***
- Тебе домой не надо, товарищ майор? - Мм? Сергей Нечаев, лёжа на своём привычном месте - офисном диване Дмитрия Сергеевича, согнув одну ногу в колене, подкидывал в воздух маленький мячик. - Как только до "Вавилова" Вас сопровожу, так сразу и домой. Знал Сеченов это его "сразу". Нечаев будет сидеть и ждать, пока академик сделает все свои дела, обратно до Челомея его сопроводит, и только потом уже и домой. Он совсем его не понимал. Майор Нечаев пренебрегал своими супружескими обязанностями и проводил чуть ли не всё своё свободное время рядом с академиком. И в конце то концов, не мог он его каждую минуту в сутки охранять, и спокойно товарищ Сеченов самостоятельно куда надо добирался без присутствия возле себя высокого крупного майора. Но спорить Дмитрий с ним давно перестал, всё было бестолку. Вздохнув, профессор подошёл к дивану и протянул чёрный непроницаемый конверт, в котором находились необходимые для Екатерины препараты. - Знаешь, что в нём, правда? Сергей моментально на диване сел, как Сеченов перед ним оказался. - Знаю. Передам. Спасибо, шеф. - Серёжа. - Да, Дмитрий Сергеевич? Сеченов выглядел сейчас как-то по особенному печально, вызвав обеспокоенное выражение лица у своего агента. Он аккуратно присел с ним рядом, заставив майора слегка отодвинуться из уважения. Только вот академику это не сильно понравилось, но он, конечно же, ничего по этому поводу не сказал. - У вас с Екатериной всё в порядке? Сергей сильно удивился в лице, разглядывая своего непосредственного начальника, сейчас почему-то внезапно превратившегося в психотерапевта. - Конечно в порядке, Дмитрий Сергеевич. - он беззаботно улыбнулся, стараясь успокоить непонятную перемену учёного. - Хочешь.. - Сеченов запнулся и уткнулся куда-то в пол. - Хочешь, на время спрячем её. - Спрячем? Куда, для чего? Нечаев начинал пугаться. Только вот не за жену свою, а за человека перед ним. - Я понимаю, что работа. Что не может она перестать.. принимать.. блокаторы. Последнее слово ему пришлось из себя выжать, тяжело ему такой разговор давался. Стыдно становилось, и казалось Сеченову, что он как-то свой секрет Нечаеву выдаст. Некомфортно было, страшно. - Её всё устраивает, не переживайте Вы так, шеф! Работа для неё - это всё. Не берите в голову, давайте выдвигаться. Майор, бодренько вскочив, засобирался было на выход, как почувствовал, что начальник его так же поднялся, да поскорее за локоть его ухватился. - А тебя, Сергей? Тебя всё устраивает? Нечаев развернулся обратно, не совсем понимая, как ему реагировать. Академик же, испугавшись своего же движения, сложил руки в замок, скрывая неловкость. - О чём Вы, шеф? - Ты разве… детей не хочешь? - Ну, может попозже. Когда-нибудь. Шеф, мы не опаздываем? Видно было Дмитрию, что Сергей всеми силами пытался перевести разговор. - Серёж.. ну что же ты врёшь мне? - Не вру, Дмитрий Сергеевич. Мы правда с Катей сейчас не планируем ничего, что вы так переживаете то, честное слово? Сергей как-то нервно смеялся, почёсывая затылок, вызывая только больше подозрений у академика. Подумав немного, он решил сказать то, что заметил уже давно, но всеми силами пытался игнорировать. Его полушёпот, как ему подумалось, прозвучал слишком неловко и он сразу же пожалел, что вообще начал этого глупый разговор. - У неё метки нет до сих пор. А вы ведь.. достаточное время уже женаты. Тишина после этих слов была такой громкой, что звенела у академика в ушах. Щёки пылали, а его замок из пальцев превратился в нервное заламывание рук. - Мальчик мой, ты извини. - он прикрыл глаза. - Устал я, заработался. Вот в жизнь чужую лезу. Давай, пойдём до "Вавилова". - Дмитрий Сергеевич, не готовы мы. Нечаев по обыкновению своему улыбался, и не видел начальник его никакого осуждения на лице чужом. - Не хочу ей жизнь и карьеру портить. А метка эта.. по обоюдному согласию должна быть. Брови Сеченова поднялись вверх, а руки остановились ломать друг дружке суставы. Смотрел он на своего агента с непонимаем, но с каким-то уважением. - А ты как же? - А что я, шеф? - Ну ты же… - профессор выдохнул. - Ты же альфа, Сергей. - И что же? Глупым Дмитрий Сергеевич своего Плутония не считал, как раз наоборот. Но вот сейчас он немного в его способности составлять логические цепочки усомнился. - Не хочется тебе.. ну.. сам понимаешь. О правах своих заявить? - Не хочется. - И что же, счастлив ты? - Счастлив на своём месте, шеф. Где нахожусь. Этот ответ показался учёному довольно странным, но он принял его таким, каким есть. Смотрел он на майора новым, особенным взглядом, да глаз от него отвести не мог. Необычный Сергей был альфа. Будто жил в каком-то ином мире, а сюда приезжал погостить. Стоял он сейчас к нему слишком близко и будто не видел никогда, рассматривал. В который раз заметил разницу в росте и опустил взгляд наконец, будто некомфортно с таким высоким человеком разговаривать. А с другой стороны то и отходить не хотелось. Привычно было рядом с Сергеем стоять. Надёжно. Безопасно. Да и спокойно как-то в его присутствии делалось. Так, что все другие мысли дурные сразу улетучивались, уступая место чему-то абсолютно другому, хорошему. Сеченов перевёл глаза на диван, пытаясь выбраться из плена собственных мыслей, и подобрал конверт, который Сергей успел оставить. - Передать не забудь. - тихо попросил академик. - Не забуду, спасибо, шеф. Вы готовы? - Идём, мой мальчик. Сеченов, успокоившись, выдохнул и позволил майору увести себя из кабинета. А куртку, которую Нечаев случайно забыл на подлокотнике, майор хватится завтра, но уже не найдёт. Зато товарищ Сеченов, вернувшись этим же вечером обратно в офис, чуть ли не бегом подлетел к столу, раздвигая небрежно раскиданные папки и бумаги, выискивая так необходимые сейчас таблетки. Совсем забылся он с майором, да пропустил дозу, принять которую должен был ещё три часа назад. А когда довёз его Нечаев до дома, тогда то он и хватился, что в квартире то ничего не осталось. Пришлось ему тогда до центрального бежать, да сторожа чуть ли не на коленях умолять, чтоб на минуту пропустил. Благо спорить с Директором мало кто смел, уважали. Было у него ещё время в запасе, но страшно становилось. Слишком долго он на таблетках жил, не пропустил ни разу за эти годы. Течка ему, конечно, внезапная не грозила, но вот тряхануть могло. И уж точно не выйти ему с утра на работу, сразу все его запах почувствуют. А Нечаев если зайдёт… Мысль такая впрыснула Сеченову в кровь адреналин, обдавая жаром где-то за воротником. Он расстегнул первую пуговицу рубашки, давая себе больше воздушного пространства, второй рукой не переставая шарить по столу. Выдохнул Дмитрий в спокойствии, как колбочку спасительную нашёл, тут же отправляя в рот одну из мелких таблеток. Он обернулся, прислонившись задом к столу и прикрыл глаза, фокусируясь на ощущениях. Сердце билось быстрее обычного, виски немного пульсировали, но это из-за адреналина, пройдёт минут через десять. Чувствовал он так же, как гормоны его натуральные просыпались где-то глубоко глубоко, на задворках сознания. - В следующей жизни. - шикнул он, будто омежья натура могла его услышать. Вздохнув побольше кислорода, успокоившись, академик двинулся было на выход, как заметил непонятный объект, устроившийся на подлокотнике дивана в темноте кабинета. Вещи он свои никогда не раскидывал, если не считать редкие рабочие настольные или лабораторные бардаки, поэтому устремился опознать объект. Подобрав элемент одежды, он сразу же узнал в ней лёгкую кожаную куртку Сергея, оставленную нерадивым хозяином. Сеченов почему-то улыбнулся и уже было уместил её обратно, да рука дрогнула. Будто не хотела с приятной материей расставаться. Профессор, подумав, помял гладкую кожу пальцами, будто открывал новый элемент, а потом покосился на выход. В голову залезла совсем уж нехорошая мысль и его щёки слегка зарделись. Ну что же он, как мальчик маленький, в самом деле. Сеченову очень хотелось узнать, какой же, всё-таки, у Сергея был запах. Понимал он так же, что слишком мало времени прошло с тех пор, как он дозу пропустил и чувствовать запах альфы он вряд ли мог. Тем более, что он только что проглотил новую, действие которой должно было скоро начаться. Но всякие логические цепочки уступили место самым обыкновенным человеческим чувствам и Дмитрий Сергеевич, чуть ли не дрожа, поднёс куртку к своему носу. И этого было достаточно. Достаточно было одеколона Нечаевского, чтобы заставить Сеченова слабо и жалко выдохнуть. Достаточно было знать, что это была его, Сергея, куртка, и ничья ещё. Академик полностью уткнулся в неё лицом, стоя и продолжая вдыхать чужой запах. Разум говорил ему прекратить глупые, вульгарные действия, но вот сердце зато кричало сильнее. Практически обнимая уже помятую кожу, Сеченов почувствовал, как разливалось внизу живота тепло, как начинали дрожать колени, и он испугался. Отрезвев, он опустил руки, вдыхая, казавшийся теперь скучным и нежеланным, обыкновенный кислород. Дмитрий сделал несколько глубоких вдохов, отгоняя от себя все мысли, крутившиеся в голове секундой назад. - Заработался ты, Сеченов. Домой и спать. - пожурил он сам себя, направляясь к дверям. Распрощавшись со старым охранником и выйдя на улицу, Дмитрий Сергеевич шумно втянул вечерний прохладный воздух, полностью выгоняя ненужности из своей головы. Но, прежде чем тронуться с места, заметил, что куртку то он Нечаевскую с собой вынес. Попялившись на неё с минуту, академик решил, что натянуть её на себя будет кстати. Прохладно было, всё-таки. Не жарко. Была она ему размера на три больше, а ему и не важно было. Всё равно не видит никто, в темень такую. И домой он медленно шёл этим вечером, настроение даже как-то поднималось, улыбка на губах играла. А утром Нечаев к нему прибежал, у центральных ворот его встретил. Поздоровался, а потом напугал Дмитрия Сергеевича. Да так, что у того чуть и коленки не подогнулись. - Доброе утро, босс! - Доброе, мой мальчик. - Сеченов улыбнулся, ключами позвякивая, да мимо майора проходя. - Кофе будёшь? Сейчас товарища секретаря попросим. Академик остановился и на агента своего обернулся. Только странно майор сейчас выглядел, задумался вроде, брови едва заметно свёл. И показалось Сеченову, что вроде и слегка нагнулся к нему. - Дмитрий Сергеевич? - Да? - Вы куртку мою не видели вчера нигде, случайно? Как кипятком учёного ошпарило, жар он по всему телу почувствовал. Стыд с головой накрыл и не знал он, как наврать теперь. Дурная его башка, это ведь он блокаторы всю жизнь пьёт и чувствовать запахи не может, а другие то... А Нечаев то... Это он вчера чужую куртку целый час на себе носил, вот и остался запах альфы, видимо. Его запах. Дурно Сеченову сделалось, нехорошо совсем. А с другой стороны, не могло же быть такого. Снял он её и в ящик отдельный сложил. Душ принял вечерний с дорогостоящим мылом зарубежным, между прочим. Да и препараты его самые искусные, не мог чужой запах на нём столько держаться. Но сглотнуть то Сеченов сглотнул. Задрожал, как листик осиновый. - Не-не видел, Сергей. Что ж ты.. аккуратнее быть надо. - Сеченов, стараясь не запинаться через слово, двинулся к центральному зданию. - Новая нужна? Михаэля попросим, он тебе другую выпишет, импортную. - Всё в порядке, шеф. Другая имеется. Терять не люблю просто. Улыбался майор своей обычной улыбкой и смотрел на него Сеченов боковым зрением. И успокоился в итоге, убедившись, что не подозревает майор ни о чём. А у него, у Дмитрия, просто разыгралось воображение.***
Принял ли он таблеточки свои. Знал Дмитрий Сергеевич, что не по доброте душевной Захаров такие вещи спрашивал. Задеть его всегда хотел так. Чуть стоило Директору Предприятия повысить голос, так дружок его "таблеточки" да "что, гормоны, Димочка?" в него кидать начинал. Намекал он так на пол его. Но уверен был Сеченов, что не разболтает тот никому. Какой никакой, а всё же уважал его Захаров. За ум, за открытия, за верность делу. Принял ли он таблеточки. - Опять поздно, товарищ Сеченов? - Опять, гражданочка, опять. - Плохо Вам что ли, голубчик мой, Дмитрий Сергеевич!? - Всё хорошо, Наташенька, устал я. Вот спать иду. Старая вахтёрша, в доме академика квартиры охраняющая, со стула поднялась, да к Сеченову подлетела. Что там говорить, не выглядел он образом лучшим. Супрессант он выпить должен был ещё десять часов назад. Вот теперь расплачивался. С близняшками возился, да запамятовал. Но знать это никому не следовало. Домой скорее надо было. Успокоив Наташу, домой залетел, как почувствовал силу гормонов своих. Стену спиной подпёр, отдышаться пытался. Ох, как давненько он свою натуру так не встречал. Забыл о ней совсем. И грозила она ему сейчас заиграть с полной силой. Добрался Дмитрий Сергеевич до гостиной, в комод залез, таблетки достал, да вдруг и завис так на минуту. Взгляд его упал на последний ящик, который пустой обычно был. Да не совсем пустой. Туда то он однажды куртку Нечаева сложил, которого не видел уже вот восемь месяцев. Мысли плохие в голову полезли, не учёные. Преступные. Но хотелось ему. Хотелось сейчас. Нагнувшись осторожно, Сеченов медленно открыл последний ящик, вытаскивая на свет луны, светившей в окно, небольшой пакет, сильно затянутый. Дошёл он с ним до дивана, развязал аккуратно, да глазами уставился надолго, будто преступление совершить собирался. А может так оно и было. Негоже было учёному человеку о таких вещах думать. Но трясущиеся руки сами куртку к лицу поднесли, и Сеченов, задержав сначала с испугу дыхание, сделал свой первый вдох. Да так и откинулся на спинку дивана, жалобно застонав. Пакет, в котором куртка хранилась, сумел таки сохранить слабый аромат чужого одеколона. И совсем уж слабый, еле-еле уловимый, запах альфы Сергея Нечаева. Дмитрий Сергеевич всхлипнул совсем уж тонко, и слёзы остановить был не в силах. Сергей его пах хризантемами, да дождём летним. И не сказать по нему было. Не подходит альфам запах такой. Для омег скорее, запах такой. А Дмитрий Сергеевич и не задавал вопросов никаких. Родной запах был. Сергея запах. Его агента. Его Сергея Нечаева. Его. Сергея запах и больше ничей. Хорошо было. Надежно, спокойно, уютно. Слёзы текли по щекам, губы тряслись. Дмитрий Сергеевич опустился в лежачее положение, не отрывая горячую от его дыхания материю от лица. Лежал он так ещё минут десять, теряя себя в буре эмоций, сейчас фонтаном струящуюся через его сознание. И тогда рука его, сам он не понял как, внизу оказалась, трясущимися пальцами справляясь с таким упрямым сейчас ремнём брюк. И когда коснулся Сеченов разгоряченной кожи, то голосом осипшим протянул: - Серёёёжа… Сам себя испугался, да сильнее в куртку чужую зарылся. Как будто правда кто услышать его мог или увидеть. Пытался Дмитрий Сергеевич бороться со своими мыслями, только проиграл быстро, без единого шанса на победу. Сергей перед закрытыми глазами всплывал и не желал уходить. Не желал отпускать его, мучать хотел. Но слишком приятная и в то же время жестокая то была пытка. Не было Нечаева здесь, только запах его слабый. Стонал Сеченов в гладкую кожаную поверхность, а руку не свою у себя в штанах представлял, от чего его голос тоньше становился. - Серёжа.. пожалуйста… Великий академик, знаменитый учёный, заслуженный и любимый всем Предприятием профессор, светоч и надежда Советского Союза, сейчас лежал у себя дома, стонал и выгибался навстречу своим же движениям руки, как мантру повторяя имя майора Нечаева. Стыдно ему будет завтра, когда останется на все выходные дома, организм успокаивать. Стыдно ему будет через какую-то минуту и он заплачет, обругает сам себя. Дрожащим голосом проговорит, что правильно сделал, отправив Сергея в Москву. Не нужен он ему здесь. Сеченову не нужен никто. Но сейчас… Сейчас Дмитрий Сергеевич чувствовал, как наслаждение начинало подбираться с огромной силой и он вжался в спинку дивана, будто человек сзади живой был и за талию его держал нежно… Чужое имя слетело с губ в очередной раз и сильный оргазм накрыл Сеченова с головой, яркими пятнами плескаясь под закрытыми веками. Ещё долго пришлось восстанавливать сбитое дыхание и трясущиеся колени. И никто в понедельник не спросил у Дмитрия Сергеевича, откуда у него на столе взялся большой букет хризантем.