*****
Ветер беспощадно задувал в каждую доступную щель в одежде, создавая очень неприятные ощущения, а холодный октябрьский дождь усиливал этот эффект. Этот вечер был совсем не предназначен для прогулок, а тем более для посиделок в сквере. Люди спешили скорее оказаться в своих теплых домах, обходя, сидящего на холодной лавке, Пака. Никому нет до него дела. Но он и рад, что никто не обращает на него внимание: у него нет сейчас ни грамма сил на общение с кем-либо. Он настолько сильно увяз в своих размышлениях, что не отвечал даже на звонки своих соседей. 2 раза ему звонил Хосок, несколько сообщений было от Ви, и больше 10 сообщений было в общем чате. Всё это он успешно проигнорировал. Он сидел на той же лавке, где задувал свои первые свечи и вспоминал тот момент. Тогда Чимин и подумать не мог, какой особенной будет та встреча и как сильно она на него повлияет. Перед глазами явился образ Юнги, который широко улыбается, зажигая свечи. Он вспомнил какое желание загадал и его словно ударило током. Пак словно проснулся от долгого сна. От кошмара, где главный злодей — он сам. — Оно сбылось, — прошептал еле слышно Чимин. — Оно сбылось, я больше не один. Он судорожно начал искать в кармане свой телефон. Окоченевшие руки его не слушались, когда он пытался его разблокировать. С трудом справившись с этой непростой задачей, он зашел в приложение, где был чат. Но, к своему удивлению, он увидел, что последнее сообщение было не из общего чата. У него перехватило дыхание, потому что во вкладке с личными сообщениями было непрочитанное письмо от Юнги. Он прислал его 14 минут назад, и он всё еще online. Пак смотрел на свой телефон, словно он держит в руках нечто очень хрупкое. Словно, если он сделает малейшее неверное движение, всё пропадёт и больше никогда не вернется. Дрожащими, но уже не от холода, руками он провёл по экрану и открыл сообщение. (sugary) Я знаю, как тебе сейчас тяжело. Если бы на твоем месте оказался я, и мне пришлось бы ждать за дверью палаты в реанимации, пока ты лежишь без сознания — я бы точно сошел с ума. Прости меня, что заставил через всё это пройти. Я надеюсь, ты найдешь в себе силы, чтобы прийти сюда. Я бы сам к тебе пришел, но меня не отпустят. Я уже пробовал. Если бы к Чимину сейчас был подключен кардиомонитор он бы показал сплошную прямую. Но именно сейчас он нашел в себе ответ на вопрос, который мучал его со вчерашнего дня — его чувства реальны, и он их принимает. С приездом в Сеул, жизнь и правда разделилась на «до» и «после». И это так странно, как три дня «после» смогли перечеркнуть 19 лет «до». Пак посмотрел на часы, и сорвался с места. Теперь он, как и все остальные люди, спешил в свой теплый дом. Этим домом был Мин Юнги. В больнице он встретил Чонгука, который облегченно вздохнул, увидев задыхающегося Пака: — Мы думали с тобой что-то случилось. Ты не отвечал на звонки, мы переживали. — Прости Гуки, я дурак, — пытаясь выровнять дыхание, ответил ему Пак. — Как он? Как родители? На лице Джейкея появилась легкая улыбка. — Родители уехали полчаса назад. Сразу после этого он уснул, — макнэ прищурился и посмотрел на Пака. — Он звал тебя во сне, хён. Чимин растеряно посмотрел на младшего, не зная, что на это ответить. Его взгляд бегал по стенам в поисках помощи, и нашел ответ, остановившись на двери в палату рэпера. — Иди, — коротко произнес Чонгук. — Не бойся. — Пошли вместе, — тихо прошептал Пак и опустил голову. — Нет, тебе лучше пойти одному, — Джейкей положил руку на плечо старшего. — Ты нужен ему так же сильно, как и он тебе. — Не понимаю, о чем ты гов… — Пак не смог закончить фразу, потому что отвлекся на широкую улыбку младшего. — А я понимаю, — макнэ усмехнулся и добавил, — Просто ты не помнишь. Договорив, он обошел Чимина и пошел к выходу, оставляя его наедине со своим волнением. Пак присел на скамейку и начал глубоко дышать, восстанавливая дыхание. Он так пристально смотрел на дверь в палату, что казалось мог бы в ней просверлить дыру, но зайти совсем не решался. В поисках уверенности, Чимин достал свой телефон и еще раз перечитал сообщение. «Я надеюсь, ты найдешь в себе силы, чтобы прийти сюда». Эти слова сработали как надо. Чимин встал с места и, оставляя все свои сомнения в коридоре, вошел в палату. Внутри было комфортно и тепло. Прикроватная лампа, которая светила тусклым вечерним светом, создавала ощущение уюта. На маленьком настенном телевизоре тихо шла какая-то передача, создавая приятный фон. Возле кровати стояло большое удобное кресло, в котором, если постараться, можно даже поспать. Аппараты, проверяющие пульс и сердцебиение еле слышно издавали пикающие звуки, совершенно не отвлекая от сна. А в центре всего этого был Юнги, который мирно спал в своей кровати, подключенный ко всем этим устройствам. Чимин тихо подошел к кровати и сел в кресло. Он так боялся нарушить его покой, что казалось перестал дышать. Он молча смотрел на экраны мониторов, считая каждый удар сердца своего хёна. Когда счет перевалил за 200, он вернул свой взгляд на Шугу. Тот морщился и сопел во сне, дергая рукой, которая была в бандаже. — Ему наверное очень больно, — подумал про себя Пак, глядя на его плечо. Чимину было тяжело смотреть на все его ссадины и ушибы. Он коснулся своей ладонью его здоровой руки, желая забрать всю его боль. — Я буду тут, когда ты проснешься, — практически беззвучно прошептал Пак. Он просидел так еще минут 40, пока не провалился в сон, положив голову к нему на руку. Неизвестно сколько времени он так проспал. И, возможно, спал бы и дальше, но из сна его выдернула рука, что легонько сжимала его ладонь. — Привет, мышонок, — скрывая боль за легкой улыбкой, со всей нежностью в голосе произнес Юнги. Чимин, с трудом фокусируя зрение после сна, поднял голову и устало улыбнулся: — Привет… Ты что-нибудь хочешь? Врачей позвать? — Нет, всё хорошо, — поспешил остановить его Юнги. — Я очень рад, что ты пришел. — Я должен был сделать это гораздо раньше, — виновато прошептал Пак. — Но я слишком сильно погряз в собственных мелочах, забыв про действительно важные вещи. Прости меня. Юнги попытался подняться, чтобы лучше видеть лицо Чимина в этот момент, но резкая боль в груди его остановила. Он недовольно поморщился и зашипел. — Прошу тебя, не вставай, — испугался танцор. — Боюсь представить, как тебе сейчас больно. Шуга опустил голову на подушку и поднял взгляд вверх. Даже при свете этой тусклой лампы можно было разглядеть маленькие слезинки, что скопились в уголках его глаз. — Давай я позову медсестру? — вставая с места, спросил Пак. — Они дадут тебе обезболивающее. Шуга схватил его за руку, вкладывая в это все свои возможные силы: — Они скажут тебе уйти. Не надо. — Но ведь тебе больно, — немного повышая тон голоса, начал возмущаться Чимин. — С момента, как я пришел в себя, мне всегда больно, Чимин-и. Но также мне страшно, точнее даже не так — я в ужасе. Когда мама и папа были тут — мне ни на секунду не становилось легче. Но сейчас, когда ты тут, осталась только боль. Пожалуйста, не лишай меня этого. Пак, еле сдерживая слезы, посмотрел на Шугу и сел обратно в кресло: — Я буду тут каждую свою свободную секунду, пока ты сам не попросишь меня уйти. Юнги молча улыбнулся и закрыл глаза. Еще пару минут он держал запястье младшего, пока спустя время хватка не ослабла. Шуга опять уснул. В ту, и многие последующие ночи, Пак ночевал в больнице. Он, как и обещал проводил там всё своё свободное время. Уходил под утро, забегая в общагу, чтобы переодеться и принять душ, и возвращался назад сразу после стажировки. Они много говорили, вместе читали книги и смотрели фильмы. Чимина полностью устраивал уровень их взаимоотношений. Они весело проводили время вместе, с каждым днём становясь всё более близкими друзьями. Именно друзьями, потому что он понимал, что эти чувства, которые он осознал, были односторонними. Он не мог, и не хотел требовать чего-то большего, потому что это могло разрушить всё то, что было таким важным для него в тот момент. С каждым днём привязанность Чимина к Шуге увеличивалась. Он вообще не мог представить себе день, в котором они не видятся, или хотя бы не созваниваются. Его пугала мысль о том, что это всё может прекратиться, поэтому дал сам себе слово, что сделает всё, чтобы это сохранить. В таком режиме прошли 2 недели его стажировки, по итогу которых его официально сделали трейни. Он был безумно вымотан, но счастлив, потому что Шуга очень быстро шел на поправку. Ссадины прошли, а ребра быстро заживали. Беспокоило только плечо, которое продолжало болеть. График остальных «мстителей» был более загруженным, им теперь приходилось работать и за Шугу, поэтому появлялись они реже. Но старались активно поддерживать его на расстоянии, а когда получалось, то приходили лично. Они приносили ему его вещи и любимую еду. Самым необычным проявлением заботы был момент, когда Намджун принес Юнги его ноутбук, чтобы тот мог работать над песнями. Музыка для него — лучшее лекарство. Агентство так же учувствовало в его лечении, полностью оплачивая все счета. Всё шло хорошо и весь этот кошмар потихоньку сходил на «нет». Вот только физиотерапия совсем не помогала. Плечо всё так же адски болело, казалось, становилось только хуже. Когда до предположительной выписки оставалось чуть больше недели было принято решение делать еще одну операцию. В день, когда она была назначена, у Пака был важный прогон перед выступлением, поэтому он не мог поехать в больницу. Он был в тренировочном зале до самой ночи и доступа к связи не имел. Только после полуночи он добрался до телефона, чтобы узнать, как всё прошло. Поэтому он очень поздно увидел сообщение, которое прислал ему Джейкей. Это последнее, что бы он хотел сейчас видеть. Фраза была короткой, но нанесла огромный урон. На часах 00:12, он читал сообщение, которое было отправлено в 19:44: (cookie) Родители увозят его в Тэгу.Глава 5. Боль — это не самое страшное.
10 сентября 2023 г. в 17:03
— Менеджеры просто разрывают мой телефон, я отойду пока, хорошо? — Намджун оглядел, сидящих в коридоре, парней.
Хоби кивнул, делая глоток своего кофе, который всем принес Чонгук пару минут назад.
В больнице было тихо. Парни сидели напротив одиночной палаты, в которой находился Юнги. С ним была куча врачей, которые следили за его состоянием. Он был без сознания после срочной операции, поэтому к нему никого не пускали. Они молча сидели и ждали результатов, надеясь на хорошие новости. Все были подавлены и практически не разговаривали. Тишину прервал Чонгук, на плече которого молча лежал Тэхён:
— Кто-нибудь звонил его родителям?
— Да, я звонил, — тихо ответил Джин. — Они выехали первым же поездом.
— Как они? — Тэ поднял голову и посмотрел на Джина.
— Я не понял. Мне сложно было объяснить, что произошло. Я и сам то ничего не знал. Я думаю, они еще не до конца поняли, что случилось, — с чувством вины ответил ему Сокджин.
Всё что было известно на тот момент парням, что Юнги попал под машину, которая проехала на красный свет. В больницу, с многочисленными переломами, его привезли медики, которых вызвал хозяин авто. Он сейчас находится в полиции. Сейчас состояние Шуги стабильное, но до момента, пока он не придет в себя, он под полным наблюдением врачей.
— Мне позвонили из больницы, потому что мой номер был последний набранный в его телефоне, — грустно продолжил Джин. — Все, что мне сказали, что хозяин телефона в данный момент в реанимации, просили назвать имя и оповестить родных. Я не знал, что делать…
— Хён, ты сделал всё правильно, — погладил его по плечу Хоби. — Дождемся родителей и поедем домой, нам всем надо отдохнуть.
В коридоре опять повисла тишина. Чимин сидел дальше всех от двери палаты. Он даже не мог смотреть в ту сторону: его одолевало какое-то чувство вины. Но в чем же он виноват? Возможно потому, что он последний, кто его видел в тот вечер? Но что бы он мог сделать, ведь он не знал, что тогда Юнги не зашел в квартиру. Почему он не пошел домой? Что за срочные дела его выдернули в такое позднее время? Слишком много вопросов, и ни одного ответа.
— Чимин, он точно ничего тебе не говорил? — с другого конца коридора его окликнул Намджун, закрывая трубку телефона рукой.
Пак отрицательно покачал головой, не решаясь подать голос. За всё время в больнице он смог говорить только один раз, рассказывая парням, когда он видел Юнги в последний раз.
— Всё будет нормально, не кисните, — вернулся Намджун и обратился ко всем присутствующим. — Это же Мин Юнги, не забывайте.
— Что хотели менеджеры? — Хоби старался сохранять спокойствие, делая свой голос максимально уверенным.
— В агентстве, конечно, есть редкостные дебилы. Я так и не понял, с кем я говорил, но мне пришлось 5 минут доказывать, что это несчастный случай, а не попытка суицида, — раздраженно ответил РэпМон. — Сказали следить за ситуацией и держать их в курсе. Всем нам дали выходные до среды.
Он заботливо посмотрел на рядом сидящего Чимина, и похлопал его по плечу:
— Тебе тоже поправят расписание, завтра никуда не ходи.
Чимин кивнул, в знак того, что услышал его слова.
— Нам необязательно завтра ехать сюда всем вместе. Не стоит создавать днем столпотворение. Да и родители уже будут тут, так что давайте договоримся просто дежурить по очереди и быть на связи, окей? — продолжил свое обращение Джун.
Все единогласно поддержали его предложение.
Они сидели так еще полчаса. Каждый думал о своем и никто не хотел разговаривать, все просто молча ждали результатов. Ожидание закончилось, когда из палаты вышел врач и попросил самого старшего из парней отойти с ним. Джин поднялся и проследовал за врачом. Их не было несколько минут, но казалось, что прошла вечность. Все нервно смотрели в сторону, откуда должен был вернуться их хён. Прошло чуть меньше пяти минут, прежде чем из-за угла показался Сокджин.
— Ну, что там? — чуть ли не в один голос спросили ребята.
Джин остановился возле парней и тяжело вздохнул:
— У него сломано 4 ребра, сильное сотрясение и многочисленные порезы. Угрозы повторного внутреннего кровотечения нет. Руки и ноги в порядке, за исключением выбитого плеча, с ним кое-какие проблемы. Они пока не могут сказать, какое время потребуется на реабилитацию, но скорее всего ему нужно будет проходить курс физиотерапии.
— О боже… — впервые за долгое время подал свой голос Чимин.
— Всё будет хорошо. Это хорошие новости, ведь так? — немного повышая голос, спросил Хоби.
— Да, конечно, он быстро поправится. Зная нашего Юнги, он будет только рад, что ему отменят все занятия по танцам, — попытка разрядить обстановку от Намджуна удалась, ребята грустно заулыбались.
— Это точно, — подтвердил его слова Чонгук. — Чимин-хён, все будет хорошо, слышишь?
Пак посмотрел на Джейкея и почувствовал, что тот имеет в виду нечто большее, чем просто слова поддержки от соседа к соседу.
Отрицать глупо, слова ребят и правда имели ободряющий эффект. Их вера в силы Юнги придавала сил и Паку. Он должен быть сильным в такие моменты, его грусть и слезы никому тут не помогут. И у него почти получилось поверить в это, пока он не услышал, что только что сказал Хоби:
— Одного не пойму, что он делал в такое время в районе зеленого сквера.
— Сквер? — переспросил Пак.
— Да, — кивнул Джей-Хоуп, — который недалеко от нашей станции метро.
Внезапный приступ тошноты неприятно свел скулы. Пак, забыв про больную щеку, схватился за свое лицо, тем самым потревожив только затянувшуюся рану. От боли он поморщился, а с губ сорвался легкий стон. По его щеке стекала тонкая струя крови. Он почувствовал, как кто-то хватает его под руку и уводит в туалет. Это был Ви.
— Едь домой, братик, — нежно говорил он, стоя за дверью туалета, в котором тошнило Пака. — Никто не подумает ничего плохого.
Он не ждал ответа — это был почти приказ. Когда приступы тошноты прекратились и Пак выполз из кабинки туалета, за дверью его все еще ждал Тэ, который держал в руках салфетки.
— Умойся, я вызову тебе такси. Парням я всё скажу сам.
И Чимин послушался. После их вчерашнего разговора он полностью ему доверял.
Пак вернулся в общежитие, установил будильник и не раздеваясь упал на кровать. Единственное, в чем он решил ослушаться ребят — он не станет отодвигать расписание.
*****
Будильник предательски зазвенел через несколько часов, оповещая о том, что наступил новый день. Но утро было не добрым. Мысли Пака были где-то в тех мрачно-зеленых стенах больницы. Это всё ему, к сожалению, не приснилось.
Он быстро вспомнил для чего проснулся и поспешил привести себя в порядок. На часах было около 8-ми утра, за окном было пасмурно, а в душе скребли кошки. Лучших обстоятельств для первого стажерского дня и не придумаешь. Он, конечно, мог остаться дома, чтобы заниматься самокопанием и самоуничтожением, но этим он только привлечет лишнее внимание к себе, а он хочет, чтобы все силы ребята отдавали Юнги.
Заглянув тихонько в соседнюю комнату, он обнаружил там спящих в одной кровати Ви и Джейкея. Он вообще не придал этому никакого значения, подумав только о том, что Хоби еще в больнице.
Позавтракав сэндвичем на скорую руку, он собрал сумку со сменной одеждой и поспешил в агентство. Мелкий моросящий дождь отлично бодрил, придавая Паку энергию, в которой он так нуждался.
Его первый день проходил сумбурно. Он знакомился с преподавателями, проходил инструктажи, бегал по различным этажам заполняя всякие бумажки, несколько раз терялся в здании и один раз даже получил по голове дверью. Но ни разу за весь день он не прикоснулся к телефону. Он боялся новостей, будь они хорошими или плохими.
Первые две недели он будет заниматься с группой таких же новичков как он, по итогу которых уже будет приниматься решение о переходе в трейни. Его расписание составлено в основном с упором на танцы. Каждый день он будет проводить минимум 5 часов в различных тренировочных залах изучая и практикуя разные стили. Он этому рад, потому что танцы — это то, что всегда отвлекало его от всего того дерьма, что его окружало. Так же есть занятия по физической подготовке, посещения психолога, курс по основам моды и этики. Но главное — много танцев.
Первый его день был больше ознакомительным, поэтому ближе к 3 часам дня он уже был полностью свободен. Оставалось только написать заявление на прохождение медкомиссии, и он может идти домой. Но домой он идти совсем не хотел. Закончив все дела, что от него требовала бумажка с расписанием, он зашел в один из пустых залов и завис напротив зеркала. Достал свой телефон и тихонько включил музыку. Танцевать он не собирался, просто хотел побыть в одиночестве и сделать растяжку. Мышцы от трехдневного перерыва стали деревянными. Он только сейчас понял, что за все три дня ни разу не думал о танцах. Он приехал в Сеул именно за этим, но успел забыть о своей цели за каких-то несчастных 3 дня.
Он пробыл в зале около 15 минут, размышляя о предстоящих неделях и планируя свой распорядок дня. Он впервые за все эти дни ясно мыслил. Адекватно и рационально. Неужели он смог взять себя в руки? Или же это просто уход от реальности? Игра в прятки с собственными чувствами? Скорее всего да, потому что Пак нервно дергался на каждое уведомление в своем телефоне. Но танцор понимал, что не сможет прятаться вечно. Когда телефон опять завибрировал, Чимин неуверенно взял его в руки. Подавляющее большинство уведомлений — письма, пришедшие от агентства ему на почту, несколько оповещений с новостных страниц, на которые подписан Пак. Не было ни сообщений, ни звонков. Ничего про Юнги не было. Значит он еще не пришел в себя. Он без сознания уже 14 часов. От этой мысли у Чимина сжалось сердце.
— Ну кого я обманываю? — спросил сам себя Пак и открыл диалог с Хоби.
Долго не думая, что бы не передумать, он начал писать ему сообщение:
(mochi) Привет, хён, есть новости?
Ответ пришел спустя пару минут.
(yourhope) Привет, Чимин-а, я дождался родителей и уехал. Сейчас там Ви и Чонгук. Он еще не пришел в себя, но к нему уже пустили родителей. Ты в агентстве?
(mochi) Да, решил так будет лучше. Надеюсь, никто не обижается, что я уехал ночью.
(yourhope) Нет, всё в порядке, Тэ сказал, что тебе стало плохо. Я думаю, когда ты придешь домой, меня уже не будет, поэтому если хочешь, можешь ехать сразу в больницу.
Ехать в больницу. На этой фразе Пак повис. Его одолевал ужас, при одной мысли об этих зеленых стенах. Но не поехать он не мог.
(mochi) Постараюсь приехать как можно скорее.
Как только Чимин покинул стены здания агентства, все те чувства, которые он так активно запихивал куда поглубже, накрыли его с двойной силой. Его трясло, и дело было вовсе не в октябрьском ветре. Он представлял расстроенные лица родителей Шуги, озадаченных врачей, обеспокоенных соседей. И, возможно, причиной всех их печалей был именно Пак. Он не переставал думать о том, что Шуга мог делать в том сквере тем вечером, зачем он туда пошел? Он только понимал, что это место связано с ним, а значит и случилось все из-за него.
Как и сказал Хоби, дома его уже не было. Пак быстро принял душ, сменил одежду и поспешил в больницу. Когда он уже был на месте, и стоял в фойе в ожидании лифта, на телефон пришло уведомление из общего чата:
(yourhope) Он проснулся.
Нервные мурашки табуном пронеслись от макушки до самых пяток. Его словно парализовало. Он боялся идти туда. А вдруг Юнги не захочет его видеть? А вдруг он всё рассказал и все знают про сквер? Что тогда? Постояв перед открытым лифтом пару секунд, он всё-таки решается зайти.
Он тихонько зашел на нужный ему этаж и увидел в конце коридора, сидящего на скамейке, Хоби. Тот смотрел на дверь, словно ждал, что сейчас оттуда кто-то выйдет. Так и произошло. Из палаты вышли родители Шуги и в слезах обняли Хосока. По их лицам было видно, что это слезы радости. Их сын живой и с ним всё хорошо. Пак понимал, что он сейчас тут лишний, поэтому развернулся и ушел из больницы.
Этим вечером Чимин очень долго гулял по улице, пока ноги его сами не привели в тот самый сквер.