула, и на пороге в гостиную появился высоченный мужик с длинными, как у женщины, волосами, едва не достающими ему до лопаток. Он что-то крякнул и пропал, наверняка намереваясь раздеться. А вот Кэйт недовольно нахмурила брови и поспешила слинять, бросив чуткое напоследок: — Если они тебе наскучат, то я буду в той дальней комнате. Мне нужно привести в порядок мысли, малышка, — Дженни отличалась сообразительностью, и сразу поняла, что у пары в семье какие-то проблемы, и поэтому скучающе пожала плечами, с трепетом ожидая объяснений от своего отца, который по неведомой причине куда-то запропастился. — Шон, сукин ты сын, если ты опять пролез в мой кабинет, то я отстрелю тебе твое достоинство! — громогласно гаркнул незнакомый мужчина, вбегая на кухню и хватая с тарелки последний несъеденный кекс. Наверху тем временем послышался невнятный шорох и ответный возглас отца: — Я еще не пролез, но готов подождать тебя, мой друг! Дженни нахмурилась, исподлобья взглянув на мужчину, возвышающегося над ней и пожирающего кекс. Был бы это ее отец, она бы давно наступила ему на ногу и отняла сладость, но ведь это не ее дом, да и кексы тоже. А тот, заметив свирепый взгляд снизу, опустил голову и хмыкнул, не прожевав: — А ты дочка этого прохиндея? Дженни насуплено кивнула, надувая щеки пуще прежнего. — Мать вашу, какая же ты милашка! — умилился он, вытирая руки о новенькие модные джинсы и подхватывая двенадцатилетнюю девчонку на руки, чтобы хорошенько рассмотреть миловидные черты лица. Райт преспокойно изогнула бровь, тряхнув короткими волосами и будто спрашивая: Чего тебе надобно, старче? — У, злюка. Прости, у меня два оболтуса, и я всегда хотел девчонку, а ты просто невероятно милая. Он был щедр на комплименты, так что Дженни растерялась, почти растаяв перед его обаянием. Хотя он был в растянутой белой футболке со странной надписью на немецком и с трехдневной щетиной, но безумно понравился своим чистым взглядом глубоких темных глаз. Райт отметила и его красивое вытянутое лицо с тонкими губами и густыми бровями. Она даже покраснела, что думает о том, красив человек или нет. Дженни растянула губы в улыбке и получила ответную, скрасившую черты лица незнакомца и выявляющую сеточку морщин возле глаз. Он был явно ровесником ее отца, но сохранился гораздо лучше и выглядел как самый настоящий рокер. Только после этих мыслей, приглядевшись, Райт заметила и проколотые уши, отчего интерес к данному мужчине мгновенно возрос, едва не поставив его в статус идола. — Меня зовут Дженнифер, и я не похожа на плющевого мишку, чтобы таскать меня на руках, — откликнулась она, задрав нос, отчего мужчина рассмеялся. — Дженни, значит, — хохотнул он, поставив ребенка на пол и протянув руку. — А я Дэвид. И ты права, ты права, просто к нам редко заходят такие очаровательные леди. — Дженни — ужасное прозвище, как у собаки! — возмущенно пискнула Райт, округлив глаза, но все-таки пожав твердую сухую ладонь. Родители всегда называли ее полным именем без всяких сокращений, а потому это показалось ей с его стороны кощунством. — И прекрати сыпать лестью, так ты похож на извращенца. — Ну и фантазия! — пуще прежнего рассмеялся он и потянул девочку за собой на второй этаж. — А лет тебе сколько, малышка? — Почти двенадцать, и не называй меня малышкой, я уже взрослая, просто ростом не удалась, — гордо ответила Дженни, вскинув подбородок и переступая сразу через две ступеньки по крутой лестнице. Рост являлся ее небольшим комплексом, какая ирония, и ставили девочку в шеренге всегда самой последней. — А ты уже взрослая и умеешь расставлять границы! — присвистнул Дэвид, подходя к ее отцу, стоящему рядом с одной из дверей. — И как только этот прохвост умудрялся скрывать такое сокровище, а? — Брось херней заниматься, любитель детишек, — недовольно отозвался мистер Райт, едва сдерживая себя, чтобы не ругнуться похлеще из-за жажды. Дженни сразу поняла, что он не в духе и неосознанно сделала шаг за спину Дэвида. Когда папа становился таким, он мог сказать очень много неприятных слов. — О, Дженни, твой папочка снова хочет болтанку*… — покачал головой Дэвид и открыл кабинет выуженным из кармана ключом. — Или вам что покрепче, сударь? Каши больше нет, извиняй. Но отец его не слышал, буквально влетев в кабинет и будто по памяти нашарив в столе то, что ему нужно. Дженни не успела рассмотреть, что он делал, но ей это уже не понравилось, а Дэвид резко закрыл ей видимость своим из ниоткуда появившимся лицом возле нее. — Тебе это не нужно, детка, постарайся не смотреть туда, обещаешь? Или иди к Кэйт? Она не знала почему так верила ему, но лучистый теплый взгляд Уорреса внушал доверие, а потому девочка смело кивнула и опустила глаза в пол. — Я не буду тревожить Кэйт по пустякам, и ничего не боюсь. Мне просто интересно, что такое болтанка? — Умница моя, но это знать тебе не обязательно, — прошептал мужчина и взял ее за руку, чтобы довести до внушительного кожаного кресла рядом с низеньким прозрачным столиком. Дженни не нравилось, когда с ней обращаются как с маленькой в связи с ее внешними данными, а внешне она была похожа на восьмилетку, но отчего-то совсем не обижалась на обаятельного Дэвида. Юная Райт плюхнулась в кресло, забираясь с ногами и разглядывая обстановку насколько позволяло ее обещание. За спиной шкаф, уставленный графинами и книгами, а впереди еще одно такое же черное кресло, прямо как у настоящих бандитов из фильмов, которые мама включала по вечерам. Отец восседал за столом, а по комнате разносился невероятный шмон, забравшийся ребенку в легкие и заставив поежиться от новых непонятных чувств трепета и омерзения вперемешку. Ей на мгновение стало жалко на вид дорогие персиковые обои, которые впитывают в себя это дерьмо, и темно-коричневые шторы тоже. Однако, в голове она мысленно ухмылялась, что смогла затронуть частичку чего-то нового, неизведанного и таящего в себе буйство красок. Дэвид закрыл дверь и открыл окно, попутно буркнув: — Ну и скотина ты, старина, — обращался он к ее отчего-то странно ухмыляющемуся отцу, на которого она не нарочно скосила взгляд. — Притащил ребенка в такой ливень, да еще и куришь. — Отчитывать будешь? — со смешком откликнулся мистер Райт. — Пусть дочка отвлечется, а то мамаша совсем поехала головой после родов. Дэвид неодобрительно покачал головой и плюхнулся в кресло напротив. Кабинет был настолько мал и узок, что его нога трогала соседнее кресло, в котором сидела Дженни. Он отвел взгляд в сторону ее недотепы-отца и подпер подбородок рукой, поглаживая щетину пальцами. Молчание повисло в комнате, прерываемое затяжками Райта и постукиванием ливня по подоконнику. Время было еще раннее, но из-за погоды улица казалась в разы темнее и угрюмее. — Я не против, если она будет приходить к нам, — вдруг отозвался в полной тишине Уоррес, со всей серьезностью, впервые засквозившей в голосе. — Глядишь что-то из нее да выйдет, может, будет не такой тряпкой, как ты, друг. Дженни внимательно слушала, впитывая в себя слова Дэвида как губка и в душе ликуя, что у нее появится возможность хоть изредка сваливать из дома в эту еще не изученную страну. — Может быть, — тускло и туманно отозвался мистер Райт, выпустив клубок едкого дыма в воздух. Он протянул руку в карман и выложил на стол пару смятых купюр, на что Уоррес неодобрительно покачал головой и зыркнул на юную девушку. — Гляди только, чтоб по-людски все было. И спасибо, что позволил войти, не знаю, сколько еще я так продержусь с этими чертовыми долгами. Он осекся и затушил эту дрянь о пепельницу, тут же потянувшись за обычными сигаретами. Дженни задумалась о том, о каких долгах идет речь, но тему поднять не решилась, ведь это было не принято и по возрасту еще не доросла. — Попробую помочь, но ты знаешь, у меня тоже семья, и на рожон я не полезу, — хмуро отозвался Дэв и тут же натянул улыбку на лицо, поворачиваясь к притихшей девочке. — А что случилось с волосами, Дженни? — Этот чертов пидор Брайс бросил мне в волосы жвачку! — против воли эмоционально выкрикнула она, едва не подрываясь с места и сдерживая слезы. Рана девчонки была так свежа, что даже вылупившийся мистер Райт не проронил ни слова, боясь задеть ее за живое и получить еще одну порцию «лестности». А вот Дэвид напротив зашелся приступом смеха и откинулся на спинку кресла, расставляя ноги еще шире. Дженни поубавила пыл и округлила глаза, краснея пуще прежнего. — Вот оно как! — отсмеявшись, крякнул Дэвид и встал, подходя к пустой стене. — Знаешь что, малышка, делают с такими пидорами, как ты выразилась, как Брайс? Она покачала головой, завороженно наблюдая, как Дэвид плавно нажимает пальцами на стену и та поддается, открывая небольшой тайник. Обои зашуршали, когда малюсенькая дверца приоткрылась и явила Дженни небольшое железное пространство внутри стены. Она даже подорвалась на месте и подскочила поближе, глядя чуть выше уровня глаз туда, где действительно очень удачно спрятался сейф. Его было бы сложно заметить даже с хорошим освещением, а тут она и подумать не могла, что такое возможно взаправду. Умелые у него руки, присвистнула про себя Райт. — Им отстреливают уши! — зловеще прошептал Дэвид, покрутив в руках самый настоящий пистолет. — Пау! И все, нет уха. — Убери это, Дэв, сумасшедший ты дурак! — хрипло усмехнулся мистер Райт, отчего-то вздрогнувший при виде пистолета. Но Уоррес только заманчиво улыбнулся и подмигнул не сводящей с него карих глаз Дженни: — Хочешь? — он протянул черный ствол в ее сторону, и девочка тут же смело закивала. Ощутив холодную тяжесть металла, она внезапно даже для себя почувствовала небывалую ранее уверенность и подъем сил. Теперь глупая прическа и низкий рост не казались ей слабым местом, а на мушке ее воображение уже рисовало череп противного Брайса. И мир внезапно наполнился яркими оранжевыми красками, прогоняя прочь ее обиду и злобу, восполняя нужную энергию и даруя небывалое ранее вдохновение. Пальчик дотронулся до курка, и она прицелилась в шкаф, не замечая удовлетворенный взгляд Дэвида, но услышав его тихий шепот ее отцу: — Погляди, даже мои парни не нашли в этой игрушке ничего интересного. Во дела! А Дженни уже представила, как Брайс несет расплату, и его уши отлетают после свиста пули, а кровь окропляет стены и его мерзкую рожу. Вообразила и крик, пищащий, словно у поросенка, и охи учителей, ненавистных ею с начальных классов. О, как она хотела мести, но разумом понимала, что может выстрелить только в своем воображении. Но даже это делало ее сильнее и неуязвимее. — Как вы это сделали? — спросила она, отдав пистолет обратно владельцу. — Тут же даже не видно сейф! — Вещи не всегда такие, какими кажутся, детка, так что не воспринимая все как должное, — Дэвид, убрав пистолет на место и закрыв дверцу, сел обратно в кресло и закурил, поглядывая на дверь и будто опасаясь, что сейчас ворвется жена. Он притягивал к себе той опасностью, которой возможно и не хватало Дженни, а потому она навострила уши, желая насытиться информацией сполна. Вот он — учитель, пронеслось в голове. — К черту систему, вот что я тебе скажу! Всегда ломай четвертую стену, малышка Дженни, чтобы не оказаться куклой в чьем-то театре. Тогда она не поняла весь смысл его слов, но гораздо позже пришло крепкое осознание.***
Дженни вздрогнула, возвращаясь мыслями обратно в реальность, и осознала, что плачет. Впервые от чувства какой-то потери того, что прошлое уже не вернуть. Если бы была возможность связаться с Дэвидом, который непременно уже начал ее искать (она так думала), первое, что она бы сказала: Спасибо. Именно он научил ее бороться за себя и никогда не сдаваться перед такими снобами, как Брайс. Вот и сейчас, Райт гневно сверкнула глазами и поднялась с пола, окидывая помещение более требовательным взглядом. Она хотела покончить с этим, и на этот раз на мушке оказалось совершенно другое лицо, более ехидное и стервозное, чем у Брайса. — Клянусь, Вонка, если я не выберусь, то убью тебя. Она была готова поклясться и в том, что ее высказывание услышали где нужно и кое-кто вздрогнул на своем дорогом кресле, ощутив прилив азарта. Девушка откинула плечи назад и прошла вдоль стены, трогая ее и ощупывая во всех доступных и досягаемых местах. Мельком она укорила себя за упущенный час, который провела в собственных воспоминаниях, которые отчего-то уже второй раз беспокоили ее. Может, так срабатывает инстинкт самосохранения, и какая-то часть мозга упорно дает подсказки из прошлого? В любом случае совет Дэвида сыграл только на руку, и спустя примерно час безуспешного ползанья вдоль стен, Райт прокричала в пустоту: — Победа, сукин ты сын! — и нащупала пальцами едва заметную квадратную кнопочку величиной с фалангу пальца, а надавив, услышала характерный шорох по ковру вследствие открытого узкого прохода. Дверь будто заехала за стену и скрылась, являя ей почти такой же идентичный этому проход, но теперь ведущий исключительно прямо и имеющий двери. Взгляд сам собой упал на пол, и Дженни вздрогнула, нагибаясь и подбирая с мягкого ворса ковра небольшую фотокарточку. Она зажала свободной рукой рот, во все глаза вылупившись на саму себя, скрюченную на холодном полу ее камеры. Черно-белое фото довольно четко явило ей собственную фигуру и расслабленное лицо, чуть прикрытое спутавшимися волосами. «Он ненормальный…» — подумала она, переворачивая карточку и натыкаясь на кривую небрежную подпись: «Ты слишком беззащитная, когда спишь». Девушка разозлилась и разорвала чертово фото, отправив кривые кусочки обратно на пол. Она не позволит запугать себя сейчас. Райт подпрыгнула на месте от едва сдерживаемого волнения и ринулась вперед, решительно прорезая пространство своей грозной фигурой и намереваясь быстрее расквитаться с этим. Конечно, она не была полной идиоткой и прекрасно понимала, что пройден скорее всего лишь первый этап ее заточения, но тем не менее, одна разгаданная загадка — это уже больше, чем ничего. Двери, что попадались на пути, были надежно заперты, а коридор петлял, но уже были слышны звуки хоть какой-то жизни. Гудение моторов конвейеров и каких-то машин, и даже чей-то приглушенный смех. — Эй, хоть кто-нибудь, помогите мне! — прокричала Дженни в пустоту коридора, когда наткнулась на тупик. И тут же, словно вторя ее молитве, открылась самая ближайшая к ней дверь, а выглянувший из-за нее человечек, показался ей смешным карликом. Он что-то сказал ей и так тихо, что Райт не расслышала, но увидела его поднимающиеся кулаки, будто в угрозе. Тогда она сделал шаг ближе, не боясь эту букашку, и села на колени, чтобы лучше его расслышать. «А это кто? Карлик? Да нет… слишком мелкий даже для них» — подумала она, с осторожностью нагибаясь чуть ближе к человечку. — Не шуми здесь! Мы еще работаем, ишь чего удумала, шляться по коридорам! — грозный полуписклявый тон не рассмешил ее, но заставил насторожиться. Откуда Вонка их взял? Дженни осеклась и промямлила: — П-простите, я больше не буду шуметь, но… — она схватила человечка за синюю курточку когда тот уже было собрался уйти восвояси. Девушка мельком глянула на пространство позади него и обомлела от кучи работающих машин и таких же человечков. Они казались абсолютно одинаковыми, что у Райт на мгновение закралось сомнение в собственном здравомыслии. — Но я хочу найти выход… Да! Выход из этой фабрики! Человечек вскинул кустистые брови и посмотрел на нее, как на сумасшедшую. — Ты знаешь где выход? — с надеждой спросила она, когда ответа не последовало. Человечек вмиг изменился в лице и покачал головой, сочувственно похлопав ее по оголенному плечу. Дженни расстроенно опустила голову, едва поборов в себе дикое желание как следует тряхнуть этого чудака и пригрозить Вонке, что она свернет ему шею, если тот ее не выпустит. Но человеческое сострадание никуда не делось, а особенно взыграло после утешающих слов рядом: — Я не знаю, где выход, но я знаю, где ванна, чтобы ты привела себя в порядок, — она вскинула голову, яростно метая глазами молнии. А после его выразительного взгляда сдалась и призналась самой себе, что дико хочет в туалет и смыть наконец с себя всю кровь. — Тебе показать? — Давай попробуем, но… ты можешь что-нибудь рассказать мне о фабрике или о Вонке? — тут же впопыхах попросила она, притягивая малютку за плечи и вынуждая смотреть себе в глаза. — Хоть что-то, что может мне помочь? Клянусь, я не причиню никому вреда и мистеру Вонке тоже, просто… я хочу домой… — она всплакнула для пущей убедительности, растирая пальцами освободившейся руки макияж вперемешку с грязью еще сильнее. Но в глазах напротив пропало сострадание, сменяясь железным: — Нет. Дженни будто припечатали это слово ко лбу, и та отпрянула. «На что ты надеялась? На то, что он тут же выдаст тебе, где кабинет этого засранца и как отсюда выбраться? Ох… они все заодно» — задохнулось от возмущения ее темная сторона, и Райт пришлось секунду помолчать, чтобы выровнять дыхание и не разозлиться. — Ладно, отведи меня уже куда-нибудь, — резко бросила она и поднялась с места. Человечек махнул ей рукой и ухмыльнулся, проходя в обратную сторону и через парочку дверей указывая ей путь. Она снова нагнулась, чтобы принять из его рук совсем крохотный ключик, прямо как в «Алисе в стране чудес», и запихнуть его в малюсенькую скажину на вполне обычной человеческой ручке от двери. — Как выбраться из этого коридора? — вдруг спросила она, снова нагибаясь к человечку поближе. Тот снисходительно улыбнулся и покачал черноволосой головой. — Здесь вещи не всегда такие, какими кажутся, — до боли знакомая фраза резанула по сердцу, и Райт незамедлительно кивнула, потому что давно это поняла. — Это особенное место, оно живое, и раз уж ты попала сюда, то без мистера Вонки выбраться маловероятно. Мурашки, что прошли по ее телу после слов незнакомца, заставили девушку вздрогнуть от новой порции неприятия и непонимания происходящего. И в какую ловушку на этот раз она угодила? — Как ты оказалась здесь? — понимая, что девушка так просто не выпустит его плечо из хватки, спросил человечек. — Тебе нельзя тут находиться. — Не знаю, — туманно отозвалась она, сводя брови к переносице. — Но я пытаюсь со всем разобраться и найти выход. Как тебя зовут? — Рэй, — отозвался необычный человек, отчего-то вскинув брови в неуемном удивлении, будто впервые кто-то действительно поинтересовался им. — Отлично, Рэй, меня зовут Дженнифер, — она слабо улыбнулась, про себя решив, что врагов надо держать ближе, а Рэй мог бы сыграть ей на руку, если им посчастливиться еще свидеться. — Пусть ты и не знаешь, где выход, но здорово помог с ванной. Спасибо. — Ч-что?! — вспыхнул он, отпрянув и выдернув руку из ее хватки. — Не смей благодарить меня! Я тебе не помогал! Он испуганно заозирался по сторонам, и Дженни нахмурилась, также обведя пустой коридор взглядом полным непонимания. — Эм… ладно, надеюсь, мы еще свидимся… — она все-таки подобрала нужные слова. — А что с ключом? — А, оставишь внутри, — отмахнулся он. — У хозяина все-равно есть такой же. — Хозяина… — шепотом повторила Райт, неосознанно поведя плечом и будто стряхивая омерзение. — Удачи! — едва уловимо пропищал человечек и скрылся за той же дверью, из которой пришел, а затем щелкнул и замок, вновь оградивший ее от какого-то цеха. Дженни покачала головой, размышляя не глупо ли поступила разменяв возможность пробраться через тот цех прямо к выходу на ванну, но затем дикое желание дало о себе знать, и она сцепила зубы, проклиная собственные потребности. — Все нормально, Дженнифер, мы выберемся, мне просто нужно немного отмыться, а то мало ли, — она брезгливо одернула саму себя, рассудив, что говорить самой с собой вслух — это уже чересчур даже для нее. Ослабший после долгого заточения разум и почти обессиленное тело ввалилось в огромную ванную комнату. Дженни не стала долго стоять на пороге и быстро закрыла за собой дверь тем же ключом на всякий случай и осмотрелась. Ванная представляла собой безукоризненно богатое помещение, оснащенное всевозможными бытовыми принадлежностями и полотенцами. На мгновение Райт показалось, что она ошиблась дверью, ведь столь шикарное помещение являлось для нее невообразимой роскошью, — что здесь в плену, что дома. Она осторожно прошла по мягкому белому ворсу ковра чуть глубже, изучая всевозможные баночки с гелями и шампунями на полочках. Там же были и пены для бритья, и пены для ванн и даже бомбочки. От обилия всевозможных полезностей рябило в глазах, и Райт поскорее справила нужду, чтобы залипнуть еще раз. На вешалках призывно манили мягкостью белые махровые полотенца, источающие мятный запах, и даже пара длинных халатов. «Зачем Вонке столько халатов? Сколько тут людей живет кроме него?» — она нахмурилась, не смея прикоснуться к дорогой ткани из чувства стыда перед самой собой. И в тот момент в ее голову даже не закрались мысли разрушить этот порядок, хотя это было бы по ее мнению справедливо. Ванна представляла собой глубокую купель в полу круглой формы и так и манила к себе своей чистотой. — Надеюсь, этот извращенец не захочет заглянуть на огонек, — прошептала под нос Дженни, ощутив невнятный трепет при соприкосновении воздуха со своей обнаженной кожей. Скинув всю одежду на пол и включив вентиля, настраивая воду, она ступила в еще холодную поверхность купели, старательно расслабляя мышцы и проговаривая в мыслях слова успокоения. Находиться в логове похитителя было само по себе ужасающе, но еще более страшно — оставаться беззащитной и обнаженной. Страх того, что Вонка нагрянет в комнату и пожелает получше разглядеть все ее прелести, привнес за собой буйство злости. Она вообще не должна быть здесь. И он очень странный маньяк, раз позволил ей сейчас находиться в этом месте, а не ждать расплаты в подвале. Часы, что она бросила на одежду, уже отсчитали восемь вечера, и Райт удрученно вздохнула, потерев пальцами виски и соображая, что делать дальше. Нужно бы попробовать постучать и в другие двери, авось кто и откроет, а она сможет хоть как-то выбраться из этой вереницы сплошных коридоров. Дженни дернулась уже будучи в горячей воде и смывая налипшую кровь и остатки макияжа с лица. Она судорожно пробежала глазами по углам и полочкам, проверяя наличие камер. Но их тоже не было, что показалось странным. — Что же ему нужно? — пробормотала она, окунаясь в воду с головой и даже не потрудившись закрыть глаза от чувства постоянного наблюдения. С горечью она подумала, что даже если выберется отсюда, то вряд ли сможет унять этот тремор и постоянную бдительность вкупе с желанием обернуться назад.