***
- Дмитрий Сергеевич! Сеченов, до этого теребивший бежевый конверт, выдал уставшую улыбку, когда парень в шикарном чёрном фраке, с красной розой на нагрудном кармане, чуть ли не вприпрыжку добежал до его местонахождения. - Вы пришли всё же! Он оглядел жениха с головы до ног. Таких альф, каким был Сергей Алексеевич Нечаев, нужно было поискать. Высокий, сильный, но не перекаченный. Всегда готовый на дело, всегда готовый кинуться защищать родину, верный службе и командиру. Не помнил академик, чтобы Сергей не кинулся выполнять хотя бы один его единственный приказ или просьбу. Некоторые, Харитон в особенности, любили шутить, что Сергей был словно его, Дмитрия, ручной пёс. И он всегда отмахивался, прося не нести чепухи, а сам в душе как-то по-особoму улыбался. Но в то же время, сколько Сеченов его помнил, Нечаев был такой весёлый и беззаботный, что порой казалось парень мог подружиться со всем миром. И даже признаваясь самому себе, Дмитрий Сергеевич понял однажды, что нотки ревности пиликали у него в сердце всякий раз, как он видел, как кто-то пожимал Сергею руку, а тот смеялся над каким-нибудь дурацким комментарием собеседника. И тогда Дмитрий Сергеевич, будто, ей богу, строгий отец, не прерывал разговор: - Плутоний, приказ помнишь? И тогда Сергей молниеносно к нему разворачивался, с лица стирались любые черты веселья, заменяя их рвением к делу и бесконечной преданностью к Сеченову. - Помню, шеф. - Выполнять. - Так точно, шеф. И после этого обычно, Сеченов мог поклясться, что с лёгким поклоном, Сергей Нечаев разворачивался и отправлялся точно туда, куда Сеченов его и отправил. А в отряде Аргентум Сергей вообще был сердцем и душой. И так это немного Министра, почему-то злило, но он мирился с собой и своими примитивными чувствами. В конце концов, все знали, что майор Нечаев был чуть ли не его личным телохранителем, так что волноваться было не о чем. Новости о свадьбе огрели его по голове как мешок с гнилой картошкой. Как-то выветрилось из его светлой разумной головы, что люди, оказывается, заводили себе партнёров, женились, рожали детей и прочее и прочее. Забыл он и о том, что альфы, в особенности такие, каким был Сергей, на дороге долго не валялись и быстренько заводили себе слащавеньких омежек. Знал и о том, как быстро те же альфы порабощали своих партнёров, лишая их вообще каких либо прав, контролируя каждый их шаг. Ни сказать, ни даже пикнуть омеги не могли. Советское общество быстро давило таких нытиков. Как наказывал товарищ Сталин, каждый винтик должен стоять на своём законном месте и выполнять свою функцию. А скажешь хоть слово, начнёшь ныть или ещё чего хуже - права омежьи качать - приравняешься к тунеядцам. И когда Сергей осторожно зашёл к нему в кабинет и тихо сказал: "Дмитрий Сергеевич… вы на свадьбу ко мне придёте?", то у него в груди будто щёлкнул выключатель. И в первую минуту он деланно продолжал листать свои бумаги, словно и не было ему интересно вовсе. - За омегу собрался? - наконец спросил Дмитрий Сергеевич, подымая взгляд на майора. - Да, Дмитрий Сергеевич. И так пронзительно Нечаев смотрел ему тогда в глаза, что он чуть было и с кресла не свалился, совсем не ожидая Нечаева так близко. - Из 3826? Чем занимается? Работает? В Партии? И так Дмитрию Сергеевичу было тошно от самого себя, от своих каких-то дурацких отеческих вопросов, произнесённых чуть ли не скороговоркой, но они как-то сами вырвались из его рта. И не дав возможности ответить ни на один, он вдруг почему-то решил спросить совсем уж тихим голосом: - Красивый? Сеченов вдруг почувствовал, что вопрос этот был крайне глупым и уж тем более неуместным. Особенно для человека его ума и статуса. Стыд начал разливаться на его щеках алыми пятнами вперемешку с чем-то ещё, хотелось откусить себе язык и он вдруг очень пожелал, чтобы проклятый офисный самолёт протаранил пол и забрал его самого в бездну. Парень возле него как-то мило свёл брови, будто не веря своим ушам, а на его губах заиграла детская улыбка. Сеченов сам знал, что сморозил пургу, и теперь выставил себя перед майором на посмешище. Но сказанного не воротишь. Сергей же, продолжая заглядывать академику в глаза, справившись наконец с улыбкой, произнес: - Красивый… Вы не представляете насколько. И так майор благоговейно на него смотрел, словно в душу уже полностью забрался, что Дмитрий Сергеевич действительно поверил в красоту выбранного Сергеем омеги. Такими глазами врать было невозможно. - Что ж.. - Вернее, кхм, красивая. - Нечаев, мотнув головой, будто стряхнув далёкие мысли, сделал акцент на последних буквах. - Извините. Красивая. Катю. Катю в жёны беру. Глаза министра промышленности вдруг расширились и он сделался совсем уж сконфуженным в лице. О женщинах он как-то и не задумывался, будто они только недавно появились на свет белый. - Катю? Катю Муравьёву? - Да, шеф. Её самую. Знал он и о том, что Екатерина Муравьёва, его любимая Блесна, была омегой, чего по девушке никто никогда сказать не мог. Занималась балетом, но если бы он с ней в рукопашной схватке сошёлся, то не простоял бы и минуты. И сам всячески снабжал её самыми последними и высококачественными препаратами своей же разработки, дабы скрыть её настоящий статус. Негоже пропадать таланту только потому, что не повезло тебе омегой родиться. Не служить бы Кате под его началом, знай общественность, кто она была такая. И мало кто знал правду о Екатерине. Пожалуй, только он да Захаров. Но теперь ещё и её жених, разумеется. Не знал Сеченов, как отреагировать на даннoe заявление. Голова шла кругом, а Сергей, который был уж как-то совсем близко, ждал, видимо, какой-то реакции или ответа. И надо было срочно чего-то отвечать, наверное. Катя как дочь ему была, детей то у него родных никогда не было. Но вот сейчас какая-то муха будто так его и укусила, и будто и злобу он на Екатерину почувствовал, что аж дурно от самого себя сделалось. Он взглянул на Сергея поглубже, что-то анализируя. Тот смотрел на него со своей детской щенячьей преданностью, счастьем и чем-то ещё. Чем-то таким ещё приятным, что Дмитрий Сергеевич, не выдержав, улыбнулся и сообщил: - Приду, мой мальчик, приду. Сергей просветлел, заулыбался, и с этим своим коротким маленьким поклоном, который Сеченову понятен не был, но спросить почему-то всегда боялся, начал удаляться обратно к выходу. - Спасибо, Дмитрий Сергеевич! И вот академик теперь стоял перед ним, не зная, что ему сказать. Места ему здесь не было. Вроде все свои, всех знает. А если и не всех лично, то его фигуру знал здесь каждый кухонный таракан. Но не чувствовал себя Дмитрий Сергеевич на правильном месте. - Пришёл, Сергей, пришёл. Сеченов улыбнулся в ответ светлому лицу напротив, пытаясь унять напавшую на него внезапно дрожь. Но он храбро протянул руку, приглашая новоиспечённого жениха в поздравительное рукопожатие. И почти что ахнул, когда тёплая ладонь Нечаева, теперь уже с кольцом на безымянном пальце, приняла его руку, пожимая. Чужая ладонь, с виду казавшаяся слишком сильной, грубой и не способной на нежность, сейчас бережно пожимала его собственную, да так, что ему казалось, будто Сергей боялся его раздавить. Слишком сильно это резонировало с теми формальными рукопожатиями, с которыми Сеченову приходилось иметь дело на каждой конференции или выставке. -Пр.. кхм. - Сеченову пришлось откашляться, так как голос его вдруг немного осип. - Прими мои искренние поздравления, товарищ Нечаев. Когда их руки расцепились, министр протянул вторую, вручая новенький конверт. - Шеф, не стоило этого… - На свадьбу подарок. Вам обоим. Прими, пожалуйста. Я "Нет" в качестве ответа не принимаю, сам же знаешь. - Знаю, Дмитрий Сергеевич. - Сергей весело хмыкнул, принимая конверт. - Спасибо Вам. Огромное. - И я так понимаю, мне следует отпустить своих лучших агентов на медовый месяц? Всё устрою, мой мальчик. Только скажи, куда. Геленджик, Сочи, Анапа? Круиз можем оформить по Чёрному, если… - Дмитрий Сергеевич, всё в порядке. - остановил Сергей начавшуюся скороговорку своего босса. - Мы с Катей ничего не планируем и никуда не собираемся, но за заботу Вашу спасибо. Сеченов опешил, совсем не понимая, как молодёжь в таком возрасте не хотела отдохнуть и расслабиться. Ёкарный Бабай, да он бы сейчас и сам махнул на курорт, да времени на такие глупости нет. - Не едете? - со всей простотой спросил Дмитрий. - Как же так, Сергей? Этот вопрос как-то смутил Нечаева и он мило почесал затылок. - Ну как я уеду, Дмитрий Сергеевич? Я уеду, а Вас кто охранять будет? Брови Сеченова поползли вверх без его прямого указания. - Мальчик мой.. ты заработался что ли? Ты женился только что, понимаешь? - Я понимаю. Сеченов теперь был правда обеспокоен о состоянии здоровья его агента. Не могло быть такого, чтобы здоровый крепкий альфа начал пренебрегать своими прямыми супружескими обязанностями не успев сойти с алтаря. А Сергей стоял и продолжал улыбаться, будто не он только что с омегой венчался, а на базар за клубникой сходил. И всё ради чего? Вернее, кого. Ради него, Сеченова? Данное осознание заставило его вдруг слегка покраснеть, а свадебная музыка, приглушённо сейчас играющая, не делала его положение лучше. На душе вдруг стало так досадно и тоскливо, словно чёрный кот скрябал своими острыми коготками по самому сердцу. Дмитрию Сергеевичу очень хотелось поскорее уйти. Но в то же время, невероятно хотелось остаться. - Ты зачем так жену не уважаешь, товарищ Нечаев? - тихо спросил академик, но в голосе не было ни капли обвинения. - Жена моя в состоянии сама себя защитить. А вот Вы - вопрос совершенно другой, товарищ Сеченов. И тут Сеченов уж и не знал, тихо дуться и обижаться, либо же высказать зазнавшемуся подчинённому, что он об этом его заявлении, собственно, думает. Выбрал он ни первое и ни второе, так как, быстро проанализировав всё как следует, пришёл к выводу, что на правду не обижаются. Но всё же немного его это задело. - И что же.. В отпуск не поедешь, да? - Не поеду, шеф. - Защищать меня останешься? - Останусь, шеф. - Да от кого же, Серёж? - Дмитрий сделал непонимающий жест. - Да от всех, Дмитрий Сергеевич. Вы только слово скажите, я и Молотова к стенке прижму. Слышал и Шток, этот проходимец, на нервы Вам действует. Да и мало ли у Вас внешних врагов? Не могу я уехать, шеф. Сердце не на месте будет. Рассматривал Сеченов странного новобрачного и поверить ни глазам, ни ушам своим больше не мог. Но уж и спорить с ним не стал, молодожёнам виднее. - Голова у тебя, Сергей, дурная, а вот сердце большое. - Ваше зато. Нечаев расплылся в домашней улыбке, а вот Сеченову совсем уж плохо сделалось. Уж не тронулся ли Плутоний умом? Но прежде чем учёный смог сделать умозаключение, Сергей продолжил с какой-то странной для Сеченова уха ноткой: - Советское. Служу Советскому Союзу. - Да.. разумеется. Молодец, Сергей. - Сеченов неловко хлопнул того по плечу. - Ты отоспись сегодня, хорошо? И за Катей присмотри, она вон у тебя какая красивая. Дмитрий Сергеевич кивнул в сторону невесты, которая смеялась за столом в компании друзей и товарищей. Нечаев же, даже не развернувшись и смерив шефа взглядом, согласился. - Неимоверно. Академик не знал больше, чего добавить. На душе всё так же скребли уже десять чёрных кошек, в клубке которых улыбка Сергея была самой болезненной. - Веселитесь. Увидимся на работе, мой мальчик. - Уходите? Вы только пришли. - улыбка Сергея поникла. - Работа, Сергей, работа. Не ругайся на меня, ладно? На встрече через час быть надо. - Вас сопроводить? Сеченов по-доброму хмыкнул, осознав, что агент в его присутствии совсем потерял границы между работой и всем остальным. - У тебя сейчас другая работа имеется. - Сеченов кивнул в зал и уже сделал было пару шагов на выход. - Вы хоть цветов что ли возьмите. Дмитрий удивлённо развернулся. - Да не моя свадьба то. - он поднял тёмную бровь. - Ну и что ж? Хозяин здесь я, никто не спросит. - За что ж цветы мне? - На память. Хоть и завянут скоро, но хоть пару дней постоят у вас в кабинете. После этих слов Сергей принёс большой букет белых хризантем, достал он который откуда-то не из общей кучи всех цветов, а откуда-то из другого угла, и вручил его окончательно смущённому боссу. Отказываться от цветов Сеченову совсем не хотелось. Хотя, наверное, и стоило бы. Немного странно было цветы уносить с чужой свадьбы. Но эти от Сергея были, от него то можно. Да и тем более что хризантемы он любил, не многие знали об этом. Нечаев аккуратно отдал ему букет, и Сеченов почувствовал себя совершенно неправильно. Чужой жених отдавал ему цветы с его свадьбы и пара глаз всё же таращилась на эту картину откуда-то из зала. Щёки Сеченова зарделись, хотя смущаться вроде было и нечего. Ну мало ли почему он цветы забирал. И никто бы не посмел задавать вопросы подобные самому Директору Предприятия. - Вы мило смотритесь. - Комплименты для жены прибереги. - незлобно и как-то смущённо ответил Сеченов. - Вы аккуратно там, шеф. Звоните, если что. - Обязательно. Той ночью Дмитрий Сергеевич спал очень плохо. Если вообще ему удалось тогда заснуть. И решив с утра, что вид его помятого от недосыпа лица и воспалённых от бесчётного количества слёз глаз будут выглядеть не совсем професионально, он, впервые за долгое время, взял больничный.***
- Дима! Заснул ты там, что ли? Голос Захарова неприятно резанул по ушам, и Дмитрий Сергеевич коротко дёрнулся, отлепляясь от фотографии. - Ты мне в тишине дашь посидеть? - Твои мысли слишком громкие, а ты здесь не один. - И какие же у меня мысли? - раздражённо промолвил Сеченов. - За Екатериной скучаешь, да? Я если честно, всегда думал, что ты влюблён в неё был. - Дурак ты, Захаров. - брови академика нахмурились. - А вроде гением считался. Как дочь она была мне, не знаешь будто. - Да знаю, знаю. Взбодрить тебя пытаюсь, Сеченов. А то сидишь, как квашня раскис. - И ты в этом не лучший помощник. На минуту Харитон, всё же, замолчал, и товарищ Сеченов подумал уж было, что настал покой, как друг его вновь протянул: - Нуу.. или ты по кому-то другому грустишь, а, Дим? - Что опять ты там надумал? - Сеченов вздохнул, уставившись куда-то в огромное окно, за которым видно было только ночное небо. - Ты ведь сам его вниз отправил, а теперь вот с дуру бесишься. - Я тебя забыл спросить, как мне работать. Сеченову уж совершенно не нравилось, куда стремился их с Харитоном диалог, и начинал он выходить из себя. - Дмитрий.. - как-то хитро протянул Храз. - А может это.. Нравится он тебе, а? Нечаев то. Влюбился и давно, да? - Так, хватит. Достаточно твоих на сегодня выкрутасов. Дмитрий Сергеевич резко поднялся из-за стола, с гневом поправляя пиджак, и даже не удосужил перчатку вниманием. - Слушай, он альфа, ты омега, всё же сходится! И бегает за тобой, как собачка прям. И что не попросишь сделает. Дим, любишь его, да? Сеченов, схвативший фотографию со стола, закинул её в ящик и хлопнул им так громко, заглушая последние слова Захарова. А потом процедил: - Что, всему Предприятию про мой вторичный пол разболтал? - Ну как то ты совсем плохо обо мне думаешь, Дима. Не всему. Отправил парочку анонимок разве что. Штоку.. да майору Нечаеву. - Почему бы тебе не уползти к себе в лабораторию и не оставить меня в покое? Ледяной тон Дмитрия Сергеевича был пропитан ядом, разочарованием и, как показалось его старому другу, ненавистью. Ему даже подумалось, что в этот раз он зашёл слишком далеко. Совсем чуть-чуть. Сеченов, тем временем, вихрем развернулся от стола и быстрым шагом направился прочь из кабинета. - Да шучу я, Сеченов, шучу! Вот ты какой обидчивый. Не пори горячку, Дим, вернись! Двери кабинета с гулом закрылись, оставляя Захарова наедине с всё так же размеренно играющим радио.