*****
Утро встретило Пака мерзким звуком будильника, который он заводит каждое утро на одно и тоже время. Он открыл глаза и посмотрел в окно. Шла вторая половина ноября, погода с каждым днем становилась все жёстче, намекая о приближении зимы. Дождь стучал по подоконнику вызывая чувства холода даже находясь в теплой постели. Чимин посмотрел в темноте на очертания спящего рядом Ви, тихонько встал и ушел в душ. Осознание пришло не сразу. Только увидев свои сонные глаза в зеркале, он понял, что впервые за долгое время просыпается в общежитии. — Я проснулся дома… — тихо в голос задумался Чимин, — я проснулся не в больнице… Дошло. В дорамах в такие моменты на фоне вставляют звук разбившегося стекла. Пака скрючило над раковиной. В глазах поплыло, а воздуха стало категорически не хватать. Задыхаясь, он прильнул к ближайшей стене, медленно сползая вниз. Он не знал, что с ним происходит, но казалось, что он сейчас потеряет сознание. Хватая ртом воздух, он в страхе начал думать, что ему делать. Его полные ужаса глаза нашли дверь, за которой мирно спал Ви. Он вспомнил его слова «Если тебе вдруг станет плохо позови нас. Позови меня». Чимин глубоко вздохнул и насколько позволяли его силы закричал: — Тэхён-а, помоги мне. Дикий шум в голове не позволял расслышать, что говорил Ви, который только что забежал в ванную. Испуг на его лице — это все, что смог понять Чимин. — Сейчас братик, подожди, я сейчас, — торопливо попросил Тэ и выбежал из ванной. Танцор этого, естественно, не понял. Пак сидел на коленях, опустив голову вниз, из-за всех сил стараясь справиться с головокружением и подступающей тошнотой. Сердце его выпрыгивало из грудной клетки, а во рту пересохло от постоянных попыток надышаться. Тэхён вернулся очень быстро, позвав на помощь Чонгука. Макнэ взял Пака под руки и поднял, усадив на крышку унитаза. Ви одной рукой приложил бумажный пакет к его лицу, жестами показывая, чтобы тот продолжал дышать, а другой придерживал его голову, сохраняя зрительный контакт. Постепенно дыхание Чимина выровнялось, а шум в голове стих. Силы в одночасье его покинули и он отключился, но был пойман сидящим рядом Тэхёном. В то утро у него случилась его первая в жизни паническая атака.*****
Проспав после приступа несколько часов, Пак проснулся. Он испытывал небольшую слабость, но в целом чувствовал себя нормально. В комнате никого не было, но с кухни слышались голоса. Он посмотрел на часы и понял, что опоздал на тренировку, от чего ему стало очень паршиво. На носу важное выступление, а он пропускает репетиции без предупреждения. Скорее всего его ожидает штраф. Встав с кровати, он накинул на себя плед Тэхёна и вышел на кухню. Там о чем-то мирно беседовали младшенькие, Хоби дома уже не было. Увидев Чимина они затихли, жестом приглашая его присесть рядом. — Как ты, хён? — спросил Гуки, протягивая ему стакан воды. — Лучше, спасибо, — коротко ответил ему тот. Ви легонько погладил Пака по спине и добавил: — Всё пройдет. И вот тут Пака переклинило. Он почувствовал сильный прилив энергии, которую подпитывала злость. Чимин и не заметил, как от сильного сжатия стакан в его руке треснул. — Всё пройдет? — опустив взгляд на стакан, прошептал Пак. — Что пройдет, Ви? Тэхён аккуратно забрал стакан из рук соседа и ответил: — Боль пройдет, Чимин-а. — Боль? — переспросил себя в уме Пак. — Да никто в этом сраном городе не сможет меня понять. — Чимин повернулся к младшеньким. — О какой еще боли вы говорите? С каждым сказанным словом голос его становился всё жестче и громче. Сделав короткую паузу, он продолжил: — Мне, блять, не больно! Я зол, я ненавижу себя за то, что не могу с этим ничего сделать! — Чимин-щи, — тихо попытался его перебить Тэхён. — Нет! Не говори ничего! Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что ты меня прекрасно понимаешь? Что время всё лечит? — Пак перешел на крик. — Нихрена ты меня не понимаешь, Тэ. От этих слов Ви сжался. Увидев это, Гуки поспешил его защитить: — Ты правда думаешь, что мы не видим, как ты не можешь справиться с чувствами к Юнги? Что жалеешь о том, что не признался и всё проебал? Что зависим от него и не знаешь, как теперь быть? Но он бы всё равно уехал, хён, очнись. Просто отпусти это и живи дальше! Он не ожидал, что Джейкей скажет нечто подобное. Он никогда не видел его таким злым. Но в тот момент Пак уже не отдавал отчет тому, что говорит. — Да? И это говорят мне люди, которые из-за дня в день делают вид, что между ними ничего нет, хотя уже каждой собаке на районе понятно, что вы двое любите друг друга! — на одном дыхании выпалил Чимин. — У вас ежедневно есть миллион шансов признаться в этом, даже сейчас, вы сидите рядом, пока я нахожусь в полном неведении в сотнях километров от того места, где на самом деле хочу быть! Тишина. Осознав, что он только что сказал, Пака накрыло чувство вины. Он встал с места и кинув короткое «в жопу все это» ушел в комнату. Гнев — вторая стадия принятия неизбежного.*****
В агентстве все были просто без ума от Пака. Чимин был настоящим профессионалом, всецело отдаваясь работе, чем и покорил сердца сотрудников агентства. Хореографы всегда давали ему лучшие партии и охотно с ним работали. Это было очень кстати, когда Паку пришлось придумывать самую тупую ложь в оправдание своему прогулу. Все без вопросов поверили, что будильник в его телефоне «просто не сработал». Обошлись без штрафов, просто добавив одно лишнее занятие в расписание. Танцы — это его таблетка от всех бед. Вся боль и печаль всегда оставались за дверями танцевального зала, давая возможность душе на какое-то время обрести покой. Чимин усердно трудился, пропадая в агентстве почти до самой ночи. Несколько дней он вообще не разговаривал с друзьями, стараясь не видеться с ними дома, приходя поздно ночью и уходя раньше всех. Но в один из вечеров они сами пришли к нему в тренировочный зал и предложили перемирие. Пак тогда обратил внимание, что Гуки и Тэхён ведут себе как-то иначе. Они не делали ничего особенного, но в их взглядах была видна искренняя нежность по отношению друг к другу. Лёд тронулся. Глупо было бы отрицать то, что Пак не думает про Юнги. Да, у него получается на какое-то время забыть о случившемся, пока он в зале или на репетициях, но каждую ночь перед сном он думает о том, чтобы позвонить или написать ему. Но, каждый раз останавливая себя, так этого и не сделал. Перечитывая его письмо, наверное, в сотый раз он пришел к выводу, что Юнги сделал это не просто так. Возможно, он хотел уберечь Пака, а возможно и себя самого. Поэтому Чимин решил оставить его в покое и научиться жить без него. Так и шли дни, гнев отступил, а в мыслях все чаще возникал вопрос «А что, если…?» С этих вопросов и началась третья стадия принятия неизбежного — торг. Все началось в преддверии Дня Рождения Джина. Это был первый праздник, когда ребята собираются не полным составом. Отсутствие Юнги сильно ощущалось, когда ребята бронировали стол в ресторане на 6 персон. Джин очень грустил, до последнего надеясь, что Шуга сможет приехать, но все понимали, что этого не произойдет. Чимин знал, что парни поддерживают связь, периодически созваниваясь. От них он узнавал последние новости о его самочувствии. Он никогда не спрашивал сам, но друзья, зная, что Пак не спросит первый, все рассказывали сами. Как будто невзначай. Так время и проходило, немного притупляя печаль. Плавно наступило 2 декабря, а с ним и День Рождения их любимого хёна. Парни отмечали его в одном из ресторанов в центре города. Агентство предоставило всем выходной на следующий день и машину, чтобы благополучно добраться домой. Неожиданный жест доброй воли— так это называл Сокджин. У ребят выдалась возможность «выгулять» свои самые приличные костюмы, так как уже очень давно никто из них не бывал в подобных заведениях. Пак так вообще никогда не был. Договорившись встретиться внизу, парни потихоньку собирались у машины. — Боже мой, ослепни и умри, — верещал Хоби, глядя на приближающегося Чимина. — Моти, выглядишь круто. — Да ладно тебе, — смущаясь ответил ему объект восхищения, поправляя пиджак. — Это не мой. Мне пришлось просить о нем одного стилиста нашего лейбла, поэтому даже не дышите на меня, я обещал быть аккуратным. — Хван Гхэ? — задал уточняющий вопрос Хосок. Чимин кивнул. — Ой, дорогуша, я хорошо его знаю, можешь вообще не переживать за костюм, — смех Хоби ввёл Пака в недоумение. — Этот парень просто мечтал когда-нибудь тебя понаряжать. Считай ты делаешь ему одолжение, надев это. Эти слова заставили Пака задуматься. Он и правда с момента поступления начал ощущать повышенный интерес к себе от многих людей в агентстве. У него были лучшие хореографы, он даже один раз работал с Джей-Хоупом над постановкой танца для клипа одной из групп. На всех занятиях и тренировках его очень хвалят, а теперь еще оказывается он нравится и стилистам. От этих умозаключений настроение Чимина заметно улучшилось. Даже появилось желание сегодня хорошо повеселиться. Постепенно все парни собрались у машины. Один краше другого, все как с обложки глянцевого журнала. Даже РэпМон, за образ которого все очень переживали, выглядел как настоящий айдол. Вечер обещал быть крутым. Пить ребята начали уже в машине. Шампанское, что было там, неплохо шарахнуло всех по голове, поэтому к ресторану они приехали уже «тепленькие». На входе в ресторан Тэхён предложил сделать общее фото, пока их лица еще пригодны для фотоссесии. Все охотно согласились, принимая самые шикарные позы. Фотография, кстати, получилась отличная, поэтому Джин решил запостить её к себе в Инстаграм с подписью «ПОЧТИ идеальный День Рождения». Почему «почти» всем было понятно. В течение вечера они кушали много вкусной еды и много пили, даже Джейкей, которому наливал сам Хоби. Это первый раз, с той ночи в больнице, когда все они находятся в одном помещении вместе. Про Юнги речь заходила всего один раз, и то, Джин просто рассказал, что тот ему звонил сегодня с поздравлениями. Время шло весело и быстро, настолько быстро, что Чимин не понял, когда он успел так напиться. В надежде на то, что холодная вода приведет его в чувства, он ушел в туалет, схватив свой телефон. И вот глядя на струю воды, что текла из крана, в голове его возникло то самое «А что, если…?» А что, если он совершает большую ошибку, что до сих пор не попробовал узнать у Юнги в чем дело? В любой другой день он бы уже давно себя переубедил в обратном, но сегодня балом правит «его величество алкоголь», поэтому из трубки доносятся гудки, которые адресованы абоненту sugary. — Алло? Услышав до боли родной и знакомый голос, Пак впадает в ступор. В голове ни одной связной мысли. — Алло, Чимин-а? — повторяет голос на том конце трубки. Казалось, что он хочет столько всего ему сказать, но всё, что пришло в голову пьяному Чимину это: — Почему, хён? Но этого было достаточно, что бы Юнги понял, что имеет в виду его собеседник. Спустя пару секунд неловкой тишины, с другого конца трубки доносится ответ: — Я не мог по-другому. И тут Пака прорвало. — А меня ты не хотел спросить? — заикаясь, кричал в трубку Чимин. — Почему ты за меня решил, как для меня будет лучше? Из трубки был слышен грустный вздох. — И вообще, Мин Юнги, — продолжил своё возмущение танцор, но уже слабо отдавал отчет тому, что говорил, — Я очень рад, что ты свалил. Ты занимал слишком много места в моей голове, а мне надо думать о работе. — Ты злишься, это хорошо, — спокойно ответил ему Юнги. — Много не пей, пожалуйста и береги себя. — Оставь это всё для кого-нибудь другого, хён. Пока. И не дожидаясь ответа, Пак положил трубку. За стол он вернулся уже другим человеком. Чимин думал, что это освобождение, но на самом деле это была, блокированная алкоголем, депрессия — четвертая стадия принятия неизбежного. Он посидел с ребятами еще какое-то время, но потом ссылаясь на достаточно пьяное состояние уехал домой. Один.*****
Обычно, депрессия проявляется в полном отрешении и нежелании взаимодействий с окружающим миром. Но это была непозволительная роскошь для Чимина, так как контракт обязывал его вставать каждое утро с кровати и ехать на работу. В такие моменты можно было понять, каким сильным на самом деле был Пак. Он всё так же, как обычно, улыбался всем сотрудникам, усердно выполнял все поставленные задачи, и совсем не жаловался, хотя внутренне он умирал. С того момента в ресторане уже прошло пару дней, но никаких звонков и сообщений больше не было. Только обеспокоенные соседи периодически спрашивали, все ли у него в порядке. Пак никому не рассказал о том, что тогда позвонил Юнги, он решил оставить это при себе. Он уже устал ловить на себе жалостливые взгляды друзей, которые всячески пытались его отвлечь, поэтому решил справляться с этим дерьмом сам. Легче не становилось, он проживал какой-то день сурка. Проснулся — Отработал — Спать. И так по кругу. Единственное, что изменилось — он все реже вспоминал о Шуге. Переломным моментом принятия всей этой ситуации был вечер, когда РэпМон попросил всех ребят собраться на совместный ужин. Он не назвал причину и в чем такая срочность, но быть попросил всех. Собравшись за одним столом в гостиной 12 квартиры, в которой, кстати, Пак еще ни разу не был, он объявил, что одна из песен, которую спродюсировал Юнги, номинирована на премию, и что Шуге надо будет приехать на запись шоу. Ребята не знали, чему они радуются больше — долгожданному приезду друга, или тому, что его работа может одержать победу в очень престижном конкурсе. Тем не менее, собрались они для того, чтобы обсудить его приезд. — Я обещал, что никому не скажу, что он приедет, — начал говорить Намджун, — он хотел сделать сюрприз. Но я тоже хочу сюрприз, поэтому мы все тут. — А когда он приедет? — очень взбудоражено спросил Ви. — 29го, — коротко ему ответил РэпМон. — Значит он сможет остаться на мой День Рождения? — уже совсем не скрывая свой восторг пищал Тэхён. — Нет, Тэхён-и, он буквально туда и обратно, — поспешил его разочаровать Джун. — Так что же, он даже ночевать тут не будет? — указывая в сторону спальных комнат, спросил Джин. — Скорее всего нет. Если я правильно понял, они пишут программу в ночь с 28-го на 29-е, и он приедет сразу к мотору, а вечером 29-го он уезжает. — И как нам тогда его встретить, если он даже не заедет сюда? — с нотками разочарования выпалил Хоби. В комнате повисла тишина. Все активно перебирали в мыслях возможные варианты. — Мы можем сделать сюрприз в студии, — тихо предложил Чимин. — Если его позвать туда под видом срочной работы — он вряд ли сможет отказать. — Точно! Ты молодец, Чимин-а, — Намджун щелкнул пальцами и встал из-за стола. — Мы как раз сейчас пишем пул новогодней музыки для рекламы, скажу, что я всё закончил и попрошу заехать быстренько послушать. Они еще какое-то время обсуждали детали, доводя план до совершенства. Даже обсудили то, в чем Тэхён будет одет. Какое отношение это имеет к делу — никакого, но Ви очень расстроился, что на День Рождении Юнги остаться не сможет, поэтому так парни решили его подбодрить. Когда ребята разошлись по квартирам и Пак остался наедине с собой, он словил себя на мысли, что Юнги больше не ассоциируется с грустью. Он спокойно говорил о нем весь вечер, и ни разу к горлу не подступал ком. Вот так и пришло принятие — последняя стадия принятия неизбежного.------
Шли дни, ребята почти не виделись, потому что предновогоднее расписание было особенно загруженным. Чимин уже несколько дней не видел ребят из 12-й — они постоянно зависали в студии. Хоби уехал по семейным делам в Кванджу, и скорее всего пробудет там вплоть до Нового Года, тем самым пропуская вечеринку-сюрприз. Соседей по квартире он видел чаще, но все реже наблюдал Тэхена спящим в собственной кровати. С момента, как Хосок уехал, он почти каждую ночь спит в другой комнате. Пак был единственным, кто знал, что происходило между этими двумя, но был очень за них рад. Чем ближе был день «Х», тем больше все планы шли через одно место. Джину в расписание впихнули внеплановую запись на тот день, а Чимин должен был выступать на подтанцовке у одной из групп лейбла. В конечном итоге вечеринку решили отменить, оставляя за Шугой возможность сделать «сюрприз». В ту ночь, когда Юнги должен был приехать, Пак не мог уснуть. Но дело не в их отношениях. Он очень волновался на счет предстоящего выступления, потому что это был его «мини-дебют» перед большими камерами. Сейчас он, как никогда, нуждался в Тэхёне, который частенько забалтывал его перед сном, но тот, как обычно, спал в другой комнате. Чимин уже начинал психовать от того, что не мог уснуть, поэтому покрутившись в кровати еще какое-то время, встал и ушел на кухню пить ромашковый чай, который, как он читал, помогает успокоить нервную систему. — Тебе бы лучше уже начать меня успокаивать, — тихонько обращался Пак к чашке чая, которую держал в руке, — а то я капец какой нервный. Чимин тихо сидел за столом, в полумраке, который создавала слабая лампочка в вытяжке. Глядя куда-то вперед, он вспоминал хорягу и неспеша пил свой напиток. Чай потихоньку начинал работать: веки становились всё тяжелее. Но пришедшее на телефон уведомление, которое осветило всю кухню ярким светом, выдернуло Пака из этой идиллии. Разблокировав телефон, он увидел сообщение: (sugary) Мы можем поговорить? — Что? — подумал про себя Пак, но кроме удивления больше ничего не почувствовал. Пожав плечами, как будто давая самому себе ответ, он ответил на сообщение: (mochi) Да. Ответ пришел почти моментально: (sugary) Тогда оденься потеплее. Там, где мы будем говорить, достаточно холодно. В этот момент чувства, которые Чимин так усердно пытался забыть, напомнили о себе.