Цветут Цветы

Куда ты собрался? Куда?? Вернись. Наверх вернись. Кинь на стол, разорви брюки, вставь. Не имеет права отказать. Твой по праву. Замолчи, замолчи, замолчи... Кусай до крови тонкую кожу. Заставь лицо спокойное исказиться болью. Заставь рыдать. Захлопнись, гнида, захлопнись. На член натяни, пусть стонет под тобой, как проститутка последняя. Беззащитный он, слабый, противиться тебе не сможет. Одной рукой удержишь. Твоя кукла по праву. Сцепись. Имей, пока не родит тебе. Сейчас, сейчас!!!! Прямо сейчас надо!!! - Заглохни ты блядь, заткнись нахуй!!! Майор Нечаев, добежав до машины, буквально врезался в неё телом, с громким стуком ударив по крыше обеими руками. Голова его упала на прохладную поверхность, остужая горячий лоб, на котором сверкала слегка заметная испарина. Крикнул он на всю улицу даже и не поняв, что вслух. Трясло его, а кулаки сжимались так, что вредил он ногтями своей коже на ладонях. - Ебучие пироги блядь... - просипел он, потирая горло, дышать было тяжело. Болезненный он совсем был, бледный, и в таком состоянии он точно больше не мог быть на улице. И уж тем более - рядом со своим новоиспечённым супругом. Уехать надо было Сергею, очень далеко надо было уехать, и проколоть шины, чтобы не вздумалось ему вернуться. Если он только рядом с ним окажется. Если только окажется... ----- Не было у Дмитрия Сергеевича с утра настроения. Вернее, было оно сначала. Проснулся он рано, альфу своего в затылок поцеловал, да на работу засобирался. Было у них время, не стал телохранителя своего официального будить. Ещё пять минут, как говорится. Кофе выпил, брюки надел, из футболки мужа своего всё не хотел вылезать. - Вставай, Серёженька. - коснулся он губами чужой щеки, умилился сонному лицу. Сразу же звонок после этого раздался, на который ответить ему надо было. Хоть и не нравились ему такие звонкие ранние. Совсем ему не нравилось дома о работе думать, тошнило от такого. Все послерабочие звонки он всегда сбрасывал, и видел, как Сергей улыбался по этому поводу и говорил, что не против он. Всё равно на новой своей должности личного охранника директора Предприятия были они вместе двадцать четыре на семь. Но Дмитрий Сергеевич предпочитал вне стенах кабинета слышать и видеть только мальчика своего. Но на утренний надо было ответить, встреча у него через какой-то час была назначена. Снова делового директора надо было играть. О Сочи он с грустью думал, всего каких-то три месяца назад на солнце они с майором нежились, друг от друга не отлеплялись, и снова теперь в делах он был. Страшно ему становилось, что не по душе это Сергею было, что надоедало ему всё это. Дмитрий надоедал. C этой мысли плохое его настроение и началось. А потом и вовсе всё не так пошло. Всё не задалось. Когда закончил он с разговором своим, хотел ещё немного в руках сильных понежиться, но обнаружил Сергея своего на кровати сидящего, куда-то в одну точку за окном глядящего. Думал майор о чём-то, и серьёзное лицо у него такое было, что не захотелось даже спрашивать директору. Смутился он как-то, забеспокоился. Мысли дурные в голову полезли. В низу живота свело, прямо как у студента перед экзаменом. - Серёжа, выходить надо через десять минут. - проговорил он с любовью. - Да, хорошо. Ну не понравился почему-то Дмитрию Сергеевичу тон чужой. Будто холодный какой-то. Очень грустно академику сделалось, но не сказал он ничего. Поднялся тогда майор с постели, мимо него двинулся. Улыбнулся Дима, думал, что как обычно утром на руки его подхватят, или расцелуют всё лицо, заставляя смеяться. Ну или на кровать обратно уволокут, футболку с него снимут, покроют всё тело поцелуями, раз десять скажут, как любят его, и уже только тогда уйдут собираться. А вот вчера, например, стоял долго Сергей позади него у зеркала, да метку расцеловывал, глазами светлыми хитро посматривал, смущение на чужом лице вызывал. По крайней мере, так каждое утро было до этого. И ничего учёный менять не хотел. И вот само оно поменялось от чего-то. За одну какую-то ночь. Прошёл мимо него майор, краешком губ только улыбнулся, кинул короткое "доброе утро" и в ванну ушёл, так и оставив застывшего академика посередине комнаты. Ком какой-то к горлу подобрался, сглотнул он его усилием воли. На работу надо было. Снял футболку с себя, задержал в руках, присмотрелся. Не могло же такого быть, что разлюбил его Серёжа за несколько часов, правда ведь? От одной только мысли такой жгло едва заметные шрамы на запястьях. Если случится такое, то Дмитрий Сергеевич уже на все сто убедится, что никто спасти его не успеет. Выждал немного товарищ Нечаев, прежде чем рубашку надеть, повернул голову в сторону ванной. Надеялся, что выйдет оттуда альфа его, глаза засветятся, как омегу он обнажённого увидит. Подойдёт, плечи любовью покроет, а академик улыбнётся, скажет, что торопиться надо, а сам подставляться будет ласкам, и опоздают они. Снова. Но не выходил никто и, вздохнув горестно, накинул он рубашку, застёгивая, букет большой хризантем рассматривая на подоконнике. Запутался он, не понимал, что происходит. Логика твердила, что просто спросить надо было, а сердце кричало, что правда и убить может. Буквально. Решил он и жилет сегодня надеть, нравилось Серёже, когда носил он его. Говорил майор, что талию подчёркивало, что красиво невероятно было. Говорил, что любовался тайком. Не знал профессор, что такого в этом привлекательного было, но щёки всегда краснели. Вышел через минуту агент его из ванны, уже одетый и готовый на выход. Заметил Дима, что взглядом быстрым прошлись по нему, с какой-то искрой огненной, а потом сразу же отвернулись, и будто негодование на лице чужом академик прочитал. - Я в машине буду. Ключи Сергей подобрал со столика кофейного, собрался уже было за дверь выйти, да остановил его Дмитрий Сергеевич, за руку ухватился. И больно у него в груди защемило, как почувствовал, что дёрнулся как-то Сергей от прикосновения его. - Серёж, ты в порядке? - Конечно. Чего мне не в порядке быть? Ты не волнуйся только. Пойдём, Дим, а то опоздаем. Очень хотелось Диме поцелуй попросить, да майор даже в глаза не хотел ему смотреть. Пришлось отпустить руку его с какой-то безысходностью. Чуть ли не с отчаянием смотрел он, как удалялся Серёжа его по коридору. Ветровку он надел, документы подобрал, да следом двинулся. Впервые после дня того ужасного, чувствовал он себя так паршиво и одиноко. Потёр он запястье своё слегка, вспоминая. Ведь не оставлял его Сергей никогда, любил, правда любил. Больше всего на свете Дима боялся, что потеряет его, что разлюбит его майор. И может сделал он что-то или сказал, что был муж его сегодня какой-то чужой. Кольцо он на пальце покрутил, свадьба перед глазами всплыла. Какие счастливые они тогда оба были, Сергей его искрился аж. Целовал, обнимал, кружил, глаз от него не отрывал, и плевать было на гостей. Нельзя было такую радость сымитировать. В машине он голос хотел подать, да рот закрыл, не решился. Уж больно лицо у агента его серьёзное было, можно было даже сказать, что раздражённое. По крайней мере, включил парень радио, иначе атмосфера была бы уж слишком напряжённая. И даже в обычной своей рутине странный он был. Музыку не стал включать, так на новостях и оставил политических. Не любил их Сергей, дела ему не было до "разряженныx серьёзных клоунов во власть играющих". Смешно было учёному, когда отзывался так майор о чиновниках, ведь сам он тем клоуном и был. - Серёж, хочешь через неделю на Камчатку съездим? - А? - будто из пучины какой-то Нечаев выплыл, растерянно замычал. - Красиво там. Природа, на вулканы посмотрим. - Ага. Будто и не слушал его майор, внимания не обращал. Куда-то в зеркало заднего вида посмотрел, и дальше себе едет. Обидно академику сделалось, тревога нарастала в груди. Метку вдруг зажгло больно, зажмурился аж, рукой инстинктивно зажал, потирая, пытаясь кожу успокоить. Знал он, что одной из причин, почему метка саднит, мог быть стресс у омег большой, если альфу они потеряли, да в стрессе он и не был. Пока что. И альфа любимый рядом был, хоть и странно вёл себя. В окно отвернувшись, всё ещё кожу растирая, в мыслях своих улетел профессор, и не заметил совсем, как в ту же секунду, как больно ему стало, повернулся к нему Сергей резко, с обожанием и грустью рассматривая. Не видел, что вселенское переживание на лице у него играло и вина сильная. Не заметил он и кисть, с коробки передач отлипшая, к его ноге потянувшаяся, но назад так же быстро вернувшаяся. Губы у майора открылись, и слова какие-то важной скороговоркой хотели вырваться, но зубы он стиснул в последнюю секунду, отвернулся. Решил профессор, что можно и продуктивно в таком случае дорогу провести, раз не хотел с ним разговаривать никто. Уткнулся он в один из документов, которые с собой взял, полностью в чтение погрузился. Хоть так он мог мозг занять и отвлечься от переживаний. И правда отвлёкся, как доехали не заметил. Вышел он из машины, всё ещё отчёты какие-то читая, которыми дома он совершенно не занимался, а брал для галочки. Метров пятнадцать прошёл, остановился, когда понял, что ничьего присутствия не чувствовалось. Серёжа как предложение ему тем вечером сделал, так не отлипался от него ни на секунду. Если шёл куда-то Дима, то мог быть уверенным, что стоило ему развернуться, он в широкую грудь носом упрётся. И говорил ему тихонько профессор, что не стоит так печься о нём, что как-то уж он доходил до пунктов назначения полвека самостоятельно, а у самого всё внутри переворачивалось. И совсем, совсем он был не против. Наоборот. Но вот теперь не то что этого не было, вообще никакого. Взглянул он на машину, откуда медленно Нечаев выползал. Совершенно теперь ничего было непонятно. - Серёжа, ты идёшь? - Иду. - как-то вымученно улыбнулся парень. - Ты не жди, я прямо за тобой. Потупил директор взор, по сторонам посмотрел, будто ответы там на его немые вопросы пробегали, развернулся и к центральному поплёлся. Голова болеть начинала. Видел он на пороге двух человек, встреча с которыми назначена была. Да если вот сейчас его за руку схватят и скажут, что домой хотят его увезти, что плевать на работу, что целоваться на кровати гораздо приятнее, то он в машину обратно побежит. Мотнул Дмитрий Сергеевич головой, прогоняя приятные мысли, сейчас уничтожавшие своей невозможностью. Будто вернулся он во времена, когда вот так о Серёже и думал, когда не мог с ним рядом быть. Поздоровался он с мужчиной примерно своих лет, да с девушкой, двадцать с хвостиком ей было от силы. Запах альфы от чиновника учуял, внутренне передёргиваясь. Как перестал таблетки принимать, так понял, что неважно, чем альфы окружающие пахли, от всех тошнило. Одного он только альфу любил, от запаха его в мир другой улетучивался. Поборол он отвращение, улыбался учтиво, разговаривал. Заметил краем глаза, как Сергей к ним подошёл, представил его, как супруга своего и телохранителя личного. Почему-то на лицах их заиграло что-то вроде удивления и страха, а девушка молодая даже отстранилась. Это Дмитрий Сергеевич ещё хоть как-то мог объяснить, омегой она была, и видно было, немеченая. Собственно, поэтому и привёл её отец к директору Предприятия, говорил он завуалированно, когда обращался к Дмитрию Сергеевичу неделю назад, но понял он его. Таблетки нужны были, спрятать девушку молодую. Узнал о ней всё, слишком талантливая была, чтобы пропадать вот так, в мире альф. И Катю немного напоминала. Почему бы и не помочь хорошему человеку, а заодно папочка её Предприятию должным останется. Но вот, что и альфа-отец так на Сергея среагирует, он не совсем ожидал. Нет, стандартные альфачьи переглядки были себе вполне обычным явлением, но чтобы прям вот такое лицо то ли удивлённое, то ли осуждающее делать - не совсем профессору было понятно. А Сергей их будто обоих понюхать пытался. Наверное, сходил мир вокруг с ума, а он и не замечал. Ну либо сам он с катушек слетать начинал, не удивительно, день не так задался. Ещё и голова кружиться начинала. - Пройдёмте в кабинет, товарищи. Поторопил он их маленькую компанию внутрь, желания стоять на улице больше не было. Ещё и в ветровке душно становилось, несмотря на сентябрьскую прохладу. Уместились гости его в лифте, сам он туда зашёл, а Сергей так и остался снаружи. - Товарищ майор, заходите? - поинтересовался он удивлённо у мужа. - Вы езжайте, места маловато, не хочу стеснять. - Хорошо. Не было абсолютно в этом ничего хорошего. Всё очень плохо было, хуже некуда. Двери закрылись, лифт вверх поехал, а товарищ директор висок массировать начал. Место маловато говорит. И вшестером ездили, бывало. Позади Дмитрия Сергей встанет, чтобы прикасаться никто не смел, от любых касаний нечаянных отгородит и ничего, ехали себе спокойно. И чужим дыханием на своих волосах директор наслаждался. Всё было прекрасно. Места ему мало, видите ли. Листки в руке его сжались, обещая разорваться через минуту. Уж не знал он, чем провинился перед мужем своим. И правда надоел, видимо, просто. Метка снова остро уколола, что аж зашипел он тихо. - Всё в порядке, товарищ Сеч... Нечаев? - Всё хорошо, мигрень небольшая. Но за беспокойство благодарю. Улыбнулся невольно Дима фамилии своей. Каждый раз он с теплом реагировал, как называли его теперь люди, постоянно запинаясь о старую его. Но и потух тут же, ведь лицо любимое перед взором вновь встало. Было то лицо сегодня хмурое и вовсе на Серёжу его непохожее. В кабинет они зашли, где Дмитрий сразу же ветровку снял, Левой отдавая. Слишком уж жарко ему было. Предложил он присутствующим на диване пока разместиться, чай-кофе. И пока кудахтала над ними Терешкова, сам он на дверь глядел, Сергея ждал, который появился в офисе через какую-то минуту. Зашёл майор внутрь, а сердце у Дмитрия Сергеевича так и подпрыгнуло в надежде, что как по волшебству сейчас Серёжа его родной и ласковый вернётся и, наплевав на посторонних, шефа своего сожмёт и поцелует глубоко. К нему он подошёл, да был майор какой-то нехороший, даже слегка бледный. Нездоровилось ему, может, а Дима, эгоист такой, даже и не заметил. Совесть задела профессора, за мальчиком своим он присматривать был обязан, а он только о себе и думал. А ещё врач называется. - Серёжа, с тобой точно всё в порядке? Дома остаться надо было, может? Давай вернёмся. И когда попытался министр ладонью своей температуру у него проверить, то увернулся агент его, чуть ли не как от огня, слишком уж больно Дмитрию Сергеевичу делая. - Всё хорошо со мной, правда. Тебя ждут, Дима. - Ладно... - опустил он руку, в глаза пытаясь светлые заглянуть, но не смотрели на него, игнорировали. Метка синим пламенем загорелась, прижал он ладонь к шее. Может, ошибался он насчёт мальчика своего, не было тому плохо, но вот ему самому точно было. И запах Серёжин очень сильно по носу бил. Утешительный тот запах был, любимый, но сильный такой, что казалось Дмитрию, что хотел Сергей все запахи мира собой вытеснить. Надо было поскорее всё закончить и домой вернуться. Прилечь, аспирина принять и поспать немного. Совсем больше ничего не хотелось. Ну, если не считать невыносимого желания прижаться к мужу своему, попросить не злиться на него, хоть и не знал, за что на него, собственно, злились. Повернулся Дмитрий Сергеевич к дивану обратно, не мог он больше рядом с Сергеем стоять. Тем более что вроде как и не хотел мальчик его рядом с ним находиться. Ну вот что теперь поделать. Не привыкать было академику одному быть, всю жизнь так провёл, что уж теперь то грустить по этому поводу. Улыбку он натянул свою обычную, да в разговоры деловые погрузился. Пару раз на майора своего незаметно взглянул, который так у дверей стоять и остался, как истукан. Заметил, что и девушка всё на него в тот угол поглядывала чуть ли не с ужасом. Аж обидно за мужа своего сделалось, красивый Сергей был, плюс сильный и высокий. На такого только любоваться можно было, как на экспонат музейный. Странная она омега была. И когда попросил Дмитрий Сергеевич приватного разговора, дабы не смущать девушку присутствием своего отца, и распрощавшись с альфой, от которого, собственно, хотелось бежать очень далеко, снова взглянул он на двери. Только вот майора Нечаева там уже не было. Растерялся профессор, кабинет громадный оглянул, и правда ушёл агент его. Не было ещё такого. - Дмитрий Сергеевич, в порядке Вы? - Да, Виктория, не переживайте. Инструкцию не потеряйте, встретимся с вами после выходных. - Спасибо Вам. - Не благодарите. Приятно улыбнувшись смущённой девушке, которая теперь поспешила прочь из кабинета, смог товарищ Нечаев прикрыть глаза и ослабить галстук, сейчас мешавший дышать. Плохо ему было и знал он последние полчаса - почему. Не знал он ещё график свой, с тех пор как перестал таблетки принимать, и после той течки в машине, ждал он с трепетом следующую. Вслушивался в свой перестраивающийся организм, который, скорее всего, знатно был шокирован. После стольких то лет молчания, да ещё и метку поставили. И вот теперь стоял он, ноги предательски начинали дрожать, и знал Дмитрий, что ещё чуть-чуть и смазка потечёт по ногам, замачивая новенькие с иголочки брюки. Очень он радовался, что один теперь остался. Ждал он течку эту с особым нетерпением, хотел он Серёжу своего, хотел понять какого это, с альфой в момент такой быть. С его альфой. А ещё чего он хотел - это узел. Девочку от Серёжи хотел. Ну хоть и мальчика, а лучше обоих. А лучше троих. Совсем плохое было утро, всё пошло не так. Ждал он состояния этого, да совсем не так всё должно было быть. Не хватало теперь только упасть прямо здесь и заскулить в агонии. В одиночестве. Чувствовал профессор, что недалеко приступ этот был. И не знал он, что и делать то теперь. До дома он доехать не успеет, и физически не сможет, только если разбиться по дороге. Качнуло его в сторону, жаром обдало, чуть не свалился было профессор. - Товарищ Сеченов, вызвать скорую? - поинтересовалась Левая, к хозяину подходя. - Нечаев я. - пролепетал Дима, сильнее галстук растягивая. - Извините, товарищ Нечаев. - Не надо. Серёжа... Серёжа где? - Прошу прощения, но товарищ майор не сообщил, куда направлялся. Приказал с Вас глаз не спускать. - Конечно приказал... Расплылась теплота в сердце у бедного учёного. Всё-таки, заботился о нём Сергей. Может, он придумывает сам себе какие-то кошмары? Может, из-за течки всё в голове перепуталось, и казалось ему, что ведёт себя странно Сергей его. Так или иначе нужен был альфа его здесь и сейчас. Мысль остаться одному в таком состоянии повергала его в состояние глубокого шока. Добрался Дмитрий Сергеевич до стола, чуть ли не падая на гладкую поверхность. - Серёжа... слышишь меня? -------------------------------------- Дёрнулся майор в кресле водительском, будто ножом в него тыкнули. Голос любимый услышал, да странный такой, будто мучился Дима. Обижен он был на него, скорее всего, очень сильно, и не было в этом ничего удивительного. С самого утра Сергей игнорировал своего супруга сознательно, всё делал, чтобы не разговаривать с ним, не касаться. И видел, как больно он омеге своему делал, как лицо красивое непониманием и обидой светилось, как глаза, сначала счастливые, потухли, чуть ли не на мокром месте оказались. А улыбнулся ему Дима когда, ждал ласок утренних, и прошёл мимо него майор, так возненавидел себя всем сердцем. Так развернуться ему хотелось, сжать с любовью безумной, слепой. А сейчас хотелось пулей вернуться обратно, на руки подхватить и извиняться, извиняться, извиняться. Но было нельзя. Плохо было Сергею. Гон начался, про который вообще он позабыл. Нельзя было с Димой рядом быть, боялся Сергей контроль потерять, обидеть боялся. Представлялись ему глаза шоколадного оттенка, на него смотрящие с ужасом и отвращением. Виделось, как после этого от его касаний дёргается профессор от страха, что снова Сергей боль ему причинит. Допустить этого было категорически нельзя. Как встал он утром, так сразу животные инстинкты почувствовал, поначалу медленной кашей начинавшие в голове вариться. Вот и старался он на Диму своего не смотреть, не трогать, чтобы ни в коем случае альфу внутреннего не провоцировать. Решил он, что из двух зол нужно было выбрать меньшее. А потом то он извинится. Хоть неделю будет извиняться, на руках носить, целовать до умопомрачения. Так было лучше, так Дима в безопасности и сохранности будет. Но глаза несчастные из головы у него не выходили. Ещё и с альфой его этим оставил. Но подумал Нечаев, что не был тот угрозой, раз с дочерью, и по запаху понял он, что партнёр у того был. Да уж не знал майор, мог ли вину свою вообще загладить. Из кабинета убежал, слова не сказав, обидел Диму своего сегодня на столетия вперёд. - Серёжа... слышишь меня? Решил Сергей, что раз не рядом он теперь, то можно перестать притворяться бесчувственным уродом. - Димочка, в порядке ты? Что с голосом у тебя? - Ничего, ничего... голова немножко болит. Серёж, обидел я тебя чем-то, а? Видеть меня не хочешь? - Даже думать так не смей. Прости, хороший мой, оставить мне тебя надо было. - Пугаешь меня... с утра ты сам не свой. И не смотришь на меня, будто... будто противен я тебе. Волна страха накрыла майора, слушать голос сладкий, расстроенные такой, чуть ли не отчаянный, было выше его сил. - Дима, не говори так, родной мой. Не мог я смотреть на тебя, иначе больно бы тебе сделал. - Ну что ты говоришь, Серёжа? - Гон у меня. С самого утра. За тебя страшно стало, вот и не смотрел, чтобы в руках себя держать. На пике я почти, Дим, если рядом с тобой окажусь... Услышал на другом конце Нечаев выдох облегчения и даже смешок. - Поэтому сбежал, мой мальчик? - Да. - Глупый. Это из-за меня, наверное. Почуял ты.. - Что почуял? - Хороший ты у меня такой, Серёженька. Но надо мне, чтобы вернулся ты обратно. - Не могу я. Обижу тебя. - Не обидишь, не сможешь, я знаю. - Дима... - Течка у меня, слышишь? С утра, видимо, а я не понял её. - прошептал академик, у самого ноги дрожали. - Нужен ты мне сильно, прямо сейчас. Улыбался сейчас Дмитрий Сергеевич, гора у него с плеч свалилась. И как он подумать только мог, что Серёжа его бросить мог, что разлюбил его. И правда разморило его сегодня, на голову накапало. Гон у его мальчика был, а майор думал только о том, как омегу уберечь от самого же себя. Ну не чудо ли? В груди кричало всё, голова кружилась. Простонал Сергей глубоко, когда слова эти услышал. "Течка" приятной дрожью по телу пробежалась, а член сильно дёрнулся под тканью серой. Совпало сегодня так совпало, будто нарочно и ему назло. Точно нельзя было возвращаться, а вдруг в порыве вообще убьёт его? Дима хрупкий был сильно, Сергей его и во сне придавить боялся, порой расслабляя руки, в которых омега его нежился, за что получал недовольное урчание. Верните, мол, руки на место и касайтесь всего, чего нужно, а иначе выговор с последующим увольнением. - Нельзя, Дима, нельзя. - шипел он сквозь зубы, на руле сжимая побелевшие пальцы, что аж скрипела искусственная кожа. - Можно, мой хороший. Возвращайся, прошу. Хочу тебя сильно, хочу, чтобы взял ты меня. Прямо здесь, в кабинете, мой мальчик. - шептал сладко директор Предприятия, прикрыв глаза, уже представляя, как обнимают его сзади. - Я сорвусь, не смогу удержаться. - Ну и не надо себя удерживать, я же тебя не об этом прошу. - уговаривал он его приторно-медовым голосом, ясно отдавая себе отчёт в том, что провоцировал он мужа своего. - Дим... - Мой мальчик, по ногам течёт, брюки всё уже, до нитки. Снять надо... Здесь Сергей издал осиплый рык, который сладко отозвался тягой в залитых штанах Дмитрия Сергеевича. Стоял он, о стол руками оперевшись, с улыбкой глупой, ждал. Стояк его больно в ткань тех штанов врезался, но он стойко терпел, отказываясь касаться себя и портить весь план. - У-уехать...надо мне. - Нет, Серёжа, тебе подняться надо обратно, раздеть меня, укусить. - Ммм... - припал Нечаев лбом к рулю, остудить себя пытаясь, унять дрожавшее тело. - Мы же девочку хотели, помнишь? - Дим... я же... сказал тебе. - с перерывами сипел парень. - Пару килограмм тебе набрать надо. Тоненький ты слишком ребёнка носить. - Я набрал два. - врал академик, от силы один получилось. - Поэтому иди ко мне. - Мало, Димочка, плохо тебе будет. - Серёжа... я хочу тебя, хочу, пожалуйста... Умоляю, возьми меня. Просьбы умоляющие мутили сознание, а голос слабый, покорный и преданный, заставил простонать глубоко и откинуть голову на сидении. - Дима, альфа тот где?! Ошпарило его кипятком будто, физически больно стало, как подумалось майору, что оставил он омегу с кем-то другим, вот же дурная башка. И не видел он, как вышел тот альфа давно из здания. - Не знаю, мальчик мой, ушёл он уже... а ты сюда иди. - Нельзя, нельзяяя, не могу! Услышав напоследок отчаянный рык своего альфы, связь была прервана. Вздохнул судорожно профессор, руки заламывал. Трясло его, возбуждён он был, а разговор их только подначивал. Идеальный у него альфа был, слишком уж хороший и добрый. Улыбнулся Дима, хоть и плохо ему было. Не знал он, что выбежал Сергей из машины давно, даже не закрыв дверь, что уже по холлу шикарному бежал, до лифта добрался. Влетел он в него, да чуть на девушку не налетел, которая сразу же в углу забилась, зрачки расширились, будто приведение она увидела. А он сам в угаре её и не заметил сначала, лифт наверх отправил сразу, стараясь по панели не слишком кулаком бить. Пальцы его стучали по двери, нога в нетерпении стучала по ковровому покрытию. Только сейчас он запах почувствовал сладкий. Персики, ваниль. Обернулся он медленно, заметил существо забившееся. Взглядом смерил её, а она пискнула от страха. - Вам... Вам вниз? - узнал он в ней гостя утреннего, выхрипел вопрос свой. Закивала девушка судорожно, руку к груди прижала. Не понимал он, чего она так тряслась, чего боялась так. Огляделся по сторонам, никого не было, кроме них двоих. А Виктория ещё час назад гон его, силу набиравший, учуяла. И теперь, застрявшая с альфой в одной коморке, была смертельно перепугана. Хоть и понимала она, что муж это Дмитрия Сергеевича, неважно это было. Все знали, что альфы в бреду таком не разбирали, где партнёр их, а где омеги другие. И на бет кидаются частенько, лишь бы разрядку получить желанную. Но парень, на неё с какой-то укоризной смотревший, не собирался, вроде как, её трогать. - Извините, не заметил Вас. И отвернулся обратно к дверям, совсем мысли Вике путая. И не ждал он, пока двери полностью раскроются, в щелку маленькую выскочил, чуть ли не снеся их к чёртовой матери. - Хорошего дня. Кинул он напоследок девушке прежде чем ворваться в кабинет. Будто встроен был в майора турбо-ускоритель, кинулся он по прямой туда, где стоял его омега сладкий. И чем ближе он подбирался, тем сильнее течка ему била в нос, тем ближе видел он лицо удивлённое и одновременно счастливое. - Левая, Правая, за дверь. Никого не пускать. - на ходу кинул он и, наконец добежав до желанной цели, пригвоздил профессора спиной к столу, расставив по бокам от него руки. - Пришёл, мой мальчик. Шептал директор ему в лицо, слушал, как дышал глубоко и рвано его альфа, видел, как сдерживался Сергей всеми силами, пытаясь в сознании находиться, а грудь его учащённо вздымалась. Мысль его вдруг поразила одна, страшная. - Ты с девушкой той разминулся, Серёжа? - Да. - Иии.. что-то случилось? Поднял на него майор взор непонимающий, уж совсем ему не до девушек каких-то дело было. Увидел профессор смятение большое, да так в улыбке и расплылся. - Какой ты безупречный у меня, мой мальчик. - ладонями обхватил он родное лицо, в поцелуй привлёк. А Сергей так и расплавился, в губы омеге своему постанывая. Тёрся он теперь беззастенчиво о стояк чужой своим собственным, пока не оторвался вдруг на расстояние совсем короткое, глазами захлопал, дрожал. - Извини, Дима. Не могу я. - Всё хорошо, иди ко мне. - Сорвусь. Зря пришёл, проклятье... - поднялся майор, помогая и мужу. И как только получился он у родителей своих, думал Дмитрий Сергеевич. И прежде, чем агент успел передумать и начать отступать, коснулся Дмитрий своего галстука, медленными движениями теперь уже полностью развязывая. Внимательно он за Сергеем следил, глаза которого к пальцам изящным были теперь прикованы. Галстук тот на пол плавно долетел, быть ему там теперь ещё очень долго. Пальцы теперь расстегнули верхнюю пуговицу рубашки. Результатами начальными был профессор доволен, видел он, как закусил Сергей нижнюю губу, как смотрел зачарованно. Поэтому так же медленно он расстегнул и вторую, обнажая тонкую кожу, приглашая. - Я внутри тебя почувствовать хочу, мой мальчик. Не бойся навредить, не способен ты. - Димааа.. Дима. Хочу тебя. Хочу. - прорычал Сергей, шальными глазами бегая по слегка растрёпанному омеге. Запах его сносил ему крышу. - Тогда возьми. Я же твой. Пальцы сильные на вороте рубашки оказались, вниз по ткани плавно ведя, до жилета доходя. Остановился майор, тишина повисла, будто время замерло на какое-то мгновение. А потом резко и с силой был жилет тот разорван, пуговицы поскакали по полу с характерным звуком, чуть ли не гулом отдававшийся теперь в ушах, где и так с огромной силой стучало сердце. - Димаааа. - прохрипел майор омеге в ухо. - Вот так.. не сдерживайся. Рубашку ждала такая же участь. Была она разорвана, пуговицы так же разлетелись, даря майору самый красивый на свете вид. Разглядывал он теперь тело любимое, будто и не видел никогда. Член стоял колом, ещё немного и он точно от боли и умрёт. Видел и ответное возбуждение партнёра, от чего мычал и стонал через зубы. - Что хочешь делай, Серёженька, не уходи. Люби меня, мой мальчик. Припал Сергей губами к своей метке, целовал, прикусывал, заставляя трепетать омегу в его объятиях. Ниже спустился по ключице, ещё ниже, пока сосок припухший, красивого розового цвета, не привлёк его внимание, так и просясь ему в рот. - Можно? - чуть ли не с отчаянием спросил он. - Конечно. - раздался тихий выдох. И тут же вскрикнул Дмитрий Сергеевич, как рот чужой сосок его в плен свой вобрал. Посасывал и дразнил его майор, заставляя практически кричать от накрывавших ощущений. Он и второй вниманием не обделил, скользя и пощипывая его пальцами, пока местами всё это дело не поменял. Голова кружилась у профессора, а от штанов хотелось избавиться, настолько они были мокрыми и некомфортно липкими. И словно услышали его мысли, бесцеремонно расстегнули, вернее чуть ли не выдрали, ремень его, спуская сразу же брюки вместе с бельём. И чего он не ожидал, это что перевернут его, к себе прижмут спиной с силой, шею исцелуют, рукой за член его сочащийся схватятся ласково. Слушал он порыкивания над своим ухом, альфу слышал. Охватило его переживание в какой-то миг. Повернул он голову и, сам не ожидая своего напуганного голоса, произёс: - Серёжа? В тот же миг остановлены были все сексуальные действия, а мальчик его вот уже в лицо ему смотрит через плечо его взволнованно. И будто и гона не было у него сейчас никакого, и течки у партнёра, будто не имело это никакого значения, только голос застенчивый его имя произнёсший. - Ты в порядке? Страшно, Дим? И такое спокойствие сразу нахлынуло, что словами было не передать. Был Сергей его здесь, с ним, и никуда он не собирался. Тело майора было объято первобытными инстинктами, а вот сознание никуда не уходило. Даже сейчас, в своём самом слабом и уязвимом состоянии, чувствовал себя Дмитрий Сергеевич самым защищённым в мире. - Нет.. - успокоился академик. - Поцелуй? Не надо было просить его дважды, улыбнувшись, припал он к губам сладким, продолжив работу рукой. - Люблю тебя, Димочка, знаешь об этом? - Мхм.. - простонал он в ответ, отдаваясь ощущениям. - Доверяешь мне? - Д-да... - Попробовать я хочу тебя, хороший мой. Разрешишь? - Серёженька. З-зачем... - Хорошо тебе сделать. И так одуряюще ты пахнешь, не могу больше, Дима. Хочу, очень сильно, Дима... - Можно, мой мальчик. Подпрыгнуло у майора Нечаева сердце, член больно дал о себе знать. Стянул полностью чужую белую рубашку и начал нагибаться медленно к столу, вместе с омегой под ним, грудью и животом на прохладную поверхность его уложив. Целовал успокаивающе шею и плечи, по лопаткам прошёлся, по позвоночнику влажную дорожку вёл, бока узкие расцеловал, к копчику спустился. Издал Дмитрий Сергеевич то ли стон то ли вскрик, как язык горячий ниже прошёлся, а ладони чужие беззастенчиво, медленным движением, раздвинули его ягодицы. Издал Сергей стон отчаянный, умопомрачительный, а щёки профессора настолько сильно загорелись, что больно было. Совсем уж поза эта была некультурная, неловко ему было, стыдно до безобразия. И казалось бы, чего его мальчик там не видел, больше трёх месяцев вместе, а огнём всё горело. Ещё и агент его звуки такие издавал, будто счастье всего мира внизу у шефа своего нашёл. Не делал ещё такого с ним Сергей, ново это было. Приятно. - Диима.. ты у меня такой красивый везде. Хочу тебя сильно. Не стал майор дожидаться никаких ответов, языком коснулся подрагивающей, сильно сочащейся смазкой, дырочки. Целовал и вылизывал так, что захлёбывался академик своей же слюной, так как стоны непрекращающиеся мешали ему дышать. Порыкивал альфа его, пока буквально поедал омегу своего, так бессовестно и с чувством работая языком. Не ограничился майор и на этом, и когда проник он внутрь, с каким-то жадным собственническим хрипом, то дёрнуло Дмитрия на столе куда-то вперёд, а сам он заскулил в экстазе, оставляя на столе слюнявую дорожку. Тут же бёдра его были сжаты мощными ладонями, придвигая назад, буквально насаживая на язык, теперь удерживая на месте и не давая двинуться. Продолжалось так ещё минут пять, и Дмитрий Сергеевич перестал стесняться издаваемых им криков, гулким эхом отдававшиеся по огромному кабинету. И в какой-то момент прекратил Сергей его сладко мучить, резко подымаясь, но по-нежному укладываясь на чужую спину, что отметил про себя директор. Всё ещё в комбинезоне, уткнулся его член между упругих ягодиц, потираясь, замачивая серую ткань приятно пахнущей мандаринами смазкой. Сам он молчал, тяжело вдыхая, вслушиваясь в милые постанывания и ощущая лёгкое нетерпеливое движение под собой. Чувствовал, как совсем незаметно пытался Дмитрий Сергеевич тереться о него задом. - Тебе понравилось, сладкий мой? - опалил он его ухо дыханием, очень нежно прикусив мочку. - М-мхм... - только и мог прокряхтеть Дмитрий Сергеевич. - Дииима. Широкая ладонь оказалась на талии, заставив омегу под ним вздрогнуть. Поскользила вниз, по бедру, захватила ягодицу, сжала любовно, ещё раз, затем ещё. Немного сместился он сам так, чтобы дать себе доступ. Медленно скользнул один его палец вовнутрь, прогибая Диму под ним, срывая вздох с его уст. - Горячий такой, мокрый. Ты раскрытый совсем, ммм.. - стонал Нечаев, добавляя второй палец внутрь, еле сдерживая порыв. - Так войти в тебя хочу, чтобы метался ты подо мной, Димочка. - Серёёёёжааа... Двигал Сергей пальцами томно и медленно, но так, что буквально приподнимал чужой таз с каждым проникновением, вытягивая из своего омеги длительные и насыщенные всхлипы, а сам он перехватывал их губами, не отрывая их от лица своего Димы ни на минуту. Третий палец был добавлен к другим, и сжались у профессора кулаки, отвернулся он от альфы в другую сторону, вскрикнул сладко. - Не убегай... - улыбнулся майор, через другое плечо заглядывая, предварительно поцеловав красивую спину. - Милый ты такой. Решил Нечаев, что больше ждать было им обоим невмоготу. Пальцы были аккуратно вытащены, и послышался пошлый звук расстёгиваемого пояса. Слегка разогнувшись, нетерпеливо вытащил Сергей руки из комбинезона, стянул с себя водолазку, швырнул её куда-то в сторону. - Сергей... пожалуйста... - закусил директор губу да захныкал, когда пальцы из него выскользнули и не было больше приятного давления на спину его от тела сильного. - Чего хочешь, Дима? - потёрся майор о него, с искринкой улыбаясь, оглаживая бледную кожу. - Не мучай. - Тогда скажи, чего хочешь. Окончательно выскочил он из остатков одежды, с ног Дмитрия стянул обувь и брюки, на лодыжках державшиеся, раздражённо пихнув всё куда-то в сторону, будто виновата ткань была, что посмела барьер между телами их делать. Вновь нависал он над спиной дрожащей, чмокнул в затылок, членом между ягодиц елозил, смазку омежью по стволу размазывал. - Дима. Скажи, сладкий. Чего ты хочешь, мм? - сипел майор над ухом, не мог ответа дождаться, ткнулся головкой у прохода, разрешения прося, а у самого крышу почти срывало. - Войди. - Не слышу, Димочка. - лизнул он его мочку, прикусил, оттянул. - Пожалуйста, войди в меня, я прошу. - плакал Дмитрий Сергеевич, теряя разум. - Как скажешь, любовь моя. Накрыл Нечаев тыльные стороны кистей трясущихся, пальцы вместе переплёл, к столу прижал. Зарычал он тихо, бёдрами вперёд повёл, в послушное тело плавно заходя. Принимал его Дима, скулил, дёргался от наслаждения. Мыщцы смазанные и разработанные совершенно не сопротивлялись, вбирая в себя крупный член майора. Не зашёл он до конца, на середине остановился, когда понял, что совсем не больно Диме его. - Мой. Раздался глухой тихий рык, и резко, но не сильно, вошёл Сергей одним толчком до конца, и если бы не удерживал он слабое тело руками, то сместился бы мужчина под ним на несколько сантиметров вперёд. Хныкнул омега, подавился каким-то хрипом, дёрнулся в стальных объятиях, сжимая чужие пальцы ещё сильнее. Понимал Дмитрий, что полностью был в чьём-то подчинении, что имели над ним превосходство, что если бы и захотел он вырваться, у него не было бы ни единого шанса. Второй такой же толчок почувствовал, затем третий. И каждый по простате ударял, отключая ему сознание. А Серёжа его всё порыкивал и слова страстные всё нашёптывал. Куснул он его легонько за загривок, толкнулся ещё несколько раз. Зубы майора приятно кололи кожу, волна мурашек прошлась от макушки до самого низа. Но хотел Дима позвать его, да слова застревали в глотке с каждым толчком. - Се...ах..Сер..мхмм.. - поскуливал академик в упоении, вслушиваясь в чужое сопение. Но через горячее изумительное наслаждение пробирался вновь страх. Тот самый страх из его юности. Боялся он потерять Серёжу сейчас, боялся, что утонул мальчик его в низменных инстинктах. До безумия боялся, что не Серёжа внутри него вбивался, а бесчувственное существо без воли, без души, без отзывчивости. - Серёжа! - наконец-то смог вымолвить он сквозь стоны. Услышал его майор, остановился. На какое-то мгновение просто замер, затем аккуратно вышел, ладонями подобрался под живот, со стола поднял, к себе лицом разворачивая своё сокровище. - Да, мой хороший? Устал? Глаза светлые с беспокойством разглядывали, ища хоть какие-то признаки дискомфорта. И сам его профессор рассматривал, глубоко дыша. Вот же он, Серёжа его. Стоило позвать только, и кидался Нечаев на зов. Никуда не уходил он и не собирался вовсе. Саму природу Сергей его вокруг пальца крутил, противился ей и делал это практически без каких-либо проблем. Понял вдруг Дмитрий, что контроль то был полностью в его руках, что будет мальчик его делать так, как ему скажут, а не наоборот. А от понимания такого почему-то только больше принадлежать и зависеть хотелось. Парадокс какой-то получался. Боялся он этого всю жизнь, а теперь готов был что угодно сделать для альфы своего. И пойдёт он куда и когда ему скажут, послушается беспрекословно. Улыбнулся Дмитрий Сергеевич Нечаев, ладонь свою на щеке уместил напротив, большим пальцем по щетине поскрёб. - Не устал, мой мальчик. Лицо твоё увидеть хотел. - Красивый. - ответил майор такой же тёплой улыбкой и к губам прильнул, глубоко проникая языком в податливый рот. Целовал он его так какое-то время, уместив ладони на талии утончённой, гладил, пока не подхватил, на стол усаживая мягко, сразу между ног оказываясь, метку целуя. - Дим. - зашептал он на ухо. - Думаешь, не слушал я тебя совсем утром? Думаешь, игнорировал и не видел, что ждал ты, пока я тебя как обычно на руки не подхвачу и расцелую? Думал ты наверное, что что-то нехорошее я к тебе чувствовал. - Нет, я... - Не видел я, думаешь, как радость на твоём лице погасла? Как обидно тебе было, как заплакать тебе в какой-то момент захотелось. И виду ты не подал, а сам то наверное из лифта хотел ко мне выскочить, когда не зашёл я туда. Спросить хотел, почему я веду себя так холодно и чёрство. Как испугался ты, когда дотронулся до меня, а я руку одёрнул. И видел я, как за метку ты хватался, Димочка. Больно тебе было, ты не думай, что не замечал я. Думалось тебе, что может разлюбил я тебя. Ненавидел я себя с первой же секунды, как проснулся. Обидел тебя сильно, я знаю. Прости меня, родной, кровь у меня стыла, как представилось, что беру тебя силой. Пришлось мне расстроить тебя сильно, не хотел я, честное слово... Заткнули майора нежным поцелуем, вокруг спины руками обвившись, сильнее к себе прижимая. - Люблю я тебя, мой мальчик. - приоткрыл учёный глаза, в губы прошептал. - И про Камчатку я всё слышал. Поедем, мой хороший. Хоть куда. - Поедем.. а сейчас, Серёж, давай продолжим. - хитро ухмыльнулся, о пах чужой потёрся, шипение у агента вызывая. Не стал Дмитрий Сергеевич долго думать, просовывая руку свою между телами их, легко член мальчика своего накрывая, массируя. Совсем майор охрип, стонал исступленно, толкался в нежную ладонь. Любил директор телохранителя своего как никого и ничто не любил. И если существовал Бог, то Сергей Нечаев его звали, и молиться ему Дима готов был без устали. Направил он член изнывающий себе внутрь, насадиться пытаясь, шире разводя ноги. Сергей от такой картины томно вздохнул, глаза его расширились, руки его сжали мягкий зад, без каких либо усилий приподнимая своего Диму, погружаясь в сладкий жар его тела. Задавал он ритм, крепко удерживая любовника, не давая по столу елозить. Дмитрий за лицо его держался, пытался целовать, но дыхание сбилось у обоих, опаляли они друг друга губы жгучим воздухом, ловя страстные стоны. - Се-Серёженька... диван. На диван пойдём. Рыкнул майор, не хотелось ему от тела вкусного отрываться, но и предложение понравилось. Подхватил он его под бёдра, как пушинку, да на диван тот поволок, чуть не запнувшись о чью-то белую рубашку, которая плакала вместе с жилеткой о потерянных пуговицах. Приземление было мягкое. Очень не завидовал учёный другим омегам, которых в такие моменты швыряли как кукол на какую придётся поверхность, и брали, пока альфа не насытится полностью. Расцеловывал сейчас Сергей его ноги от стоп до набедренных косточек, буквально вырисовывая блестящие от слюны узоры. С восторгом наблюдал за ним омега его, не в силах отвести влажных глаз. Завораживающая та картина была, голова плавилась, тело потряхивало. А когда уместил майор обе его ноги у себя на одном плече и снова в дырочку разработанную вошёл, то сжал он пальцами мягкую обивку, имя обожаемое выкрикивал, альфу звал своего. Понимал он, что ещё немного и спустит себе на живот. В глаза он ему посмотрел, стонать истошно не переставая, хотел вопрос задать важный, сокровенный. А вдруг Сергею и не хотелось детей вовсе, а может не готов он был сейчас, может позже хотел. И пока думал он, развёл майор ему ноги, над ним нависая. - Димааа. - хрипел альфа, прикусив чужую губу, глубоко входя одним толчком. - Агх.. мой мальчик.. Руки тонкие увёл он ему за голову, пригвоздя запястья всего-лишь одной пятернёй. Толкнулся раз, второй, наращивая темп, слушая истомлённые вскрики удовольствия под собой. И правда Дима слабым таким был, беззащитным. Что угодно с ним можно было сейчас делать, не сможет он сопротивляться. Рассмотрел его, такого растрёпанного, уязвимого, с опухшими губами, на голове каштановый бардак, руки его были обездвижены, от чего картина создавалась ещё более сногсшибательная. Розовые соски так и манили вновь вобрать их в рот и терзать, пока хозяин их не начнет умолять остановиться. Грудь вздымалась часто и сбивчиво, член его дёргался, требуя внимания, изящные ноги согнуты в коленях, полностью открываясь перед Сергеем. Выеби. До одури. Пусть место своё знает. Под тобой его место. Хочешь же, да? Так давай, чего ждёшь?? Пусть боится тебя, пусть не встанет завтра с кровати, покажи, кто здесь главный!!! - Серёжа? Услышал он тихий голос, в глаза прекрасные посмотрел. Почувствовал движение под своей ладонью, словно пытался профессор выпутаться из захвата, но не решался. Отпустил его тут же майор, к лицу прикоснулся. - Да? - любовно спросил он. - Не понравилось так? Не буду. За плечи ухватился Дмитрий Сергеевич широкие, поцеловал альфу своего глубоко, пока тот плавно двигался. Хороший мальчик его был, до одури ласковый, внимательный, что в глазах щипало. Оторвался от губ кофейных майор, метку свою лизнул, чмокнул, хрипы сладкие слушал. Дима главный. И пока держался за него омега, лёгким движением поднял он их обоих в сидячее положение, уместив раскрасневшегося шефа у себя на коленях, не выходя из узенького тела. Ласкал он его бёдра, теперь по бокам от него расставленные. - Аххх, Серёёёженька. - простонал Дима, когда оказался он в новой позиции, приятной тягой отозвавшейся в пятой точке. - Желанный мой, обещай, что ещё веса наберёшь. - проворковал майор, мазнув губами по горячей щеке. - Мм? - Девочку хотим, да? - Хотим... - пролепетал профессор, теряясь в своей эйфории. - И мальчика тоже. - Да, Серёжа, да. - Повяжу тебя, мой хороший, можно? Выстонал Дмитрий Сергеевич свой ответ, совсем ему хорошо было, счастливый он был. Через секунду почувствовал он, как набухал внутри него узел его любимого альфы. Ощущал тепло и приятную тягу, вскрикнул, когда сомкнулись аккуратно зубы Серёжи на его метке, обновляя. Рука сильная скользила по его члену, приближая его к разрядке, а бёдра его слегка раскачивались, желая получить больше удовольствия, больше ощущений. - Осторожно, Дим, сцепка у нас. - мурлыкал майор, зализывая свою обновлённую метку. - Мхмм. - Такой ты восхитительный... мой мальчик... Глаза у Дмитрия Сергеевича расширились, тряхануло его как током, с губ сорвался громкий протяжный стон и он, выгнувшись, залил чужую ладонь своей спермой, чувствуя, как внутри него разливалось семя его Сергея. Бессильно упал он на его плечо, шумно дыша, цепляясь за альфу, как за спасительную соломинку. Совсем не ожидал он, что назовёт его Сергей так, как он сам его все эти годы называл. Странно это звучало, неестественно. Был муж его намного младше, и сам директор мальчиком давно, собственно, не был. Но в то же время настолько правильно это звучало, сладостно и нежно, что улыбался он теперь глупо. - Посидим, Димочка, подождать надо. - Мхм. - просипел Дмитрий Сергеевич, пытаясь прислушиваться к процессу, происходившему внутри него. А Сергей оглаживал его вздрагивающее после оргазма тело, успокаивал, покрывал мокрыми ленивыми поцелуями. От осознания, что узел теперь внутри Димы был, заставлял всё его нутро переворачиваться наизнанку, чуть ли не до потери сознания. И точно он сказать мог, что практически отключился, и если бы не сладостные звуки, слетавшие порой с губ Димы, он бы точно вырубился. Медленно опустил он их на бок, устраиваясь на диване, придерживая Димино бедро, чтобы нечаянно они не расцепились. - Не больно? - Не больно, Серёж. - улыбнулся академик, пальцами по бритому виску проходясь, гладя. - Ты не жалеешь? - О чём же? - Обо всём. Упал взгляд директора вниз, туда, где, как он надеялся, вскоре будет развиваться новая жизнь. Руку его вторую Сергей тут же нашёл, кольцо обручальное огладил, поцеловал, не пропустив и каждый отдельный палец. - Глупый. Если бы я дураком все эти годы не был, у нас бы уже минимум двое бегало. Исправим, Дим. Яркая улыбка заиграла на губах товарища Сеченова, ныне Нечаева, уткнулся он в шею чужую, поцеловал бившуюся жилку, погружаясь в любимый цветочный запах. - Исправим. - прошептал он в ответ. - Дим.. - Мм? - У тебя дела ещё есть? - Совещание в час дня. - Нет у тебя совещания. - Нет? - Домой мы едем. - Правда? - Задолжал я тебе утренние поцелуи и ласки. Извиниться мне надо. - Выполняйте тогда, товарищ майор. - Дим. - Да? - А на Камчатку мы едем? - А что Сергей Алексеевич по этому поводу говорит? - Говорит, что едем. - Значит едем. Улыбнулся академик и, прежде чем успел майор снова задать какой-нибудь вопрос, накрыл губы его сладким глубоким поцелуем. А как в мокрой и разорванной одежде из кабинета будут выходить, они через полчаса будут думать.